Испорченная охота часть первая

— Боцман! Какого хрена происходит?! — Я удивлённо посмотрел на взъерошенного Михалыча. Он, оказывается, уже успел, втихаря обозвать ИИ фрегата, и никому ничего не сказал. — Доклад, быстро! — На обзорниках, заметно сгустился сумрак. Такой эффект давало работающее маскировочное поле, проецируемое фантом-генераторами.

— Наблюдаю выход из гиперпространства неизвестного корабля. Сразу после выхода, произведено изменение курса. В настоящий момент объект движется в нашу сторону. Цель опознана, даю классификацию. — На голопроекторе появилось объёмное изображение незваного гостя, и рядом потекли скупые строки информации по его ТТХ. — По данным сканирования, имеются множественные повреждения корпуса, двигателя и силовой установки.

Я просмотрел данные, и хмыкнул. Кем-то слегка поджаренный, тяжёлый крейсер Веларской республики, одного из 'столпов' рухнувшей империи, из кораблей которого на девяносто процентов состоял тот самый, пресловутый седьмой флот, на пределе своих возможностей, направлялся в нашу сторону. Пусть эта лохань и побольше нашего маленького фрегата, но, по энерго-вооружённости, он нам прилично уступает.

— Маскировочное поле задействовано на полную мощность, щиты активированы. Реактор разогрет, готовность к движению и открытию огня, 100%. Цель начала транслировать просьбу о помощи, подтверждённую устаревшим имперским кодом. Эскадра оповещена, готовность 100%.

-Ух ты! Всё интереснее! Кузьма! Станцию, в полную боевую! На ней есть фантом-генераторы? — Я всё же несколько обеспокоился. — Цель условно-дружественная, при малейшем подозрении, открывай огонь на поражение.

— Есть станцию в полную боевую, готовность систем вооружения и защиты, семьдесят пять процентов, активация пошла, разгон реактора в норме. Маскировки, к сожалению, нет. Такую массу под полями не спрячешь. Не придумали ещё таких полей.

Я посмотрел на экраны, и офигел. Активирующиеся системы станции, превращали её в ощетинившегося ежа. То тут, то там, плиты обшивки расходились в стороны, и из скрытых ими до поры до времени ниш, поднимались различные средства уничтожения. Начиная от лазерных секций ПРО, до внушительных батарей главного калибра ПКО. Да этой станции, никакие линкоры не нужны. Настолько велико насыщение её поверхности средствами поражения.

— Наблюдаю выход из гиперпространства ещё одного корабля. Двух, трёх, четырёх кораблей! — Боцман доложился об изменении обстановки. — Цели не опознаны, классификации не поддаются. Предварительная оценка по шкале империи, малый корвет. Вторичные цели на запросы не отвечают, держат курс на перехват первой цели. Время достижения ими дистанции эффективного перехвата, восемь минут. Через двенадцать минут, войдут в зону поражения крейсера сопровождения. В сектор поражения флагманского линкора, войдут через восемнадцать минут.

В этот момент, в рубку влетели все наши четыре пилота, и обе десантницы. Найдя глазами Михалыча, они сразу доложились: — Господин адмирал! Пилоты Имперских ВКС, к несению службы готовы! — И — Абордажная команда фрегата ВКФ, готова к выполнению предстоящей задачи!

Алексеич, аж залюбовался своей рыжей бестией, уже облачённой в непонятно откуда взявшийся десантно-абордажный комплект.

— Лейтенант! — Обратился Петрович, к старшей по званию Фрейлис. — Возьмёте на себя управление фрегатом. И ещё нам нужен один десантный шаттл, и два истребителя сопровождения. Второй лейтенант Кера Тарн, на вас шаттл, остальные в истребительное прикрытие! Лейтенант Эльс Таре! Составите абордажную команду, и задействуйте штурмовых дроидов. Вперёд не лезть! Осуществляете общее руководство и огневую поддержку!

Есть! — Эльс стукнула кулаком по левому плечу, и все, кроме Фрейлис испарились из рубки, спеша приступить к выполнению задания.

