| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
На городских улицах, танки поражались связками гранат, брошенных сверху и бронебойными пулями с близкого расстояния, особенно уязвимыми оказались бензобаки. В свою очередь, ведущие ответный огонь в упор по верхним этажам домов и чердаков танки — засыпались падающими кирпичами, штукатуркой и черепицей и становились «слепыми».
И тем не менее, операцию посчитали успешной, ибо прорвать оборону противника удалось без больших потерь, в свою очередь нанеся их противнику. После битвы при Камбре союзники сделали вывод, даже два:
1) Пехота должна закрепляться на захваченной у противника местности.
2) Глубокий прорыв должны были обеспечить сильные резервы из танков и пехоты, введенные в пробитую брешь.
На немцев же наступление при Камбре произвело настолько глубокое впечатление, что танки стали называть «смертью Германии». Генералы их Генерального штаба, наконец-то начали думать и предпринимать меры для противодействия этой угрозе.
Обе стороны начали готовиться к новым боям с участием танков.
Англичане решив сделать ставку на скорость, в спешном порядке разработали и запустили в массовое производство быстроходные танки Мк А «Уиппет», с максимальной скоростью двенадцать километров в час.
С учётом полученного боевого опыта, появляются первые — специально сконструированные для этого «Мк IX», танки снабжения пехоты — способные подвозить непосредственно на поле боя до тридцати пехотинцев выступая как бронетранспортеры, или десять тонн груза. Обычно, загрузка транспортного танка состояла из 10 ящиков патронов, двух минометов Стокса, ящика сигнальных ракет, 7 ящиков гранат, 50 ящиков мин, 50 канистр с водой, 50 упаковок рационов питания, 100 полотенец, 20 магазинов к «Льюису», ящика сигнальных ракет, 50 кирок, 50 катушек колючей проволоки, 30 коротких и 30 длинных колов, 250 мешков под землю для устройства укрытий…
Они же стали и первыми плавающими танками. На их бортах и лобовой части крепились поплавки — пустые цистерны, над рубкой — короб с воздухопроводными трубами, на траках гусениц — лопатки для движения на воде, а бортовые двери герметизировались.
Каждый боевой танк также возил с собой боеприпасы и воду для пехоты. Кроме того они обзавелись очень простым, но крайне полезным новшеством — колокольчиком внутри машины, дёргая за верёвку которого снаружи — пехотинцы могли подавать сигналы танкистам.
Тогда же в Британской армии была принята инструкция, основополагающими пунктами которой были:
1) Танки действуют в самой тесной связи с пехотой, которая должна немедленно следовать за ними. Если пехота отстала, то танки возвращаются к ней и должны помочь.
2) Пехота принимает от танков местность и защищает танки от захвата противником. Если танки почему‑либо отходят, пехота не должна отступать. Артиллерия и авиация помогают подавлением огня и ослеплением наблюдателей дымовой завесой.
Французы сделали ставку на массовый лёгкий танк, имеющий пушку и пулемёт во вращающейся башне. Так с лёгкой руки генерала Этьена появился знаменитый танк «Рено» (Renault FT, FT-17) — образец для многочисленных подражаний, устройство которого стало классическим — даже для таких типов боевых машин первой половины 21-го столетия.
«Рено» имел потрясающие по тем временам ТТХ: он бегал со скоростью восемь километров в час, брал подъёмы крутизной в сорок пять градусов, валил довольно толстые деревья и столбы, пробивал насквозь любые проволочные заграждения.
В отличии от своих средних и тяжёлых собратьев, «Рено» не мог брать широкие рвы и вертикальные стенки, зато из-за небольшого веса — эти танки могли перевозиться на прицепах или даже в кузовах грузовиков, что в разы увеличивало из маршевую маневренность. Из-за небольших габаритов и благодаря вращающейся башне, танки этого типа могли успешно действовать в лесистой местности или среди городской застройки…
И главное: «Рено» были так дёшевы, что их предполагали использовать массово в стиле «бронированных пехотинцев», легко восполняя потери!
Поэтому не удивительно, что сразу после испытаний промышленности было заказано четыре тысячи единиц, из них — двести радийных и семьсот 75-тимиллимсетровых орудий поддержки. Из этого количества «неистребимой саранчи», планировалось сформировать тридцать танковых батальонов с 72 боевыми и, тремя командирскими и связными машинами каждый.
Рисунок 92. Лёгкие французские танки «FT-17» было можно перевозить даже в кузовах грузовиков.
Немецкие конструкторы тоже зевалом мух не ловили и их ударные дивизии, удержавшие фронт за зиму 1917-1918 годов — получили 13,3—миллиметровые противотанковые винтовки, способные по нормали пробить двадцать миллиметров брони с дистанции в полкилометра.
