Академия Стихий. Танец Огня

Все. Выговорилась.

И даже слезы высохли.

Все-таки прав был Зяба, когда меня сюда послал. Конечно, от разговора с психологом это отличается, но тоже помогает.

Я глубоко вздохнула и хотела встать со скамьи, но не смогла — тело охватила внезапная, непреодолимая слабость. Я вздохнула еще раз, сосредоточилась, и попыталась подняться снова, но увы. Бесполезно.

А в следующий миг я ощутила жар — словно вокруг меня огонь пылает. К горлу резко подкатил комок страха, сердце болезненно сжалось. Секундное предчувствие невероятной опасности и лоб обожгло нестерпимой болью.

Еще мгновение, и все исчезло. Никакой боли, никакого жара, никакой слабости.

Я вскочила на ноги. Больше я сюда ни ногой. Ни за какие коврижки.

Вот только на этом история не закончилась, я недооценила пакость всей ситуации. Когда вышла из главного зала во второй, малый, который служил чем-то вроде прихожей, и увидела свое отражение в одном из висящих здесь зеркал, остолбенела и едва не рухнула: у меня на лбу, ровно посередине, красовалось алое пятно.

Когда вызванное этим зрелищем оцепенение спало, и я нашла в себе силы подойти к зеркалу и вглядеться в свое отражение, выяснилось: это не просто пятно — это символ!

Блин! Вот только этого мне и не хватало!

Я лизнула палец и попыталась стереть знак со лба, но увы. Вообще не поддался, никак.

— Только не говорите, что это татуировка, — прошептала я. А потом сообразила, что стою у зеркала, и позвала шепотом: — Зяба!

Мой призрачный друг не ответил.

Я позвала еще раз, и еще, но ничего не случилось.

Может быть в храмовых зеркалах какая-то особая магия, которая не пускает Зябу? Или проблема в том, что храм находится за пределами замка?

Черт, нет. Вряд ли. Ведь призрак сам сказал — в главном зале храма зеркал нет. То есть о зеркалах в малом зале, монстр знает. То есть он тут бывал. А почему же не приходит сейчас? Неужели не слышит? Или...

Блин! Только не говорите, что у нас снова что-то стряслось!

Глава десятая

Я не бежала, но шла очень быстро, и старательно прикрывала ладонью лоб, чтобы не пугать редких встречных своим видом. На бег сорвалась лишь в последний момент, когда миновала студенческие этажи общаги.

Но опасения не оправдались. Ничего ужасного не случилось. На чердаке царили тишина и покой. Ну и порядок, за которым присматривал маленький, похожий на непропорциональный огурец, твир.

— Зяба, я звала тебя из храма, — подлетев к напольному зеркалу, выдохнула я. — Ты почему не пришел? Почему не ответил?

— Я занят, — буркнул монстр.

— Ах...

Честно говоря, хотелось спустить на Зябу пару собак, потому что переволновалась и вообще, но молчание монстра было не самым страшным.

Я убрала руку со лба и, пользуясь тем, что призрак не соизволил проявиться, уставилась на свое отражение. Вернее, на алый символ, который украшал теперь мой лоб.

Это катастрофа.

Я снова лизнула палец и попыталась оттереть знак, но он держался. И выглядел точь-в-точь как татуировка. Можно было рвануть в ванную и попробовать умыться с мылом, но я как-то очень ясно поняла — не поможет.

И что теперь делать? К кому мне с этой бедой идти?

Кстати об "идти"...

— Зяба, ты куда меня послал, а? — В моем голосе, против воли, прозвучала обида. — Заба, ты только посмотри, что они со мной сделали.

— Я занят! — повторил призрак нервно.

— А у меня катастрофа... — печально вздохнула я.

— Да что... — начал было монстр, но осекся и тут же проявился в зеркале. — Ого! Дашка, а это...

Он снова осекся и как будто нахмурился. Увы, по его морде мимику определять сложно, по голосу куда легче.

— Зяб, я не буду на тебя ругаться, просто объясни — как свести эту гадость.

— Эм... Никак.

— Что?!

