| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Бьянка прижала пальцы к вискам и закрыла глаза, стараясь дышать медленно и ровно. Постепенно сердце перестало колотиться как сумасшедшее, дыхание выровнялось. Оглушительные удары пульса утихли, сосуды под пальцами больше не пульсировали так, будто готовы прорвать кожу.
Хорошо. Очень хорошо.
— Итак, — голос по-прежнему отказывался ей подчиняться, но она хотя бы могла шептать, — что я могу сделать за неделю?
Мысленно она перебирала тех, на кого могла положиться. Среди начальников шансы пятьдесят на пятьдесят — двое скорей всего проголосуют за нового директора, остальные... Она не была уверена в их лояльности, но в боязни перемен — на сто процентов. Старичье не сдвинешь с места. Но вдруг Солитарио и к ним найдет подход?
Нет. Нужно подстраховаться, иначе она проиграет битву до ее начала, а этого допустить нельзя. Схватив сумочку, она достала из нее телефон и отстучала сообщение Бартоло:
"Живо пришли мне список крупнейших акционеров!"
Немного подумав, добавила:
"И позвони бабушке".
Ответ пришел незамедлительно:
"Какого хрена именно я должен ей звонить?!"
Бьянка ответила: "Сирых и убогих она любит больше" и бросила телефон на журнальный столик. Она справится. Порвет этого Солитарио в клочки и вместе с ним семейство Бенуа, чтобы больше никто не смог встать у нее на пути.
— Санторо тебя бросил, — прошептала она, глядя в потолок. — Никто не поможет, когда тебе выгрызут нутро, красивый ублюдок.
И она рассмеялась. Сиплым, жутким смехом.
— Мне правда нужно составить завещание? — робко спросил Даниэль, когда они ехали от "Гандикапа" к особняку Мартинеса.
— Сегодняшнее поведение Бьянки тебя в этом не убедило?
— Ну, как бы... — Даниэль замялся. — Она хочет встать во главе компании, точно. Она всегда была жадной, стремилась во всем быть первой, но в некоторых случаях это только плюс...
— Например, в должности руководителя? — Амадео пожал плечами. — Ее беда в том, что она думает только о себе. Даже родной брат для нее — лишь пешка. Бьюсь об заклад, в детстве он делал все, что она говорила, и принимал на себя ее вину.
— Как вы узнали? — округлил глаза Даниэль. — Папа рассказывал, как однажды Бартоло выпороли за поджог конюшни, а потом выяснилось, что это Бьянка тайком курила за ней...
Амадео в ответ только покачал головой.
— Мой брат убил собственного отца, чтобы завладеть компанией. Я не верю в добрые намерения, когда речь идет о власти.
— Но мне вы все-таки помогаете! — выпалил Даниэль. — Или это только из-за прибыли, как сказала Бьянка? Вот уж дудки, ни за что не поверю! Вы такой хороший, и понимающий, и добрый, и... В общем, трудно даже поверить, что у вас есть враги, — закончил он тихо.
Амадео устало прикрыл глаза. Знал бы Даниэль, насколько идеализирует своего кумира!
— Больше, чем ты думаешь. У всех, кто сидит в кресле руководителя, они есть. Реми поможет тебе составить документ так, чтобы ни Бьянка, ни Бартоло не смогли получить то, что им не причитается. Сделай это как можно скорее. До вступления в права наследования Бьянка, вероятно, не станет ничего предпринимать, но все же лучше подстраховаться.
— Ладно, — согласился Даниэль. — Буду во всем следовать вашим указаниям, мсье Амадео.
— И еще одно. — Амадео поправил перчатку на левой руке. — Не стоит во всем полагаться на меня. Если тебя что-то не устраивает, или возникают какие-то вопросы, лучше высказать свою точку зрения или переспросить. Я тоже не всегда оказываюсь прав.
— Да ладно! — замахал руками Даниэль. — Вспомнить только, как вы проводили ту опасную реформу! "Азар" тогда чуть не обанкротилась!
