-Ри, где ты? — позвал он тихо.
Вэйта выбралась на свет.
— Малышка, что ты, не надо так бояться! — Дракончик погладил дрожащую Ри крылом. — У меня есть для тебя подарок, — шепнул он ободряюще.
Вэйта несмело подняла глаза.
— Останься... — попросила она едва слышно.
Альтаир вздохнул.
— Прости. Но я тоже дал клятву. А пока меня не будет, пусть эта... вещь напоминает тебе о драконах. — Он протянул Ри злочастный лук и колчан, покрытый бронзовой чешуей. — Держи.
Вэйта отшатнулась.
— Н-н-нет!..
— Возьми, — мягко повторил дракончик. — Ведь только благодаря тебе я нашел тех, за кем охочусь уже пять лет.
Ри недоверчиво моргнула.
— Тот купец?
— О боги, конечно нет... — Альтаир улыбнулся. — Та жирная свинья купила лук у другого купца, который приобрел его у слуги одного мага... — Дракончик стиснул зубы. — Теперь я знаю, где найти Ажхана. Он — мой!
Вэйта недоверчиво смотрела на юного дракона.
"Ажхан?.. Ажхан Дрэкхан? Он знает Дрэкхана?!"
— Успокоилась? — Альтаир встал. — Мне пора лететь. Главное — верь в себя и ничего не бойся!
— Постой... — Ри дрожала. — Ты назвал имя... Ажхан? Ажхан Дрэкхан?..
— Ри? — в глазах Альтаира загорелось холодное пламя. — Что ты сказала?
Вэйта вскочила.
— Дрэкхан охотится за мной! — выпалила она. — Я бежала от него, потому и попала в клетку к Джихану!..
Внезапно все напряжение последних дней прорвалось наружу. Ри бросилась на грудь дракона, глотая слезы и отчаяно цепляясь за его чешую.
— Убей его, Альтаир! — взмолилась она. — Пожалуйста, убей! Он страшный человек, чудовище! Он погубил моего учителя, угнал в рабство единственного друга... Умоляю, Альтаир, найди его и убей!
Дракончик несколько секунд молча глядел на плачущую вэйту.
— Успокойся, Ри, — сказал он наконец немного напряженным голосом. — Я не дам тебя в обиду, все будет хорошо. Успокойся.
Вэйта всхлипнула.
— Правда?..
— Конечно, — Альтаир ласково погладил ее по голове. — Не бойся, больше тебя никто не обидит. А сейчас расскажи все. Где ты встретилась с Ажханом?
С трудом, глотая слезы, юная вэйта поведала свою историю. Услышав о таинственном артефакте, дракончик сузил глаза.
— Ящерка, глупышка моя... — Альтаир обнял Ри крыльями. — Знала бы ты, что за светлую весть принесла! Тебя, должно быть, послали боги! — дракончик подхватил Ри на руки и закружил по пещере. — Десять лет, десять лет я ждал чуда и все-таки дождался! — Альтаир выпустил Ри из обьятий и решительно дернул хвостом. — Ты пойдешь с нами!
— Я? — вэйта раскрыла пасть.
— Мы отыщем связного, прочтем письмо и вернем реликвию моего рода! — с жаром ответил дракон. — Пойдешь с нами, Ри?
Юная вэйта сглотнула.
— Да! — неожиданно для себя выпалила она. — Пойду!
Альтаир рассмеялся.
— Слова не кролика, но ящера!
— Только давай оставим здесь лук... — попросила Ри. — Я... я не могу его касаться.
— Нет, эсайкан, — серьезно ответил Альтаир. — Дракон, чья жизнь была погублена ради этого оружия, был бы счастлив узнать, что впервые его коснулась рука честного существа. Возьми лук. Я научу тебя стрелять лучше любого эльфа.
— Я не хочу стрелять! — запротестовала Ри. — Не хочу убивать!
— Как применять оружие — решает воин, — сказал дракон. — Но на моей родине есть пословица: бывают случаи, когда надо убить, чтобы выжить, а бывают случаи, когда надо выжить, чтобы убить. — Он посмотрел в глаза Ри. — Я выжил, чтобы убить Ажхана Дрэкхана. А ты должна уметь защищаться, иначе в нашем мире не выжить.
