Два берега Хамры - общий файл

Стоило поискать целенаправленно — и Шаир ощутил, что эта магия будто липла к рогам, их хотелось протереть, как протирают запотевшее стекло алхимических очков. Густой и пьянящий кисель был направлен не на след, но именно на ловчего — и потому было так трудно что-то сделать, будто ты обезмажел. Но теперь, когда Шаир понял, в чем дело, он знал и как с этим справляться. Ему нужен был щит. Возможно, он устал, но бейты сложились не сразу.

— Силе враждебной, слепящей взор,

Воля моя, дай надежный отпор

И от всего, что уводит с пути,

Крепкой бронею меня защити.

К сожалению, броня вышла не то чтобы крепкая, но все же заклинание Шаира взлетело над ним и потеснило болотистую вязкость, давая возможность учуять след. Хотя брался он теперь тяжко, как следы бин-амиры. Медленно, будто против дующего в лицо бурана, Шаир двинулся в переулок, откуда веяло гнилью и безумием. Адиля шла рядом с ним, тревожно поглядывая на ловчего и изучая заклинание, которой к ней самой приставало гораздо меньше.

Не успели они пройти и пятидесяти шагов, как бин-амира остановилась и схватила ловчего за руку, подозревая, что слов ее он может и не услышать: слишком уж на пределе сил приходилось ему идти, одновременно держа щит и след.

— Что?.. — он растерянно обернулся к ней, будто выйдя из транса.

— Сними щитовое заклинание.

Шаир уставился на нее так, будто она потребовала у него снять не заклинание, а всю одежду, включая исподнее. Адиля досадливо вздохнула.

— Я не могу бросить свое заклинание поверх твоего, снимай.

Он еще несколько раз удивленно моргнул, но потом его разума все же достигло понимание, что именно предложила Ятима.

— Ты можешь держать щит надо мной.

— Могу над нами обоими, — усмехнулась бин-амира. — Ты уж прости, но вы, ловчие и заклинатели, толком щитов делать не умеете. Огня у вас маловато.

Шаир недовольно скривился от собственной колкости, нежданно обратившейся против него самого, однако отвечать ничего не стал и молча сбросил заклинание, тут же ощутив, как липкая дрянь начала опутывать рога с новой силой.

Адиля отступила на шаг, резко выдохнула и раскинула руки. Движение было простым, но красивым — будто она одновременно хотела обнять ловчего и накрыть его невидимым покрывалом. Сила заструилась с пальцев, создавая вокруг них тонкий, но прочный кокон. Шаир тряхнул головой, словно отгоняя от себя остатки враждебной магии, и тут же развернулся, чтобы снова встать на след. Щит вышел действительно прочным: ловчему даже дышаться стало легче, а след снова сделался ярким и четким.

— Теперь меня можно поблагодарить, — раздался ворчливый голос из-за плеча ибн-амира, но инстинкт ловчего уже непреодолимо тащил его к источнику мерзкого запаха падали и тлена.

— Спасибо. Не отставай, — буркнул Шаир и побежал вперед.

Он чувствовал, как близко находится враг, и бездумно прибавлял ходу. Разумеется, так делать не стоило вовсе, но в том-то и беда, что в азарте погони ловчий немного забывался. Они выскочили из-за угла — и Шаир увидел цель прямо перед собой: высокого сухощавого навя светло-коричневой окраски, одного, без мальчика: все верно, ведь Шаир переключился на его след, а за столько времени похититель мог успеть куда-то спрятать свою жертву. Но это было полбеды. Хуже всего было то, что преследуемый почуял их, бегущих по следу, звенящих заклинанием и щитом, и резко обернулся, готовый защищаться. Неразвернутое заклинание сияло на его губах: еще слово — и полетит в цель.

