С Новым 2015 Годом, мои любимые читатели!

— На коленях можешь любить себя сам, ублюдок догадливый, долго, тщательно и старательно. И на будущее — не становись на моем пути, не люблю... умных.

Хриплый болезненный стон, но рывок и я оказалась схвачена ослепленным, оглушенным противником. Как он умудрился?! Как оказалось, тайрем был не из слабых. Еще рывок, и я была подмята мужским тяжеленным телом, а сама адмирал прижимая мои запястья к полу, наклонился и прохрипел:

— Я же тебя размажу, девочка.

Выверенный удар коленом в самое болезненное место, и когда тайрем захрипел уже от боли, я вывернулась, и перед тем, как вырубить его, с улыбочкой сообщила:

— Ручки коротки, Эрих. Коротенькие они у тебя, и слабенькие, придурок. И да, прости, малыш, но одного офицера я у тебя позаимствую. В воспитательных целях.

— Сука! — выругался адмирал.

Вообще я собиралась вырубить его ударом ноги по затылку, испытав все возможности железных каблуков, но... Даже не знаю, почему, вместо этого, перевернув его на спину ударом ноги, оседлала снова, наклонилась, и... не знаю, зачем поцеловала. Хотела придушить, до потери сознания, и чулки по факту у меня были именно для этого, но шею в дыму пришлось находить на ощупь, а когда нашла, ладонь скользнула вверх, прижалась к гладко выбритой щеке и... Поддавшись какому-то странному порыву наклонилась, прижалась к его крепкосомкнутым губам, поцеловала и прошептала:

— Это тебе за коктейли, малыш.

Третий взрыв! На этот раз снесший противоположную стену и ставший сигналом. Достала фильтры, мгновенно вставила в ноздри, и все — газ для меня совершенно безвреден. Что ж, по правилам мне следовало лежать и не рыпаться до третьего взрыва, но мне понравилось, как... развлеклась.

— Прощай, — поднимаясь, сказала адмиралу.

— Найду, — уже осознав, что это за газ и стараясь не дышать, прохрипел тайрем.

Я молча прошла два шага в сторону, нагнулась, нащупала тайрема офицера, нанесла удар, лишая мужика сознания, и схватив за шиворот, поволокла к выходу. Через десять шагов меня нашел Боров, схватил офицера, перекинул через плечо, и мы покинули данное заведение.

* * *

Допрос завершили к рассвету, к тому моменту, как мы покинули Франциску, потому как оставаться на планете было бы глупо. И пришлось пожертвовать одной из спасательных пиратских капсул, чтобы доставить уже начавшего приходить в себя офицера обратно. Мы же, кто систематизируя полученные данные, а кто и потягивая воды, ибо похмелье выдалось зверское, направились к астероидам.

Уже на подлете, на бортовой компьютер пришло неожиданное сообщение:

'С каких пор пираты столь милосердны?'

Мои мужики переглянулись, я же, потянувшись, отправила ответ:

'Ты был так грозен, я испугалась'.

Думала, на этом переписка завершится, в любом случае приказала Ниру отсечь комп спасательной капсулы от борта. Но еще до того, как Нир справился с заданием, пришло:

'На кого из капитанов работаешь?'

Стэм, прочитав, усмехнулся и сказал:

— Можем здорово подставить братство.

Кивнув, передала ему стакан с водой подержать, и отпечатала:

'На того, с кем сплю'.

'Сука!' — пришло в ответ.

'Как грубо, милый. Поцелуй не понравился? Или я была недостаточно нежна с тобой?'

Не помню, когда еще мне было так весело, особенно радовали вытянувшиеся лица моей команды.

'Я тебя найду' — пришло сообщение.

'Мм, как быстро?' — поинтересовалась я.

'Достаточно быстро!'.

'Ммм, что ж, начну практиковать любовь на коленях ко всем окружающим. Обещаю, в совершенстве постичь данное искусство к твоему появлению, милый'.

Мои мужики почему-то разом как-то напряглись, и вообще переглядываться начали.

— Даже не надейтесь! — рявкнула на них.