Он говорил о масштабной реорганизации компании и внедрении новой компьютерной системы. Кейси лично спроектировал ее и составил гигантскую базу данных, что значительно упростило работу персонала.
Правда, далеко не все в совете директоров согласились на рискованный шаг, и Амадео пришлось взять на себя ответственность за все последствия. Впрочем, "Азар" недолго стояла на краю — очень скоро все затраченные средства и усилия начали окупаться в пятикратном размере.
— Ты и об этом знаешь?
— Конечно. Дедушка Берни тогда назвал вас безумцем. Правда, при этом хихикал и качал головой.
Амадео рассмеялся.
— Впервые слышу, чтобы господина Мартинеса называли Берни. И уж тем более не могу представить его хихикающим!
— Это наша привилегия как внуков, — расцвел Даниэль.
Высадив юношу у особняка Мартинеса, Амадео проследил, пока тот не вошел в дом. Он ни на грош не доверял Бьянке и намеревался проверить всю охрану дома на профпригодность — с этой дамочки станется подстроить покушение. Да хоть неудачное падение с крыльца!
Однако Амадео сомневался, что в ближайшее время Бьянка на такое пойдет. Все подозрения сразу падут на нее, она больше всех протестовала против вступления завещания в законную силу. Нет, так рисковать она не станет, скорее, попытается отнять "Гандикап" другим путем.
И задача Амадео — этому помешать. Даниэль слишком мягок и до сих пор до конца не верит в то, что родственники способны на страшные вещи. Жизнь когда-нибудь докажет обратное, но тогда будет слишком поздно.
Когда дверь за Даниэлем закрылась, Амадео приказал Киану ехать за город. Юноша незаметно перевел дыхание — боялся, что Амадео снова захочет проехаться в Старый квартал, где у Киана все волоски на коже вставали дыбом от чувства опасности. Если бы он знал, что начальник частенько наведывается туда один, его хватил бы удар.
Через полчаса петляния по улицам с попытках объехать пробки, автомобиль наконец выбрался в фешенебельный квартал. Он был полностью закрыт для случайных людей, на въезде располагался шлагбаум, территорию регулярно патрулировала охрана. Киан назвал имя Амадео, и без лишних вопросов шлагбаум подняли.
Ни единого высотного здания, только дорогие особняки. Многочисленные бутики и рестораны располагались на отдельной пешеходной улице, которую неместные величали не иначе как Бульваром несбывшихся надежд — они не могли себе позволить даже прогуляться этим по роскошным магазинам. Амадео не нравился этот квартал. Хоть по безопасности он и давал сто очков вперед любой улице в городе, но его изолированность хорошо затуманивала мозги живущим здесь людям.
Некоторые из них даже начинали верить, что они боги.
Автомобиль остановился у ворот одного из особняков, и Амадео вышел. Киан остался внутри, понимая, что хозяину ничего здесь не грозит, но все же предпочел бы находиться рядом на случай непредвиденных ситуаций. Он слишком долго пробыл в "Апани", чтобы понимать — безопасных на сто процентов мест не существует. Даже союзник может воткнуть тебе нож в спину.
Амадео поднялся на крыльцо, и верзила у входа смерил его подозрительным взглядом.
— Вам назначено?
— Нет, — холодно ответил Амадео. — Но уверен, госпожа Альварес захочет со мной поговорить.
Он передал верзиле визитку, и тот скрылся внутри. Киан остался в машине и наверняка сейчас сидел как на иголках — так было всегда, когда Амадео куда-то отправлялся один. В любом происшествии юноша неизменно пенял на свою плохую работу, а таковых в последнее время случалось все больше и больше. Угораздило же его устроиться к такому бедовому начальнику...
Охранник вернулся и молча сделал знак следовать за ним. Амадео шел по громадному, во вкусом обставленному особняку и вспоминал слова Кристофа о множестве мужей этой женщины. Она была богата и влиятельна, и именно это Кристоф тогда назвал "необъятным природным обаянием", влекущим к ней мужчин, как мотыльков на свет лампы.
