| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— ...Да... да.
Харуюки закивал, и слезы закапали из глаз — сдерживаться он был больше не в силах.
Вытерев пальцами правой руки слезы с его щек, Скай Рейкер продолжила, и теперь ее голос подрагивал от эмоций.
— Я из-за собственной глупости лишилась дружбы... порвала все связи. И то, что она бросилась в сверхбезрассудную схватку с остальными королями, отчасти тоже по моей вине, и об этом я глубоко сожалею. Но я не хочу, чтобы ты повторил ту же ошибку. Я хочу, чтобы ты дрался и защищал то, что должен защищать.
— ...
Харуюки зажмурился.
Как же мне повезло, даже несмотря на то, что я лишился крыльев; я этого не забуду. Теперь-то точно я буду держать в памяти их всех, ни за что не забуду. Всех, с кем я знаком, с кем связан... Эш Роллера, Скай Рейкер, Скарлет Рейн, конечно, Такуму, Тиюри и... Черноснежку. Тех, кого я должен защищать.
— ...Да!
После еще одного с трудом выдавленного ответа Харуюки вытер лицо и поднял глаза.
— Спасибо тебе, огромное спасибо. Я... когда-нибудь обязательно полечу сам, своими силами. И тогда я обязательно приду к тебе и верну... твои крылья.
— Да. Удачи, Ворон-сан.
Харуюки встал, снова поклонился улыбающейся Скай Рейкер и направился было к станции, но тут же остановился. Развернувшись обратно, он тихо произнес:
— Это... это. Я не думаю, что ты все потеряла. Уверен, она до сих пор... ждет, когда ты вернешься.
После этих его слов глаза Скай Рейкер распахнулись, и она часто заморгала.
Наконец она снова улыбнулась — слабо, но искренне. Харуюки смущенно улыбнулся в ответ и побежал к запруженной людьми платформе центральной линии.
К оглавлению
Глава 13
Через ворота средней школы Умесато он прошмыгнул всего за несколько секунд до того, как неумолимые часы начали отсчитывать время опоздания.
Убедившись, что нейролинкер подключился к школьной сети и штрафа никакого нет, Харуюки облегченно выдохнул и утер пот с лица.
В переднем дворе уже почти никого не было. Если через пять минут Харуюки не будет в классе, ему все равно засчитают опоздание. Переобувшись в сменку (и ощущая страшное раздражение от того, что на это приходится тратить время), он взбежал по лестнице и буквально влетел в класс через заднюю дверь. Его друзья, уже сидящие на своих местах, разом повернулись к нему.
В глазах Тиюри читалось беспокойство, в глазах Такуму — боль. Харуюки переводил взгляд с одного лица на другое, потом с силой закусил губу и отправился за свою парту.
Тиюри тревожилась за него, угодившего в опасное положение, а Такуму, скорее всего, был разочарован, что Харуюки ему ничего не рассказал. Однако чтобы решить проблему раз и навсегда, необходимо для начала, чтобы Харуюки каким-то образом победил Сейдзи Номи/Даск Тейкера в дуэли.
Сейчас у Номи было три козыря: "реальная информация о Харуюки", "видео перед душевой" и "способность к полету". У Харуюки же был всего один козырь: "реальная информация о Номи".
Но если подумать — реальная информация о Бёрст-линкере настолько смертельна, что все остальные карты на ее фоне уже не имеют значения. Даже в наши дни где-то в глубинах морей, точно призраки, рыщут российские и американские подводные лодки с ядерными ракетами, и каждая из них может произвести колоссальный, непоправимый эффект; так же и здесь. К примеру, если Харуюки распространит в ускоренном мире фотку Номи, его настоящее имя, адрес и имя дуэльного аватара, Номи как Бёрст-линкер станет фактически трупом. Если за ним придут радикально настроенные ребята, его, скорее всего, свяжут и будут вызывать на дуэль, пока не отберут все очки. Харуюки слышал, что в прошлом такое уже случалось, и нередко.