Ответ адмирала был неожиданным:

'Не смей!'

Давно я так не хохотала, даже голова перестала болеть.

Отсмеявшись, послала:

'Удачной охоты, милый. P.S. Ушла тренироваться к встрече'.

— Нир, вырубай, — скомандовала, едва сообщение отправилось.

И компьютер спасательной капсулы, которая находилась у тайремов, отсекли от системы. Я же в самом прекрасном настроении отправилась завтракать, а то утром не смогла — похмелье вещь страшная.

К ночи мы приземлились на астероид, где в анабиозе отдыхали двенадцать представителей братства, у которых мы и позаимствовали катер. И пока Нир и Эвин, доламывали бортовую систему их корабля, чтобы скрыть все следы нашего пользования летательным средством, мы с Боровом, Стэном и Шорохом таскали анабиозные капсулы, затем активировали систему пробуждения.

Далее по отработанной системе — три спасательные капсулы, купленные на Тамсе стартовали, и приземлились на астероиде втрое меньше пиратского. Едва оказавшись в собственном корабле, уничтожили капсулы. Следов мы не оставляли никогда.

Стартовали сразу, снимая маскировочный полог, и переходя в гиперрежим.

Уже в полете избавились от собственной маскировки — мужики снимали гелевые накладки, смывали краску с волос, сдувались перекаченные специальным солевым раствором плечи, мне было проще — снять линзы, смыть тоник с волос и маскировочный крем с лица.

Темно-зеленые глаза, бледная, почти белая кожа и иссиня черные волосы — да здравствую я.

Бесформенный серый костюм, высокие до колен черные сапоги, привычный бронник поверх мундира и образ был полным.

— Мегер, — в двери раздался осторожный стук. — Там Хам пытается выйти на связь.

— Пусть курит, — жестко ответила я. — По правилам никаких сеансов до места назначения.

— Понял.

Стэм ушел, я же собрала в неаккуратный хвост волосы, потянулась и радостная отправилась в рубку.

Через шесть суток мы приземлились в космопорту Гаэры, два часа в дороге и Шорох галантно открыл дверь передо мной.

Когда поднимались на лифте в управление, Боров и Эвин пританцовывали в уличном стиле, я с трудом сохраняла привычное для себя мегерское выражение лица.

— Улыбаешься, — заметил Стэм.

— Еще бы, — весело ему подмигнула.

— Хам утрется, — хмыкнул Шорох.

— По полной, — подтвердила я, разворачиваясь к открывающимся дверям лифта.

По всему длинному коридору, со стеклянными стенами ведущими в кабинеты сотрудников, мы шли, гордо расправив плечи и с видом победителей.

Именно с таким видом и вошли в кабинет Бадера. После, парни остались стоять у дверей, а я, миновав ковер, подошла и гордо поставила храны на стол, перед генералом.

Руководитель разведслужбы Гаэры усмехнулся, затем открыл один из шкафчиков, молча достал шесть контрактов. Верхний протянул мне, остальные передал пачкой. Я отложила свой сразу, и просмотрела контракты моей команды — как и договаривались: увеличение оклада на тридцать процентов, повышение в звании для Эвина и Борова, а то в сержантах ходили оба, и распоряжение о новой квартире для Нира — у него второй ребенок родился, так что настоять на большей квартире для меня было делом чести.

— На твоем месте, Мегера, я бы на свой контракт посмотрел, — как-то странно произнес Бадер.

Бросив на него взгляд, раздала контракты мужикам, и только после этого взяла собственный. Что ж, и тут генерал полностью сдержал слово — Мелани Элис назначалась на должность заместителя генерала Него Бадера.

— А что тут смотреть? — я просияла. — Все как договаривались.

Генерал тяжело вздохнул, глянул на моих и приказал:

— Свободны.

Мужики, рявкнув 'Так точно, генерал Бадер', развернулись и ушли. И едва за ними закрылась дверь, перед столом Бадера замерцало и материализовалось кресло.

— Садись, — кратко приказал генерал.