Кроме этого «эрзаца», наконец-то была принята на вооружение специальная 37-ми миллиметровая противотанковая пушка фирмы «Рейнметалл»… Однако, эта мера запоздала: как и первые танки — первое в мире противотанковое орудие страдало «детскими болезнями». И главное: их было выпущено всего шестьсот штук — критически мало для всего Западного фронта.
В гораздо большей степен, немецкое командование уповало на чисто организационные меры — на разнообразную систему противотанковых заграждений, на взаимодействие пехоты с траншейной и полевой артиллерией.
Но весной 1918 года, танкистов союзников ждали и сюрпризы!
24 апреля этого года навсегда вошёл в историю, как день когда произошёл первый бой между танками. «Запиленный» сумрачным германским гением именно для истребительной противотанковой борьбы, — сумел подбить два британских «Мк IV», но и сам пал в неравной борьбе — всосав снаряд от третьего в радиатор.
В последующих за этим знаковым событием боях, когда немцы применяли не только свои новоделы, но и какое-то количество трофейных танков, наблюдательными союзниками были отмечены все недостатки этого зародыша «Панцерваффе», какие были присущи им самим два года назад. Немецкие танкисты боялись воевать в своих «стальных гробах» и при малейшей угрозе их покидали. Немецкие пехотинцы абсолютно не умели взаимодействовать с танками и старались держаться он них подальше.
Рисунок 93. Заставь немца Богу молиться он и «чудо-юдо-вундерваффлю» изобретёт! Предшественник «Тигров» и «Фердинандов» немецкий танк «A7V».
При это оказалось, что при редких столкновениях британских пехотинцев с считанной по пальцам рук вражеской бронетехникой — они точно также подвержены «танкобоязни», как и их немецкие коллеги.
Слишком поздно лощённые генштабисты Кайзера стали пить боржоми!
Поздно стали протирать свои пенсне, вовремя не разглядев в первых неуклюжих стальных коробках — нового, революционного рода войск. Всего было выпущено двадцать этих «истребителей танков» и сыграть хоть какую-то роль в этой проигранной войне, они уже не смогли.
Серьёзные, решающие бои начались летом 1918 года и продолжились осенью.
На рассвете 18 июля у Суассона, под прикрытием тумана французы провели неожиданную, массированную атаку, в которой использовалось 245 «Рено», 123 «Шнейдера» и 100 «Сен—Шамон» — всего десять танков на километр фронта. Уже через два часа оборона германской армии рухнула, но чистого прорыва снова не получилось.
Зато, к великой досаде немцев выяснилось, что из-за своего слабого заброневого действия противотанковые 13-мм винтовки — практически бесполезны. В обоих мировых войнах ПТР останутся эрзац-оружием, призванным скорее психологически помочь пехотинцам усидеть в окопах, чем реально остановить тяжёлую бронированную машину противника. С момента появления на поле боя танков — главным противником танков была, есть и ещё очень долго будет артиллерия. В Первую мировую на неё приходится подавляющее количество потерянных в бою бронированных машин, в которые при первой же возможности с азартом лупили все орудия — вплоть до самых тяжёлых гаубиц.
Перед следующей операцией, ставшей в истории известной как «Битва при Амьене» или «Амьенское сражение», предпринимались досель беспрецедентные меры секретности: ночные бомбардировщики шумом моторов маскировали выдвижение танков. Следы от гусениц последних боронились, а офицерам за болтливость в публичных местах грозил трибунал. И поэтому немцы не успели отследить перемещения частей, несмотря на захват пленных.
8 августа совместная атака англичан и французов при поддержке свыше шестисот танков застает врасплох семь немецких дивизий. Тяжелые танки таранили оборону, транспортеры перебрасывали пехоту, артиллерию и боеприпасы. Движущиеся в боевых порядках ремонтные танки немедленно оказывали необходимую помощь застрявшим или подбитым боевым машинам.
«Амьенское сражение», также стала образцом взаимодействия родов войск.
Снайперы, идущие вместе с танками, выбивали метким огнём расчеты противотанковых орудий.
Более тысячи английских и французских самолетов бомбили и обстреливали из пулеметов артиллерию, противотанковые орудия и резервы немцев, облегчая продвижение танков. По сделанными ими аэрофотоснимкам выявлялись возможные места размещения противотанковых и полевых орудий и, сообщения немедленно скидывались на вымпелах. Радиотанки принимали сбрасываемые с самолета сообщения и тут же по «беспроволочному телеграфу» передавали их в штабы, сокращая на порядки время реакции на изменение оперативной обстановки.
Логистика — превыше всего!
Возможно, впервые в истории авиация была применена для снабжения войск прямо на поле боя, доставив на парашютах порядка ста тысяч патронов.
Для немецкой армии и даже всей нации — настает «черный день». Только англичане в первый день пленили 16 000 пленных и 200 орудий, а всего — союзниками берется в плен 25000 солдат и офицеров и, затрофейенно порядка четырёхсот орудий. Были захвачены даже штабные автомобили, поезда снабжения и 280—мм железнодорожное орудие.