Джахира бин-Сю была маликой нрава сурового, но свою семью любила всем сердцем. И всегда беспокоилась о ее благополучии. Поэтому все последние декады — с тех пор, как пропала ее старшая и единственная дочь — выдались для амиры тяжелыми. Единственное, что дарило ей утешение — маленький артефакт жизни ее драгоценной Адили, который она вместе с такими же артефактами мужа и сыновей носила на связке, как подвеску, и который показывал, что ее нежный цветочек в порядке. Джахира, наверное, смотрела на него слишком уж часто, но это было единственное утешение материнского сердца — и кто мог бы ее в этом упрекнуть? Вот и сейчас, сидя на Амирском Совете — в очередной раз посвященном никак не прекращающейся летней засухе — Джахира положила связку артефактов прямо перед собой, между развернутым свитком и миской с белым виноградом и аккуратно порезанным на четверти инжиром.

Поэтому когда жидкость в колбе порозовела, она заметила сразу и охнула на весь зал.

— Что случилась, драгоценнейшая? — спросил амир Рахим, и Джахира, ткнув пальцем в артефакт, вымолвила лишь:

— Адиля!

Чиновники, сидевшие рядом, едва кинув взгляд на артефакт, внезапно ощутили настоятельную потребность выйти из залы, так как культурные нави не вмешиваются в дела семейные прочих навей — как они объяснили бы, буде их кто спросил, почему они столь спешно покинули совещание. А на самом деле потому, что трудно представить малику страшней, чем сиятельная амира в порыве сильных страстей. Сидевшие чуть поодаль вытягивали шеи, пытаясь понять, что происходит, а потом так же подскакивали, понимая, что уж лучше выйти со всеми, а уж потом разбираться, так что вскоре в зале осталось лишь трое: Джахира, Рахим и их старший сын Салих.

— Вот знала я, что этому Шаиру нельзя доверять! Обещал доставить мою деточку домой в цельности и сохранности, а теперь она в беде! — последнее слово амира просто прокричала, ломая руки.

Амир Рахим, который тоже был немало взволнован, тем не менее, постарался сохранить самообладание и, приобняв супругу, попытался успокоить и ее тоже:

— Драгоценная, мы что-нибудь придумаем...

— Что мы придумаем, что?! — разумеется, амира так просто успокоиться не могла, да и не собиралась. — Мы даже не знаем, где она! Все твои ловчие ноги сбили — и ничего! А на этого ясминца надежды вовсе нет! Быть может, на нее напали ясминские гулямы, когда она пыталась пробраться во дворец! Или они уже вступили в поединок... О, Рахим, ты же знаешь, что такое поединок Кровавой мести!

Джахира приникла к своему сиятельному супругу и громко всхлипнула. Тот не нашелся, что ответить, и принялся гладить ее по плечу.

— Впрочем, — неожиданно вскинула голову амира, — если они вступили в поединок, все не так уж плохо: наша девочка — отличный боец, а этот бени-Азим и на боевого сахира-то не похож... О, Великий Ата-Нар, воистину благ промысел твой, если ты обделил внутренним огнем сего благородного малика!

Тем временем за пределами зала спешно расползались слухи о том, что благородная Адиля не то стоит на грани смерти, не то уже отошла в чертоги сиятельного Ата-Нара. И основным вопросом, волновавшим всех сейчас, был такой: прервутся ли вновь отношения с Ясминским амиратом, или же Феллахи пойдут против Чести, а также уложений Кодексов и начнут войну, не в силах смириться со столь тяжкой утратой.

Конец 6 главы. Продолжение — в продаже в электронном виде.

Глоссарий

Аба — "сестра". Именная приставка, вариант личного обращения.

Абайя — нижняя рубашка, носится под верхнюю одежду поверх белья.

Адиль — "справедливый". Герой поэмы "О благородном Адиле и бесчестном Басиле".

Адиля — "справедливая". Бин-амира Шаярии.

Азиз — "сильный, милый, дорогой".

Азим — "могущественный, великолепный". Фамилия правящей семьи Ясминии.

Айран — разновидность кисломолочного напитка, приготовляется из смести кисломолочного напитка с водой и льдом.

