Покои Маргариты были дальше по коридору. Дверь в апартаменты будущей регентши охраняли два стражника. Мимо них нельзя было пройти также легко как все предыдущие посты. Закери представился, подождал, пока о его приходе доложат "её королевскому высочеству", пока она соблаговолит разрешить увидеть себя. Соблаговоляла Маргарита, к слову сказать, долго. Минут двадцать. Но, в конце концов, Закери все же впустили.
Её покои оказались как раз такими, как он себе и представлял: пресные, как и сама хозяйка. Интерьер выполнен в бело-серых тонах, минимум мебели и вписывающийся в общую обстановку приблизительно также, как вписался бы откормленный племенной бык в посудную лавку, огромный гардеробный шкаф. Что она могла там хранить — загадка. Сколько Закери её помнил, Марго всегда одета в серое бесформенное платье. Исключение только эти сорок дней, когда она ходит в белом, как и предписывают траурные традиции Малеросы.
Сама хозяйка комнаты обнаружилась за небольшим столиком у окна. Девушка царственно восседала на огромном кресле с резными ножками и попивала чай. У Закери невольно мелькнула мысль, что это репетиция перед тем, как она сядет на трон.
Молодой человек сделал несколько шагов вперед, приблизившись на максимально позволительное по этикету расстояние и чинно поклонился. Ещё утром он был полон решимости пренебрегать этими условностями ровно столько, сколько сможет. Однако сейчас ситуация кардинально изменилась. Ему нужно было расположение Маргариты. А ей нравится чувствовать себя королевой. Поэтому Закери отбросил все свои утренние решения.
Маргарита, видя столь почтительное отношение к себе приосанилась, и решила показать свою проницательность:
— К чему такие условности, братик, — она обаятельно улыбнулась. — Если ты хочешь о чем-то попросить — проси.
Закери вздохнул. Он надеялся на несколько иное развитие беседы. Но раз уж пошел такой разговор, то нужно брать быка за рога:
— Маргарита, прежде чем мы поговорим, я хочу, чтобы ты дала мне слово, что никому не расскажешь об этом разговоре независимо от твоего решения.
Будущая правительница вопросительно приподняла бровь и отставила чашку в сторону.
— Начало интригующее, продолжай. Обещаю, что ни одна живая душа о нём не узнает от меня.
Закери прошел вперед, захватив по дороге стул, и сел на него напротив Маргариты. В комнате вдруг стало необыкновенно душно и ему пришлось немного ослабить ворот, прежде чем заговорить:
— Марго, я решил жениться, — решительно сказал он.
— Поздравляю, — удивилась его сестра. — И кто же счастливая избранница? Дай угадаю: та блондинка маркиза, с которой ты флиртовал вчера вечером?
— Нет, — резко ответил Закери. — Со всеми флиртами и однодневными романами покончено.
— М-м-м... — протянула Маргарита. — Значит, ты решил жениться по любви, а не потому, что беременность уже нет возможности скрывать.
— Конечно, по любви, — фыркнул он, но тут же взял себя в руки. — Марго, я решил жениться на... Боадикее.
— Какой Боадикее? — до собеседницы не сразу дошел смысл сказанного братом. Но когда дошло: — Нашей Боадикее? Той самой, которая родная сестра Лиама и Седрика? Ты совсем сума сошел?!
— Почему с ума сошел? — вскочил Закери. — Что в этом такого? Она мне не родная сестра, нас ничего не связывает. Я знатен, богат, молод и красив, и буду более чем отличной партией для неё...
— Седрик и Лиам тебя просто в порошок сотрут! — холодным тоном осадила его сестра. — Ты самый большой разгильдяй из всех вол дворце. Некоторые знатные семьи тебя уже просто отказываются принимать в своем доме...
— Это в прошлом! — отмахнулся Закери.
— Надолго? — скептически приподняла бровь Маргарита, возвращаясь к своему чаю. — С чего тебе вообще приспичило ломать жизнь бедной девочке? Ой, прости, жениться на Боадикее?
