Боксер, Пашка, я и космический отщепенец

— Мам! Ну, просто бегом глянем! И уедем! Помнишь, как в фильме? Если сейчас не сядешь, потом до конца жизни будешь жалеть, что не села...

— Надеюсь, что при этом жизнь останется долгой, очень долгой, — пробубнила я.

Сынка выдернул ручку и побежал обратно. Проклиная все, на чем свет стоит, я рванула за ним.

— Стой! Пашка, стой! Мать твою, то есть меня! Стой тебе говорят!

Поймать беглеца мне удалось в десятке метров от чудо-самолета.

— Пашка! А если он взорвется?

— Не взорвется!

— С чего ты это взял? — я снова поволокла сопротивляющегося цветика к машине.

— А с того! Если б он собирался взорваться, давно бы это сделал! Мама, а если там человеку, пилоту помощь нужна?

Я резко остановилась. Как там у Лукаса? Воистину, чист и светел ум ребенка. Не зная как быть, я завела Пашку за спину, где уже прятался Адольф (как только помещался, подлец такой) и сделала несколько осторожных шагов по направлению к дымящейся инопланетной фигне, но прежде чем я приблизилась, из ямы вышел человек. Не вылез, не выполз, а именно вышел спокойным таким прогулочным шагом, заложив руки за спину.

— Фу! Блин! А я думал инопланетяне, — расстроился из-за спины ребенок.

Человек, невысокий мужчина, меж тем покинул полосу серого дыма, причем шел он в нашем направлении и довольно целеустремленно. Я сцапала Пашку и понеслась обратно к машине. Черт меня дернул слушать семилетнего оболтуса и смотреть "Звездные войны".

Над головой раздался еще один такой же свист-гул, снова что-то зашипело. На этот раз, наученная опытом, я, не оборачиваясь, летела к нашей ржавенькой на всех парах и молилась, чтоб вот именно сейчас она завелась с первого раза. На трассе завизжали шины, Паша опять заорал, что все супер-круто, а потом мы полетели на землю, сбитые с ног чем-то тяжелым... или кем-то.

Верным оказалось второе предположение, ибо этот самый кто-то стал сердито шипеть и щелкать над самым ухом. Я попыталась выползти, да только мои поползновения породили еще большую волну змеиного языка. Потом шипящий слез, дышать стало чуть легче, я перевернулась на спину и уперлась взглядом в прищуренные карие, горящие ледяным спокойствием глаза — это был тот самый мужчина, прогулочным шагом вышедший из дыма. Он опять прощелкал, только намного короче и кажется вопросительно.

Я испуганно вытаращилась на неизвестного. Паша айкнул под боком.

— Мам, мне ж больно! Ты чего так в руку влепилась. Понимаешь, чего он говорит?

Я отрицательно покачала головой.

— Русские, — с легким шипящим акцентом сказал мужчина.

Я закивала.

Сбоку что-то грузно щелкнуло, раздались еще как минимум два мужских голоса, спокойно произносящие фразы на том же змеином языке.

— Блин! Круто! Дольф, ты только посмотри! — обрадовался кактусенок. — Еще корабль!

Собак же, явно не разделивший восторгов маленького хозяина, попытался запихнуть голову под мою попу. В глазах мужчины промелькнул интерес. Двое вновь прибывших остановились рядом с нами и уважительно обратились к шипящему. Он им коротко что-то объяснил, потом обернулся ко мне.

— Ты никому ничего не расскажешь.

Утверждение, надо отметить, было крайне убедительным, так что я энергично закивала головой, выражая крайнюю степень согласия, но тут голос решил подать мой цветик.

— Инопланетяне! Настоящие! Кр-р-руто! Овечкин сдохнет от зависти!

Трое иноземных мужиков хмуро взглянули на мой бесценный кактус, и я остро осознала, что пора уносить и себя, и сына, пока он еще чего не ляпнул. Резво подпрыгнув и схватив в охапку Пашку (откуда только силы взялись?) я что есть мочи рванула к машине, благо перед падением не добежали до нее всего ничего, с пяток метров. Адольф, обогнал нас и сиганул на заднее сиденье, туда же я зашвырнула цветик и захлопнула дверь. Подняв облако пыли, я обогнула машину и, буквально упав за руль, завела. Родная не подвела, загудела с первого раза.

