Новые приключения Миссис Хадсон

Но миссис Хадсон, художник выразил свое восхищение и подарил ей эту самую картину. Ибо, по его словам, только эта милая Леди, хоть что то, поняла в его искусстве. А миссис Хадсон, продала эту картину за двести гиней и купила картину Питера Класа "Натюрморт с Котом, интересующимся пирогом с индейкой", который повесила в своей столовой. А Холмс и Ватсон, прозвали этот натюрморт — "Кот ловящий колибри".

Щенок Собаки Баскервиллей

Все началось с того, что к актрисе Королевского театра Друри-Лейн, Элен Фолкен, приехала погостить тетушка, не расстающаяся с любимым котом и присутствие в доме собак на этот период не допускалось. Так что милый пекинес Чарли, был отправлен погостить к миссис Хадсон, благо что Холмс и Ватсон отсутствовали, но безжалостные колеса судьбы, в данном случае колеса почтового фургона, послужили началу этой истории.

Итак, утром в пятницу, к дому по Бейкер стрит 221В, подъехал фургон Королевского министерства почт, из которого вытащили обитый железом сундук, (на котором среди прочих надписей, явно читалось слово — Банк), и занесли в подъезд, правда не в подъезд квартиры, где обитали Шерлок Холмс и доктор Ватсон, а в соседний номер. Но к сожалению, громилы по прозвищу "Два Смита", дезертировавшие из Королевской морской пехоты, после убийства офицера этого не знали. Двумя Смитами их прозвали за то, что одного их них знали Джон Смит, а другого Смит Джонс и плюс они были друзьями, не разлей вода. И были настолько же туповаты, на сколько же жестоки и беспринципны, хотя и житейской хитрости они в какой то мере, не были лишены.

В Королевскую морскую пехоту, они завербовались, что бы избежать каторги, а в Лондон заявились, как только их корабль, вернулся из Японии, что бы вскрыть свой тайник. Перед поступлением на флот, мерзавцы ограбили и убили двух почтальонов, и спрятали до поры до времени их одежду и другую добычу. Приятели-негодяи решили, перед бегством за Океан, ограбить квартиру по богаче, и для этого переодеться в почтовую униформу, ведь два громилы с револьверами, которым нечего терять, это было не совсем в стиле центра Лондона, а как сказал Холмс — "Человек в униформе, это невидимка". И когда Два Смита увидели банковскую карету, они решили, что фортуна им улыбнулась и стали поджидать удобного момента.

Миссис Хадсон, дабы успокоить нервы, одела свое любимое кимоно. А нервы успокоить было надо, ибо Чарли обладал неуемной энергией и не менее чрезвычайным любопытством. И ввиду этого, заняться чем либо по хозяйству, было весьма затруднительно. Чарли почему то был уверен, что если миссис Хадсон, протягивает руку за какой либо утварью, то ей в первую очередь необходим холодный черный нос Чарли и что всем будет очень весело, если он будет утаскивать из под рук миссис Хадсон необходимые предметы. Но миссис Хадсон, не была бы соратницей величайшего сыщика, если бы не нашла выход из ситуации...

Сэр Генри подарил Холмсу новейшую систему мистера Эдиссона, по записыванию и воспроизведению звуков. Аппарат особым методом записывал звуки на длинные графитовые диски, каждый из которых мог сохранять семь минут записи и качество было поразительным, ибо звук исходил из трех патефонных труб. Сначала Холмс записал одну из своих скрипичных композиций. Потом, после вечернего виски, они вместе с Сэром Генри и инспектором Лейстредом, стали записывать фонографическую пьесу про собаку Баскервиллей, в результате чего было потрачено две коллекционных бутылки из Шотландии и целый валик был записан воем и рычанием ужаса Гримпенских болот, а несколько валиков, просто непонятно чем, хохотом Холмса и Ватсона, и о ужас... скабрезностями, произносимыми голосом инспектора Лейстреда. Фонограф стоял в кабинете Холмса, и миссис Хадсон пройдя туда, покрутила нужные ключи и рукоятки и нажала нужную кнопку. Рев и завывания раздавшиеся из раструбов, привели бедного Чарли в ужас, он заскулил и внезапным прыжком, с места вскочил миссис Хадсон на руки. Она естественно моментально раскаялась в своих воспитательных методах, остановила фонограф, начала гладить несчастное животное и понесла его на кухню, дабы закармливать там вкусностями. И тут зазвенел дверной звонок... Рука Судьбы сделала свое очередное движение.