Издевательский тон девушки мог не заметить только слепой, глухой и мертвый. И все же Закери взял себя руки.
— Я люблю её, очень давно. Влюбился с первого взгляда...
Маргарита подавилась чаем, расплескав его на себя
— Что-о-о? — спросила она, откашлявшись. — Да ей же было лет семь...
— Ей было десять, — хмуро поправил сестру Закери. — Она была одета в бледно-голубое платье, идеально сочетающееся с её голубыми как небо глазами.
Марго так удивилась, что даже забыла, что пыталась спасти свое белое платье.
Закери усмехнулся:
— Я могу в деталях рассказать о каждом разе, когда её видел. Марго, я люблю Боадикею, хочу жениться. Хочу детей с голубыми, как небо глазами и ямками на щечках, когда они улыбаются. Прошу тебя только об одном: скоро ты станешь королевой. Не перечь! Твое положение будет таким, что ты фактически будешь королевой. Я попрошу руки Боадикеи. А ты сделай так, чтобы где меня Лиам с Седриком закопают, там пусть и откопают, отведут под венец и свяжут наши руки шелковыми лентами, в знак того, что мы с ней муж и жена.
Маргарита молчала несколько долгих секунд, прежде чем ответила:
— Нет.
Следующие несколько секунд молчал Закери. Марго первой решила прервать затянувшуюся тишину:
— Боадикея тебе не пара. Дочь этой испорченной во всех отношениях потаскухи? Да чем ты только думал! Сделай из неё любовницу или ещё кого. Отведи душу и забудь. Ни о какой свадьбе и речи быть не может. Но ты, мой дорогой братец, подсказал мне изумительное решение возникшего у меня затруднения. Абрахам, как ты знаешь, уже не молод. За всю свою жизнь он сделал четверых детей и все женщины. Поэтому он уже какое-то время настаивал на том, чтобы наш покойный батюшка поделился с ним одним. До этого момента я переживала о том, что ты не созрел для брака. Теперь вот понимаю, что сильно ошиблась. Закончится траур, и начнутся приготовления к свадьбе. Твоей и, к примеру, Селесты. Или Агаты. Сам выберешь. А Боадикею можешь взять с собой. В качестве фаворитки или наложницы. Да кого захочешь. Мне плевать.
Маргарита ждала, что сейчас разразиться буря. Что вот-вот брат повернется и начнет отстаивать своё право на отношения с дочерью потаскухи, чье имя в Малеросе уже почти что стало ругательным.
Но этого не произошло.
Закери повернулся и посмотрел на сестру абсолютно спокойным и уверенным взглядом.
— Знаешь, ты права, — сказал он. — Если я стану королем, то смогу делать что захочу, и любая женщина захочет быть моей.
— Вот! — обрадовалась Марго. — Вот это уже совсем другой разговор!
— Только я по-прежнему прошу тебя не говорить никому про трон Гатриды.
— Я все понимаю, — заговорщики подмигнула ему Маргарита.
— Не думаю, — обаятельно улыбнулся Закери и, не прощаясь, вышел из комнаты, оставив сестру недоумевать над ответом.
Глава 2
После разговора с сестрой Закери принял первое, самое тяжелое решение в своей жизни: что для него важнее — семья или будущее с Боадикеей. И если до того как вошел в эту дверь молодой человек желал иметь и первое и второе, то сейчас сама Маргарита сместила акценты в его приоритетах. Единственный раз в жизни, когда он обратился к сестре, по действительно важному вопросу. И что она сделала? Пренебрегла его счастьем во имя своих интересов.
Закери шел по коридору и пытался найти ответ на вопрос: почему в таком случае он должен помогать ей? Зачем ему жертвовать своим счастьем и жениться на незнакомке? Самая большая ошибка будущей королевы была в том, что она предложила ему фактически сделать из Боадикеи королевскую шлюху.