Со скрежетом рванула заднюю, потом переднюю, с разгона поднялась на трассу, едва не въехав в иномарку, безмятежно летящую по встречной полосе, потянулась, захлопнула переднюю пассажирскую дверь и только после этого позволила себе взглянуть в зеркало. За нами никто не гнался. Я облегченно выдохнула. С заднего сиденья на меня ошарашено сверкали две пары глаз.

— Ну, мам... Ты вообще! Как в боевиках, — благоговейно выдохнул Паша.

Я не ответила, в голове проносились тысячи мыслей, кровь стучала в висках. Я уставилась на дорогу впереди и попыталась успокоиться. Серое полотно, разделенное белыми ровными линиями, исчезало под колесами — это движение помогало, приводило в порядок. Я не сводила с мирной картины глаз, а потом... потом наша ржавенькая плавно оторвалась от земли. Пашка сказал свое незыблемое: "кр-руто!" Адольф не по-мужски пискнул и скрылся на полу, а я мертвой хваткой влепилась в руль.

4. Свидетелей принято забирать

Машина поднималась в воздух выше как на ускоряющемся лифте. Сначала медленно, затем все быстрее и быстрее. Меня вжало в кресло, Паша рухнул на Дольфа, уши заложило. Я с трудом пролезла между сидений и накрыла сопротивляющегося кактусенка собой.

Подъем прекратился так же неожиданно, как и начался. Осторожно, дабы не навредить ни себе, ни сыну, я приподняла голову и осмотрелась. Сквозь окна проникал белый искусственный свет. Паша попытался влезть на сиденье обратно и недовольно хрюкнул, когда опасливая мама не позволила ему совершить столь опрометчивый поступок.

— Сначала я, — уверенно изрекла эта самая мама, чем вызвала еще большее недовольство сына.

— Как всегда! Как что интересное, так...

Я грозно шикнула, заставив цветик на время умолкнуть. Дольф вытащил голову из-под переднего кресла и подозрительно на меня покосился. Я встала на колени, выглянула в окно, но ничего кроме белой стены и светящегося диодами потолка не увидела. В помещении, где теперь находилась наша машина, стояла абсолютная тишина, нарушаемая, наверное, только нашей возней. Я поднялась на сиденье и огляделась уже шире, однако, то ли к сожалению, то ли к счастью, ничего нового не увидела. Все те же кипельно белые стены и того же цвета пол.

— Мам, давай выйдем, а? Мне надоело тут лежать. Адольф плохо пахнет!

Вместо ответа я повторно шикнула. Паша насупился пуще прежнего. Я потянулась через водительское кресло, вынула из боковой двери походный нож в чехле, засунула его сзади за ремень, аккуратно приоткрыла дверь и выглянула наружу. В нос ударил приятный запах, словно мы вдруг оказались в сосновом лесу, отчего на мгновение немного закружилась голова. Кактусенок высунул нос рядом.

— Странный воздух у инопланетян.

— Он не странный, — я еще раз принюхалась. — Он чистый, кислорода содержание выше. И может это не инопланетяне вовсе.

— Вот ты наивная! Ты что "Секретные материалы" не смотрела?

Это кто, интересно, тут наивный!

— По-моему я кому-то слишком много смотреть позволяю!

— Ты сама их купила.

— Я себе купила, в память о детстве.

Пашка фыркнул. Я вылезла наружу, осторожно обошла кругом небольшое помещение, по центру которого красовалась наша серенькая. Сынка попрыгал.

— Ты что делаешь?

— Проверяю инопланетный корабль на прочность.

Я не стала вникать в глубокие цветиковы рассуждения, мое внимание отвлекла обнаруженная, и поначалу не замеченная, в стене дверь. Я медленно приблизилась и оглядела ее в поисках ручки. Тщетно. Ручки не было, да это и не имело значения, поскольку дверь вдруг сжалась, став тонкой, и исчезла в стене прямо перед моим носом. Я уперлась в красивые немного бледные губы. Подняла взгляд повыше. Серьезные карие глаза внимательно изучали мое лицо. Я выдала свою самую обворожительную улыбку и отступила. Ничего более умного на тот момент в голову не пришло.

