Клятва ворону (общий файл)

— Я жду тебя вскоре у этого алтаря, дабы сочетать тебя с благороднейшим из отпрысков Игмара, дитя, — сверкнув очами, добавил Йохн.

Кветка развернулась и, не оглядываясь, стремительно пошла к выходу.

В покоях её ждало еще одно испытание: десяток девиц ждали Кветку, дабы помочь ей переодеться. Они умиленно улыбались, глядя на невесту. На кровати лежало платье из светлого шелка, тускло поблескивая жемчугом.

— Время переодеться, скоро венчание. Все приглашенные гости уже в замке, — добродушно сказала Росалия. — Мы поможем вам надеть платье.

Кветка, беспрекословно отдала свою одежду прислужницам. Платье с трудом налезло, но как только оно оказалось на ней, девушка как громом пораженная взирала сверху вниз на свадебный наряд. Сверху ворот отсутствовал совсем, обнажая вырезом шею до самых предплечий. Длинные рукава, расширяющиеся к низу, благодаря завязкам плотно облегали руки. Тесьма на спине служила для того, чтобы платье плотно облегало стан. От бедер подол платья расширялся, опускаясь до самого пола. Кветка видела, что в Сванберге все знатные женщины носят такие платья, с длинными поясами на бедрах. Пояса богатых хозяек расшивались жемчугом и драгоценными камнями. Вот и сейчас к ней подошла девушка, с поклоном подав широкий длинный пояс с крохотными жемчужинами, потемневшими от времени.

— В нем венчались все невесты кёнигов, — ободряюще прошептала Росалия, видя растерянность невесты от созерцания подвенечного платья.

Кветка позволила усадить себя, расчесать длинные волосы и, заплетя в три косы, уложить вокруг головы, украсив золотым венцом. В довершении всего на её голову накинули легкий полупрозрачный покров. Лица невесты за ним трудно разглядеть, а сама невеста могла дышать и ясно видеть все вокруг. Кветка с женским любопытством потрогала удивительную ткань, дивясь, как можно такое соткать.

— Эта ткань привезена купцами из восточных земель, — улыбнулась её любопытству Росалия. — Госпожа, а вот и моя племянница Ренхильд.

Росалия подтолкнула вперед девицу в зеленом шелковом платье, которая подавала Кветке пояс. Девица была небольшого роста, с рыжеватыми, как у Росалии, волосами и серыми глазами. Её круглые щеки были слегка тронуты россыпью веснушек, а в уголках губ пряталась лукавая улыбка. Ренхильд поклонилась Кветке.

Когда Рольд явился в опочивальню кёнигин, дабы позвать её в храм, всё уже было готово. Вниз по башенной лестнице парами спускались девицы — дочери самых знатных вельмож — в роскошных платьях и украшениях. За ними спускалась невеста в платье, которое выглядело весьма скромно в сравнении с нарядами придворных. С обеих сторон на крутых ступеньках Кветку поддерживали под локти Ренхильд и Росалия. Пустынные переходы замки преобразились: на стенах висели стяги, вокруг стояли дамы, вельможи и риттеры в праздничных одеяниях, стараясь протиснуться вперед и хоть краем глаза взглянуть на невесту Гермара. Девицы с торжественным видом шествовали впереди, прокладывая дорогу в толпе. Во дворе замка у входа в храм шествие остановилось.

— Ничего не бойтесь, госпожа, — шепнула Ренхильд. — Я буду рядом.

Кветка взволнованно сжала подол платья.

Загремели трубы, двери распахнулись, и Кветка, подавив смятение в душе, решительно шагнула в пахнущий благовониями сумрак храма. Это место теперь было не узнать: оно был битком набито народом, гости заняли все лавки и толкались на верхних ярусах, взирая сверху вниз на гостей. Повсюду горели свечи, источая сладковатый запах и копоть. Гул голосов отражался от сводов, и ничего нельзя было разобрать. Кветка увидела рядом с собой Рольда в бархатной зеленой тунике и поясе, расшитом изумрудами. Поклонившись, он взял её за руку и медленно повел по длинной дорожке к алтарю. Где-то высоко жалобно и звонко запел чей-то голос. Голоса гостей сразу же смолкли, и Кветка разобрала слова молитвы. Рольд громко зашептал Кветке на ухо:

— Я отведу вас к алтарю, где вас ждет жених. Вы встанете напротив него. Преподобный Йохн прочтет краткую проповедь, после чего вам останется лишь надеть кольцо на палец мужа.

