Еретик. Книга 2

Прощаясь с подопечными, Его Преосвященство, казалось, не верил, что увидит их снова. Болезнь, вспыхнувшая год тому назад, все еще свирепствовала во Французских землях, унося с собой множество жизней. Мор повергал в ужас людей по всему миру, заставляя кого-то наложить на себя руки в страхе перед муками болезни, других — пуститься в бега в попытках скрыться от чумы, третьих — вести затворнический образ жизни, а четвертых — отвернуться от Бога и обратиться к сатане, потому что они считали, что настал конец света, а дорога в Рай им явно не открылась.

Последние случаи для Церкви в эти тяжелые годы были наиболее опасными. Инквизиция, будучи самой рьяной блюстительницей истинной веры, должна была не допустить случаев отречения монахов от Господа. И, разумеется, не допустить, чтобы вести об этом — если такие случаи имели место — разнеслись по округе.

— Как думаешь, они вообще живы? — мрачно спросил Ренар, откидывая с лица налипшие светлые волосы. Втайне он радовался тому, что судья Лоран забрал их с другом из Сент-Уэна до того, как их постригли в монахи. От своего насмешливого отношения к тому, как у старших монахов и аббата Лебо выглядела тонзура, он так и не избавился, сколько наставники над этим ни бились.

— Трудно сказать, — пожал плечами Вивьен. Он старался не показать своего волнения, однако лицо его выдавало напряжение.

Не заметив никого, кто мог бы увидеть их у ворот, юноши приготовились к худшему. Вивьен первым подошел к воротам и настойчиво постучал в них, надеясь на отклик.

Ничего не произошло.

— Что мы скажем Его Преосвященству, если просто не сможем сюда попасть? — спросил Ренар, перекрикивая шум дождя. — Он ведь нас проверяет этим заданием, да? А если не справимся? Выгонит?

Вивьен поморщился от потока вопросов, на которые у него не было ответа.

— Лучше нам этого не проверять, — лаконично заметил он, вздохнув. — Неудача Лорана не устроит. Он, по-моему, не из тех, кто довольствуется малым.

— Лоран, — передразнил друга Ренар. — Говоришь о нем так, будто он тебе непутевый родственник. А он, вообще-то, епископ.

— Спасибо, что напомнил, — буркнул Вивьен, постучав в ворота снова. — Сути это не меняет: малым довольствоваться он не привык. А значит, придется как-то туда попасть.

Вивьен поднял глаза, словно прикидывая, как высоко тянется каменная стена. Неприступной крепостью аббатство назвать было сложно…

— И как же? — проследив за взглядом друга, спросил Ренар. — По стене, что ли, взбираться? В дождь? В сандалиях? — Он фыркнул. — Тогда мы сдохнем, переломав себе шею.

Вивьен закатил глаза.

— Погоди ты. Я думаю.

Стоя под дождем, Ренар нетерпеливо переступал с ноги на ногу, готовый недовольно фыркать вместе с промокшими лошадьми. Вивьен осматривал округу в поисках наиболее успешного приступа в стене. Вскоре ему бросилось в глаза несколько небольших выбоин в камне, располагавшихся так, что по ним можно было взобраться. Если повезет.

— Подсадишь? — воодушевленно спросил Вивьен.

— Ты всерьез решил лезть по стене? — округлил глаза Ренар. — В сандалиях?

— Есть другая обувь? — скривился Вивьен.

— Откуда же?

— Я так и думал. А идеи получше есть? — Когда Ренар промолчал, Вивьен самодовольно осклабился. — Отлично. Тогда подсади.

Ренар неохотно последовал за ним к нишам. Подставив сложенные ладони, он помог другу подтянуться наверх, крякнув от тяжести.

— У тебя все, что должно было уйти в рост, ушло в вес, что ли? — спросил он.

— Я ненамного тяжелее тебя, — бросил Вивьен.

— Я бы поспорил…

— Тогда радуйся, что я ниже. Представь, что было бы, будь мы еще и одного роста!

Ренар картинно застонал, представив это.

Вдруг сквозь шум дождя послышался скрип, за которым последовало недовольное тихое ржание лошадей. Небольшое смотровое окошко в тяжелых воротах приоткрылось, и в нем замаячило чье-то лицо, скрытое капюшоном черной сутаны — чуть темнее, чем одеяние молодых взломщиков.

— Кто здесь? — прозвучал надтреснутый голос, отвлекший на себя внимание Ренара. Он ослабил напряжение в руках, под весом ноги Вивьена они тут же расцепились, и последний с хлюпающим звуком упал в грязь под стеной.

Бенедиктинец постарался разглядеть их из смотрового окна, но пока видел только лошадей. Миг спустя в его поле зрения показался насквозь вымокший Ренар, а за ним поднялся из грязи Вивьен, потирая ушибленную поясницу.

— Кто вы такие? — напряженным тоном спросил монах.

— Инквизиция! — с гордой горячностью хором выкрикнули юноши, нелепо оправив сутаны.

Ренар вышел вперед, угрожающе прищурившись.