Заинтригованная подобным оборотом, безмолвно села, готовая внимать...

Услышала сказанное с тяжелым вздохом:

— Хам подал рапорт об отставке.

И взгляд, внимательный.

— Чего? — искренне удивилась. — Это все, что вы хотели сказать?

Генерал несколько смутился, чего за ним вообще обычно не водилось, и произнес:

— Да.

Аут. Поднявшись, я долбанула кресло ногой, и оно, замерцав, исчезло, а говорят техника не терпит грубости, после чего развернулась к Бадеру, развела руками, и спросила:

— Я тут причем? Увольняется?! Шикарно, заберем кабинет его подразделения, мне там вид из окон нравится больше. Еще вопросы?

Бадер медленно взял протянутые храны, достал из стола прозрачные пакетики, упаковал полученное, затем извлек чемодан, спрятал, после пристегнул себя к чемодану наручниками. Завершив с этим поднялся, и направляясь к выходу сказал:

— Присмотрись к капитану Рего, Мегера, мой тебе отеческий совет.

Молча продемонстрировала его спине неприличный жест.

— Я все вижу.

— Нет, вы просто меня хорошо знаете, — понаглела я, но демонстрировать что-либо перестала.

— Новости просмотри, тебе на рабочий стол скинул, — сказал генерал Бадер.

Обернулся, улыбнулся мне и ушел. Над дверью мигала красная лампочка — значит транспорт ему уже подали.

Что ж, вот и еще одно успешно завершенное дело.

Покинув начальственный кабинет, я помахивая договором, прошла мимо секретаря, махнув Слюнтяю в знак приветствия, и вошла в свой кабинет.

Первое, что меня встретило, был огромный букет алых роз.

Букет смотрелся до крайности нелепо в моем кабинете, где преобладали сталь и стекло. Черный стеклянный стол, железный сверкающий черный пол, черные стены покрытые стеклом, подсветка под потолком — синяя по кайме контура стен, холодная дневного света по остальному пространству, хромированные полки для десятка книг, пара фотографий и моя личная коллекция древнего оружия. Из общей композиции выбивались две вещи — черное кожаное кресло и черный же кожаный диван в углу, на котором я нередко ночевала.

Люблю свой кабинет и совершенно не люблю в нем цветы.

Дверь позади открылась, и, судя по бесшумности шагов, вошел Хам.

— Как вошел, так и вышел, — не оборачиваясь, потребовала я. — И да — веник свой тоже уволок.

Тишина, затем спокойное:

— Даже записку не читала?

— Нахрен? — грубо спросила я.

Пройдя к столу, швырнула договор, села в кресло, закинула обе ноги на столешницу, руки за голову, сцепив в замок, и торжествующе посмотрела на Хама. Кстати, кличка моих рук дело, потому как раньше Хам носил прозвище Мужик. Но это до того, как однажды после страстного поцелуя, от которого дрожали руки и не слушались ноги, я, тогда только-только начавшая работать в разведке и получившая свою первую команду, открыла комп и увидела сообщение от Нира. В сообщении было всего одно предложение: 'Рега поспорил на вас с лейтенантом Кельмом". А в теме письма значилось: "Мне очень жаль, Мелани'.

Наивная стажерка Мелани Элис по прозвищу Ласточка скончалась в агонии в ту же минуту. Она умирала болезненно и страшно, она гибла, от разрыва сердца... Она умерла. Родилась Мегера. В тот же вечер лейтенант Кельм ночевал в моей квартире, и даже в моей постели, и как это не удивительно — со мной. Точнее он спал, а я, используя собственную разработку, выкачивала правду из его мозга. Слово за словом, воспоминание за воспоминанием. К рассвету я знала все.

В восемь Бадер получил рапорт, в котором я отразила все откровения Кельма по поводу сотрудничества с Илонесом и про счета, имеющиеся в банках вне содружества, там было написано так же. Проигнорировать подобное генерал не смог — лейтенантом занялись спецы развед управления, и выяснилось, что полученная мной информация лишь жалкие крохи от общей картины. Кельма расстреляли за измену, и убийство трех сослуживцев.