Нет. Для Закери есть другой выход. И сестра сама виновата в том, что вынудила его им воспользоваться. Марго ещё хлебнет того "вина", которым с такой легкостью собралась напоить любовь всей его жизни.
Молодой человек остановился у дубовой двери, возле которой стоял усиленный караул.
Это Маргарита приказала день и ночь усердно охранять королеву, чтобы она с горя чего с собой не сделала. По факту стража стояла здесь, чтобы не впускать и не выпускать Беатрис из комнаты. Марго опасалась, что у старой интриганки ещё остались тузы в рукаве. Что ж... По крайней мере Закери точно знал, где её найти и мог быть уверен в том, что их не потревожат.
Караульные расступились, давая дорогу принцу. Закери постучал и вошел, в который раз удивляясь тому, что кто-то такой, как Беатрис мог стать матерью кому-то такому, как Боадикея.
До этого момента молодому принцу не приходилось бывать в покоях королевы, и он никогда не задумывался, как они должны выглядеть. И все же очень удивился, оказавшись не в классическом дамском будуаре, а скорее в рабочем кабинете. Вдоль правой стены стояли огромные стеллажи с книгами и витрины со стеклянными дверцами, за которыми хранились украшения. Ставшая уже знаменитой коллекция, которую Беатрис начала собирать ещё в девичестве и сильно разросшаяся за времена её пребывания в роли супруги Эгберта. Практически в центре комнаты дубовый письменный стол с резными ножками. Атрибут не совсем вписывающийся в понятие женской комнаты, тем не менее, расположенный на самом видном месте. И вся правая стена была увешена портретами владелицы этой комнаты, принадлежащими кисти известнейших мастеров.
Когда он вошел, Беатрис сидела у окна и вышивала. Женщина, хоть официально и пребывала в трауре, но одета была не в белое, как предписывала традиция, а в бледно-зеленое платье с нескромным вырезом. Несмотря на то, что Беатрис явно услышала, что в комнату вошли, она даже взгляд от вышивки не оторвала. Женщина продолжала размерено двигать иголкой, оставляя на полотне стежок за стежком.
Закери откашлялся, чтобы привлечь её внимание.
— Поставь чай и проваливай, — холодно приказала королева, не отрываясь от своего занятия.
— Прошу меня простить, ваше величество, — не смог удержаться от шпильки принц Закери. — Но про чай я, кажется, забыл.
Беатрис на мгновенье замерла, но быстро справилась с собой и продолжила прерванное занятие.
— Надо же какие гости, — ехидно поздоровалась она. — Чем обязана, ваше высочество?
— У меня к вам разговор, — начал Закери, чувствуя, что вся его уверенность постепенно улетучивается.
— Я догадалась, что вы не на мою красоту полюбоваться пришли, — продолжила в том же духе Беатрис.
Молодой человек постарался как можно незаметнее глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы успокоиться, прежде чем начать:
— Ваше величество...
— Ах, оставьте, принц, — фыркнула она, перебивая. — Какое я вам величество? Через девять дней закончится траур по вашему отцу и меня отправят в монастырь. Так что не утруждайте себя титулами. Обращайтесь ко мне просто Беатрис.
Закери, прочистил горло и продолжил:
— Так вот, насчет этого... Беатрис, вы хотели бы остаться в роли королевы?
В этот раз она подняла на него глаза, круглые от изумления:
— Что?!
Закери понимал, что отступать не куда. Да и не было желания. Ему нужна Боадикея. А чтобы получить её — помощь этой старой прожженной интриганки. Но ему не улыбалась перспектива всю жизнь быть должником старой ведьмы. Поэтому сделку они заключат. Но на его условиях.
— Хотели бы вы остаться королевой? — вкрадчивым тоном повторил он свой вопрос.
Она смотрела на него, не мигая, долгих секунд десять. Закери практически невооруженным взглядом видел напряженную работу мысли. Того гляди и волосы на голове зашевелятся. Её королевское величество оценивало возможные варианты развития событий и свои риски. Конечно, ей хотелось остаться на троне. Но и оставить свою голову на плахе тоже не хотелось. И вот она мучительно соображает, как себя дальше вести.