Чем ближе они подходили к алтарю, тем жалобнее и выше звучал голос певчего. Лица окружающих были строги и печальны, словно они провожают в последний путь знатную особу. Кветке вдруг вспомнилась свадьба средней сестры Предславы. Румяная и счастливая сестра рука об руку с нареченным, в пышном венке из маков и нарочито простой льняной рубахе с алыми оберегами. Яркое солнце освещает все вокруг, но еще ярче светятся счастьем глаза жениха и невесты, а священный дуб распростер над ними свои ветви, благословляя союз солнца и луны, земли и неба. "Ладо моя, в присутствии Родных Богов и Богинь и обоих родов наших беру тебя в жены, я разделю с тобой свою жизнь, свою душу, чтобы до скончания времен быть с тобой, защищать тебя и наш дом до последней капли крови, любить и лелеять тебя..." — слова Станимира звучали в ушах Кветки. "Я разделю с тобой жизнь, свою душу..." — одними губами под покровом шептала Кветка. Она испытывающе посмотрела на Гермара, ожидавшего ее подле алтаря: холодный взгляд, презрительно оттопыренная нижняя губа, и его лицо, на котором явственно читалось желание поскорее покончить с обрядом.

Её сердце сжалось: разве такой она видела свою свадьбу и нареченного в сокровенных девичьих мечтах? Со всей ясность она поняла, что никогда не услышит подобных слов, обращенных к ней, не будет с ней того, кого она сможет полюбить, и кто будет любить её всем сердцем. Кветке стало невыносимо горько и тяжко. "Родные Боги! Что я делаю здесь, среди этих людей?!" Кветке захотелось вдруг вырвать руку из цепких пальцев Рольда и скрыться. Она внезапно замедлила шаг. По рядам как вихрь пронесся изумленный шепоток.

— Госпожа...— обеспокоенно молвил Рольд, и, словно увидев обуревавшие её чувства, ободряюще сжал её ладонь.

Этот рукопожатие заставило Кветку прийти в себя. Она продолжила свой путь к алтарю, ускорив шаг. Теперь уже не Рольд вел невесту, а Кветка увлекала за собой не поспевающего советника к алтарю.

Гермар стоял справа у алтаря, в тяжелом золотом венце с рубинами, в черной бархатной тунике с золотым шитьем и штанами из тонкой кожи, заправленными в сапоги. Встав напротив него, Кветка осторожно взглянула на жениха. Он оказался ниже нее, что не помешало ему бесцеремонно окинуть невесту взглядом с ног до головы, даже не пытаясь разглядеть лицо сквозь покров. Его глаза неопределенного цвета, смотрели на невесту с отстраненным любопытством. Кёниг слегка поклонился:

-Приветствую вас, благородная Кве... — он запнулся и посмотрел на Рольда.

— Эмбла, — кисло улыбнулся Рольд, которому стало неловко за кёнига.

Кветку передернуло от звука её нового имени.

— Приветствую вас, благородная Эмбла, на земле моих предков Гримнире. И я, и мои подданные надеются, что вы станете достойной кёнигин, — желчно изрек Гермар, сделав ударение на предпоследнем слове.

Кветка лишь кивнула, сделав вид, что она смущена. Гермар сделал знак рукой, что можно начинать. Только теперь Кветка заметила перед алтарем, в изобилие украшенном цветами, Йохна в бело-золотом облачении. Старец, на которого были обращены все взоры, величественно поднял руки вверх, будто призывая внимать ему не только собравшихся гостей, жениха и невесту, но и сами небеса.

По обе стороны от него стояли две вереницы служителей Единоликого с огромными подсвечниками в руках.

Когда в храме воцарилась гробовая тишина, и слышалось лишь шипение и треск свечей, Йохн громогласно изрек:

— От начала времен люди жили во тьме и грехе, поклоняясь невесть кому. Люди верили в богов, которые были так же распутны, как и они. Но свет истины и добродетели снизошел на них!