Решительно повернувшись, дракон покинул грот.
Глава 8. Охотница
1
Обратный путь в монастырь Доминика занял больше полутора недель. Драконочке приходилось двигаться по ночам, на рассвете охотиться, а дни пережидать в лесу, чтобы не бросаться в глаза. По тракту то и дело проносились вооруженные отряды всадников.
К концу пути Као был очень плох. Раненный целыми днями бредил, дрожал всем телом, однажды попытался куда-то уползти, но его вовремя перехватила Тиамат. Драконочка неоднократно пыталась страдания воина магией, но раны, которые не удалось залечить с первого раза, вторично воздействию магии не поддавались. Хорошо хоть в украденных санях нашелся кусок беленого холста, из которого Тиамат делала раненому повязки.
Во время пути они почти не разговаривали. Тоска немного отпустила драконочку, но теперь сам Као не стремился к общению, его сильно беспокоили раны.
Наконец они добрались до монастыря. Доминик, который, казалось, значительно постарел за время их отсутствия, молча выслушал рассказ Тиамат.
— Почему ты не хочешь ехать в Ронненберг? — спросил старый маг. — Я написал им письмо о тебе, никакой опасности нет. Галлея там очень уважали.
-Учитель, я не хочу быть игрушкой в руках могущественных магов, — негромко ответила Тия. — Даже если они знают, как найти драконов, мне этого никто не расскажет. Они попытаются использовать меня в своих целях.
Доминик вздохнул.
— Ты всегда была такой упрямой, дитя мое?
— Да, учитель, — драконочка улыбнулась. — Характером я похожа на отца. Так говорила мама, пока... пока была с нами.
Старый маг покачал головой.
— Тия, маленькому дракону ехать на юг очень опасно. Жители лесов — дикари гораздо большие, чем местные рыцари. Здесь, попавшись врагу, ты можешь стать рабыней, пленницей или цепным зверем, а там тебя просто убьют на месте...
— Не убьют, учитель, — ответила Тиамат. — Скорее уж, я сама их перебью.
Некоторое время стояла тишина.
— Ты помнишь наши разговоры? — помолчав, спросил Доминик. Драконочка кивнула. — Тия, я знаю что не имею права просить тебя об этом, но в память о моем брате, никогда не заставляй других насильно принимать твою личную справедливость.
Драконочка опустила голову.
— Я никого не хочу заставлять, — ответила она негромко. — Но еще меньше я хочу, чтобы мою личную справедливость растоптали. — Тия кивнула в сторону учеников, хлопотавших над Као. — Что надо делать, когда на твоих глазах несправедливость пронзает грудь невиновного?
Доминик помолчал.
— Я многое мог бы ответить, дитя мое, — сказал он после долгой паузы. — Но не стану. Ты молода и полна решимости; что бы я не говорил, ты все равно поступишь так, как велит твоя личная справедливость.
Тия поникла.
— Прости, учитель...
— За что? — Доминик горько улыбнулся. — Ты же не виновата, что родилась драконом.
— О чем ты?..
— Дракон всегда защищает справедливость, — мягко сказал старый маг. — Это свойство вашего сердца. Даже когда дракон совершает преступление, он поступает так лишь потому, что сам считает свои поступки правильными. И это — величайший дар и величайшее проклятие вашего рода... — Он погладил драконочку по голове. — Как бы я хотел, чтобы люди стали хоть немного похожи на вас, чтобы в них исчезло самое страшное — безразличие к чужой жизни.
Тиамат закрыла глаза.
— Галлей тоже так говорил... — шепнула она.
Доминик улыбнулся.
— Знаю.
— Как ты думаешь... — драконочка подняла глаза. — Если бы он... мог нас сейчас слышать...
— Он бы не огорчился, — успокоил малышку старый маг. — Галлей действительно был мудрецом, Тия. Поверь, он провидел твою судьбу уже в первый день после спасения. Неспроста же он обучал тебя защитной магии.
Тиамат долго молчала.
— Да, — проговорила она наконец. — Да, учитель, ты прав.
