Продолжение 3

— А Ваш сосед не желает представиться?

— Цальмайстер-аспирантен Михель Залесски, герр лойтнант!!!

Ох и ничего себе! Орет этот начфин, как на плацу на строевом смотре. И даже умудряется сидя принять положение "Смирно"... Опаньки, а сидит клоун не на мешке, а на прикрытом дерюжкой железном ящике-сундуке. Интересненько! Угадайте с трех раз, что в нем. Мне и одного раза много!

— Встать, цальмайстер-аспирантен! — Вот за что гансов уважаю, сначала команду выполнят, потом уже думают, что с этого получится. — Что в ящике? Отвечать!

— ... Герр лойтнант!.. Там... Э-э...

— Не слышу!

— Там... деньги, герр лойтнант! Денежное довольствие!..

— Откройте ящик!

— Но, герр лойтнант,.. Я Вас очень прошу!..

— Открывайте!

"Финик" от волнения стал полностью красным, хоть папиросу об него прикуривай. Переживает, однако. Можно подумать, мне лично нужны его рейхсмарки! Никакой другой поклажи у него с собой нет, значит, ведомости должны лежать внутри. Вот я и хочу посмотреть, кому денежки предназначены. Просто так, из праздного любопытства и от нечего делать.

— Цальмайстер, открывайте, или я сам это сделаю! Посажу на ящик вместе с тротиловой шашкой и подожгу фитиль! Так, или иначе, ящик откроется!..

Тихонько бормоча из опасения навлечь на себя еще большую немилость, чинуша трясущимися ручками пару раз промахивается фигурным ключиком, выуженным из потайного кармашка брюк, мимо нужного отверстия, но потом все-таки отпирает замок и откидывает крышку. Ящик наполовину заполнен мешочками с монетами, сверху лежат пачки банкнот. Как и ожидал, сразу под крышкой обнаруживается картонная папочка. "Лениво" берем и смотрим... Гыр-мыр-пыр ягер компани, это понятно. Первая ведомость — на четырех офицеров, следующая — на нижних чинов в количестве ста восьмидесяти тушек. Стоп!.. А что я интересное пропустил?.. Возвращаемся к офицерской ведомости и читаем: гауптман фон Штайнберг... Старый знакомый... И, как я понимаю, он и руководит поимкой русских партизан. Одной встречи не хватило, соскучился?.. Или отомстить захотел?.. Ню-ню. Мститель крылатый! Орел без самолета! Ладно, поиграем в прятки и догонялки...

Так, смотрим дальше бумажки. Якобы бегло и невнимательно. Оп-па, а это еще интересней! Раздаточная ведомость какой-то "моторизирт машиненгевер абтайлюнг". Я так понимаю, что это байкеры-пулеметчики. И, если у них экипаж — три человека, то против нас играют девять пулеметов. С достаточно хорошей мобильностью. Самое хреновое, — я их в окрестностях еще не встречал. Значит, что? Значит, они или очень скоро прибудут на базу егерей, или будут ждать нас где-нибудь в удобном для них месте...

Ага, еще и рота ландвера где-то должна поблизости находиться... И кавэскадрон... Гансам не откажешь в масштабности. Начнут искать всем кагалом, кого-нибудь из моих и прищучат! Пора отсюда сваливать. Вот только дождусь группу Оладьина, и, как сказал шакал Табаки: "А мы уйдем на север". Желательно, незаметно...

Что-то я задумался не вовремя. Совсем про собеседников забыл.

— Цальмайстер, возьмите свои бумаги. Что касается денег... Я еще подумаю, как поступить со всем этим богатством.

Возвращаемся к эскулапу. К нему тоже есть несколько вопросов... В этот момент меня окликает Чернов, закончивший инвентаризацию повозок:

— Вашбродь! В телегах мешки с крупой, консерва в ящиках, галеты, бидон с керосином и чтой-то докторское. Бинты, склянки разные, порошки.

Боковым зрением замечаю, что "финик" прислушивается к нашему разговору, причем, делая вид, что его это абсолютно не интересует. Но в глазах промелькнуло понимание... Он, что, русский язык знает?.. А это — идея!

— Берите три ящика консервов, галеты ... Или вот что, зови кого-нибудь из своих, пусть этих посторожит, я сам посмотрю...