Вот почему то видео, которое Номи снял, обманув Харуюки, — оно, может, имеет силу, а может, и нет. Если Номи передаст его школьной администрации, и все дойдет до того, что школьная жизнь Харуюки будет полностью уничтожена, то Харуюки в отчаянии вполне может раскрыть всем "реальность" Номи; тот не может не понимать, что такая опасность существует.
Значит, чтобы сделать из Харуюки "собачку, которая послушно приносит хозяину очки", Номи может без колебаний применять лишь один козырь — "способность к полету". Но перевести очки можно только в результате дуэли, значит, если Харуюки даже без крыльев победит Даск Тейкера, то он еще сможет сопротивляться, а то и вовсе перевернуть ситуацию с ног на голову.
Конечно, это решение означает, что ему придется распрощаться с серебряными крыльями, до вчерашнего дня ярко сиявшими за спиной у Сильвер Кроу.
Но даже это нормально, твердо решил Харуюки. И вовсе не потому, что Скай Рейкер подарила ему новый способ летать. Просто он наконец осознал, что привязанность к этим крыльям как к предмету заставляет его слишком сильно полагаться на свое маленькое тело.
Я сделаю Даск Тейкера, забравшего мои крылья.
А потом, когда-нибудь, безо всяких спецспособностей и "Усиленных вооружений" покажу всем, что могу летать в небе на одной силе воображения.
Сжав руки в кулаки, Харуюки твердо пообещал это самому себе.
И тут же открылась передняя дверь, и в кабинет вошел классный руководитель Сугено. Держался он настолько напряженно, что в шумном классе мгновенно повисло молчание.
Еще до окончания рутинной церемонии "встать — поклон" Сугено громко сказал:
— Не садитесь!
Когда ученики, уже начавшие рассаживаться по местам, встали обратно с озадаченными лицами, молодой учитель истории Японии, на лице которого под коротко стрижеными волосами пульсировали жилки, скомандовал:
— Все опустите головы и закройте глаза!
В воздухе разлилось замешательство, но угрожающий вид Сугено заставил всех тихо сделать что было велено. Харуюки скривил губы, но тоже выполнил приказание.
— ...Хорошо. Вот так стойте и слушайте. Думаю, вы все уже знаете. Вчера утром в женской душевой комнате при бассейне с подогревом была обнаружена миниатюрная видеокамера. К счастью, ее заметили сразу, как только туда вошли ученицы, так что никто не пострадал, однако этот поступок все равно непростителен. Сэнсэй очень расстроен. И в десять раз более сердит. Подумать только, в средней школе Умесато нашелся ученик, способный на такой презренный поступок.
Раздался удар кулаком по кафедре.
— ...Поскольку пострадавших не было, на собрании сегодня утром было решено, что на этот раз все будет решено в пределах школы. Поэтому послушайте... Если тот, кто это сделал, здесь, во втором "С", поднимите голову и посмотрите на сэнсэя. Если вы признаетесь, наказание будет мягче. Ну что... есть кто-нибудь?
...Он это серьезно?
Глядящий в пол Харуюки побледнел. Несмотря на то, что все ученики стояли, закрыв глаза и опустив головы, всего лишь одна операция на виртуальном рабочем столе позволит вывести картинку с камеры нейролинкера прямо в мозг. И наверняка кто-то из учеников сейчас именно так и делает. Ну и в любом случае — после произнесенных слов "сердит", "презренный" и "наказание" вряд ли нашелся бы дурак, который признается.
Харуюки, разумеется, головы не поднял, и остальные тоже. Сугено упрямо заставлял всех стоять больше минуты, потом наконец тихо произнес:
— Ладно. Это последний шанс. В следующий раз сэнсэй будет строже.
"Звучит так, будто вы уверены, что виновный здесь, в этом классе".
Харуюки боялся, что Такуму может такое сказать... Черноснежка бы точно сказала; к счастью, следом он услышал лишь "Можете открыть глаза и сесть". Сорок стульев скрипнули, вновь установилась тишина, и в этой тишине учитель сказал:
— Если кто-нибудь хочет признаться, признайтесь сегодня. Потом наказание будет строже.