— Все птенцы учаться летать, — улыбнулся Доминик. — Лети же, крылатая, лети навстречу своей судьбе. И постарайся не огорчать двух стариков, вложивших в тебя столько сил и надежд.
Тия снова замолчала.
— Као выживет? — спросила она наконец.
— Скорее всего, он даже не станет калекой.
— Тогда прощай, учитель. — Драконочка поклонилась Доминику и, резко повернувшись, выбежала из комнаты. Старый маг проводил ее взглядом.
— Зачем... отпустил? — выдавил со своего ложа Шоган.
Доминик покачал головой.
— Всех магов нашего мира не хватит, чтобы ее удержать.
— Почему?
Старик с трудом встал и подошел к воину. Ученики притихли.
— Кто она такая, как ты думаешь? — тихо спросил Доминик.
Као нахмурился.
— Дракон...
— Нет.
Воин поднял брови. Несколько мгновений он размышлял над словами мага, а затем внезапно резко приподнялся, чуть не сорвав повязки. Глаза его расширились.
— Не может быть... — выдохнул он.
Старик молча отвернулся. Больше в этот день они не разговаривали.
* * *
Две ночи потребовались Тиамат, чтобы в одиночку одолеть путь, на который они с Као потратили одинадцать дней. Драконочка летела низко над деревьями, стараясь не привлекать внимания; с наступлением утра она выбирала глухое местечко, разжигала костер и грелась до вечера. Но и ночами ей иногда приходилось применять огненную магию, чтобы плавить корку льда на крыльях.
На поляне, где еще сохранилась пентаграмма, Борга не оказалось. Тиамат отправилась на охоту, убила пса встречного браконьера и на всякий случай обновила руну собачьей крови.
Здесь она провела пять дней. Штагфурт вдали темнел неподвижной скалой черного дерева, лед на реке уже потрескивал — начиналась весна. По Западному тракту часто двигались люди и повозки, проносились всадники.
За пять дней ожидания Тиамат ни разу не видела невольников. Похоже, всех кого бароны могли продать в рабство, уже угнали на Восток. После смерти Уорреса вокруг Штагфурта расставили караулы, лес то и дело прочесывали отряды охотников, но магическая полянка пока не была обнаружена. Драконочка с удовольствием отметила, какой надежной защитой оказалась пентаграмма. Руны она загодя прикрыла от снега рогожей, и несмотря на то, что это была магия всего лишь третьего Круга, заклятие держалось уже вторую неделю.
"Галеей говорил, уровень магии имеет гораздо меньшее значение, чем сила самого мага, — размышляла Тия. — Значит, моя сила продолжает расти. Это хорошо."
Утром шестого дня кусты затрещали, и на полянку выбрался красивый белый жеребец в простой крестьянской сбруе. Его всадник, седой богатырь громадного роста, растеряно огляделся.
— Дракон?..
— Р-р-р-р-р, — негромко отозвалась Тиамат.
Борг вздрогнул и принялся озираться.
— Вот ведь незадача... — он почесал в затылке. — Опять чары... Если ты тут, драконша, дай знать! Не вижу я тебя!
Тия подошла к рунам и ногой стерла все три. От неожиданности человек вздрогнул, его жеребец захрапел и попятился. Оба уставились на драконочку.
— Здорово... — пробормотал богатырь.
— Нашел Мету? — без долгих предисловий спросила Тия.
Борг, все еще несколько ошарашенный ее появлением из воздуха, покачал головой.
— Я всех спрашивал по пути. Объехал половину земель Готлиба, попросил друзей расспросить стражников и сборщиков податей, даже отыскал в лесу шайку разбойников и расспросил их тоже...
— Никто не видел Мету или видели, но не знают, где она сейчас?
— Никто даже не слышал, чтобы из Штагфурта в земли Готлиба проезжали купцы, — угрюмо ответил Борг.
Тиамат нахмурилась.
— Значит, Штосс обманул меня!
— Выходит, так.
Драконочка решительно дернула хвостом.
— Вечером я доставлю мага сюда, — Тия сверкнула глазами. — В твоих руках он скорее заговорит.
Борг вздохнул.
— Что может воин против чародея?
— Многое, — Тиамат покачала головой. — Борг, мы, маги — такие же живые существа, как и все остальные. Магия не более удивительная наука, чем то же кузнечное дело, к примеру.
