Волчица. Там, где дом

— Я думаю, мы договоримся полюбовно. — Загадочно произнёс он.

Я нахмурилась, ожидая, что же выкинет маг.

— Я ведь уже говорил, что меня интересуют кое-какие сведения, — начал он издалека.

— Сомневаюсь, что смогу тебе хоть чем-то помочь. — Перебила, не желая давать ложную надежду.

— Ты же ещё знаешь, что именно мне нужно. — Вскинул чёрную бровь Грейден.

— Не знаю, но могу предположить, что тебя интересуют оборотни. Я о них мало что знаю.

— Ой ли? — насмешка во взгляде и голосе неприятно кольнула.

— Не хочешь, не верь, не заставляю!

Как обычно это бывает, когда затрагивают щекотливую тему оборотней, я становлюсь резкой. Моя реакция не удивительна: не помню, чтобы мои "любимые" родственнички давали почувствовать любовь и заботу. Скорее, семейные узы стали ошейником, не дающим спокойно жить.

Я старательно игнорировала изучающий взгляд, который чувствовала почти физически. Грейден не торопился извиняться, или вообще что-либо предпринимать. Я уже начала тайком коситься на него, чтобы попытаться понять, что на уме у мага. Мужчина, вероятно, решил зайти с другой стороны:

— Ты когда-нибудь чувствовала себя изгоем? — я замерла, шокированная вопросом.

Надо же, как угадал с темой!

— Ты к чему это ведёшь? — поинтересовалась с подозрением.

— Почему-то у меня всю жизнь не складываются отношения с оборотнями. — Вдруг признался Грейден.

— И из-за этого ты чувствуешь себя изгоем? — уточнила зачем-то.

— У меня вообще не ладится с теми, у кого усиленное обоняние и чутьё.

— Может, мыться надо чаще? — хмыкнула я.

— Да ну? — Кажется, он обиделся — столько яда я от него ещё не слышала.

Перегнула палку? Странно, вроде, вполне безобидная шутка, глумиться не хотела. Или это личное?

— Извини, если обидела.

Маг шумно вздохнул, не желая отвечать. Видимо, действительно, задела личное.

— Всем одинаковое чувство юмора раздают при рождении? — ни к кому не обращаясь, устало высказался вслух мужчина.

Прикусила язык, чтобы не сказать ничего лишнего — вдруг случайно задену за живое? Нехорошо получится: и человека обижу ни за что, и отношения испорчу.

— Шуточки у всех одинаковые. — Посетовал Грейден. — У оборотней, в частности.

— Так, может, есть доля истины в их словах? — скептично взглянула на спутника.

— Я что, действительно, так неприятно пахну? — в голосе мага сквозили обида и непонимание.

Сколько раз ему приходилось слышать подобное от оборотней? Представляю, насколько это досадно. Я бы рано или поздно перестала молча сносить оскорбительные речи... Похоже, терпение Грейдена тоже не безгранично: сам сказал, что отношения с теми, у кого обострено обоняние, не ладятся, — видно, на слова отвечал кулаками.

— Как сказать, — я задумалась над тем, как бы осторожно объяснить магу свою позицию. — Я не знаю, кто твои родители, но ты пахнешь почти как человек. И внешне похож на обычного человека. Только вот запах очень настораживает, он мне неизвестен. Сам понимаешь, неизвестное пугает, вызывает недоверие. Думаю, встреченные тобой оборотни придерживались того же мнения, что и я.

— Да уж. Хотелось бы и мне знать, кто мои предки. — Едва слышно пробормотал Грейден. По голосу было ясно, что маг не испытывает благодарности к ним, что уж говорить об уважении.

Комментировать не стала, чтобы не усугубить наши и без того не лучшие отношения. Решила отвлечься разглядыванием окружающей местности. Мы уже прилично отдалились от селения, выглядевшего весьма плачевно при свете дня. К слову, проснулись мы очень рано, часов в пять или шесть утра. Так что я живо озиралась, тщательно оглядывая дорогу и заросшие кустарником и травой поля. Невдалеке редел лес, наверное, там и располагался выход из подземного лабиринта.