— Явились с проверкой. Руанское отделение инквизиции уже несколько месяцев не получало от вас вестей, хотя мы пытались с вами связаться.

— Руанское отделение? — тупо переспросил монах.

— Как тебя зовут? — перехватил инициативу Вивьен.

Монах окинул его оценивающим взглядом с ног до головы. Вымокший, с налипшими на лицо черными волосами и по-юношески резкими чертами лица, со стекавшей по щиколоткам грязью, он был последним, кто мог сейчас произвести впечатление грозного представителя Святого Официума.

— Брат Стефан, — помедлив, представился монах. — А вы… представляете руанское отделение инквизиции?

Казалось, у него на языке вертелось замечание: «выходит, у инквизиции в чумные времена дела так же плохи, как везде», но он этого не сказал.

— Так и будешь стоять, глядя, как твои братья во Христе мокнут под дождем, и не предложишь кров? — взглянув на монаха исподлобья, спросил Ренар.

Брат Стефан поджал губы и оглянулся за спину. Через небольшой просвет смотрового окна невозможно было различить, на что именно он смотрит.

— Погоди, друг, — Вивьен положил Ренару руку на плечо и подошел вплотную к смотровому окну. — Брат Стефан, я брат Бенедикт, это брат Марк. — Он назвал их имена, данные при крещении. — Мы были послушниками доминиканского ордена в аббатстве Сент-Уэн близ Руана. Нас взял на службу Его Преосвященство Лоран год тому назад. Да, мы представляем руанское отделение инквизиции, но сейчас — как твои братья во Христе — просим укрыть нас от дождя. Мы удивлены, что ты медлишь, брат.

Говорил Вивьен дружелюбно, но на последних словах в его голосе послышалась приправленная подозрительностью угроза.

Брат Стефан поджал губы, вновь оглянулся и кивнул.

Смотровое окно закрылось, а затем послышался скрип петель. Ворота начали отворяться — непростительно медленно.

Вивьен и Ренар взяли своих лошадей под уздцы и нетерпеливо перемялись с ноги на ногу, ожидая, когда можно будет попасть на территорию аббатства. Теперь, когда они знали, что здесь остался хоть кто-то живой, они уже могли считать задание епископа Лорана успешно выполненным.

Брат Стефан держался напряженно и испуганно, пока вел лошадей к конюшне. Вивьен и Ренар двумя мрачными тенями следовали за ним. Они с удивлением отметили, что других лошадей в конюшнях нет.

— А где остальные лошади? — спросил Вивьен, нахмурившись. — И вся остальная скотина. Здесь тихо, как в могиле.

Брат Стефан поежился.

— Чумные времена оказались тяжелы для нашей обители, — пробормотал он. Глаза его неуверенно забегали. — Живой скотины и птиц давно не осталось.

Ренар и Вивьен переглянулись, но других вопросов предпочли не задавать. По крайней мере, пока. Сейчас им обоим не терпелось обогреться и переодеться во что угодно — хоть в шутовские наряды — лишь бы в сухое.

Пристроив лошадей, брат Стефан пообещал заняться ими чуть позже.

— Вас нужно переодеть, — кивнул он. — Иначе заболеете. — Немного помедлив, он добавил: — И осмотреть. Если на вас есть бубоны…

Юноши понимающе кивнули. Договаривать было незачем.

— Мы здоровы, — заверил Ренар. — Но будем простужены, если и впрямь не переоденемся.

Брат Стефан кивнул.

Он отвел их в северо-восточную часть территории аббатства, где располагалась церковь, а за ней — монашеские кельи. По пути им не встретилось больше ни одного монаха.

— Сколько людей осталось в живых? — осведомился Вивьен, нахмурившись.

— Тридцать три, — тут же отозвался брат Стефан. — Включая аббата Иоана и меня. Они много времени проводят в молитвах, — поспешно добавил он. — Молятся… Господу, чтобы он прекратил мор.

— Похоже, это не очень помогает, — поморщился Ренар, закатив глаза. По пути сюда они с Вивьеном решили держаться на безопасном расстоянии от показавшейся вдали толпы флагеллантов. Их мрачная процессия, мерно секшая себя плетьми с крюками до кровавых ошметков, произвела на юных инквизиторов неизгладимое впечатление. — Чума — не кара Господня. Это болезнь, и лечить ее должны лекари.

Брат Стефан ничего на это не ответил. Он открыл юношам одну из келий и удалился. Вскоре он вернулся с одной свечой, двумя бенедиктинскими сутанами и небольшим мешочком. Юноши поспешили переодеться, попутно позволив брату Стефану убедиться в отсутствии бубонов. Лишь после этого монах протянул им небольшой мешочек, который держал в руках. В нем оказалось сушеное мясо.

— Боюсь, мы мало чем можем поделиться, братья, — смиренно сказал он. — Запасы наши скудны.

— Мы понимаем, — благодарно кивнул Вивьен. — Спасибо тебе.

«Интересно, откуда мясо, если живой скотины не осталось?» — подумал он. — «Старые запасы?»

Его занимали и другие вопросы о делах аббатства, задать которые он не спешил.

