Система стрелкового вооружения Ркка в мире Аи Амт.

Так же к достоинствам "Заставы" М76 относился хороший бой — нет, конечно, несмотря на то, что в сербской армии она числилась снайперской винтовкой, она явно не дотягивала до уровня, например, СВД — кучность в 1,5-2 МОА при стрельбе целевыми патронами была недостаточна для полноценной снайперской винтовки, но ее кучности более чем хватало для обычного оружия линейной пехоты.

Сняв таким образом вопросы к самозарядной винтовке, можно было идти дальше, продвигая на вооружение вариант "Заставы" под промежуточный патрон. Тут предстояли очень большие хлопоты, связанные с преодолением консерватизма советских военных руководителей. Самое грустное было в том, что они вовсе не были оторванными от жизни кабинетными теоретиками — наоборот, те же Ворошилов и Буденный воевали не за письменными столами, и, например, прекрасно знали, что предел прицельной дальности обычного бойца равен 500 м — и, это не "средняя температура по больнице", а, именно что предел. Соответственно, делать массовую винтовку с эффективной дальностью стрельбы более 500 м не имело особого смысла — в этом случае кулак бил бы дальше, чем видели глаза. Но шаблонность мышления — страшная вещь; советские военачальники упорно требовали винтовку, пригодную для стрельбы залпами на расстояние более километра, прекрасно зная при этом, что ведение огня обычными бойцами на дистанции более 500 м в лучшем случае является беспокоящим огнем, в худшем — пустой тратой патронов.

Но, все вышеперечисленное было бы возможно в одном-единственном случае — если бы советским конструкторам удалось бы адаптировать "Заставу" и АКМ/АКМС/РПК, рассчитанные на производственную базу и марки оружейной стали, существовавшие в СССР и Югославии в 60-х — 70-х годах, к производственной базе и оружейным сталям Советского Союза 30-х годов, без существенного ухудшения характеристик.

Поскольку у полковника, помимо двух высших военных образований, было и высшее техническое образование, он прекрасно понимал, что с гарантиями этого дело обстоит плохо — слишком сильно отличались и станочный парк, и квалификация основной массы специалистов, и марки сталей — одним словом, абсолютно все.

С доведенной же СВТ дело обстояло с точностью наоборот — можно было твердо рассчитывать на ее полную адаптацию к производственной базе и оружейным сталям. Конечно, это не отменяло недостатков даже доработанной СВТ по сравнению с АКМ/"Заставой"М76 — несколько большие габариты и масса, заметно большая сложность в производстве и цена, несколько меньшая надежность.

С другой стороны, Вячеслав Владимирович прекрасно понимал, что, условно говоря, СВТ/ФАЛ гарантированно будет лучшим семейством самозарядных/автоматических винтовок Второй Мировой войны по совокупным ТТХ, и, скорее всего, и по критерию "стоимость/эффективность" (хотя, конечно, в этом отношении следовало ждать серьезной конкуренции со стороны американских "Гарандов").

В общем, предстояло выбирать между очень не гарантированной реализацией в данных условиях достоинств семейства АКМ и практически стопроцентно гарантированной реализацией ненамного меньших достоинств семейства СВТ/ФАЛ. По здравому размышлению, Вячеслав Владимирович склонялся ко второму варианту.

Определившись с вариантами винтовки, полковник занялся анализом вариантов ручного пулемета. С учетом реалий производственной базы альтернативы ДП-27 не просматривалось — впрочем, для того времени ДП был очень приличным ручным пулеметом, имевшим несомненные достоинства — неплохую надежность, приличную огневую мощь, очень высокую технологичность и несомненную простоту в обращении, невысокую стоимость. Безусловно, имелись и недостатки — надежность можно и нужно было увеличить, также в серьезном улучшении нуждалась эргономика пулемета.