— Лихо они -! Алексеич показал большой палец. — И трёх минут не прошло, а уже в полной боевой.

— Михалыч, а что у нас с защитой и нападением? — Я несколько обеспокоился. ИИ в принципе всё потянет, но если кто-нибудь подстрахует, было бы здорово.

— Я помогу! — Виртуальный домовёнок пристроился за пультом управления защитой. — Пострелять Боцман и сам сможет. Фрейлис уже в полном слиянии. Можно трогать.

-Нно-о, пошла, родимая! — Я не сдержался, и схохмил. Михалыч глянул на меня бычьим взглядом, а сидевшая в уголке рубки на откидном стульчике Татьяна, недоумённо посмотрела на меня, и, пожав плечами, постучала пальцем себе по лбу, как бы говоря, что, типа, совсем офигел. Не время тут, и не место, для подобных шуток. Сделав умильное лицо и закатив глазки к потолку, я сказал: — Всем занять места согласно купленным билетам! То есть, всем в ложементы и пристегнуться! Может трясти! Тем более, не смотря на компенсаторы, уже чувствовались эволюции фрегата, покидающего парковочную орбиту возле станции. Находившиеся в рубке, быстро рассосались по имеющимся ложементам. Мне и Татьяне, как всегда, места не хватило, и мы, быстро, добежали до нашего шаттла. Ну их всех. Благодаря прямой трансляции, мы были в гуще событий, а я, до кучи, использовал ещё и частично слияние, и вся оперативная обстановка была прямо у меня перед глазами. Я уже точно видел, что 'дымящий' обоими своими повреждёнными движками крейсер, не успеет дойти до 'безопасной' зоны в секторах обстрела кораблей дежурной эскадры, и, даже, если мы дадим полный ход, то всё равно не успеем до момента перехвата неопознанными лоханками, веларского крейсера. Да и надо ли усираться, в призрачной надежде спасти этого засранца? Тут фрегат дал полный ход. И нафига? Потом бы поковырялись в обломках. Кузьма дал расчёт траекторий. Мы всё равно не успевали к началу представления. Только вот шансы остаться на пару минут один на один с четырьмя пришельцами, росли в геометрической прогрессии.

— Кузьма, ты сможешь немного притормозить? Что бы мы оставались в секторе обстрела защитных систем станции? А то этот оглашенный, решил, похоже, испытать на прочность щиты нашего кораблика!

— Как верно подмечено! — Кузьма хихикнул. — Вряд ли что получится. Тут живой пилот и приказ адмирала. Максимум, что смогу сделать, так поиграть щитами с наибольшей эффективностью. Учитывая нашу энерговооружённость, особого ущерба, нам не нанесут. Если Михалыч правильно спланирует атаку, то и вообще, даже напрягаться не придётся.

— Но их ведь четверо!

— А нас, рать! — ответил этот домовёнок, старинной русской поговоркой. Как и предвиделось, через восемь минут после выхода из гипера, преследователи открыли плотный огонь по беглецу. Первые же залпы снесли остатки щитов, и последующие попадания, начали перепахивать броню многострадального крейсера. Уже через двадцать секунд, двигатели крейсера были вынесены напрочь, и он начал закручиваться поперёк движения, подставляя свою боковую проекцию под сосредоточенный огонь догоняющих его кораблей. Благодаря маскполю, наш фрегат сумел незамеченным выйти на дистанцию эффективного огня, и первый же залп главного калибра, к едреней фене снёс силовую защиту с ближайшего к нам рейдера, и прилетевшая следом тяжёлая противокорабельная ракета, поставила жирную точку на его существовании, разметав ошмётки корабля по окружающему пространству. Своей атакой, мы выдали наше местоположению противнику, и, избежав массированного попадания лишь благодаря резкому манёвру, приняли только часть предназначенного нам встречного залпа, на даже не просевшие, от такой смешной нагрузки щиты. Повторение нашего предыдущего выступления, прекратило существование ещё одного корабля противника. Однако два оставшихся преследователя, сосредоточили всю свою мощь, на, и так, уже похожем на решето, крейсере веларов. Тут, от залпа линкора с запредельной дистанции, разнесло на атомы ещё одного преследователя, от которого, кроме вспышки и небольшого облака раскалённых газов, не осталось больше ничего, и последний, оставшийся целым агрессор, не выдержал, и решил сбежать.