— Так, спокойно, не волнуйся.

— Что значит "не волнуйся"?! — не сдержалась я. — Зяба, ты что, не видишь? Я урод!

Призрак вздохнул и нехотя сообщил:

— Успокойся. Все хорошо. Оно само пройдет.

— Когда?!

— Эм... — он запнулся. — Кажется, такие следы держатся недели по две. Прости, я точно не помню.

Две недели?! Все. Финиш.

— Ну чего ты опять расстроилась, Даш? Ну чего ты...

— Чего? — перебила я. — Того. Раньше я была презренным изгоем, а теперь я еще и урод! Ты только посмотри на эту штуку! Ее же никак не спрятать! Разве что челку отрезать, но и тут засада — у меня ножниц нет! Хотя...

Я обернулась и бросила взгляд на рабочий стол. В числе подаренной Дорсом канцелярки ножницы, кажется, были. Но маленькие, для бумаги.

— Даша, хватит паниковать! — рыкнул явно раздраженный моим поведением призрак. — Никакой ты не урод. На это вообще никто внимания не обратит.

— То есть?

— Такой символ получает каждый, кто приходит в храм в первый раз. Это нормально. Ничего особенного, понимаешь?

Честно? У меня появилось четкое ощущение, что Зяба врет. Но причин не верить монстру у меня не было. С той поры, когда он... даже не врал, а просто недоговаривал, столько воды утекло.

Поэтому я поджала губы и кивнула.

— Кстати, если ты хочешь успеть на ужин, то поторопись, — буркнул Зяба.

Тут же вспомнилось, что я не обедала, а мохнатый огурец, заслышав слово "ужин" встрепенулся, спрыгнул с кресла, на котором все это время сидел, и подлетев ко мне, пропищал:

— Бу-те-р-бро-о-о!..

Ах ты моя маленькая голодная прелесть.

Я присела на корточки, погладила пальцем пушистую мордочку. Потом встала, тяжко вздохнула, и отправилась на ужин. И даже мантию снимать не стала, потому что когда у тебя "звезда во лбу горит", сверкать ногами совершенно не хочется.

В башне факультета Огня было пусто, что не удивительно — ужин, все "наши" уже в столовой. И я в столовую очень спешила, но не только из-за того, что проголодалась — мне нужно успеть разживиться хотя бы одним бутербродом или булочкой, потому что по официальной версии я именно на мучной, а не на мясной диете. А то что мяса с собой прихвачу — так это к хлебу! Да, да к хлебу, а никак не к твиру.

Так что да, я спешила, и по сторонам не смотрела, и никак не ожидала встреч. Но одна встреча все-таки случилась, и избежать ее не то что не удалось, а...

В общем, все случилось по закону подлости. Я не просто его встретила, я на него еще и налетела — просто очень уж неожиданно он в дверях появился. Высокий, надменный, и в белой рубахе, сильно похожей на ту, в какой он был в моем сне.

— Эй, полегче! — воскликнул он, придержав за плечи.

А я тут же отскочила и... смутилась. Да, смутилась, причем жутко, потому что несмотря на ядовитые нотки в голосе и откровенно брезгливое выражение лица, сегодняшний сон вспомнила.

Его губы, властные, не слишком ласковые прикосновения, и страсть, которая была между нами, но которой... черт! Да не было же ничего. Игра больного воображения и только! Но это не помешало покраснеть как маков цвет, словно все было наяву.

— Простите, профессор, — пробормотала я. Прозвучало откровенно жалко.

— Проща... — начал было он, но осекся, и застыл истуканом.

У... "Красоту" на моем лбу увидел.

В этот раз смущаться я не собиралась. Ведь Зяба объяснил, что это такое. И стыдиться мне нечего.

— Ты ходила в храм? — спросил Глун тихо и как будто неверяще.

— Профессор, вы имеете что-то против? — ровно спросила я.

Куратор заломил бровь, но не ответил.

А желудок уже крутило от голода, поэтому я вздохнула поглубже и сказала как есть:

— Лорд Глун, простите, но я опаздываю на ужин. Вы могли бы...

