Слепая

Теперь нет сомнений в том, кто виноват. Вот только это уже никому не поможет. Буквально через несколько часов должен быть совет клана, на котором он собирался использовать технику своих глаз, да только без толку. С одним глазом он не сможет активировать Котоаматсуками. И ведь время было подобрано идеально для засады. Как узнал сам Шисуи, старейшины уже достаточно подготовились за последние полгода, и единственное, что останавливало их от активных действий — Фугаку-сама. Однако им надоело ждать, и сегодня все должно было решиться.

Рядом пролетел еще один кунай, заставив Учиху сменить направление. Он уже полчаса пытался сбросить с себя преследователей из Корня, однако их было больше и его просто зажали в угол как крысу. Остановится — умрет. Бойцам Корня дан четкий приказ. Только благодаря своей скорости и телесному мерцанию он хоть как-то продлевал собственную агонию. А то, что это агония — нет сомнений. И то, что он смог устранить семь своих преследователей ничего не значит. Мало сил и совершенно нет времени остановиться и подумать. Точнее ему это не дают сделать.

Похоже придется все-таки воспользоваться Сусаноо, однако если он не сможет одолеть их всех за раз, то станет очень простой мишенью, ибо чакры практически не осталось, а значит надо как-то свести преследователей в одну кучу.

Шисуи выскочил на открытый участок без деревьев в надежде, что преследователи наконец покажутся в полном составе, так будет проще. Тем более солнце уже садилось, времени оставалось все меньше.

— Эй, ребята, как насчет открытого боя, — с нервной усмешкой произнес он, но бойцы Корня не ответили, бросив вместо слов кунаи. Ну да, безымянные и безэмоциональные исполнители. Не спорят, не возмущаются, не предают. Данзо прекрасно натренировал и промыл мозги своим цепным псам.

Шестеро выпрыгнуло на открытую местность, а остальные четверо остались на деревьях, пытаясь поразить его оттуда кунаями и сюрикенами. И это было плохо. Те, кто выскочили, наверняка стихийники и будут пытаться достать его со средней дистанции, так как знают, что он силен больше всего в ближнем бою. Шисуи осмотрел своих противников.

Стоп! Десять! Где еще двое?! Устраивают засаду? Тогда меня будут загонять. Черт, это плохо. Однако в следующую секунду произошло непредвиденное, как для безликих, так и для самого Шисуи. С соседнего дерева выпрыгнули еще пара бойцов из безликих, те, которых как раз не хватало. Они кинули несколько кунаев ему под ноги со взрыв-тегами и побежали на сближение с основной группой. Шисуи тут же отпрыгнул шуншином, однако взрыва так и не произошло. Вот эти двое соединяются с группой и в следующее мгновение превращаются в яркую вспышку, режущую глаза, а на их месте остается газовое облако. Двое не успевают среагировать и падают на землю, начиная дергаться в конвульсиях. Один из выпрыгнувших из ловушки повторяет судьбу предыдущих двух, видимо успел вдохнуть отраву. Другой уворачиваясь тут же попадает в зону тех самых кунаев с взрыв-тегами.

— Кац! — слышится с ветки одного из деревьев. Минус еще один.

Шисуи тут же бросился на оставшуюся тройку, не давая им прийти в себя. Первый получает кунай в глаз, второй попадает в гендзюцу, застывая на пару секунд без движения, что и становится для него роковым и лишь третий смог немного побрыкаться в ближнем бою, однако как бы ни был хорошо натренирован этот боец, но против мастера тайдзюцу с шаринганом у него не было шансов.

Как только Шисуи закончил со своими противниками, то тут же перевел внимание на оставшихся противников, двое из которых были мертвы, а еще двое были заняты его спасителем... точнее спасительницей, в которой Учиха с удивлением признал свою напарницу, Намиду. Однако времени на размышления не было, и он тут же бросился ей на подмогу. Вдвоем они быстро разобрались с оставшимися противниками, в том числе и не отошедшими от нервно-паралитического газа.

— Ты в порядке, Шисуи? — тут же кинулась к нему его боевая подруга. Хех, впервые она обратилась к нему просто по имени. И ведь сколько он с ней бился до этого, чтобы перестала обращаться к нему с суффиксами. Ничего не помогало, а тут... Ее руки покрылись зеленой медчакрой, однако он не дал ей начать лечение.

— Нет, сначала надо уйти в безопасное место, — Намида лишь кивнула, принимая данное решение.

— Я отведу, — вдруг послышался еще один знакомый голос...

End POV.

Мы бежали к одному из наших любимых мест рядом с речкой у гористого уступа. В этом месте мы часто тренировались, отрабатывая свой полный арсенал умений, поэтому оно было хорошо огорожено сигнальными и защитными фуин, а также имело несколько путей отходов, начиненных ловушками. Все-таки паранойя наше все. Конечно об этом месте было известно нескольким людям, так что и безликие могли пойти его проверить, однако мы об этом узнаем первыми и сможем в случае чего незаметно скрыться. Так что лучшего места пока нет. Точнее есть. Клановый квартал, к примеру, однако ни Шисуи ни Итачи не захотели идти туда. Почему, не знаю, однако надеюсь, они мне сами все объяснят на месте.