При свете дня всё выглядело иначе. Не так мрачно, как мне представлялось. Хотя, возможно, так казалось из-за общего настроя — тогда мне жутко хотелось смыть с себя грязь и паутину, вдоволь наесться и дать телу отдохнуть. Как бы то ни было, в связи с последними событиями, эти края, несмотря на обманчивую красоту и невинность, навсегда останутся в моей памяти опасными и пугающими своими неживыми обитателями.

А меня занимала другая мысль. Интересно, что могло понадобиться магу в этих краях? Ведь не просто так он сюда наведывался. Смею предположить, что в мешках, которые мы везём, может оказаться тот самый металл... как он там зовётся? Только вот ещё один не менее интересный вопрос: с чего вдруг Грейден удостоился такой чести, как перевозка ценного металла? И, главное, чем должны были отплатить ему местные жители? Если я права в своих предположениях, то куда он везёт эти мешки?

В конце концов, моя хрупкая душа, изъеденная сомнениями, не выдержала такого издевательства, и я решилась прямо спросить о своих догадках. Грейден подтвердил их с небольшой поправкой.

— А государство знает о твоих перевозках? — подозрительно осведомилась я. Не хватало ещё, чтобы меня упекли в тюрьму на пару с магом, если вдруг поймают на чём-то незаконном.

— Скажем так, трудно узнать о делах, которые не стремишься раскрыть. — Туманно отозвался маг.

— То есть ты занимаешься контрабандой? — уточнила на всякий случай.

— Ну, — ухмыльнулся мужчина, — все мы не без греха. К тому же, это всего лишь руда, пойди, разберись с ходу, что в ней скрыто...

Я готова была взвыть от досады. Ну что за невезение! Ладно, родственники — их не выбирают при рождении (к сожалению), потом этот пресловутый "долг клану", который этот самый клан не заслужил никаким боком, а затем край, полный ходячих трупов, не желающих спокойно гнить в земле. А сейчас и вовсе — ушлый маг с задатками контрабандиста. Что будет дальше, страшно представить. Я вообще нормально жить могу, без оборотней, магов, мертвяков и иных, не вызывающих доверия, личностей? Или мне покой светит только на том свете?

Жалеть себя долго мне не дали: то ли Грейдену стало скучно, то ли что-то нужно. Склоняюсь ко второму варианту — в вечер нашего знакомства магу было вполне комфортно, когда я молчала.

— Почему ты так резко относишься к оборотням? — он просто мастер выбирать вопросы. — Я думал, вся нечисть друг за друга горой...

— Сам ты немытый! — обиделась я. Ну, не мылась я несколько дней, что теперь? Негде было вообще-то, да и некогда. Я только у ручья в леске умылась, как могла и куда дотянулась. На полноценное купание в холодной воде меня бы просто не хватило. А у Герта в доме был только умывальник, никакой ванной.

Грейден с минуту ошарашено взирал на меня — я демонстративно делала вид, что не замечаю его. Краем глаза увидела, как мужчину встряхнуло раз-другой, а потом он... задрожал, закрыв рот рукой. Желая понять, что происходит с моим спутником, посмотрела на него нормально. Маг подрагивал, а из горла вырывались странные звуки, которые он явно душил в себе. Я уже начала потихоньку побаиваться за него и хотела было спросить, чем ему помочь, как его... прорвало.

Вот теперь я серьёзно обиделась.

Мужчина ухохатывался, захлёбываясь собственной слюной, а я мрачнела с каждой секундой. Я за него переживала, волновалась за здоровье и рассудок, а он... ну, его!

— Ладно... — пытался между передышками сказать что-то Грейден. — Ладно... не злись...

Я не злилась. Просто было немного обидно — это ведь искренний порыв.

— Давно я так не смеялся. Извини, — отсмеявшись, с улыбкой сказал маг. — Просто не думал, что ты так отреагируешь на нормальный вопрос.