Он ухмыльнулся, но как-то не так, не как всегда, и отошел в сторону, освободив проем.

— Ну ладно, иди.

Мне не понравился его тон. Вот вообще! И это его "ну ладно", тоже очень не понравилось.

Но стоять тут с Глуном было куда неуютнее, поэтому я бочком проскользнула мимо профессора, спустилась по лестнице, у основания которой горели огни-стражи, и свернула в знакомый коридор, который вел в столовую.

В саму столовую влетела вихрем. Смущаться своего внешнего вида и блямбы на лбу уже не собиралась — кажется, встреча с куратором остатки нервов убила, и переживать стало просто нечем.

Под пристальными взглядами одетых в обычную одежду студиозусов прошла к столу, где стояли чистые подносы и отправилась добывать себе ужин.

А они косились! Причем очень дружно и откровенно! Я их взгляды спиной чувствовала, и затылком. И чем дольше дородная женщина в сером платье ловила щипцами последнюю отбивную, тем ощутимее становились эти взгляды. А уровень моего пофигизма наоборот повышался.

Да, я пришла на ужин в мантии и что? Да, была в вашем храме, и общалась с вашим огненным Ваулом, и опять-таки, что? И да, я теперь красивая дальше некуда! У меня на лбу красная фигня, которая издалека похожа на гигантский фурункул, и что дальше?!

Не буду переживать. Какая есть, такая есть. Нравится — берите, не нравится — идите лесом.

С этой мыслью я развернулась и отправилась к своему элитнейшему из столиков, и едва не споткнулась, потому что за моим столиком сидел король нашего факультета собственной персоной и смотрел на меня огромными круглыми глазами. Будто самое чудное из чудес увидел.

Блин! Не позволю! Никому не позволю сбить меня с пути истинного! Я в танке! Мне плевать! На всех, а на Каста в особенности!

Я гордо вздернула подбородок, подошла к столику, поставила поднос и сказала тихо:

— Это мое место, Каст.

Рыжий, все такой же офигевший и неадекватный, отрицательно качнул головой.

Ну ладно. На нет и суда нет. Я подхватила поднос и пошла к другому столику — туда, где сидел Дорс с друзьями.

Я очень хорошо понимала, что рискую быть посланной, но надежда была сильней страха и здравого смысла.

— Можно мне поужинать с вами? — подойдя к столику водников, спросила я.

Дорс, почему-то такой же офигевший как и Каст, кивнул и подвинулся.

Ура! Я спасена.

Я поставила поднос, осторожно опустилась на скамью и улыбнулась сотрапезникам "синего" — девушке с вечно-томным взглядом, и хиловатому парню. Потом повернулась к Дорсу, шепнула:

— Спасибо. Ты меня очень выручил. И за тетради спасибо, я...

— Дашка, ты попала, — перебил Дорс. — Причем сильно.

Попала? Куда?

А в следующий миг у нашего столика возник Каст. Рыжий уже справился с шоком и вернулся в обычное рычаще-шипящее состояние. Он уперся ладонями в стол, наклонился ко мне и... ну собственно прошипел:

— Как это понимать?!

О черт. Как же он меня достал.

— Каст, я голодная, — сказала тихо, но твердо. Не подвинусь со своей позиции, хоть убейте.

— Каст, дай девушке поесть, — поддержал Дорс. — Тем более что на обед она не ходила.

Рыжий на этот призыв отреагировал странно — он выпрямился, развернулся, и помчался прочь из столовой. Я смотрела ему в след и офигевала — чего он так завелся-то? А где-то в глубине души радовалась — вот! Оказывается, не только он меня доставать может, я тоже его достать могу!

А вот профессору Глуну сегодня точно не везло с дверьми. Потому что именно в него врезался вылетающий из столовой Каст. И рыжий, в отличие от меня, перед брюнетом не извинился! Но... я решила считать это за добрый знак. Не все же Глуну хамить иномирным студенткам, пусть его, профессора, тоже обхамят!