Алхимия — магия вещества, точки опоры и завершения "заклятья" в этом сложном виде магии создаются с помощью нужного состояния и количества вещества.

Аль-алим — обращение к ученому, или именная приставка, как раз и означающая, что речь идет об ученом. Примерно как обращение "доктор".

Амир — правитель амирата.

Амира — правительница амирата.

Аравия — примерный аналог арабо-персидского региона в мире навей. Место, где происходит действие романа. Как и все земли Шара, поделена на ряд феодальных государств-амиратов.

Ассасины — аравийские наемники "для особых поручений", что-то вроде спецназа. Могут состоять на амирской службе или работать "вольно", как и ловчие маги. Но, в отличие от них, являются магами боевыми, как все военные.

Ата — "отец". Именная приставка, вариант личного обращения.

Ата-Нар — "огненный отец", или "отец огонь". Огненное божество, которому поклоняются нави, единое для всех стран, хотя и носит разные имена.

Барияр — "искусный, изобретательный". Кузнец, в доме которого остановилась Адиля.

Басиль — "храбрый, смелый". Злодей из поэмы "О благородном Адиле и бесчестном Басиле".

Бейт — двустишие в аравийской поэзии, выражает законченную мысль. Может быть отдельным стихом, может создавать рубаи, газели, касыды и другие формы аравийской поэзии.

Бек — именная приставка, использующаяся при вежливом обращении к мужчине.

Бени — "из рода", фактическое предварение фамилии.

Бин — дочь. Бин-амира — дочь амиры, бин-Джахира — дочь Джахиры. Навки носят именование по матери, а нави — по отцу.

Бин-амира — ("бин" — дочь). Дочь амиры, правительницы амирата. Принцесса на наши деньги.

Боевая магия — магия жеста, практически не требует дополнительных слов.

Вакидзаси — короткий изогнутый синский меч, обычно парный катане, такой же формы и односторонней заточки.

Ватар — "тетива, струна, прямая линия в математике". Придворный алхимик в Каср-аз-Захаби, лучший друг Шаира ибн-Хакима.

Газаля — "газель". Подруга бин-амиры Адили.

Ганья — парусное судно. Имеет наклонный форштевень и высокую корму. Наклоненная назад грот-мачта и вертикальная бизань-мачта несут косые паруса, иногда имеет 3 мачты.

Гулямы — амирская гвардия, традиционно набираемая из молодых и талантливых, но нетитулованных магов. Зачастую это шанс выслужить титул.

Даи-сё — парные мечи синской аристократии, одновременно оружие и "двойной артефакт", в который при ковке вкладывают магию, связывающую оба клинка воедино. "Дайто" — длинный меч, катана. "Сёто" — короткий, вакидзаси.

Даррийя — "жемчужный, сверкающий". Озеро в столице Шаярии Ферузе.

Дастур — жрец Огненного Отца, единого бога всех навей, в странах Аравии.

Джабаль — "гора". Вольный ловчий маг.

Джазим — "решительный, уверенный". Злодей из легенды о Махабе, его жене Нур и коварном разлучнике Джазиме.

Джалляб — сироп (как правило, финиковый или из мелассы), из которого готовят одноименный напиток с добавлением воды, льда, кедровых орешков и изюма.

Джамбия — традиционный аравийский обоюдоострый кинжал с широким загнутым клинком без гарды, с выраженным тонким ребром жесткости посередине клинка по всей длине.

Джамиль — "красивый". Навь, рассказавший Шаиру о деле с брошью.

Джахира — "драгоценность". Мать бин-амиры Адили, амира Шаярии.

Джубба — верхняя длинная распашная одежда, напоминающая халат, с рукавами или без них. Джуббу носят все сословия, однако у богатых купцов и дворян рукава джубб — очень широкие и длинные, чтобы продемонстрировать достаток. Эти рукава также используются в качестве карманов.

Донер-кебаб — аравийское блюдо. Пита или лаваш с начинкой из приготовленного на гриле, а затем мелко порубленного мяса с добавлением пряностей, соусов и салата из свежих овощей. У нас более известен, как "шаурма".