Йохн затряс руками над головами молодой четы, словно уже ощутил благодатный свет. Громогласно и обличающе священник вещал собравшимся о страхе перед богом за все свершенные грехи, о ереси и языческой мерзости, которую еще не везде искоренили. Наконец, пристально взглянув на Кветку, первосвященник поведал, что женщина есть сосуд греховный, игрушка Темного, которая лишь разжигает похоть и ненависть в мужчинах.

Кветка, подавленая и оглушеная, почти не слушала Йохна, а только наблюдала за лицами собравшихся людей. Молоденькие девицы сидели бледные, с широко раскрытыми глазами, словно кара вот-вот настигнет их. Кто-то истово молился, закрыв глаза и встав на колени. Один из вельмож слегка задремал, клюя носом. Кёниг со скучающим видом слушал проповедь, рассматривая драгоценные перстни на своих пальцах.

Наконец, Йохн повернулся лицом к алтарю и затянул молитву. Обряд явно затягивался, ибо Гермар едва скрывал раздражение при взгляде на храмовника.

— Гермар, я обращаю к тебе сии светлые слова! — прогремел, наконец, Йохн. — Перед тобой стоит та, что будет зваться твоей женой! Достойна ли она быть подле тебя?

— Да.

— В знак нерушимости этого союза, обменяйтесь перстнями...

Рольд подал кёнигу кольцо со зловеще сверкающим изумрудом. Кветка протянула руку. Гермар неловко принял кольцо из рук советника, и кольцо выпрыгнуло из рук кёнига, звонко покатившись по каменному полу. И Рольд, и Йохн, и Гермар ринулись за кольцом, путаясь в длинных накидках. Кольцо, увернувшись от жадных рук ловцов, пару раз подпрыгнуло и юркнуло в щель между плит. Все ахнули. Воистину, дурной знак!

Гермар поднялся красный от злобы и прошипел:

— Продолжайте!

Рольд достал второе кольцо и дрожащей рукой передал Кветке. Та спокойно надела перстень с рубином на правую руку кёнига.

— Отныне вы муж и жена! — величественно заключил Йохн.

В подтверждении этого на верхнем ярусе торжественно запели несколько голосов еще более унылую и протяжную молитву. Рольд и остальные присутствующие склонили свои головы перед кёнигом и Кветкой. Все кроме Йохна, который всем своим видом показывал, что величие земных правителей для него пустой звук. Кветка окончательно растерялась, не ожидая столь стремительного окончания обряда, на котором её даже не спросили о желании стать женой Гермара. Она в смятении наблюдала, как по знаку кёнига Йохн взял с алтаря подушку алого бархата с небольшим золотым венцом, лежащим на ней.

Гермар поднял венец высоко над головой, показывая всем.

— Клянешься ли ты, Эмбла, стать достойной кёнигин Гримнира, делая всё для его процветания и спокойствия? — пропел Йохн.

— Клянусь... — выдавила Кветка.

— Во славу Гримнира! — крикнул Гермар и возложил венец на голову Кветки. От неё не укрылась его кривая ухмылка.

— Слава Гримниру!

— Слава кёнигин!

— Да здравствует Гермар! — неслось отовсюду.

Под сотрясающие каменные своды возгласы и тонущие в них песнопения, кёниг повел Кветку к дубовым дверям. Он держал её вытянутую руку за кончики пальцев. Со всех сторон на них летели пшеничные зерна, застревавшие в складках одежды. Наконец они вышли во двор замка, где некуда было ступить от вельможных гостей. Перед Кветкой мелькало множество лиц и пестрых одежд, все угодливо кланялись и спешили посторониться перед риттерами, расчищавшими дорогу для молодой четы.