— Следуйте за мной, — коротко и шипяще бросил мужчина.

— Куда это? Вы кто? Где мы? И зачем? — не слишком осторожно поинтересовалась я.

— Я Сишати. Это мой корабль. Следуйте за мной, — он развернулся.

— О! Это многое объясняет, — пробубнила я в широкую спину.

— Круто! — прокричал Пашка. — Адольф пошли!

Я поймала летящий реактивный цветик за руку и завела его за спину.

— Ну, ма-ам! — возмутился ребенок.

— А позвольте уточнить, — высунулась я за косяк к удаляющейся спине. — Сишати — это кличка или расовая принадлежность?

Хозяин корабля обернулся, недовольно прощелкал что-то и произнес.

— Имя.

— А-а, — протянула я и снова вернулась к брыкающемуся кактусенку. Шаги в коридоре возвестили о том, что — хм, — Сишати топает обратно.

— Вы хотите остаться в грузовом отсеке? — недовольно спросил он, вновь явив свой суровый лик.

— Не-а! — сообщил Пашка.

Я промолчала, ибо мне не хотелось ни в грузовом, ни вообще оставаться.

— Тогда повторяю, следуйте за мной.

Кактусенок энергично кивнул и с криком "Адольф, пошли" кинулся к машине. Однако отважный собак не спешил покинуть укрытие. Владелец корабля снова что-то сердито зашипел. Кажется, мы начинали его раздражать.

— Глубокоуважаемый! А Вы не могли бы вернуть нас на место? — закинула я удочку.

— Нет. Ребенок не станет молчать.

Я испуганно выдохнула. На Земле свидетелей принято убирать.

— Не волнуйтесь. Вам понравится на Сиросэкаи, как только мы закончим нашу миссию.

Сиро... чего? Понравится? Типа нас умыкнули насовсем... Мне стало нехорошо.

— Офи-иге-еть! — протянул из-за дверцы ржавенькой Пашка. Послышался писк и ужасающий скрежет когтей по металлу.

Гостеприимный похититель обернулся к машине. Я застонала. Мой цветик, кряхтя, выволакивал за ошейник сопротивляющегося питомца наружу. Дольфушка упирался четырьмя конечностями во все попадающиеся вертикальные поверхности.

— Можно быстрее? У меня дел много, — подлил масла Сишати. Я хмуро покосилась на него. Можно подумать мы напрашивались?

— Вы инопланетяне, да? — пыхтя поинтересовался Пашка.

— Да.

Я подошла и тоже ухватилась за ошейник. Двойными усилиями нам удалось вытащить монстра из машины.

— Адольф! Мать твою! Двигай попой! Тут же брошу!

— Нельзя, — серьезно отчеканил кактусенок. — Мы в ответе за тех кого...

— А подзатыльник?

— Когда у тебя кончаются аргументы, ты прибегаешь к грубой силе. Это нецелесообразно.

Я стиснула зубы. Откуда слово такое взял? Адольф меж тем с ужасающим скрежетом ехал по беленькому железному полу.

— Давай я лучше толкать, — изобрел новую тактику сынка. Он забежал к монстру с тыла и уперся обеими руками в собачий зад. Прошлым летом мы вот так же толкали нашу ржавенькую на обочину после того как она заглохла на перекрестке. Адольфу только аварийки не хватало. Я представила, как он равномерно моргает обоими глазами. Сердито отогнала идиотскую фантазию. Минуты за две мы втроем доскрежетали до двери. Я скосилась на Сишати. Он с любопытством лицезрел развернувшееся действо.

Пашка остановился и устало выдохнул.

— Мам, может, ты его на руки возьмешь?

— Еще чего! Я его лучше тут оставлю!

Сбоку зашипел хозяин, в два шага преодолев разделяющее нас расстояние, схватил песика под мышку, вышел в коридор. Адольф икнул и перепугано вытаращился на неизвестного. Я ухватила Пашкину рученку, завела его за спину и побежала следом за вежливым инопланетным гуманоидом.

