Таверна "Железный топор" всегда была полна, но сегодня вечером она была переполнена. Таверна была известна песнями, хорошей едой и лучшими напитками... и тем фактом, что в ней никому никогда не перерезали горло. Когда на Белхэйдан надвигалась непогода, "Железный топор" наполнялся как по волшебству.
Его глаза деловито выискивали. Базел должен был где-то быть, но где? Обычно он выделялся, как башня, но сейчас его нигде не было видно.
Ах! Старик ухмыльнулся, когда в задней части пивной раздался рев. Он должен был знать, что сможет найти ее хозяина, прислушиваясь к самому громкому шуму в округе! Он быстро прошел в заднюю комнату и направился к длинному полированному бару.
— Венсит! — позвал большой градани, ударив кулаком по дубовой поверхности. — Входи! Сегодня вечером ты отлично вымок, но у меня есть немного Грансерван Гранд Резерв для таких вечеров, как этот. Позволь мне влить немного этого в твою глотку.
— Добрый вечер, Базел, — более степенно ответил старик, откидывая капюшон своего промокшего пончо и протискиваясь к стойке.
Другие посетители отодвинулись, чтобы дать ему место для локтей. Большинство белхэйданцев знали его в лицо или по описанию и уважали его репутацию, но волшебники в лучшем случае были случайными спутниками. Никто не хотел чрезмерно теснить кого-то, даже того, кто был давним другом хозяина. Кроме того, один взгляд на его необычные глаза отпугивал даже самых стойких незнакомцев.
Базел потянулся под стойку за бутылкой, обтянутой старой кожей, обработанной и теплой от многолетней полировки, и его карие глаза смеялись, когда он осторожно наполнил бокал и поставил его перед стариком.
— Выпей и расскажи мне, почему ты здесь, — приказал он. — Твое сообщение прозвучало достаточно срочно, и все же ты приходишь сюда, как утонувший кот. Не самый лучший образ для мастера-волшебника, я думаю!
— Даже мастера-волшебники тают под дождем, — кисло сказал Венсит, с благодарностью поднимая тост за градани, прежде чем отхлебнуть янтарный, с медовым привкусом огонь. — И в такие ночи, — вздохнул он, опуская стакан после одного большого глотка, — вымок бы Толомос.
— Да, это верно, — кивнул Базел. — И ты не первый утонувший кот, который поскребся в мою дверь этой ночью. Там, на кухне, есть рыжий парень, который выглядит так, словно только что проплыл Спиар с севера на юг.
— Ты говоришь, рыжий? — Венсит приподнял кустистую бровь над своими горящими диким огнем глазами. — Высокий молодой парень? Может быть, лет тридцати?
— Тот самый мужчина. — В голосе Базела не было удивления. — Это твой друг, не так ли?
— Можно и так сказать, — улыбнулся Венсит, — хотя он этого еще не знает. На кухне, ты говоришь?
— Да, у него не было денег на выпивку, поэтому я дал ему мяса. Тушеное мясо Лианы заставит его согреться. Он напомнил мне кое-кого... — Градани мгновение барабанил по стойке, склонив голову набок и пристально глядя на волшебника. — Случилось бы так, что я был знаком с ним, Венсит?
— Не думаю. Ты знаешь очень много очень странных людей, Базел, но этот парень находится за пределами круга даже твоих знакомых. — Венсит спокойно встретил оценивающий взгляд Базела. — Я не сомневаюсь, что он действительно напоминает тебе кого-то, но даю слово, что ты никогда не встречался с ним раньше.
Базел пристально смотрел на него еще пару ударов сердца. Затем он щелкнул своими подвижными ушами и кивнул. Это был странный кивок, который, казалось, подтверждал больше, чем Венсит сказал на самом деле.
— Ну, раз так, я думаю, больше нечего говорить, — сказал он вслух, и настала очередь Венсита кивнуть.
Волшебник допил виски и выпрямился.
— С твоего разрешения, я пойду на кухню.
— Да, пойдешь. — Выразительные уши градани дернулись в сочетании веселья и смирения. — У тебя что-то глубоко на уме. Но ведь ты всегда так делаешь, верно?