Только в том пламени они и сгорали. Мария Альварес пережила уже четверых мужей и готовилась к свадьбе с пятым. С каждым разом их возраст уменьшался. Нынешнему жениху едва минуло двадцать пять, а сама невеста разменяла уже седьмой десяток.
Громила остановился у дубовой двери и погрохотал по ней костяшками пальцев.
— Войдите, — раздался изнутри надтреснутый, прокуренный голос.
Госпожа Мария Альварес восседала на резном антикварном стуле и раскладывала пасьянс. Этой женщины было много во всех отношениях: массивный стул под ней казался игрушечным и с трудом выдерживал вес; косметики на лице было столько, что, казалось, неловкое движение — и она осыплется, как некачественная штукатурка; на каждом пальце, кроме больших, красовалось по два кольца с огромными камнями. Пышная, крашенная в медный цвет шевелюра была уложена в высокую прическу. При виде посетителя она улыбнулась, продемонстрировав идеально ровные зубы, и поудобнее устроила тучное тело.
— Надо же, сынок Кристофа! Сто лет тебя не видала, каким же красавчиком ты стал!
Амадео мягко улыбнулся и поцеловал протянутую мясистую руку.
— Вы тоже только хорошеете, госпожа Альварес.
— О, зови меня Мария. — Она небрежно присосалась к мундштуку и выдохнула пахнущий вишней дым. — Меня, знаешь ли, считают ведьмой. И что же за дело привело тебя ко мне, раз ты не испугался?
— Ведьмой? — удивился Амадео, садясь напротив. — Я бы назвал феей, и никак иначе.
Она хрипло рассмеялась, признавая его способность угодить.
— Ты мне нравишься. Твой брат с трудом скрывал гримасу отвращения, когда нам доводилось встречаться, что за мерзкий червяк. А ты знаешь, как расположить к себе. Так что тебе нужно? Не поверю, что ты пришел просто навестить старушку.
— Ни за что на свете я бы не назвал вас старой, — запротестовал Амадео. — И уж тем более ведьмой. Мой отец был дружен с вами, а он не общался с плохими людьми. Так что феей я считаю вас вовсе не случайно.
Альварес рассмеялась.
— Довольно лести, иначе я решу, что мой нынешний жених меня не достоин! Придется тебе занять его место. Итак, — она положила девятку червей на десятку треф, — прежде чем приступишь к делу, должна поставить тебя в известность. Перед твоим приездом мне позвонил Бартолито. Говорят, ты устроил переполох на сегодняшнем собрании.
Амадео с трудом сдержал усмешку.
— Я лишь исполняю волю господина Мартинеса. И искренне надеюсь, что эта небольшая неприятность не проложит между нами пропасть, Мария.
— Так твой визит не имеет отношения к моим внукам?
— Ни единого.
— Тогда я тебя внимательно слушаю.
— Мне нужна помощь "Руки Бога".
Восьмерка замерла над девяткой. Мария Альварес даже забыла про мундштук и молча смотрела на Амадео.
— У тебя кто-то пропал? — как можно небрежней спросила она, кладя карту на место.
— Нет.
— Тогда "Рука" тебе не помощник. Мы занимаемся поисками пропавших, и только.
— А еще наказываете похитителей. На свой лад.
Мария фыркнула и открыла новую карту.
— Досужие сплетни.
Но Амадео знал, что это не так. "Рука Бога", волонтерская организация, которую основала Мария Альварес после пропажи собственного сына, которого позже нашли убитым, занималась поисками пропавших без вести и похищенных людей. Удостоенная множества государственных наград, Мария без конца повторяла с трибун, что ненайденный человек никогда не даст покоя тем, кто его ждет. Поэтому она и ее товарищи прилагают все усилия, чтобы дать живым и мертвым покой.
Люди рыдали, когда она произносила свои речи. Но ни один из них не ведал, что на поисках пропавших деятельность "Руки Бога" не закачивалась. Горе похитителю, если человек находился мертвым! Организация объявляла охоту, пока наконец не затравливала преступника до смерти. Правда, об этом аспекте своей деятельности члены "Руки" предпочитали не упоминать.