Коридор тянулся совсем недолго. Мы миновали два поворота и остановились рядом с дверью. В стене на уровне груди маячила прозрачная панель. Пощелкав по ней, наш хозяин, открыл вход и отступил в сторону.

— Проходите.

— Вы нас тут запрете? — поинтересовался Пашка.

— Нет, если вы постараетесь не мешать.

Я пораженно уставилась на мужика.

Заглянула внутрь комнаты, которую нам выделили инопланетяне. Не очень просторно, но миленько так, чистенько. Кровать большая, одна, стол, разноцветное все, пестрое.

— Ого! — кактусенок забежал внутрь. Опущенный на пол Адольф, с разбегу сиганул под кровать, однако излюбленный маневр у собак не вышел, ибо он со всего маху треснулся лбом о прозрачную перегородку, которая на поверку оказалась непосредственно остовом инопланетной кровати, по конструкции напомнивший стеклянный параллелепипед, поставленный на пол. Дольфушка не растерялся и забрался поверх разноцветного одеяла за сынкину спину.

— Только у вас там, на земле, корабль все равно разбитый остался, — решил помочь дяденьке ребенок.

— Уже нет.

Интересно, мне показалось или на лице мужчины вправду промелькнула добрая улыбка? Карие глаза серьезно взглянули на меня. В них плескалась насмешка.

— С ножом поаккуратнее, — надо же! Я совсем забыла о своем оружии. — Не пораньтесь, — с этими словами он развернулся и ушел. А я так и осталась стоять с открытым ртом и смотреть ему вслед.

5. Высшие и сотня вопросов

Неожиданно в голову пришла здравая мысль. Я залезла в карман и вытащила сотовый.

— Мам, он наверняка не работает.

Я тяжко вздохнула и печально уставилась на замечательную надпись: "Сеть не обнаружена"

— Я ж говорил, — ответствовал сынка. Я устало потерла лицо свободной ладонью, прошла в комнату и брякнулась на кровать рядом с цветиком. Он обнял меня за шею.

— Ты, главное, не расстраивайся. Все хорошо будет! У тебя есть я, и еще Адольф.

Я покосилась на начавшего приходить в себя пса. Улыбнулась и погладила Пашкины ручки.

— Да. Это самое важное.

Цветик довольно потрепал боксера по макушке.

— Вот видишь. Пойдем лучше погуляем, раз нас не заперли.

Я пожала плечами.

— Пошли.

Нас прервал осторожный стук ботинка по полу. Мы обернулись на дверь. В проходе стоял высокий смуглый молодой парень. Его серые миндалевидные глаза изучали нашу троицу с нескрываемым любопытством. Он нарочно постучал носком ботинка, привлекая внимание.

— Привет. Вы кто? — проявил участие сынка. — И чего такой длинный?

Я уставилась на "гостя". Последнее Пашкино замечание, кажется, немного смутило его.

— Я Кагараши. Врач.

— Мы здоровы! — поспешила убедить я. В груди неприятным комком вырос страх. Странно, предыдущего я совсем не испугалась, хотя тот и старше был.

Врач что-то прошипел, потом произнес.

— Я не лечить. Я привить... — Он замялся, видно не зная нужного слова и, отчаянно жестикулируя, затараторил чего-то на своем шипящем.

— Чего? Чего? — не очень добро протянул Пашка. Адольф в подтверждение гаркнул. Парень подпрыгнул. Я перестала его бояться, ибо Дольфушка последнее опасное существо на Земле, да что там на Земле! Во всей вселенной не сыскать худшего хищника.

— Простите, как Вас?

— Кагараши.

— Так что Вы хотели?

Врач снова залопотал на своем, сделал несколько шагов по направлению к кровати, выудил из-за спины коробку с двумя таблетками и бутылку с водой, к моему удивлению обычную такую земную пластиковую бутылку.

— А в Матрице они были разных цветов!

Я пропустила замечание цветика мимо ушей. Врач указал на первую таблетку, потом на меня, на вторую и на Пашку. Я отчаянно отрицательно замотала головой. Глотать какую-то ерунду из рук инопланетного гуманоида? Тем более давать ребенку? Да ни за что в жизни!