Харуюки нахмурился; у него было такое чувство, будто Сугено, когда это говорил, смотрел прямо на него. Аа, ну конечно же. Позавчера, в воскресенье, когда Харуюки пришел в школу, это было отмечено, и запись осталась в локальной сети. Он пришел в школу в выходной, не будучи членом ни одного клуба — вот почему Сугено его подозревал. Но одного этого, конечно, недостаточно даже для того, чтобы его вызвали в комнату для собеседований.
Харуюки отвернулся, изобразив на лице "я не я, и хата не моя". При этом он заметил, что Тиюри искоса смотрит на него. Она явно была перепугана. Харуюки вздохнул. Тиюри всего несколько дней назад стала Бёрст-линкером. Она не знала, что, если Номи воспользуется тем видео, он будет рисковать "вторжением в реале".
Харуюки хотел послать ей мэйл "Не беспокойся", но Сугено продолжал упрямо пялиться на него, так что он ограничился коротким, но пристальным взглядом. Тиюри, похоже, почувствовала что-то; ее губы шевельнулись, и она стала смотреть перед собой, однако синеватый оттенок на ее белых щеках не исчез.
На утренних занятиях Харуюки слушал учителей вдвое серьезнее обычного и сделал уйму записей. Потому что стоило ему хоть на чуть-чуть отвлечься, как его сознание уплывало, покачиваясь, в сторону матча-реванша с Номи.
Но вызвать Номи он никак не мог, поскольку тот даже сейчас каким-то непонятным способом избегал появления в дуэльном списке. Скорее всего, шанс сразиться с ним представится, когда Номи придет забрать "плату" за следующую неделю. В любом случае, Харуюки еще надо потренироваться в обращении со сверхмощным и своенравным "Усиленным вооружением", полученным от Скай Рейкер. Если подумать — неделя-то коротка.
При серьезном отношении к урокам время летело на удивление быстро, и вот уже прозвенел звонок на большую перемену. Харуюки взглянул на Тиюри и Такуму, чтобы решить, с кем из них поговорить, но Тиюри принялась обедать вместе с другими девчонками, а Такуму вышел из класса, даже не взглянув на Харуюки.
Коротко вздохнув, он приподнялся было, чтобы догнать Такуму, но тут в центре его поля зрения вспыхнула иконка входящего сообщения. Не е-мэйл, не голосовой вызов — это был запрос на разговор в полносенсорном режиме.
Кто бы это мог быть... Едва Харуюки взглянул на имя отправителя, как тут же хлопнулся обратно на стул. Мгновенно забыв обо всем на свете, он закрыл глаза и прошептал:
— Д, ди, директ линк.
Несмотря на то, что он жутко торопился и оттого запинался, его команда была принята нейролинкером, и все пять чувств Харуюки отрезало от окружающего мира. Кабинет заволокла тьма, потом появилось ощущение падения. Если сейчас Харуюки будет только ждать, то приземлится в VR-пространстве школьной сети; однако он протянул руку к воротам доступа, плавающим прямо перед ним.
Его тело виртуально засосало в эти ворота, и он очутился...
...под ярким солнцем и до невозможности синим небом, посреди уходящего вдаль белого песчаного пляжа.
Харуюки встал в своем поросячьем аватаре, сделал несколько шагов к далековато расположенному берегу и лишь тогда заметил, что здесь вовсе не виртуальное пространство из полигонов. Не было ощущения хождения по песку. Стало быть, это — визуальная картина реального мира, снятая на камеру и проецируемая в сознание Харуюки. Вот и доказательство: когда он повертел головой, картина по бокам оказалась искаженной, неестественной. А позади него вообще была полная темнота.
По идее, ему должна была передаваться только визуальная и звуковая информация, однако, как ни странно, Харуюки ощущал сухой и горячий ветер юга. Он сделал глубокий вдох. И тут же.
— Йя... давно не виделись... а может, нет. Три дня не виделись, Харуюки-кун.