Вместе с Михаилом идем к телегам, по пути объясняю ему, какой спектакль должны сейчас разыграть перед гансами. Через несколько минут возвращаюсь обратно, чуть позже подбегает Чернов.

— Вашбродь, все сгрузили, как Вы и сказали! С остальным что делать?

— Мешки вспороть, крупу — ровным слоем по поляне. Пусть воробьи с синичками порадуются. Лошадей выпрячь, повозки облить керосином, и поджечь. — Краем глаза вижу, как чинуша ловит каждое наше слово. Вот и ладненько! — Обозников пока не развязывать. Еще не придумал, что с ними делать. И с этими — тоже.

О, краснощекость резко уменьшилась. Теперь рядышком сидят две бледных тени отца Гамлета, — финик якобы незаметно перевел фразу доктору. Ну, а теперь, — самое главное!

— Из медикаментов взять пару десятков бинтов, остальное — оставить здесь.

Михаил, изображая недоумение, вступает в спор:

— Вашбродь! Дык у меня же во взводе из двадцати — семеро ранетых! И трое — тяжко! Давайте все заберем, нам же по лесам еще неделю шастать!

Цальмайстер, делая вид, что любуется окружающим пейзажем, превратился в одно большое ухо. Ну, слушай, слушай...

— Чернов! Сам сказал, что раненых семеро. Это сейчас — три версты до лагеря. — Как бы автоматически машу рукой за спину, в сторону противоположную "стойбищу". — А потом уходить под Раву надо. Нам и их тащить, и весь этот груз? Не потянем... Все, делай, как сказал!

Деза ушла прямо в широко распахнутые уши! Теперь займемся финансовым вопросом. Желания тащить тяжелый железный ящик с собой нет абсолютно никакого. Но и оставлять здесь его тоже нельзя... Значит, придется помучиться.

— Залесски!. Я, конечно же, верю в вашу честность, но, кажется, слишком велико будет искушение присвоить деньги, списав это злодеяние на русских бандитов. Не пытайтесь лепетать что-то о мародерстве. Поскольку деньги еще не выданы на руки, они являются собственностью Германской империи, с коей моя страна находится в состоянии войны. Поэтому, я забираю ящик с собой. А для того, чтобы это действо ваше начальство не посчитало банальным разбоем, составим бумагу примерно следующего содержания: Я, представитель Российской Императорской армии такой-то, в присутствии цальмайстер-аспирантена Михеля Залесски и ассистенцарцта Йозефа Вальтрауба реквизировал деньги в сумме (прописью). Дата, наши подписи. И составить документ необходимо в двух экземплярах. Один — вам, один — мне. В этом случае, если мне будут предъявлены обвинения в криминальных действиях, я сумею оправдаться. Понятно? Вот и славно. Будьте добры, ключик... А эти ведомости можете оставит себе на память о нашей встрече.

На "финика" больно было смотреть, когда он корябал карандашом текст на обратной стороне одной из раздаточных ведомостей. На мордочке — вселенская скорбь и уныние, ручонки трясутся от жадности, но деваться некуда. Отдать такое богатство в алчные руки жестоких русских варваров!.. Ничего, сейчас мы тебе сейчас еще один сеанс шоковой терапии проведем!..

После написания "индульгенции" к нам подходит Чернов, невзначай так поигрывая ножом, и задает очень своевременный вопрос:

— Вашбродь, а с германцами что делать?

— А что нужно делать с солдатами противника? Которые не сдались в плен сами, а взяты "с бою"? А, унтер?

В этот момент прорывается просительный писк доктора, которому начфин нашептывает перевод разговора. Вот интересно, есть у него в роду одесские корни? На мордочке написано что-то типа: "Таки я вас умоляю, дайте мине сказать за эту тему!":

— Герр лойтнант... Вы же обещали нас не убивать...

— Вальтрауб, я не собираюсь вас расстреливать.

— Я позволю себе попросить герра лойтнанта во имя христианского милосердия отпустить возниц вместе с нами... Они.. Они не являются солдатами... Ну, в смысле, никогда не были на фронте, не стреляли в Ваших солдат... Им уже много лет, у них — семьи, дети... Не оставляйте их без кормильцев...