Вооружившись ножом и вилкой, я подвинула тарелку с отбивной, но не успела отрезать первый кусочек, как над ухом прозвучало:

— После того как поужинаешь, жду в деканате.

— Да, профессор, — прожевав кусочек, кивнула я. — Как скажете.

И только теперь я заметила, что в наполненной запахами еды столовой, стоит абсолютная, гробовая тишина. Черт. Кто-нибудь объяснит, что происходит?

Я повернула голову и бросила молящий взгляд на Дорса.

Но водник пояснений не дал...

— Огонь — не моя стихия, — наклонившись ближе, шепнул он. — Я не знаю подробностей, Даш. Но мне хорошо известны знаки этого типа, и да — ты попала.

— Мне сказали, что этот знак ставят всем, кто впервые посещает храм, — тем же шепотом откликнулась я.

Дорс улыбнулся, как улыбаются несмышленым детям.

— Тебя обманули, крошка. Все совсем не так.

Все. Зяба, готовься, ты труп! Вот только выясню что к чему, и... нет, еще не знаю, что я с тобой сделаю, но сделаю обязательно!

Я пожалела о своей покладистости едва вошла в деканат — в просторном, рассчитанном на добрую дюжину преподавателей помещении, не было никого кроме профессора фон Глуна. Брюнет сидел в своем кресле и хмуро выстукивал кончиком карандаша по мраморной столешнице какой-то рваный ритм.

Завидев меня, профессор даже позы не сменил, просто с неудовольствием поджал губы и кивнул на стоящий подле стола стул. А я... а мне... мне опять его губы вспомнились. Чертов сон! Так, все, надо забыть. Выбросить эти пошлые образы из головы, и даже не думать перед ним краснеть!

Расправив плечи, я подошла к столу и уверенно села. После чего не без опаски уставилась на куратора.

— Значит, ты ходила в храм, — задумчиво протянул фон Глун.

Я промолчала, потому что на этот вопрос уже отвечала, причем дважды. А вот следующая реплика была из числа новинок:

— Но как это случилось? — указав кончиком карандаша на мой лоб, вопросил брюнет. — Как тебе удалось?

Как удалось? Занятная формулировка, и я даже знала на нее ответ. Но объясняться и рассказывать о своей маленькой истерике перед статуей Ваула не хотелось. И вообще, меня в данный момент интересовало только одно — чем аукнется мне этот дурацкий "фурункул". Поэтому ограничилась минимумом:

— Профессор, я просто пришла в храм, посидела на скамейке, а когда попыталась встать, на меня накатила ужасная слабость. Потом лоб будто огнем обожгло, и вот результат.

— Просто сидела и все?

Примечательно, что, несмотря на довольно кислую мину, фон Глун не обвинял. И даже язвительных ноток в его голосе не звучало. Наверное, именно поэтому я вздохнула и все-таки призналась:

— Ну, кроме этого я немного рассказала Ваулу о себе.

— Что именно ты сказала? — Брюнет подался вперед.

Теперь он напоминал увидавшего добычу ястреба. Жесткого, хищного, стремительного.

Но я не смутилась и не растерялась. И, отрицательно качнув головой, с достоинством произнесла:

— Простите, лорд Глун, но вас это не касается.

Мужчина демонстративно изогнул бровь, в мгновение ока вновь преобразившись из хищника в надменного аристократа, а я не смогла сдержать улыбки. Сама не знаю, отчего смешно стало. Может, от того, что чувствовала — вот теперь мне точно ничего плохого не сделают. Никто, даже Глун.

— То, о чем я рассказала Ваулу, касается только нас двоих, — пояснила я. — Тайна исповеди. Понимаете?

Фон Глун неприятно скривился, но настаивать не стал.

— Что ж, пусть так. Жаль только последствия этой исповеди не одной тебе расхлебывать.

Ну наконец-то! Хоть одно обвинение! А то я уже расслабилась и начала подумывать, что в нашем кураторе есть что-то человеческое.

— Я готова, профессор. — Спокойно сообщила я и выпрямилась на стуле, демонстрируя внимание. Даже руки на коленях сложила, как примерная девочка.