Кажется, я прокололась.

— Риата, — уже без намёка на веселье, заговорил он. — Из какого ты клана?

— Не из какого.

— Брось, — с ленцой протянул мужчина, искоса наблюдая за мной. Или проверяя мою реакцию на его слова? — Ты не знаешь элементарных вещей, ладно бы дело касалось только магов — оборотни в большинстве своём испытывают неприязнь к нашей братии потому, что мало что могут нам противопоставить. И обычно таким неподготовленными, как ты, в мир выходит молодняк, который живёт в изоляции не один год. Молодые оборотни получают необходимые навыки, но для жизни вне клана абсолютно не приспособлены. — Я открыто посмотрела на мага. Его лицо оставалось беспристрастным, как и голос. Он просто перечислял факты и ждал. — На всей территории Дорианта такое воспитание можно получить только в закрытом клане. Таковых насчитывается чуть больше двадцати. Однако, — сделал паузу мужчина и уже пристально смотрел на меня, — ни в одном клане, насколько я понял, не упускается такая важная деталь, как просвещение относительно магов. Оборотни прекрасно осведомлены, с какой категорией магов им лучше не связываться и даже не стоит провоцировать. Ты же не имеешь об этом представления, хотя столкнулась со мной. Если всё ещё хочешь возразить, могу дополнить свою мысль. У тебя глаза, какие у людей не встречаются; у тебя лучше развиты зрение и обоняние. Ты даже двигаешься не так, как люди: резко, быстро. Будешь возражать, что не имеешь отношения к оборотням?

Какие могут быть возражения? — обречённо подумала я. Он же всё разложил по полочкам.

— Твоя взяла. — Признала своё поражение. — Ты прав, Грейден, но не во всём. К оборотням я имею лишь условное отношение.

— Это как? — чёрная бровь вопросительно выгнулась.

Я мысленно выругалась: снова ляпнула, не подумав! Вот чего мне стоило промолчать? Теперь ещё придётся объясняться, посвящать постороннего в перипетии моей жизни. Только рассказывать о своих родственниках не было никакого желания, о чём я честно сообщила спутнику. И добавила, что обсуждать личное не собираюсь.

— Хорошо, подробностей не жду. — Покладисто согласился маг.

То есть объяснений всё равно ожидает. Какой упрямый.

— А чего именно тогда ты ждёшь? — Не нравится мне его настойчивость. Но пока попробую выяснить обходными путями, что ему нужно.

— Хотелось бы знать, тебя отпустил клан или ты сбежала из него? Не сбегала, значит. — Увидев, как вытянулось моё лицо, резюмировал мужчина. — Да, бывало и такое.

Вопроса не последовало: причина побегов молодняка была мне ясна — кому бы понравилось жить мало того, что в изоляции от мира, так ещё подчиняться законам клана, где каждый, кто хоть немного сильнее тебя, может указывать, что делать.

— И как часто такое случается?

— Понятия не имею. — Пожал плечами Грейден. — Встречал несколько раз за всю жизнь глупых оборотней, которые были просто счастливы оказаться на свободе, вдалеке от клана. Правда, наше общение длилось недолго, — невесело усмехнулся он.

— Из-за твоего запаха?

— Отчасти. — Маг поджал губы, видно было, что ему неприятно об этом говорить. — А отчасти из-за моей специализации.

— Не понимаю, — нахмурившись, покачала головой. — Если не опираться на запах, то с тобой всё в порядке, я ведь нахожусь около тебя уже два дня, и ничего. А то, что маг... — мстительно ухмыльнулась, — с кем не бывает.

— Вот спасибо на добром слове. — Проворчал Грейден. — Утешила-то как, не передать словами.