— Как ты и сказал, я мастер-волшебник. У мастеров-волшебников всегда есть что-то глубоко на уме.
Губы Базела скривились, и он фыркнул.
— Ну, давай проваливай! У меня полный бар, и ты ничего не скажешь, пока это тебя не устроит, насколько я знаю.
— Увы моей репутации, — поплакался Венсит, затем ухмыльнулся и протолкался сквозь толпу.
Он нашел дорогу на кухню "Железного топора" с легкостью давнего знакомого, и его ботинки громыхали по коридору, но никто из кухонного персонала этого не заметил. Они были слишком поглощены противостоянием между Лианой и рыжеволосым мужчиной. Венсит почувствовал напряжение, когда вошел на кухню, но никаких признаков этого не отразилось на его голосе или выражении лица.
— Добрый вечер тебе, Лиана Огненноволосая, — приветливо произнес он. — Гора за баром сказала мне, что я найду тебя здесь.
— Венсит! — Лиана вздрогнула от удивления, но в ее голосе слышалось облегчение. Только две пары глаз не повернулись к волшебнику: рыжеволосый мужчина, который болезненно уставился на столешницу, и урчащий кот, который не мигая наблюдал за ним.
Венсит вопросительно перевел взгляд с туго натянутой удавки на пепельное лицо рыжеволосого мужчины. Выражение его лица смягчилось, когда дрожащие пальцы мужчины прошлись по его жестоким шрамам, затем старик протянул руку Гвинне.
— И тебе доброго вечера, юная Гвинна, — мягко сказал он. Девушка подбежала, чтобы крепко обнять его, ее лицо сияло от приветствия, но свет померк, когда она оглянулась на мужчину, чьи шрамы поразили ее.
— Я рада видеть тебя больше, чем обычно, — откровенно сказала Лиана. Она позволила удавке ослабнуть, подняла брови на волшебника и склонила голову набок на мужчину, сидевшего перед ее камином.
— В самом деле?
— Действительно, — твердо ответила она. — Базел предложил этому человеку гостеприимство, но теперь он не может — или не хочет — даже назвать мне свое имя.
— Странно, но не удивительно, — загадочно сказал Венсит.
— О, огромное тебе спасибо! — сказала Лиана, затем фыркнула. — Ты когда-нибудь за всю свою жизнь давал кому-нибудь прямой ответ? — потребовала она, но ее голос был более жизнерадостным, как будто она черпала уверенность в его присутствии.
— Волшебники всегда дают прямые ответы — то есть те из нас, кто утверждает, что они честны. Но наши дела обычно настолько запутаны, что самые прямые ответы кажутся самыми кривыми. — Он нежно приподнял подбородок Гвинны указательным пальцем и улыбнулся ей в глаза. — Скажи мне, юная Гвинна, не могла бы ты принести еще миску тушеного мяса для моего друга? И, может быть, одну для меня тоже? И — его мягкая улыбка стала шире, — не уронить их?
— Я никогда не роняю миски! — возмущенно сказала Гвинна.
— А? — брови Венсита нахмурились, когда его взгляд остановился на разбитой посуде на каменном полу. — Значит, она полетела сама, юная Гвинна?
— Ну, — она подмигнула ему, — почти никогда.
— Очень хорошо. Мой ужин, несомненно, прибудет целым, что, на мой взгляд, является большим облегчением.
Он мягко подтолкнул ее к кастрюле с тушеным мясом и снова перевел взгляд на рыжеволосого мужчину.
— Венсит, ты его знаешь? — тихо спросила Лиана.
— И да, и нет. — Его поднятая рука предотвратила ее возмущенный ответ. — Я многое знаю о нем, Лиана, но он не знает меня.
— С ним все в порядке? — Ее встревоженный взгляд многозначительно скользнул по Гвинне.
— Ты, как никто другой, должна знать, что тот, кто "в порядке" редко представляет интерес для волшебника, Лиана Хэйнатафресса, — мягко сказал Венсит. — Но я думаю, что Гвинне от него не будет никакого вреда.