Кёниг и новоиспеченная кёнигин первыми вошли в просторную залу, где были накрыты столы для свадебного пира. У стены на небольшом возвышении стоял стол для жениха и невесты, а внизу множество столов для гостей, меж которых сновали слуги с подносами. На каменном полу были разбросаны свежие благоухающие травы, а тяжелые ставни были распахнуты, впуская в зал яркий солнечный свет. Несмотря на летний день, огромный очаг жарко горел, и в нем на двух вертелах жарились оленьи туши. С деревянных перекладин под потолком залы вниз спускались полотнища с гербом рода Игмара. Едва войдя в залу, Гермар отошел от невесты, и верный Рольд проводил её к столу, придвинув госпоже резной золоченый стул. Гости суетливо рассаживались за громоздкие дубовые столы, двигая скамьи. Гермар, отдав несколько распоряжений, сел во главе стола рядом с Кветкой. С его стороны за стол сел храмовник Йохн, и высокий черноволосый риттер в праздничном алом платье. Слева от Кветки сел Рольд с Росалиной. Слуги тут же наполнили кубки. На столе перед Кветкой стояли еще горячие запеченные гуси, пироги и множество неизвестных ей яств. Она вспомнила, что голодна, но родные обычаи запрещали невесте что-либо пить за свадебным столом, к тому же на ней был покров.

— Госпожа, обычай запрещает невесте пить вино и притрагиваться к яствам...— прошептал Рольд. — Но если вы будете испытывать жажду, есть кубок с водой.

Кветка кивнула в ответ. Что ж, она была голодна, но ей кусок не лез в горло при виде такого множества людей. В зале было не протолкнуться от гостей и слуг. Стоило Гермару подняться с кубком в руках, как разговоры и шум окончательно смолкли. Все с тем же мрачным взглядом в черном одеянии он вовсе не походил на счастливого жениха.

— Я приветствую всех тех, кто прибыл на мою свадьбу. В Гримнире рады гостям, и пусть этот союз послужит процветанию Гримнира! — Гермар медленно осушил до капли внушительных размеров кубок.

— Да ниспошлет Единоликий мир и процветание Гримниру!

— Слава Гермару!

-Да здравствуют Гермар и Эмбла! — кричали со всех сторон, поднимая вверх кубки, наполненные вином.

Кветка случайно встретилась взглядом с темноволосым риттером, сидевшим подле Йохна. В его темных глазах, обращенных на неё, полыхала холодная ненависть. Она вздрогнула от неожиданности, и, когда тот отвернулся, чтобы наполнить кубок, она внимательнее присмотрелась к нему.

Темные вьющиеся волосы незнакомца спадали на плечи, резко очерченные скулы и поджатые губы придавали его лицу выражение жестокости. В отличие от Гермара он был статен и широкоплеч. Даже на свадебном пиру при нем был меч. Его бегающий взгляд из-под густых черных бровей настораживал. Когда гости принялись за еду, и зал вновь погрузился в шумные разговоры, Кветка, улучив миг, когда Гермар о чем-то говорил с Йохном, спросила Рольда:

— Кто этот темноволосый риттер подле Йохна?

Рольд, словно подбирая слова, несколько мгновений смотрел то на Кветку, то на незнакомца.

— Это риттер Дагвор, моя кёнигин. Друг вашего мужа, его ближайший соратник и советник...

Кветка старалась не смотреть более на Дагвора. Что-то в его облике настораживало и отталкивало, хотя он был молод и хорош собой. К тому же его полное ненависти выражение лица вовсе не почудилось ей. От этих мыслей невесту отвлекло появление шумной пестрой толпы.

Разом заиграли свирели и зазвучали бубны. Внизу у подножия стола молодой четы скакали и плясали люди в ярких одеждах. Гости вскакивали с мест, громко смеясь. Тем временем мужчины и женщины, не переставая плясать и кувыркаться, разошлись в разные стороны, и на середину вышел молодой светловолосый мужчина с гуслями в руках.

— Это шпильманы, бродячие певцы, танцоры и сказочники, — благодушно улыбаясь, шепнул Рольд.

Кветка взглянула на шпильмана с гуслями и тот час узнала его. Певца Ульриха и его людей она встретила на одном из постоялых дворов, где Хельгот решил остановиться на ночь. В тот вечер в мэтзеле — как называли харчевни и постоялые дворы в Северных пределах — праздновали приход весны. Народу набилось с лихвой, служанки не успевали разносить пиво и закуски. Хельгот позволил Кветке спуститься вниз. В мэтзеле было шумно и весело: смех, звон кубков, песни, звуки барабанов и свирелей. Кветку усадили в дальний угол под присмотром трех суровых риттеров. Но кувшины с добрым пивом заставили повеселеть и подобреть весь отряд Хельгота.