— Как же, — тяжело сказал Борг. — Знаю я этих... магов, — добавил он с запинкой, бросив взгляд на драконочку. Та промолчала.
До вечера воин поведал своей спутнице историю своих поисков. Борг объездил половину деревень барона Дауге, побывал в городке Штирн, где жил сам барон — тщетно. О белокурой рабыне-альбиносе никто не слышал.
— Как она сейчас без меня-то... — воин смотрел в землю. — Ох, боюсь я, драконша, боюсь! Не пропала бы совсем!
— Залечить можно любые телесные раны, — драконочка глядела в костер. — Даже некоторые душевные...
Вечером Тиамат бесшумно вылетела в направлении Штагфурта. Поджидать мага пришлось недолго. После смерти Уорреса Штосс занялся более приземленным делом — сбором податей. Драконочка обездвижила двоих охранников и опустилась на снег перед изумленным волшебником.
— Ты?! — Штосс попятился.
— Есть одно, чего я никогда не прощаю, — с угрозой сказала Тия. — Когда мне лгут в лицо.
Маг попытался атаковать, хотя сам не верил в успех. В этот раз Тиамат не церемонилась: она сразу перешла на пятый Круг и подавила жалкую магию Штосса одним сокрушительным ударом. Весь бой длился не больше мгновения.
— Ты не стоишь даже сил, которые я затрачу на твое уничтожение! — гневно бросила драконочка. — Отныне твоя никчемная жизнь принадлежит моему спутнику. Вставай! Иди вперед!
Маг молча подчинился: мощь магии Тиамат произвела на него большое впечатление. Он шагал, морщась от боли, и поминутно тер бок, саднящий после магической атака драконочки.
Спустя два часа впереди показалась полянка.
— Эй, Штосс, знакомься: Борг, отец той самой девушки, которую вожделел Уоррес, — драконочка толкнула мага в спину. — Или вы уже знакомы?
Штосс бросил на воина затравленный взгляд.
— Клянусь жизнью, меня там не было! Я ни при чем! Я только исполнял приказ!
Борг с хрустом сжал пудовый кулак.
— Ты... — он шагнул вперед.
— Не надо! — маг зажмурился.
— Говори, где Мета!
— Забрали ее... — забормотал Штосс. — Юнцы с Востока, что гостили в Штагфурте. Уоррес так приказал...
— Это правда? — грозно спросил богатырь.
— Клянусь!
Борг бросил взгляд на Тию. Драконочка покачала головой.
— Нет, — сказала Тиамат. — Ты уже обманул один раз. Теперь, Штосс, я позабочусь чтобы ты действительно сказал правду. Борг, привяжи его к дереву, а то будет дергаться...
Маг побелел.
— Не надо! — взмолился он. — Клянусь всеми богами, я сказал правду! Уоррес специально проследил, чтобы никто не узнал, куда везут девку...
— Почему?
— Она его опозорила, — Штосс дрожал от страха. — В лицо плюнула при солдатах. Он с ней и расквитался... Клянусь, я не лгу! Девку забрали люди с Востока, они уехали по Западному тракту, наверное в город Зиккурат. Повозка у них огромная, шестиколесная, тридцать лютых телохранителей. Парень не хотел девушку брать, да Уоррес заставил... Не трогал ее никто! — поспешно добавил маг, заметив, как потемнело лицо Борга. — Чиста она, небом клянусь! Даже Уоррес, и тот... не успел...
Яростно рявкнув, богатырь мощным ударом свалил Штосса с ног. Маг рухнул в снег, закрыв лицо руками.
— Тварь! — воин сплюнул. — Руки о тебя марать противно!
Тия молча подошла к коню Борга и забралась в седло. Богатырь, пнув напоследок Штосса, последовал ее примеру.
— Смертный, — позвала драконочка. Маг осторожно приподнял голову. — Меня ты уже знаешь. Клянусь, если за нами будет погоня, я прилечу и уничтожу тебя — чего бы это ни стоило. Слово дракона!
Борг тронул поводья. Но даже когда конь давно скрылся за деревьями, Штосс еще долго лежал на снегу, закрыв голову руками.