Он услышал знакомый, но никогда не надоедающий голос, а потом справа в его поле зрения плавно вдвинулась фигура.
Большая соломенная шляпа. Тонкое белое платье. Черные волосы, рассыпавшиеся по плечам, сверкали в лучах солнца.
Держа обе руки за спиной, Черноснежка с чуть раздраженным выражением лица быстро продолжила:
— Лаг, что ли, большой? Я подсоединилась к школьной локальной сети через сервер студсовета, так что связь может быть немножко тормозной.
— Не... нет, ничего, все отлично. И помех тоже нет. А... это, п-привет, Черноснежка-семпай.
Поклонившись головой своего аватара, Харуюки вновь посмотрел на стоящую перед ним девушку.
Поскольку это было оптическое изображение, ощущения трехмерности не возникало, но все равно — это не из полигонов, это настоящая Черноснежка. Она даже утрудила себя использованием видеокамеры, чтобы показать Харуюки Окинаву, как обещала.
— К-красиво, очень. Пляж... аа, и семпай тоже.
Последние слова он добавил очень тихо, и Черноснежка, до того улыбавшаяся смущенно, вся просияла. Потом повернулась к изумрудно-зеленому морю.
— Это пляж Хэноко. Совсем недавно тут пролетел военный самолет, какие ты любишь.
— П... правда. Жаль, что я не увидел.
Взгляд Харуюки тем временем прилип к белоснежным босым ногам, выглядывающим из-под подола платья. Как только Черноснежка снова повернулась к нему, он быстренько задрал голову к небу и неестественным тоном произнес:
— П, по, погода такая классная, просто здорово! И небо такое синее, прямо как на арене "Пустыня"!
Черноснежка на той стороне должна сейчас глядеть в камеру, она не может видеть, куда смотрит Харуюки; однако, похоже, почувствовав что-то, она крепко прижала рукой подол, и уголки губ чуть изогнулись.
...В этот самый момент.
— Блин, Снежка, сколько ты еще собираешься оставаться в таком виде?
Тут же слева в поле зрения вошла еще одна фигура. Эту девушку с густыми волосами Харуюки знал — она тоже была членом студсовета. На ней был розовый закрытый купальник; при виде этого зрелища у Харуюки перехватило горло. И тут девушка, обойдя Черноснежку сзади, сделала нечто невероятное.
Потрясающе ловким движением она расстегнула молнию на платье Черноснежки и разом сдернула его обеими руками.
— Уааа, эй, ты что делаешь!
— А кто сегодня утром согласился, так уж и быть, пойти кое с кем, чтобы помочь выбрать купальник?
Девушка хихикнула и помахала в камеру.
— Арита-кун, расслабься и получай удовольствие.
После чего быстренько отошла вправо и исчезла из поля зрения. Осталась лишь пунцовая Черноснежка в соломенной шляпе, крепко прижимающая к себе руки перед грудью.
Купальник, появившийся на свет из-под платья, был, разумеется, черного цвета. Причем раздельный и очень маленький — больше 90% белой кожи Черноснежки было открыто глазу. Увидев два блестящих на солнце скромных, но очень изящных холмика, Харуюки почувствовал, что у него резко ускоряется пульс; ему пришлось несколько раз глубоко вдохнуть-выдохнуть, чтобы нейролинкер не разлогинил его из-за аномального состояния.
Наконец Черноснежка взглянула на Харуюки исподлобья и промямлила:
— ...Н-ну, это, потому что. Раз уж Окинава.
— А, а, ага. Ок-к-кинава же.
Больше всего в жизни ему хотелось нажать сейчас кнопку "Запись", но, если так сделать во время соединения в Полном погружении, собеседник тут же узнает. Так что у Харуюки не оставалось иного выхода, кроме как запечатлевать в памяти, душе и теле видео, поступающее в его мозг в реальном времени. Харуюки отчаянным усилием задвигал губами.
— Аа, э, ээ, он... зд-дорово... т-тебе идет.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