Любой житель Лондона, увидя у дверей дома человека в форме, почти всегда пустит его в дом, тем более почтальона с посылкой в руках, но вот дальше не всегда все происходит ожидаемо, как например сейчас. Два Смита, поднявшись за хозяйкой в холл и поставив ящик с посылкой (в коробке была пара кирпичей с соседней стройки), достали револьверы и стали требовать выдать им сундук, которого надо сказать в доме не было. Мерзавцы, видавшие виды и все время держали Миссис Хадсон на прицеле, причем не перекрываю друг другу биссектрисы огня. Так что она не могла применить свои таланты в восточной борьбе. Оставалось применить ум и тут как раз, появился повод для этого...

Джонс, который Смит, увидев на стене портрет Холмса, в образе герцога Веллингтонского, работы сэра Джорджа Доу, не умом, но спиной, вспомнив палки сержанта, спросил почтительно, мол этот генерал тут живет, на что миссис Хадсон ответила, что это отнюдь не генерал, а бери выше... сам Великий сыщик Шерлок Холмс. Смит, который Джонс, показав знание предмета, спросил в свою очередь, а не тот ли это Холмс, который убил собаку Дьявола.

— Да — ответила миссис Хадсон, — это тот самый сыщик —

И буквально по наитию добавила... — А у собаки Баскервиллей, кстати, остался щенок... —

И судьба сделала следующий шаг и шаг этот был сделан лапками маленького пекинеса.

Милый Чарли, несколько смущенный предыдущими событиями, спрятался в кабинете Холмса, но любопытство было сильнее и Чарли стал обнюхивать непонятный ящик с медными трубами сверху, и даже, набравшись смелости, потрогал лапой заманчиво торчащий блестящий рычажок. Это был стопор механизма фоногрофа, и что характерно, пружина, после последнего пуска, оставалась еще заведенной...

Когда из соседней комнаты, раздалось рычание, переходящее в инфернальный вой и из дверей выбежала собака, у двух негодяев не было времени определять ее размеры. Естественно, так могло рычать только чудовище, двух метров в холке и с зубами по двенадцать дюймов каждый. Как потом рассказывал на каторге Джонс Смит, зубы у чудовища были в несколько рядов, как у акулы. Учитывая, что во время рассказа, каторжник периодически дотрагивался до седой пряди над виском, верили ему безоговорочно.

Джонс издал дикий вопль, бросился к выходу на лестницу, но вой достиг такого апогея, что негодяй рухнул на пол без сознания, выронив при этом револьвер, который выстрелил от удара, а пуля отрикошетив от камина, легко ранила, второго Джонса, в известную часть бедра, о которой джентльмен, никогда не будет говорить при дамах. Вопя от страха и боли, негодяй, перепрыгнул через тело приятеля, выскочил в прихожую и тут увидел, поднимающуюся по лестнице фигуру в кроваво-красных одеждах, со странным абрисом головы. Приглядевшись, Джонс увидел, что у фигуры лицо богине Кицунэ́*, точь в точь, как у статуи, что он видел, когда их корабль стоял в Киото. Только спасительный обморок, не дал негодяю сойти с ума. А это была не богиня Кицуне, а актриса Элен Фолкен...