Вообще нам очень повезло, что Итачи тоже заметил неладное и разобрался с оцеплением снаружи, пока мы развлекались внутри. Иначе бы долго пришлось возиться. А так, удачное стечение обстоятельств, думаю. Правда меня напрягает отсутствие одного глаза у Шисуи. Но почему тогда Корень? При чем тут Данзо? Хотя его контора является достаточно мутной, так что мало ли какие секреты и тайны он скрывает. Но все-таки. Почему они не захотели идти в собственный квартал, где им бы сразу предоставили защиту и профессиональную помощь? Почему напали именно на Шисуи? Из-за его глаз? Тогда получается, что их изменение привело к следующему этапу развития? Но не думаю, что только из-за глаз стали бы устраивать настоящую травлю. Значит должно быть что-то еще. Черт, вопросы-вопросы, одни лишь вопросы, а ответов сильно не хватает.

Вот мы наконец добрались до места. Итачи остался напитать сигнальный контур, а мы двинулись к самой площадке. Остановились у каменного утеса. Я сразу ринулась к Шисуи и стала проводить полную диагностику, залечивая небольшие раны. В общем, обошлись мы малой кровью. Мой товарищ оказался вполне себе здоров, только заработал слабенькое истощение и несколько несерьезных ранок... если не считать глаза.

— Намида, проверь пожалуйста территорию своей сенсорикой, — попросил меня Учиха.

— Поблизости никого нет, — тут же отозвалась я, ибо и так контролировала территорию на ближайшие пару километров.

— Нет, — покачал он головой, — проверь пожалуйста на максимальное расстояние.

Эх, я тяжело вздохнула. Паранойя — наше все.

— Хорошо, прикрой только, — я села в позу лотоса, отрешилась от мира и ушла в глубокую медитацию. Так я могу чувствовать на гораздо большие расстояния. Хоть и без движения, зато далеко. Километров на двадцать чакра, и километров на четыре-пять — пространственное восприятие. Вот я стала уже привычно расширять сферу, а в следующее мгновение потеряла сознание...

POV. Итачи Учиха.

Итачи напитал два охранных контура. Хоть это и съело у него треть чакры, но сейчас нельзя было экономить на безопасности. Только не с таким человеком, как Данзо. После чего отправился вслед за своими товарищами.

Значит виноватым оказался все-таки этот старый пень. Что и следовало ожидать. После смерти Третьего Шимура стал вести себя до боли спокойно. Нет, он также выступал как радикальный деятель, повсюду искал "врагов" Конохи... и находил. Вел контрразведывательную деятельность. Но как-то тихо и для себя по большей части. Некоторые стали считать, что смерть Старого Обезъяна так повлияла на него, но мало кто из верхушки кланов верил в это. Слишком жестким был этот человек, никогда не позволял своим эмоциям властвовать на разумом. Оставался холодным и циничным. Такие люди живут ради Идеи, и ради нее способны пойти на многое. Даже предательство. Поэтому многие опасались. И лишь эффективная работа его служб и огромнейшая шпионская сеть, а также непререкаемая верность деревне позволяли Данзо оставаться "у руля". Но в том-то и дело, что верность Конохе, а не отдельным ее представителям. И случившееся сегодня подтверждает эту теорию.

Итачи вышел из подлеска и увидел интересную картину. На земле без сознания лежала Намида, рядом на камне сидел Шисуи. Наследник клана Учиха подошел поближе.

— Шисуи, ты... — начал Итачи, после того, как оказался рядом.

— Да, ей незачем слышать наш разговор, когда все закончится, тогда и узнает. Так будет лучше для нее, — ответил его друг, посмотрев на мерно посапывающую Намиду. — Но сейчас не об этом. Я не смогу использовать Котоаматсуками, так как второй глаз украл Данзо, — пальцы друга аккуратно коснулись места отсутствующего зрительного органа. — А значит нам придется работать по старому плану. И к сожалению вся тяжелая ноша ляжет на твои плечи, Итачи. Данзо наверняка уже окружил весь клановый район Учих и остальные ключевые места своими людьми, он не выпустит меня, чтобы не сорвать операцию. Может умей я бегать сквозь тени, как наша Нами, то и смог бы что-то сделать, а так, — он развел руками и с грустной ехидцей добавил. — Так что прости меня, Итачи. Из меня никудышный друг, раз взваливаю все это на твои плечи.

Итачи лишь скептически хмыкнул на его последние слова.

— А как же Четвертый? Он должен будет помочь.

Шисуи покачал головой.

— Собрание клана через пару часов. После этой точки невозврата что-то изменить уже будет невозможно. Так что надо действовать сейчас быстро и жестко. Пока мы еще можем остановить конфликт внутри клана и не переводить его в гражданскую войну, на которую так надеется Шимура.

— Но зачем? Это ведь ослабит Коноху.

— Ослабит, — кивнул друг головой, — но не очень сильно, если успеть принять нужные меры, а Данзо их, не сомневаюсь, уже принял. Но эта неразбериха позволит ему устранить неугодных и провести свои планы незаметно, если у него такие имеются.