— Отстрелите ему движки! — Я даже сам оглох от своего вопля. — Нам нужны языки!

— Чего орёшь! Не один ты тут такой умный! — Послышалось бурчание Михалыча. — Сейчас, загоним, хрен он у меня в гипер свалит. — Наш фрегат резко сменил курс на перехват последыша. Сначала к нему улетела ракета с внезапно разделившимися боеголовками, которые его ПРО поразить полностью не смогла, и, после подрыва нескольких боеголовок, его щиты упали на ноль. После чего последовал прицельный огонь главного калибра, и корма беглеца вместе с ходовыми движками, окутавшись серией разрывов, перестала существовать. Наш фрегат, не спеша подходил к произвольно вращающемуся кораблю, точными одиночными выстрелами, гасил ещё живые узлы обороны. Через несколько минут, всё было кончено. Больше огрызаться, этому истерзанному обрубку было нечем.

— Лейтенант Таре! Ваш выход! Дроиды зачищают, вы контролируете. Без нужды, не рисковать! Нас больше интересует информация. Пленные вторичны. — Услышал я приказ Михалыча. — Володь, на тебе крейсер. Проверь и доложи!

— Понял!

— Млять, и в чём я туда полезу? — Тань, ты пожалуй иди, в жилой сектор. — Я вылез из ложемента. — Пойду пока скаф накину, и пару дроидов прихвачу.

— Я с тобой! — Весь вид жены выражал отчаянную решимость.

— Тань, там разгерметизироваться придётся. Без скафандра будет не комильфо.

— А у нас что, скафандров не хватает?

— Ну, как хочешь. — Не стал я спорить. — Пошли, одеваться. Но, учти, из челнока ни шагу! — Я строго посмотрел на неё.

Через десять минут, в сопровождении пяти штурмовых дроидов, мы уже загрузились в челнок. Нашего десанта на палубе не было. Наверняка уже берут на абордаж подстреленную лоханку. Поскольку шлем на шлем не одевался, то мне пришлось общаться с Кузьмой голосом. Хотя, он и так знал, что делать. Не прошло и десяти минут, как наш шаттл достиг беспорядочно вращающуюся в пустоте жертву и пристыковался рядом с переходным шлюзом.

— Герметизируйте скафандры! — Раздался в шлеме голос домовёнка. Мы с Татьяной, произвели нужные манипуляции. У меня получилось с первого раза. Через пару минут, Кузя уведомил: — Начинаю откачку воздуха. Есть. Открываю аппарель! — Наши скафандры рывком раздулись, а остаточная атмосфера улетучилась через появившиеся щели между аппарелью и корпусом, а в открывшемся проёме, нарисовалась испещрённая многочисленными попаданиями, обшивка крейсера. А наши дроиды, выметнувшись наружу, приступили к вскрытию входного люка.