Справиться с недостатками ДП-27 было вполне возможно, заблаговременно проведя его модернизацию по образцу ДПМ, с некоторыми элементами ПК, а, именно: во-первых, надо было возвратно-боевую пружину установить в специальную трубку в спусковой раме над прикладом, что кардинально решало проблемы с ее перегревом; во-вторых, был необходим быстросменный ствол с рукояткой, поскольку у ДП замена ствола требовала специального ключа для снятия его замыкателя и защиты рук от ожогов; в-третьих, крайне полезен был бы секторный магазин по типу пулемета БРЭН, емкостью от 25 до 35 патронов, вместо тяжелого, неудобного для снаряжения, и чувствительного к повреждениям дискового магазина — самое странное, что такая модификация ДП-27 выпускалась серийно для ВДВ, но, почему-то не получила распространения, и, это притом, что пехотинцы характеризовали "блин" исключительно отборным матом, очень уж он был неудобен; в-четвертых, необходимо было улучшить эргономику, введя пистолетную рукоять и приклад по типу ПК, и, соответственно, заменив клавишный автоматический предохранитель, создававший изрядные неудобства при длительной стрельбе (нагрузка на кисть руки), на рычажный; в-пятых, надо было заменить отъемные сошки, имевшие нехорошую привычку разбалтываться и теряться, на неотъемные, и, перенести узел крепления сошек из-под ствола наверх.

Все это, вместе взятое, позволяло заметно повысить надежность хорошего пулемета и, резко улучшить его эргономику — и, что немаловажно — практически не отражалось на его стоимости и технологичности.

Закончив с ручным пулеметом, Вячеслав Владимирович перешел к анализу вариантов единого и станкового пулеметов.

Имевшийся на вооружении "Максим" обр. 1910/30 г., с его массой в 67 кг, из которой 20 кг приходилось на тело пулемета, 4 кг — на воду, и, 43 кг — на колесный станок конструкции Соколова, условиям современной войны категорически не отвечал — мало того, что он был сложен в производстве и эксплуатации, очень металлоемок, так и перемещать эту конструкцию в условиях реального боя, было, деликатно выражаясь, крайне затруднительно.

Разумеется, полковнику прекрасно была знакома старая истина, гласившая, что оружие поддержки ротного уровня должно весить не более 20-23 кг — в противном случае, эту система не будет иметь необходимой мобильности на поле боя.

Почему наши военные, с таким упорством, достойным намного лучшего применения, держались за колесный станок, было абсолютно непонятно — всем было прекрасно известно, что на марше "Максим" необходимо нести на руках, в противном случае, быстро разбалтывается крепление тела пулемета к станку — со всеми вытекающими отсюда неприятными последствиями.

Конечно, можно было бы поставить "Максим" на треножный станок, как это давно было сделано в германской армии — но, во-первых, в этом случае пулемет все равно был бы тяжелее необходимых 23 кг, во-вторых, никуда бы не делись его сложность в производстве и обслуживании, в-третьих, в этом случае, инициатору пришлось бы выдержать эпическую битву с консерваторами в армейском командовании — и, даже в случае далеко не гарантированного успеха, получить "в довесок" напрочь испорченные отношения почти со всем высшим командованием РККА; в худшем же, куда, кстати, более вероятном, случае, инициатор получал бы и вражду с советским генералитетом, и "Максим" на колесном станке.

Вообще-то, в СССР многие понимали недостатки "Максима" — и, с конца 20-х годов шла работа над облегченным станковым пулеметом, увенчавшаяся принятием на вооружение пулемета ДС-39, имевшего, как раз, легкий треножный станок и воздушное охлаждение ствола. С этим, надо признать, неплохим пулеметом было две проблемы — во-первых, он был недоведен не столько конструктивно, столько технологически, а ДС-39 требовал большей точности обработки деталей, чем "Максим"; во-вторых, к облегченному ДС-39, трудами армейских консерваторов, упорно предъявлялись те же требования, что и к "Максиму", требования, более соответствовавшие не оружию поддержки ротного уровня, а, скорее, батальонного уровня, что никак не сочеталось с относительно небольшой массой пулемета.

Значительно более удачным, и, это надо особо отметить — на редкость технологичным — оказался станковый пулемет Горюнова СГ-43. Но этот, в целом весьма удачный, пулемет, во-первых, вряд ли мог быть получен раньше, чем в реальной истории — тот случай, когда крайне маловероятно ускорить разработку оружия, во-вторых, СГ-43 оставался избыточно тяжелым оружием — первоначальный вариант СГ-43, на колесном станке, весил 40,4 кг, послевоенный СГМ, соответственно, на колесном и треножном станках — 36,9 кг и 27,7 кг.