— И тем не менее, — продолжил Амадео, — пусть месть — выдумки, в поисках преступников вам нет равных. Разве я не прав?
Он обвел взглядом кабинет — на стенах повсюду висели благодарственные письма как от администрации города, страны, так и от благодарных жертв и их родственников. Мария Альварес любила признание и выставляла его напоказ, но ее амбиции Амадео сейчас мало волновали.
— Возможно. — Альварес снова затянулась и открыла короля пик. — Ты бы не пришел из-за мелочевки. Таким обычно занимается "Апани". На какую шишку ты замахнулся?
— Себастьян Арройо. Он же Дженаро Бланко.
Король шлепнулся поверх остальных карт. Марии с трудом удалось совладать с собой, но Амадео видел, как на мгновение затряслись ее губы. Но когда она подняла взгляд, то осталась такой же спокойной, какой была в начале их разговора.
— Кто сказал тебе, что это один человек?
— Нашел его досье в списке торговцев людьми. Проблема в том, что оба имени — псевдонимы.
Мария, явно впечатленная, хмыкнула.
— А я считала, что он придумал отличную маскировку. Даже мне пришлось как следует покопать, чтобы связать эти имена.
— Вам известно его настоящее?
— Нет.
— Можете выяснить?
— Думаешь, не пыталась? — Она раздраженно смешала карты. — Из-за тебя весь мой пасьянс пошел к чертям. Этот тип очень осторожен и больше нигде не оставил своих следов. С досье тебе просто повезло.
— А если я дам примерное направление поисков? — не унимался Амадео.
Внешне он оставался спокоен, но глаза лихорадочно горели, он сжимал подлокотник кресла так, будто намеревался его оторвать. Мария смотрела на него, пытаясь понять, какую цель преследует этот одержимый. В том, что он одержим, она не засомневалась ни на секунду с тех пор, как он упомянул оба имени. Надо же, докопался так глубоко, но не понимает, что рыть еще в два раза больше!
И вырытая яма станет его собственной могилой, если он не будет осторожен. Почему никто не удержит его от этого безрассудства? Где знаменитый Ксавьер Санторо, почему не следит за своим другом, как делал это всегда? Грозный Цербер должен охранять врата в Ад, чтобы никто не вошел туда, а этот аристократичный хрупкий красавчик ныряет в самую глубину!
Впрочем, не ее дело. Хочет себя убить — пожалуйста, она все равно не в состоянии этому помешать. Он и без ее помощи докопается до сути, а так она хотя бы удовлетворит праздное любопытство — настоящая личность человека, занявшего место Марсело Флавио, с которым "Рука Бога" безуспешно пыталась бороться несколько лет, ее заинтересовала.
— Один вопрос, — сказала она, собирая карты. — Это точно не имеет какого-либо отношения к "Гандикапу"?
Амадео покачал головой, понимая, чем обусловлен ее интерес.
— Никакого, — ответил он.
— Значит, мне нет резона вставлять тебе палки в колеса. — Она сложила карты и принялась их перетасовывать. — Где начинать поиски?
Амадео едва слышно выдохнул.
— Провинция Гуандун, — сказал он. — Юго-восток Китая.
Мария Альварес молча тасовала карты, затем разложила их веером перед собой.
— Определенно, — она в упор смотрела на Амадео, — мой нынешний жених меня не достоин.
Катрин оторвалась от учебника по композиции рисунка и с любопытством смотрела, как брат бегает туда-сюда по комнате.
— И куда ты собрался? Уже поздно.
— Я совершеннолетний, мне можно выходить на улицу с наступлением темноты, — скороговоркой выпалил Даниэль, запихивая в рюкзак фотоаппарат, блокнот и пачку ручек. — У меня занятия с мсье Амадео...
— ...которые закончились два часа назад, он лично привез тебя домой и не велел никуда ходить, — закончила сестра, захлопнув книгу. — Думаешь, я дурочка? Ты каждый день приходишь в одно и то же время и до поздней ночи сидишь над конспектами. А сейчас у тебя внеурочное занятие? Не смеши.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