Лиана заглянула в разноцветные глубины его странных глаз. Что-то глубокое и скрытое выглянуло из их кружащихся глубин, и она кивнула. Он ответил ей так полно, как только мог. Он не рассказывал всего — он никогда этого не делал, — но она доверяла ему. Особенно в том, что касалось Гвинны. Между волшебником и ее дочерью существовала какая-то связь, которую Лиана никогда не понимала, но в силе которой она не могла сомневаться. Ее руки двигались точно, обматывая удавку вокруг головы, и Венсит мысленно вздохнул, услышав подтверждение ее уверенности.
— Позволь мне посидеть и поесть с ним, — мягко сказал он. — Я должен поговорить с ним, и сейчас самое подходящее время. Кроме того, — он дразняще улыбнулся, — это убедит тебя в его безвредности.
— Шутник! — Она ткнула его в ребра жестким указательным пальцем, и он фыркнул. Затем она бросила слово дирекату, и огромный зверь медленно отступил на свое прежнее место. Он аккуратно лег, положив подбородок на массивные передние лапы, но его глаза не отрывались от рыжеволосого мужчины.
— Я прослежу, чтобы тебя не беспокоили, — мягко сказала она, — но ты не покинешь этот дом, пока не расскажешь мне больше, чем сейчас!
— Все, что я могу, — пообещал он, нежно касаясь ее лба. Она крепко сжала его предплечье.
— Ха! Ты имеешь в виду все, что захочешь сказать мне!
— Это одно и то же, моя дорогая, — сказал он, слабо улыбаясь.
— Вот! — Гвинна подбежала с полными мисками в обеих руках.
— Я что, должен стоять в углу и есть одной рукой? — потребовал Венсит. — На стол, ты, маленькая негодница!
Гвинна рассмеялась и стала расставлять миски по местам. Рыжеволосый мужчина едва заметил ее, хотя она смотрела на него с откровенным любопытством, уверенная, что теперь, когда пришел Венсит, это было безопасно.
Лиана взяла дочь за руку и направилась в судомойню, приставив девочку мыть тарелки и стаканы. Она заставила кухонный персонал вернуться к своим обязанностям и заняла свою очередь у больших раковин, но ее глаза то и дело возвращались к рыжеволосому мужчине и старому волшебнику у камина, и ее лоб озадаченно нахмурился.
* * *
— Желаю тебе доброго вечера, юный сэр.
Рыжеволосый мужчина поднял глаза на тихий голос и увидел старика с лицом, изборожденным морщинами от смеха, слез и непогоды. Волосы, белые как снег, но густые и здоровые, были собраны под кожаную повязку с узором, а кустистые брови выразительно двигались над странными глазами — светящимися глазами, которые казались разноцветными, но не называли ни один цвет своим. Тело старика выглядело моложе, чем его лицо, и у него были покрытые шрамами сильные руки и запястья фехтовальщика. Он был такого же роста, как и сам рыжеволосый мужчина, а под мокрым пончо у него было спрятанное в ножны оружие воина. Его внешность была потрепанной, но в его глубоком голосе и древнем телосложении чувствовалась неопределимая сила.
— Прошу прощения, — заставил себя пробормотать рыжеволосый мужчина. — Боюсь, я чувствую себя... неважно.
— Неудивительно. — Старик сидел напротив него и накладывал ложкой тушеное мясо, разглядывая его сквозь ароматный пар. — Это... неприятно осознавать, что у тебя нет прошлого.
— Да, — тихо сказал молодой человек. — Я не... — затем он замолчал.
— Как ты узнал? — прошептал он, его правая рука шарила по поясу в поисках чего-то, чего там не было.
— Это моя работа — знать вещи, — беспечно сказал старик. — Я волшебник.
— Волшебник?! — слово прозвучало как шипение, и ищущие пальцы судорожно сомкнулись на отсутствующей рукояти. Старик только рассмеялся и пододвинул к нему вторую миску.