Дуэль — регламентированная схватка на холодом оружии, ведущаяся до первой или второй крови, где запрещено наносить раны, которые очевидно могут привести к смерти. Удары в области живота, легких, горла бесчестны, однако неглубокие царапины бесчестными не считаются.

Заклинательная магия — магия слова, редко требует дополнительных жестов.

Захриве — "кривой".

Зиндан — тюрьма.

Зурна — "праздничная флейта" (довольно громкий инструмент). Экономка во дворце Тысячи Садов в Ферузе.

Ибн — сын. Ибн-амир — сын амира, ибн-Хаким — сын Хакима. Нави носят именование по отцу, а навки — по матери.

Ибн-ага — сын аги. Ага — титул, по европейским меркам граф, если исходить из линейки титулования (по снижающейся) "герцог, маркиз, граф, барон".

Ибн-амир — сын амира. Принц на наши деньги.

Ифрикия — другой континент, также разделенный на множество отдельных стран. Примерно соответствует Африке в мире людей.

Ияд — "смелый, сильный". Учитель фехтования бин-амиры Адили, учивший ее владению саифом.

Кабошон — способ обработки драгоценного или полудрагоценного камня, при котором он приобретает гладкую выпуклую отполированную поверхность без граней, в отличие от фасетной огранки; также кабошоном называют обработанный таким образом камень. Обычно отшлифованный кабошон имеет овальную или шаровидную форму и плоский с одной стороны. Фактически, к стеклу это слово не применяется, но так как тут стекло имитирует драгоценность, рассказчик счел возможным употребить термин.

Кади — судья.

Каламбак — "орлиное дерево", очень высокое, обладает ядовитым млечным соком.

Калям — писчий инструмент. Тростниковый стержень с заострённым концом, который окунается в чернила.

Калямдан — коробочка для хранения калямов, как правило, деревянная. Фактически — пенал.

Караванный путь — аравийское название Млечного пути.

Карим — "щедрый, благородный". Гулям, с детства приятельствовавший с Шаиром.

Карнай — аравийский духовой музыкальный инструмент. Длинная (в полтора-два роста) прямая труба с очень громким и гулким звуком.

Касаба — мера длины, равняется четырем метрам. "Каменный, высотой в добрых пару касаб — то есть больше, чем два его роста". Действительно, средний рост навя — около 3 метров, а Шаир повыше среднего.

Каср аз-Захаби — "золотой дворец". Резиденция амиров в Сефиде.

Катана — длинный изогнутый синский меч с односторонним клинком и длинной рукоятью, позволяющей использовать двуручный хват.

Катх — называемый также "чай бедняков". Вечнозеленый кустарник, листья которого можно заваривать вместо чая, но настоящий чай все же вкуснее.

Кахувада — "кофейный".

Кодексы Чести — предписания, регулирующие социальное поведение навей, включают Дуэльный Кодекс и запрет на некоторые виды магии (некромантию, проклятия, магию, влияющую на волю навей). Были приняты после жестоких столкновений навей с жителями другого мира, правцами, для усмирения буйного характера навей, а главное — их огненной магии, которая была излишне разрушительной. Разработать Кодексы отчасти помогли сами правцы, сильные в ментальной магии и безболезненном взаимодействии с разумом соплеменников. Потому Кодексы действительно помогли смягчить нравы, хотя это произошло и не за одно поколение.

Козинаки — сладость из сваренных в меду орехов, семян или крупы.

Кривицы — жительницы соседствующего с Навью мира, Криви. Среди них встречаются водные жители, известные нам как русалки.

Кровавая месть — освященная ритуальная схватка на холодом оружии, в отличие от дуэли, обязательно ведущаяся до смерти одного или обоих поединщиков.

Кулах — высокая шапка под тюрбан. В амиратах цвет кулахов чиновников зависит от того, в каком ведомстве они состоят. Высота кулаха соответствует высоте занимаемого поста.