Элен была в костюме лисы, в котором должна была выступать в спектакле по басням Эзопа и по дороге из артистического ателье, заехала к подруге показать оный. С этим костюмом были связаны баталии, рядом с которыми битва при Ватерлоо, кажется мелкой стычкой. Ибо видение костюма Лисы, у режиссера и актрисы, были не только разными, но и прямо противоположными. С точки зрения Элен, Лиса из басни Эзопа, должна быть в шикарном красном платье, минимум за три тысячи гиней. Режиссер же считал, что костюм должен сделать актрису точной копией Лисы и никак иначе. Актриса с трудом позволила себя уговорить на маску и грим Лисы, а Режисер, буквально стоя на коленях, умолял оставить еще хотя бы хвост. Затем наступил консенсус и Элен умчалась на кебе, в ателье на Севил-Роу. И сейчас, при полном параде, она заехала показаться подруге. Когда к ее ногам свалился вопящий громила, актриса не растерялась и добавила мерзавцу по затылку, набалдашником изящной дамской тросточки, вошедшей в моду в этом сезоне и немедленно завладела револьвером, выпавшим из руки негодяя, осмелившегося упасть рядом с Леди, не будучи ей представленным. Когда в подъезд ворвался инспектор Лейстред, опять потерявший свою собаку и потеряно бродивший по улицам, но услышав выстрел сразу вспомнивший о долге, то он увидел двух леди с револьверами в руках, двух поверженных громил и без устали лающего Чарли.

А когда прибыл усиленный наряд полиции, миссис Хадсон уже допросившая Джонсов, и выяснившая почему они к ней ворвались, попросила Лейстреда, обратить внимание на соседнюю квартиру, недавно поменявшую хозяев. Полиция обнаружила там трех подозрительных личностей и банковский сундук, набитый ценными бумагами, украденными из Уондсвортского филиала Меррилл-банка.

— Но как вы догадались, — изумился инспектор.

— Это элементарно, — ответила миссис Хадсон. — Сундуки с банковской маркировкой, на почтовых фургонах не возят -.

Вечером следующего дня вернулись Холмс и Ватсон, и после того, как кебмен, вывалил им все слухи будоражащие Лондон, они очень встревожились и спешили домой. А слухи утверждали, что на квартиру по Бейкер стрит, напала банда пиратов, высадившаяся с пиратской шхуны, прямо на набережную Темзы. Две Леди приняли бой, у каждой из них было по два револьвера и они разбили три дюжины пиратов в пух и прав, половину перебив, а остальных взяв в плен и передав полиции, причем полиция возглавляемая инспектором Лейстредом, захватила пиратскую эскадру и освободила животных, захваченных в Лондонском зоопарке. Причем у пиратов, было изъято, пол миллиона фунтов стерлингов золотом, которые они похитили, ограбив несколько Лондонских банков. А слухи катились, как снежный ком и через неделю, оппозиционный член парламента от Торри, подал запрос Первому Лорду Адмиралтейству, мол почему возможна высадка пиратского десанта в сотни штыков, прямо в центре Лондона, захват банков и зоопарка, и зачем тогда Британии её флот.

Билеты на спектакль "Судьба Эзопа" были распроданы на год вперед, количество посетителей зоопарка, так же зашкаливало, а Лейстред нашел своего Тоби, хотя не на долго...

Тоби скоро снова пропал. Но это будет уже совсем другая история, про Тарзана, про королей и про капусту.

*Кицунэ — сверхъестественное создание из Японии, обычно принимающая облик лисы, что не мешает ей регулярно принимать человеческий облик, по легенде, это обворожительная лиса-искусительница, тем не менее беспощадная, к своим врагам.

Тайна театра марионеток

За окнами по прежнему шумел бесконечный Лондонский дождь, по Пел Мел сновали мокрые кебы, а у актрисы Королевского театра Друри-Лейн Элен Фолкен, появилась новая привычка. Кого бы она не играла на сцене, Клеопатру, Манон Леско или Марицу, она все время добавляла к сценическому костюму, бешено элегантную ридикюль. И хотя композиционно, ридикюли подходили к каждому наряду, но вот соответствие данного реквизита времени, вызывало у режиссера легкие сомнения. Один раз он попытался заикнуться, что Клеопатра не могла носить ридикюль, но получил в ответ такой презрительно-ледяной посыл прекрасных зеленых глаз, что решил больше не рисковать.