Я вылез из ложемента, и, подойдя к открытой аппарели, сделал свой первый шаг в открытый космос. Похождения на транспорте можно не считать, поскольку сначала там хозяйничали дроиды, и только после герметизации отсека и прокладки переходного рукава, мы начали переходить на его борт. Поскольку на поверхности обшивки никакого тяготения не было, то в дело вступили магнитные присоски на подошвах скафандра. Ощущения были очень интересные. Поскольку тело ничего не весило, а подошвы притягивались к броне, то ноги приходилось с некоторым усилием отрывать. Вернее, какой то датчик улавливал движение ноги, и в какой то момент, отключал магнитное поле на определённой ноге. А потом, при контакте с поверхностью, опять его подключал. Из за этого, походка становилась какой-то дёрганной и подпрыгивающей, и только по прошествию нескольких минут, я смог хоть немного приноровиться к этому рваному ритму и перестал раскачиваться и заваливаться в разные стороны. Кузьма негромко издевался над моими потугами, а я потихоньку окусывался. Пока я бродил вокруг шлюза, наши железные друзья времени не теряли. Наружный люк был уже вскрыт, и они возились с внутренним. Судя по показаниям датчиков, за ним атмосферы уже не было, и можно было не церемониться. Энергии тоже не было. Вероятно, при обстреле энергосистема корабля получила неустранимые, в таких условиях, повреждения. Я оглянулся на наш шаттл и заметил Татьяну, выглядывающую из грузопассажирского отсека. Погрозив ей на всякий случай кулаком, я пошёл поближе к вскрытому уже шлюзу, в котором один за другим исчезали массивные фигуры штурмовых дроидов. Я аккуратно 'присел' на краю тёмного проёма и свесил ноги вниз. В таком положении, приходилось придерживать себя руками, что бы от неосторожного движения не улететь в пространство. Жаль, что на заднице магнита не предусмотрели. Достаточно долгое время ничего не происходило, но вот в шлеме раздался голос Кузьмы.

— Отсеки корабля досмотрены. Выживших не обнаружено. Повреждения всех систем фатальны, восстановление возможно только в условиях производства. Реакторы и двигатели, полностью выведены из строя. Повреждения корпуса и силового набора больше семидесяти процентов. Восстановление нерентабельно. ИИ и базы данных уцелели, снятие данных с имплантов экипажа, оценивается как возможное, с девяностопроцентным результатом. Грузовые отсеки пусты, запасы топлива минимальны, и интереса не представляют. Смотреть пойдёшь?

— Да нет, наверное, чего я там не видел? Тушек много?

— Семь членов экипажа, включая тело капитана, с которых можно снять информацию. Ещё у шестерых фатальные повреждения, повлёкшие за собой полное разрушение имплантов. Интереса не представляют. Достаём?

— Да, давай. Только это... У тебя какая-нибудь подстилка есть? А то весь пол изгваздают.

— Для этого уборщики есть. На фрегате у Боцмана специальная упаковка есть, для таких вот случаев. Но не лететь же за ней?

— Блин... Ну, ладно, командуй погрузку. Только Татьяну в рубку загони, и переборку закрой. Незачем ей на всё это смотреть. Надеюсь, что потрошить будем в закрытом помещении?

— В медотсеке есть отдельное помещение. Я уже дал команду, на подготовку тары. По прибытию, сразу запакуем и перенесём. Медики уже готовят аппаратуру.

— Добро. Начинаем.

Через несколько минут в проёме показалась тушка первого 'безвинно убиенного'. И за пятнадцать минут, наш траурный груз был сложен на полу отсека, и, решив, совместно с Кузьмой, закачать атмосферу только по прибытии, чтобы не разогревать отсек, мы стартовали к нашему кораблю. Только при подлёте к ангару, в отсек стал поступать воздух, одновременно с интенсивным прогревом помещения. Поначалу, атмосфера выпадала красивыми снежными хлопьями, но по мере прогрева инфракрасными излучателями, быстро растаяла, и давление нормализовалось. Не успела ещё опустится аппарель, как в отсек влетели дроиды, и сноровисто стали паковать ещё покрытые изморозью тела, в чёрные пластиковые мешки, очень похожие, на применяющиеся на Земле. После чего, споро погрузили их на гравиплатформы, и быстро утащили в сторону медотсека. Я с облегчением отстегнул шлем, вдохнул более-менее свежий, по сравнению со скафандром воздух, и в который раз помянул главную заповедь танкистов. В проёме открывшейся переборки, появилась Татьяна в полностью загерметизированном скафе.

— Шлем то сними! — Показал я ей рукой. Она смотрела непонимающе, поскольку просто меня не слышала. Видно, не активировала внешние микрофоны. Я подошёл, и деактивировал шейное кольцо, отсоединяя колпак шлема.

— Так лучше? — Улыбнулся я ей.

— Лучше! И как вы в этой скорлупе сидите? Страшно ведь! Она такая тоненькая!

— А чего ты в ней сидела? Кузьма же загерметизировал рубку! Могла бы и сама снять.