Мужчина печалился не так чтобы много, но своим наигранным нытьём серьёзно утомил меня. Позабавили его фразы о том, что никто не ценит помощи, которую он оказывает по доброте душевной. Эта фраза вызвала смешок у меня, а сам маг — я это видела — сдерживал улыбку. Не спорю, он отзывчивый: взять хотя бы то, что меня не бросили ночью в лесу, а потом не оставили в посёлке, по которому время от времени гуляют мертвяки. Но вот в доброту верилось с трудом. Возможно, я ошибаюсь (с кем не бывает?), только не даром говорят, что глаза — зеркало души. У Грейдена был жёсткий, проницательный взгляд; ни капельки наивности или тепла я не видела в чёрных омутах, которые, казалось, способны поглотить душу, если долго в них смотреть (то самое нечеловеческое в нём?). Такой взгляд можно встретить у того, кто пережил что-то, что хорошенько встряхнуло, или перевернуло жизнь с ног на голову. Например, предательство близких. Или, как в случае с Грейденом, смерть однокурсников. Волей-неволей, приходится взрослеть, потому что прежним уже не станешь.

Какое-то время мы ехали перешучиваясь. Грей (он сам попросил так его называть — полное имя слишком длинное) всё же поведал причину, по которой с молодыми оборотнями из закрытых кланов почти нет возможности встретиться: они сбегают в поисках приключений, но старшие сородичи неизменно находят их и возвращают, жестоко наказывая за непослушание. Собственно, я успела об этом догадаться — Ваэрд, помнится, тоже любил это дело, а Рем рассказывал о том, что во время его юности, когда клан был гораздо больше, особо спесивых подвергали публичному унижению или физическому наказанию. Могли, к примеру, на один день поменять спокойного и терпеливого наставника на неуравновешенного и злобного оборотня. Со стороны кому-то это покажется мягким наказанием, но, учитывая нечеловеческую силу моих родственничков и отсутствие такого понятия, как милосердие, страшно представить, как всё проходило. По словам Ремира, огромным везением считалось, если молодой оборотень терял сознание, потому что самых выносливых после такой тренировки выносили — двигаться самостоятельно при множественных переломах было невыносимо больно. Вдобавок позором считалось, если оборотень начинал ныть или демонстрировал, насколько ему плохо — к клановой репутации относились очень трепетно. За это могли наказать повторно, и неважно, что не можешь даже встать — отработать нарушение внутриклановых правил ты обязан.

Мы ехали весь день, делая перерывы только для того, чтобы дать отдохнуть лошади и нормально подкрепиться. За всё время маг дважды запускал в небо какие-то заклинания, устраивая короткое светопреставление, терявшееся на фоне облаков и небесной голубизны. Я спрашивала у него, для чего нужно было это делать, ведь Грейден сам говорил, что любой всплеск магии привлекает внимание мертвяков, заставляя слепо идти к нему, как мотыльки летят на свет. Он же объяснил, что таким образом уводит подальше от посёлка умертвий.

До ближайшего населённого пункта мы ехали долго — восемь дней. Большие Гнильцы — так назывался посёлок, откуда Грейден вывез мешки с рудой, находился в глуши, фактически в самом сердце Мёртвой Сечи. Название у посёлка оказалось очень уж подходящим, если вспомнить гниющие дворы и разваливающиеся дома. А место, куда мы направлялись, называлось Малыми Гнильцами, и располагалось поселение почти у самого начала Сечи, являясь своеобразным входом в проклятую землю. Оттуда, по словам мага, мы поедем до Калпеана — крупнейшего города в этих краях, а там уже определимся, куда дальше.

Всё время, что провели в дороге, мы изучали друг друга. Вслух об этом, естественно, не говорилось, но довольно чётко ощущалось. Мы оба оставались настороже, не рискуя полностью довериться. Я из-за природного чутья, он из-за того, что уже имел печальный опыт общения с оборотнями. Переубедить относительно собственного происхождения, уже не пыталась. Да и Грей дураком не был — прекрасно понимал, когда ему врут и увиливают.

Мой спутник оставался для меня загадкой. Маг, почти человек (кем же были эти его таинственные предки?). Благородным назвать его язык не поворачивается — слишком громко сказано, да и не подходит его натуре. Отзывчивый, но тщеславный — это я выяснила, когда он рассказал о том, чем занимается.