— Поспите здесь, наберитесь сил. Я принесу немного вина, — улыбнулся брат Стефан. Улыбка казалась немного нервной. — О делах, думаю, сможем поговорить утром.

Вивьен и Ренар молча выждали, пока он вернется с вином, снова отблагодарили его и закрыли дверь в келью. Воцарилась почти гробовая тишина.

Пока Вивьен отирал вымазанные в грязи ноги, Ренар уже налегал на предложенное сушеное мясо. Однако, как только Вивьен заметил, что друг тянется к кувшину с вином, он тут же предостерегающе выставил руку вперед.

— Погоди! Не пей! — прошипел он.

Ренар недовольно нахмурился, однако пригубить вино не спешил.

— Если ты задумался о том, что мы сильно опустошим запасы аббатства, то это самый неблагоприятный момент для таких мыслей, — проворчал он.

— Да погоди ты! — Вивьен приблизился к другу и заговорил так тихо, что тому пришлось напрягать слух: — Вот представь: к тебе ни с того ни с сего нагрянула инквизиция, пусть и в лице желторотиков вроде нас с тобой. Твоя реакция?

Ренар передернул плечами.

— А ко мне-то…

— Да тише ты! — шикнул на него Вивьен.

Ренар недовольно поджал губы, но тоже зашептал:

— А ко мне-то за что? Я ничего такого не сделал. Я уже не уличный вор, я Божий слуга, — ухмыльнулся он.

— А наш брат Стефан разве нет? — парировал Вивьен. — Подумай, друг, ничего ли не показалось тебе странным в поведении этого человека.

Ренар крепко задумался.

— Ну…. он… ничего не сказал по поводу попыток связаться с аббатством. Он как будто пропустил это мимо ушей.

— Как минимум, — удовлетворенно кивнул Вивьен. — Неужто все гонцы умирали от чумы, так и не добравшись сюда? Что, ни один не доехал? — Он покачал головой. — А если кто-то из них добрался? А если многие добрались?

— И куда они, по-твоему, делись?

Вивьен пожал плечами, не желая строить предположений.

— Не знаю. Но заметь вот, что: Стефан не выглядел удивленным, когда ему сказали, что с аббатством пытались выйти на связь, и он ничего не уточнял. Зато, из какого мы отделения, он переспросил несколько раз. Инквизиция его интересовала гораздо больше. А по каким вопросам является инквизиция?

— По вопросам ереси, — пожал плечами Ренар.

— И как обычно на такой визит реагируют люди?

— Напряженно, но он и был напряжен.

— А еще? — не унимался Вивьен. Ренар недовольно сложил руки на груди.

— Я не знаю, какого ответа ты ждешь. Скажи сам! — почти обиженно сдался он. Вивьен примирительно кивнул.

— Общение с инквизицией готовы перепоручать кому угодно другому. Особенно, если есть ответственное лицо, которое обязано решать такие вопросы. Но Стефан не повел нас к аббату Иоану. Он просто оставил нас на ночлег в монашеском крыле, где больше ни одного монаха мы не встретили, принес еду и вино и поспешил удалиться. Может, я неправ, но о том, что «поговорить о делах можно и утром» он говорил так, будто никаких разговоров не ждет.

Ренар прищурился.

— К чему ты клонишь? Что вино отравлено, что ли?

Вивьен пожал плечами.

— Я бы не стал этого исключать.

Ренар покачал головой.

— Вив, ты, по-моему, видишь опасность там, где ее нет. Это перепуганные чумой монахи. По мне, так эти бичующиеся — намного хуже.

— Стефан сказал, что вся скотина у них давно передохла. Откуда тогда мясо?

— Запасы, — пожал плечами Ренар.

— Этот человек держался нервно и не хотел пускать нас в аббатство, где пустует множество келий. Потом пустил, оставил лошадей в конюшне, но никого не позвал о них позаботиться, хотя на территории тридцать три человека, и кто-то должен заниматься хозяйством. Затем Стефан поспешил разместить нас и принести нам вина и сушеного мяса, которого едва ли хватает на три десятка человек. Я понимаю, что все может обстоять именно так, но, — он покачал головой, — не знаю… он как будто боялся нас спугнуть.

Ренар приподнял брови.

— Вив, это сущая околесица.

— Хорошо, — согласился Вивьен. — Приведи мне контраргументы, распиши, почему я не могу быть прав, и тогда можешь рисковать и упиваться вином. Идет?

Несколько мгновений Ренар тяжело размышлял. Затем устало вздохнул: аргументов, которые разбили бы теорию Вивьена в пух и прах, у него не нашлось.

— Ладно, что предлагаешь?

— Затаиться, — серьезно кивнул Вивьен, говоря едва слышным шепотом. А потом — разведать тут все. Лоран сказал нам в случае опасности оставлять метки на колоннах или стенах с западной стороны монастырей. Условный сигнал, что мы здесь побывали, на случай, если… — Он предпочел не заканчивать. Хмуро кивнувший Ренар прекрасно понял, о чем речь. На случай, если мы отсюда живыми не выберемся.