Куда более перспективным представлялось принятие на вооружение единого пулемета — тут Вячеслав Владимирович с искренним сожалением вспомнил великолепное семейство ПКМ/ПКМС, тяжко при этом вздохнув, поскольку он прекрасно понимал, что приспособить ПКМ к производственной базе и маркам сталей 30-х годов без существенного падения характеристик не удастся — но это было невозможно по одной причине — обязательным условием для единого пулемета является крепление коробки с лентой к телу пулемета, для чего, в свою очередь, необходима металлическая патронная лента, выпуск которой в СССР был настолько катастрофически мал, что в 30-е годы с огромным трудом удалось обеспечить металлическими лентами авиационные пушки и пулеметы. Впрочем, проблема, в значительной степени, сохранялась и во время войны — не от хорошей жизни СГ-43 снабдили лентоприемником, рассчитанным и на использование металлических, и на использование холщовых лент. Использовать же в едином пулемете холщовую ленту было невозможно, поскольку она намокала в неидеальную погоду, и, высыхая от нагрева, неизбежного при стрельбе, коробилась, что, в свою очередь, неизбежно вело к большому количеству задержек — а это для ручного пулемета категорически неприемлемо.

Таким образом, единственным возможным вариантом оставался станковый пулемет, максимально приближенный к единому пулемету, т.е., с воздушным охлаждением ствола, на легком треножном станке — но, все же, станковый пулемет, с питанием от холщовой ленты.

Базовых вариантов для такого пулемета, имевших требуемые ТТХ, доступных для советской промышленности 30-х годов, вполне дешевых и пригодных для массового производства, при внимательном рассмотрении обнаружилось два: во-первых, это советский пулемет РП-46, во-вторых, китайский единый пулемет "Тип 67".

РП-46, сиречь ротный пулемет обр. 1946 г., представлял собой ДПМ, со следующими отличиями — во-первых, отличаясь от него более тяжелым, массивным стволом, во-вторых, измененной конструкцией газового регулятора, в-третьих, добавленной рукояткой для переноски, в-четвертых, главным отличием стало ленточное питание, причем узел ленточного питания, сделанный в виде отдельного модуля, мог быть снят, и, пулемет мог использоваться с дисковыми магазинами. РП-46, правда, был рассчитан на питание от металлической ленты, но, в принципе, узел ленточного питания можно было бы переделать на холщовую ленту. Создание же дешевого и технологичного треножного станка и вовсе не составляло большой проблемы. При условии доработки эргономики пулемета по образцу ПК, должно было получиться оружие, вполне сопоставимое с МГ-42, но, при этом, заметно более дешевое и технологичное. Особым достоинством этого варианта было то, что все вышеуказанные переделки гарантированно были по силам советской оборонной промышленности, при этом достигалась высокая степень унификации с модернизированным ДП-27.

Не менее интересным вариантом был китайский "Тип 67". Надо заметить, что китайские конструкторы, создавая свой первый единый пулемет, сделали "сборную солянку" из уже отработанных узлов различных моделей пулеметов: так, цикл работы практически идентичен циклу РП-46, также близка и конструкция, лишь затвор запирается перекосом; механизм подачи ленты заимствован у "Максима"; затвор и ударный механизм — у чешского ZB26; спусковой механизм — у ДПМ; газовый регулятор — у РПД; способ крепления в ствольной коробке ствола с возможностью регулировки зазора между дном гильзы и зеркалом затвора взят у СГ-43. Как это ни удивительно, но столь эклетичная конструкция, вдобавок изготавливаемая из низкокачественной оружейной стали, на не самых лучших станках, и, не самыми квалифицированными рабочими, по совокупным характеристикам приближалась к ПК. Само собой, "Тип67" пришлост бы переделывать, в расчете на холщовую ленту. Да и вообще, хлопот с адаптацией этого пулемета к советской производственной базе и маркам стали было бы заметно больше, чем в случае с РП-46, но и выигрыш ожидался немалый — во-первых, советская сталь 30-х годов была намного лучшего качества, чем китайская — 70-х; во-вторых, особой разницы в качестве станочного парка, используемых технологиях и квалификации специалистов не было, а вот советская версия, за счет лучшего качества стали, могла получиться заметно лучше китайского прототипа.