А вот появившегося в моем тогда еще прозрачном кабинете Регу, ждал мало приятный сюрприз:

— Все кончено, — мне было больно, но в этом я не признавалась даже себе. — Свалил нахрен, отход свинофермы!

Оторопевший Рега попытался настоять, и получил сломанную гортань. При повторной попытке объясниться — два сломанных ребра. Третья уложила его в госпиталь на неделю. Потом Боров сжалился, и объяснил мужику, в чем тот не прав. И вот у любого другого совесть бы проснулась, а этот ко мне заявился и сказал:

— Мне жаль, что ты об этом узнала. Да, поначалу хотел тебя затащить в постель, но все изменилось, Мелани. Я полюбил тебя, правда, я...

— Пошел вон, — все, что он услышал от меня. — А попытаешься еще раз обнять, загремишь опять в госпиталь. Свалил!

— А ты хамишь, Мелани, — психанул Рега.

К вечеру кличка Хам стала его новым позывным с легкой руки Нира. Мой спец просто взломал систему, и сменил 'Мужик' на 'Хам' и главное прижилось моментом.

На другой день Тира, из команды Реги, попыталась повторить подвиг Нира, и очень сильно об этом пожалела — в качестве подтверждения своих постельных побед Хам отправлял снимки обнаженной натуры лейтенанту Кельму, и собственно я их заполучила. Так что когда во всех файлах со стандартной черно-белой мордочкой Тиры Альме снимок был заменен на нее же, но обнаженную в постели и в весьма откровенной позе, мы угорали всей командой. И я тихо радовалась, что до интима у нас с Хамом не дошло...

А, впрочем, дела давно минувших дней.

— Веник отвратный, — заметила я, небрежно взглянув на букет. — Терпеть не могу, когда дохрена цветов в вазе.

В этот момент открылась дверь, и вплыл огромный букет багрово-алых роз, с внушительным золотым бантом, и запиской.

— Мегер, это тебе, от нас всех! — Боров с трудом дошагал до стола, глянул на него, перехватил букет одной рукой, извлек из вазы цветы от Рего, молча прошел к капитану и вручил ему флору. А вернувшись, в освобожденную тару всунул свой громаднейший букет.

— Красота какая! — я вскочила, достала открытку, развернула.

'Лучшему кэпу на свете!' — было написано там.

— Боров, спасибо, — у меня в глазах заблестели слезы, скрыв это путем зарывания носа в лепестки роз. Запах был умопомрачительным — обожаю розы.

— Да чего уж там, — смутился он. — Шорох нам про депиляцию рассказал, так что... с нас еще водяра.

— Заметано, накрывайте поляну, скоро буду.

Кивнув, мой снайпер удалился, я же, вернувшись на свое место, коснулась рукой столешницы. Та засветилась мягким зеленоватым светом, принимая допуск, и над столом замерцал экран, с последними новостями, которые скинул Бадер.

— Знаешь, это жестоко! — не выдержал Хам.

Хотелось заматериться, но, не смотря на все попытки освоить ругательства, сам мат как-то корябил, так что я просто сказала:

— Свалил нахрен.

Потом, дома, включу запись 'Все ругательства космического флота' и поупражняюсь. А то как-то подзабыла самые обидные выражения.

А в следующее мгновение я забыла вообще любые выражения, кроме 'Черт! Черт! Черт!'.

Потому что на экране высветилась самая главная новость 'Тареймская армада уничтожает астероидное братство'.

Стоящий у входа капитан Рега что-то сказал. Потом еще что-то. Он вообще вдруг устроил целый монолог, но я не слушала. Торопливо прокручивая изображение вниз, я всматривалась в колонки значений 'убито, задержано до выяснения обстоятельств, казнено на месте'. И хватило пары минут, чтобы понять неожиданно пугающее — тареймцы не убивали женщин. Ни одной убитой женщины. И еще один момент — цифры убитых в боевых действиях ничтожно малы. Ничтожно. У них на три-четыре сотни схваченных, при штурме всего один-два убитых. Какого черта?!