— Действительно. Давай же, парень! Не все волшебники были злыми, хотя я допускаю, что в наши дни эта порода носит зловещее название. Но Базел Кровавая Рука не потерпел бы в своем доме темного волшебника!
— Возможно, и нет. — Голос рыжеволосого мужчины был резким, когда он вслепую потянулся за ложкой, не сводя глаз с лица волшебника. — Только я никогда даже не слышал ни о какой "Кровавой руке", и даже если бы и слышал, из этого не следует, что какой-либо волшебник достоин моего доверия.
— Но ты встретился с Базелом, — сказал старик. — Давай. Ешь! Его леди допустила тебя до своей кухни, а это не та привилегия, которую легко получить.
— Да, полагаю, это так. — Рыжеволосый мужчина неохотно улыбнулся. Это была тонкая улыбка, окаймленная горькой неуверенностью, но все же улыбка, несмотря ни на что, и он опустил ложку в свою тарелку. — Действительно, пугающая леди.
— У дев войны сотойи есть свои маленькие привычки, — сухо сказал старик.
— Девы войны сотойи? — рыжеволосый мужчина резко оглянулся. — Они же поклялись никогда не выходить замуж!
— Так оно и есть. Или было, во всяком случае. — Старик пожал плечами. — Их устав был... слегка пересмотрен в этом отношении несколько лет назад. На самом деле, Лиана имела к этому некоторое отношение. Или, во всяком случае, ее пример помог. — Он улыбнулся. — Она действительно склонна ставить весь мир на уши именно тогда, когда окружающие ее люди думают, что от нее можно безопасно оторвать взгляд. Конечно, я полагаю, у нее это получается естественно. — Он покачал головой. — Ты, должно быть, понял, что наша Лиана особенная во всех отношениях? Весь этот дом особенный, мой друг, а Лиана носит звание тысячницы, командира тысячи.
Глаза рыжеволосого мужчины вернулись к высокой, стройной женщине с чем-то похожим на благоговейный трепет. Дев войны редко видели за пределами Равнины Ветров, но их репутация как бойцов была непревзойденной. Великолепная кавалерия сотойи наводила ужас на их врагов, но девы войны — несмотря на то, что большинство сотойи никогда не считали их по-настоящему "респектабельными" — были одинаково искусны в выбранной ими роли легкой пехоты, разведчиц и мастериц иррегулярной войны. Если Лиана вела в бой тысячу из них, она была силой, с которой приходилось считаться. Неудивительно, что мужчины расступались, когда она пересекала комнату! Но что она делала, выйдя замуж за градани, одного из наследственных врагов сотойи? И почему они вдвоем управляли таверной в империи Топора, из всех возможных мест?
Он перевел взгляд, полный вопросов, на волшебника через стол, но тот едва заметно покачал головой.
— Твое любопытство очевидно, — мягко сказал он, — но я не имею права просвещать тебя. Не то чтобы эта история не стоила того, чтобы ее рассказать — или что половина бардов в Норфрессе еще не попробовали свои силы в ее рассказывании, если уж на то пошло, — но ни одна из баллад не передает ее полностью правильно. За исключением, возможно, Брандарка. — Губы старика дрогнули в подобии улыбки. — Просто пойми, что все вопросы, которые ты уже вообразил о них, сильно далеки от реальности. Если позже будет время, я уверен, что они захотят рассказать тебе больше, хотя вряд ли на это будет время сегодня вечером. Расписание вечера, вероятно, будет слишком насыщенным для длинных историй, какими бы хорошими они ни были. Однако я дам одно предостережение: не причиняй вреда никому под этой крышей. Особенно Гвинне, дочери Базела и Лианы! Если ты это сделаешь, никакая сила на земле тебя не спасет.
Рыжеволосый мужчина вздрогнул, когда выражение лица волшебника выразило вторую часть его предупреждения — что Базел и его грозная жена могут быть наименьшей из его опасностей, если он представляет угрозу для ребенка. Он не мог понять, почему это могло быть, но холодная уверенность в этом жгла его нервы. Затем выражение лица волшебника смягчилось, и он криво улыбнулся.