Данный предмет туалета, появился у Элен не просто так. Участившиеся последнее время приключения связанные с миссис Хадсон, заставили, как всегда предусмотрительную Элен, принять определенные меры, к усилению мер безопасности. Так как дамские тросточки вышли из моды, а ридикюли вот никогда, Элен приобрела набор из четырех инкрустированных золотом, дамских револьверов Galand Le Novo (ну не Велдог же как у подруги покупать), почему четыре спросит читатель, а по одному в каждую ридикюль. Револьверы соответственно были украшены, рубином, аметистом, изумрудом и сапфиром.

Когда миссис Хадсон, удивилась покупке оружия, то получила следующий ответ:

Понимаешь подруга, ты стала прямо как миссис Марпл, которая куда не приедет, как там сразу же происходит убийство. А так как я хочу по прежнему с тобой общаться, то и оружие не помешает. А то вдруг опять пираты какие-нибудь. Тем более этот ужасный случай с сокровищами Дрейка.

Весь Лондон, уже неделю полнили слухи о найденных в одном из поместий графства Брентвуд сокровищах знаменитого адмирала Дрейка, это было несколько сундуков набитых сокровищами, их повезли в Лондон, но до столицы они не доехали, на дороге остались пустые кареты с обрезанными постромками и перебитая до последнего человека охрана. В городе заговорили о каких то таинственных пиратах, но это были не пираты...

Накануне Рождественской недели, в театре Элен с огромным успехом прошли выездные спектакли, Парижского театра марионеток, но когда гастроли закончились и гости уехали, в театре стали происходить странные вещи.

В любом уважающем себя старом театре есть свои призраки, театр Друри-Лейн, не был исключением. Раз в году, осенью, в ночи, сторожа или припозднившиеся актеры, видели тень, самого Виллиама, нашего, Шекспира. Говорили, что Автор Гамлета, ищет актера, который когда то вышел на сцену, в одноименной роли и пьесе абсолютно пьяным и понес такую отсебятину, что во время трагического монолога "To be, or not to be", зал буквально рыдал от смеха.

Но сейчас , даже во время репетиций, откуда то с колосников слышалось громкое хихиканье, а на верхней галерее, актеры видели даже фигуры марионеток, со сверкающими зелеными глазами. Над сценой начинался огромный, трехэтажный чердак, захламленный за десятки лет так, что превратился в настоящий лабиринт обыскать который самостоятельно, было не реально, плюс его облюбовали театральные кошки. Хозяин театра, мистер Пайквик, был человеком приземленным и считал это все происками конкурентов. Он попросил помощи в Скотланд-Ярде и помощь прислали, в виде молодого субинспектора, который на свою беду был весьма подвержен мистике. Так что, когда, бдительный инспектор, обходя сцену перед репетицией, услышал сверху кошачий мяв, он разрядил в колосники весь барабан своего Веблея, причем настолько удачно, что перебил тросик груза, который не замедлил упасть на данного же инспектора.

Еще через два дня, во время генеральной репетиции пьесы Мария Стюарт, сверху, прямо на сцену, стала опускаться марионетка величиной почти в человеческий рост. Мария Стюарт выхватила из ридикюля револьвер и всадила марионетке две пули в голову, после чего марионетка унеслась назад на колосники, а когда туда, после понуканий хозяина, наконец, залезли сторож и двое рабочих сцены, то ни марионетки, ни веревок, там и следа не было. Как вы конечно поняли, уважаемые читатели, Марию Стюарт играла Элен Фолкен, и именно она обратилась за помощью, к своей лучшей подруге, миссис Хадсон.

Холмс и Ватсон, опять были в разъездах и миссис Хадсон с радостью занялась делом, которое она не без причины, считала своим призванием.

Наборами грима и прочей маскировки из арсенала Холмса, миссис Хадсон владела в совершенстве, визитная карточка, какого то попечительского совета по продвижению морали у неё была из старых запасов, и посему миссис Хадсон превратилась в скучную спесивую леди, в качестве которой и поехала в театр.