Наконец, женщина приняла решение:
— Я много чего хотела бы, — жестко ответила она, снова возвращаясь к вышивке. — И мне жаль, что большинство из моих желаний неосуществимы.
Старая лиса подумала, и решила, что лучше синица в рукаве, чем журавль в небе. Что ж, Заекери сумел найти ключик ко многим женщинам. Чем Беатрис лучше? Немного умнее, но в остальном... Просто женщина.
Он подошел к стеллажам, и снова обратился к хозяйке кабинета, делая вид, что рассматривает книги:
— Мне трудно поверить, что такая красавица как вы проведет остаток своих дней в заточении. Вдали от пышных празднеств при дворе, балов, раутов, приемов, — он дошел до витрин с драгоценностями. — А эта коллекция? Настоящее сокровище. Каждое из этих украшений достойно истинной королевы. Просто удивительно, с какой любовью и бережностью они здесь хранятся. Не думаю, что Маргарита будет относиться к ним с такой же заботой. Думаю, она пустит их с молотка, чтобы пополнить казну...
— Чего тебе надо? — отбросив светский тон и манеры, почти прошипела Беатрис. — Зачем ты пришел? Поиздеваться?
— Предложить помощь, — ровным тоном поправил он её.
— Думаешь, я не понимаю, что это ловушка? — скривилась она в презрительной усмешке. — Единственное, чего я не понимаю, так это ты сам пришел, или тебя сестрица прислала.
— Я пришел сюда не для того, чтобы навредить, — все также спокойно ответил Закери. — У вас есть то, что нужно мне. Я могу дать то, что нужно вам. Предлагаю вам обоюдовыгодную сделку.
Беатрис несколько мгновений молчала, обескуражено глядя на него, а потом тихо рассмеялась:
— И что такого есть у меня, что может понадобиться вашему высочеству? — насмешливо спросила она.
— У вас есть Боадикея, — тихо, отчетливо выговаривая каждое слово, ответил он.
В покоях повисла тишина. Закери стоял и делал вид, что рассматривает украшения в витрине, а Беатрис сидела и делала вид, что она лупоглазая рыба.
— Девчонка? — наконец, выдавила из себя она. — Тебе нужна она?! Зачем?! Хочешь сделать из неё свою фаворитку?
Закери не стал скрывать от неё своих намерений:
— Хочу сделать из неё свою королеву.
Беатрис опять пораженно умолкла, растерянно глядя по сторонам. Она мучительно пыталась понять замысел Закери. Бедная женщина. Привыкла, что все в этой жизни делается ради денег и власти. Ей и невдомек, что есть некоторые вещи, которые могут делаться из любви.
Принц смотрел на неё и понимал, что сидя в трапезном зале за столом не ошибся. Сейчас Беатрис предложили выгодную цену за дочь. И она её продаст. Не раздумывая. Потому, что материнство и все с ним связанное для неё просто пустой звук.
Так и случилось:
— Только Боадикея? — настороженно переспросила Беатрис. — Но ты же обещал мне корону! Ты сказал, что я буду править!
— Вам корону сейчас никто не отдаст, — скучающим тоном ответил Закери. — И как женщина несомненно умная и разбирающаяся во дворцовой кухне, вы должны это понимать. Однако никто и ничто не помешает мне назначить вас первым советником, когда я стану королем. Вы будете фактически управлять страной, и при вас останется титул королевы. Каков будет ваш ответ?
Беатрис колебалась недолго. Женщина встала и присела в изящном реверансе:
— Да здравствует король Закери Абиатти.
Закери не сомневался в положительном исходе разговора с Беатрис. Чего он не ожидал, так это выходя из её покоев столкнуться нос к носу с Седриком.
— Вечер добрый, — холодно поздоровался тот. — Когда ты сказал, что у тебя дела, я не предполагал, что речь идет о моей матери.