Скоростные танки «Уиппет» и «Рено», бронеавтомобили «Остин» — пытались взаимодействуя с кавалерией, развить успех в глубину.
Но снова не выгорело!
Почему?
Ни «Мк V», ни «Уиппет», ни даже «Рено» — не обладали достаточной скоростью и запасом хода. По утверждению Фуллера, довольно спорного конечно, если бы союзники имели танк со средней скоростью в 10 миль в час и радиусом действия в 100 и более миль — то война была бы закончена меньше чем за месяц.
Но чего нет — того нет!
Да и немцы приноровились!
Ими была разработана тактика «противотанковых фортов» из 4 полевых орудий, 2 минометов, 4 ПТР и 2 пулеметов — размещаемые на танкоопасных направлениях, рядом с основной линией обороны и за ней. Тактику создания подобных противотанковых узлов обороны, советским противотанкистам придётся открывать заново в Великую Отечественную Войну.
Почти не имея штатных противотанковых мин, находчивые германские саперы вертикально вкапывали в землю фугасные снаряды с взрывателем мгновенного действия, приводящегося в действие нажимной планкой. Такие минные поля размещались преимущественно вдоль дорог и по окраинам деревень.
Поздней осенью 1918 года, при появлении танков противника, их обычная оборона — успевала организоваться в противотанковую, артиллерия со спокойных участков обстреливала их с флангов, перебрасывались резервы.
В сентябре—октябре снова наступление с участием танков. В этот раз французы бросают в бой под Суассоном 305 боевых бронированных машин, а в Шампани — 470 танков на участке фронта в 11—12 километров. Была прорвана «линия Гинденбурга», глубина прорыва достигла 15 километров, казалось бы — начался маневренный период войны…
Как «после драки» сказал тот же Фуллер, ввод в прорыв двух свежих бригад средних танков — всего триста машин, привел бы к безоговорочной капитуляции или безвозвратному разгрому Германии.
Но их не было, от слова «вообще»!
Силы союзников истощены, они на исходе.
К ноябрю 1918 года союзники в интенсивных боях потеряли большинство танков и самое ценное — подготовленные, опытные кадры танкистов и пехотинцев способных с ними взаимодействовать. В последних — в ноябрьских боях, в атаку пришлось посылать даже транспортные танки, широко использовать деревянные макеты танков — чтобы напугать противника, а командирами танков назначать унтер-офицеров или даже рядовых солдат.
После понесённых потерь, исправных танков и опытных танкистов, оставалось слишком мало. Поэтому за 14 дней боев их войска сумели продвинуться всего на 14 километров.
Но война уже была выиграна, в том числе и с помощью танков, значение которых трудно переоценить.
2 октября представитель германской Ставки заявил в рейхстаге:
«Надежда победить противника исчезла. Первым фактором, решительно повлиявшим на такой исход борьбы, являются танки. Неприятель применяет их в огромных массах. Там, где они появлялись неожиданно, нервы наших войск не выдерживали. Танки прорвали наши передовые позиции, открыв путь своей пехоте, продвинулись в тыл нашим войскам, производя панику и нарушив управление боем. Успехом танков следует объяснить высокую цифру наших пленных, которая чрезвычайно ослабила наши силы и вызвала быстрый расход наших резервов».
Рисунок 94. Война закончилась и пора собирать лут…
Прошло ещё немногим более месяца и, в Германской империи случилась своя Ноябрьская революция, и…
Впрочем, это уже совсем другая тема.
Вывод из прочитанного я сделал какой?
Танки Первой мировой войны, вовсе не были каким-то «чудо-оружием» — решившим её исход, согласно мемуарам некоторых битых немецких генералов. Однако пройдя множество неудачных боев на Западном фронте, они научились взаимодействовать с пехотой, артиллерией и авиацией и, многие особенности их боевого применения и напротив — борьбы с ними, остаются актуальными и в XXI веке.
* * *
И ещё, вот навеяло…
Чем занималась до войны советская разведка, если обо всём этом, советским танкистам и истребителям танков — приходилось узнавать на собственном опыте, ценой собственной пролитой крови и жизней своих боевых друзей?
Почему мощнейшая военная промышленность СССР не разрабатывала и не выпускала массово ремонтные, инженерно-сапёрные, радийные, транспортные танки — не говоря уже про бронетранспортёры для пехоты? Почему в Красной Армии не было большегрузного грузовика? Седельного тягача и транспортёра для перевозки бронетехники?
«Мы отстали от развитых стран…».
Тогда бы всего этого было мало, а из не было от слова ВООБЩЕ!!!
Почему командиры РККА ничего не знали о существовании вышеназванных ништяков и, не настаивали на их разработке и производстве?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