Да вижу я, что тут зольдатен только по названию. Мужики, которым уже за сорок, если с чем и умеют обращаться, так это с хомутом и вожжами. Но ты уговаривай, уговаривай меня, чтобы я проявил великодушие, а не кровожадность, присущую всем варварам.

— Герр лойтнант, Вы же незлой человек... Пожалели лошадей... Проявите благородство к этим пожилым мужчинам, у них — большие семьи, отпустите их с нами... Они будут молиться за Вас...

После минуты "тяжких" раздумий принимаю решение:

— Хорошо. Я оставляю им жизнь. Развяжете своих солдат, через пять минут после того, как мы уйдем.

Господи, так и вывих шейных позвонков заработать можно. Если так сильно и энергично кивать головой. Зову Чернова, бойцы навьючиваются добычей, хватают тяжеленный ящик с деньгами, и мы исчезаем в лесу.

*

На подходе к лагерю нас встретил дозор и провел через ямы-ловушки. Причем классно и мастерски сделанные. Во всяком случае, на мой дилетантский взгляд трава ничем не отличалась от других мест, и по каким признакам бойцы определяли, где не нужно ходить, я так и не понял. Надо будет поблагодарить сибиряков и поинтересоваться, в чем фишка.

"Пятерке" Чернова отдохнуть не удалось. Их, как знающих место, отослал в засаду на дорогу к Скерневицам, придав на усиление три мадсена и Гордея с его новой винтовкой. Он должен был засесть с другой стороны дороги, естественно, так, чтобы не попасть под дружественный огонь, и под шумок валить тех гансов, которые попытаются спрятаться за автомобилями. На всякий случай, в качестве оружия ближнего боя выдал ему трофейный револьвер. Ну и, само собой, после акции им возвращаться уже на "запаску". В том, что она будет, я, почему-то, не сомневался. Денежный ящик тащить поручил пока другой "пятерке".

Две группы наблюдателей отправились "мониторить" Лович, народ уже собрался перекочевывать на запасную стоянку, как к нам пожаловали дорогие гости. Прибежала разведка от Михалыча и доложила, что отряд — на подходе, через пару часов прибудет. Пришлось менять им маршрут и тоже направлять в запасной лагерь. На вопрос "Как дела?", казаки сказали, что троих потеряли, есть несколько легкораненых, подробно доложит командир по прибытии, и умчались предупреждать своих.

Твою мать!.. Опять потери!.. Знаю, что война, но все равно тяжело... Одно только радует, — теперь отряд будет единым кулаком-тараном. Правда, лагеря еле-еле хватит, чтобы всех разместить, но мы и так собирались уходить "домой". Мавр сделал свое дело, мавр может уйти. Почти по Шиллеру. А отбиваться от погони всяко лучше одним большим кулаком.

Все уже отправились на новое "ПМЖ", здесь осталась одна группа, которая должна была уйти позже и устроить на пути отхода ловушки из десятка оставшихся невостребованных штыков, когда со стороны станции прибежал связной с сенсационными новостями. Во-первых, два грузовика, набитые егерями, вырулили на дорогу к Скерневицам, и, прямо со старта, устроили пародию на ралли "Париж — Дакар". Сами того не зная, что "скорая помощь" и персонал пит-стопа уже заняли свои места на том самом повороте.

Во-вторых, а станции появилась традиционная немчура, то есть, цвета "фельдграу" в количестве аж за две сотни солдат. Очевидно, это и есть та рота, которую дали на усиление фон Штайнбергу. Кавалеристы, однако, не появились. Значит, где-то прячутся. Будем иметь в виду.

Ну, и в-третьих, появились байкеры с пулеметами. Два экипажа остались возле пакгауза, один умчался вместе с грузовиками, остальные сдернули куда-то в северном направлении. Есть о чем подумать с картой в руках... Передаю команду разведчикам появиться в лагере к рассвету, и вместе с последней "пятеркой" ухожу в отряд.

Когда пришли на место, отряд Михалыча был уже там. Встреча была тихой, но очень радостной. Митяев сразу доложил о состоянии отряда, а потом, пока ждали обед, он с Волгиным рассказали все в подробностях.

После того, как мы распрощались, они двинулись дальше по маршруту, дошли до моста, взорвали его, как и обещали, а потом пустились во все тяжкие. В смысле, начали пакостить германцам. Благодаря Ивану Георгиевичу, удался оригинальный план уничтожения то ли склада боеприпасов, то ли артпарка. Помимо этого в обычную практику групп вошла охота на артиллерийских батареи и обозные колонны, которые постоянно сновали по дорогам. Чаще всего под утро, в ранних сумерках, когда все счастливчики досматривают сны, а сонному часовому мерещится его то ли Анхен, то ли сосиски с кислой капустой по-баварски, из кустов негромко хлопает пневматика, тушка аккуратно кладется на землю подоспевшими бойцами. Спустя несколько минут то же самое происходит с другим несчастливчиком. После этого действия группы напоминают хорошо сыгранный оркестр. В нужных местах к орудиям прикручиваются пироксилиновые шашки, прицелы достаются из футляров и складываются в вещмешок в качестве доказательств, поджигаются детшнуры, и в предрассветной тишине бабахают взрывы. По вырвавшимся из палаток очумелым от такого способа побудки гансам пулеметчики отстреливают по магазину, и группа исчезает. С обозами картина обстояла немного иная. Предпочтение отдавалось автоколоннам из-за их высокой грузоподъемности. На каком-нибудь удобном повороте опять-таки с помощью пневмоштуцера, дай Бог здоровья нашим умельцам, отстреливались шофер и сопровождающий первой машины, которая, никем не управляемая, скатывалась в кювет. Вся колонна тормозилась, и в это время начинали работать мадсены. После зачистки с помощью имеющегося газолина авто поджигались, и группа исчезала в лесу.

Но после того, как на третьи сутки среди бела дня угробили крупнокалиберную гаубичную батарею, и гансы потеряли шесть орудий и столько же полугусеничных транспортеров — прадедушек Ганомагов, на партизан была объявлена охота. Две "пятерки" нарвались на колонну-ловушку. Стоило им грохнуть водилу первой машины, как с кузова слетел тент и по кустам начали работать два МГ-08. А со второй машины мигом сгрузилась пехота и понеслась в атаку. Наших спасли от полного уничтожения канава, в которой они укрылись от огня, растяжки, заранее выставленные вдоль дороги и пулемет, фланговым огнем притормозивший шустро бегущих гансов. Но, тем не менее, отряд потерял троих убитыми. Плюс пятеро были ранены. Идти своим ходом без помощи они могли, но в операциях участия уже не принимали. Волгин с Михалычем оставляли их костровыми в лагере, и к условленному сроку решили возвращаться... В ответ рассказываю обо всех наших новостях, пополнении у немчуры, и, как следствие, сделанном выводе о необходимости уходить из этого района. А также сообщаю о взятой казне, показываю расписку немецкого "финика", и прошу коллегиально разобраться с деньгами, отделить банкноты и серебро от прочего металлолома.

Через час возвращаются ребята Чернова. Они, как и было задумано, подловили колонну егерей на повороте. Едущий впереди мотоцикл с пулеметом их смутил едва ли на секунду, потом Гордей сделал водиле лишнюю дырку в голове, агрегат перевернулся, и вопрос был закрыт. Из автомобилей с помощью пулеметов сделали подобие дуршлага, немногих выскочивших из кузовов навсегда приземлил сибиряк. После чего вся веселая компания хотела рвануть в лес, но унтер Михаил внезапно заболел острым хомячизмом и тут же заразил всех остальных одной единственной фразой: "Хлопцы, ни у кого станкача нету, а у нас есть!" Хлопцы прониклись идеей, вытащили из-под ретробайка 08-й МГ-шник и поперли его в лагерь, ободряя себя на ходу тем, что если тащить вчетвером, то по пуду на брата — это нормально. Типа, ящик с валютой тащили, — и ничего. Теперь ходят гордые по лагерю, не понимая, что на длинном переходе с них семь потов сойдет. С другой стороны, можно не заморачиваться на короткие очереди, если сильно прижмут, максимка и полленты выпустит без проблем. Ладно, будем посмотреть. Станут тормозить отряд, выкину железяку к чертовой матери... Теперь осталось дождаться возвращения группы Оладьина, и готовиться к отходу.