— Четвертый, — задумчиво проговорил Итачи.

— Да, очень большое бельмо на глазу для Шимуры, ты это понимаешь не хуже меня.

— Тогда каков наш план действий?

— Я доставлю Намиду домой, а ты направляйся на совет. Ты знаешь, что надо делать, там давно все подготовлено. Как только сделаешь требуемое, отправишь мне ворона-посыльного, я же отвлеку внимание людей Данзо с южной стороны границы клана и открою тебе проход для отступления.

— За тобой тогда кинутся все близстоящие группы, не меньше нескольких десятков человек, — хмуро бросил Итачи.

— Ну да, рисково. Но что поделать? — открыто улыбнулся он. — Я уверен, ты справишься.

— Только выживи, — серьезно признес наследник клана и ткнул крепко сжатым кулаком в его плечо. — Иначе не прощу, — после чего развернулся и пошел прочь.

— Ха-ха-ха! Эх, Итачи, сколько лет прошло, а ты все остаешься таким же, — проговорил он в спину отдаляющемуся другу. — Надеюсь, ты останешься таким же и в дальнейшем, — уже тихо добавил про себя.

End POV.

Пять дней спустя.

Сегодня был пасмурный день. С самого утра небо заволокло тучами, а солнце даже и не думало освещать своими лучами бренную землю. Да и не было для этого повода. Казалось будто сами небеса вторят настроению собравшихся внизу людей. А может им было просто без разницы, и это очередная прихоть природы? Кто знает.

За последние несколько дней Коноху сильно штормило. Да и было от чего. Почти вся верхушка и несколько десятков шиноби клана Учиха были вырезаны одним единственным человеком. Дело же усугублялось еще и тем, что этим человеком был наследник клана, юный гений, на которого возлагали большие надежды. Это стало поистине сильным ударом для многих. Беспрецедентный случай.

Был созван срочный совет, на котором и произошло решение вопроса о случившемся. Однако расследование было произведено только внутри клана и самим кланом без посторонних, итогом которого стало признание наследника клана Учиха Итачи нукенином S-класса и назначена соответствующая награда за его голову в книге Бинго. Решение было принято лично главой клана. На фоне случившегося было произведено множество проверок и чисток в различных структурах, санкционированное лично Хокаге. Такие же проверки были произведены и другими кланами... на всякий случай.

Но сегодня в Деревне Скрытой в Листве было тихо и спокойно. Впервые за последние несколько дней. Сегодня были похороны. Однако в клане Учиха не было принято отдавать своих соплеменников земле, нет, они предавали их огню, а прах развеивали по ветру. И только прах старейшин отправлялся в клановую усыпальницу, где они должны были хранить и оберегать свой клан для будущих поколений, ибо так завещали их предки. Как и раньше погребальный костер возводился рядом с монументом памяти, на котором уже были выведены имена погибших.

Вот начали подтягиваться люди. Было много Учих, но как ни странно, не меньше было и других людей: друзья, коллеги по работе, боевые товарищи, знакомые семей... Их всех сюда привела и соединила общая трагедия и утрата. Но никто не смел показывать свое горе, ибо в мире шиноби этого не принято. По крайней мере не при всех. Лишь дети, что не могли сдержать эмоций, выплескивали свою боль слезами. А детей на церемонии было не меньше, чем взрослых.

Когда люди собрались, на середину перед всеми вышел глава деревни, Минато Намикадзе, Четвертый Хокаге. Взгляды окружающих устремились на мужчину.

— Я не буду разводить долгие речи, многие из вас лучше меня знали умерших. Их достоинства, недостатки, за что они сражались и во что верили. Я лишь могу просить прощения за то, что как глава деревни не смог усмотреть и предотвратить трагедию, — на этом моменте он низко поклонился стоящим здесь членам клана, после чего повернулся и также поклонился стоящим в ряд перед монументом памяти гробам. — Прошу, Ками, прими и направь их души.

После этого к Намикадзе вышел Фугаку, опираясь на костыль и сильно хромая. Ему отнюдь не легко далась битва с собственным сыном. Встав по левую руку от главы деревни он молча сложил печать концентрации и активировал специально заготовленные фуин. В тот же момент все гробы разом вспыхнули ярким оранжевым пламенем. В клане Учиха не принято возлагать мертвым цветы, поэтому все просто стояли и смотрели, как огонь неспешно поглощает тела благородных шиноби, провожая их минутами молчания...

Тягостными минутами.

На небе сверкнула вспышка молнии, и вслед за ней раздался гром, словно грузный колокол, предупреждающий о пришествии стихии, которая не заставила себя ждать. Сначала была маленькая, почти неощутимая капель, постепенно набирающая мощь и уже через пару минут разразившаяся небольшим дождем. Никто не сомневался, что это лишь начало прелюдии, поэтому детей сразу же начали разводить по домам. А за ними потихоньку начали расходится и взрослые. Когда же стихия вошла полностью в свои права и стала хлестать беспощадными струями, то даже самые стойкие из шиноби сдались под ее напором и отправились по домам.

И лишь только огонь, поддерживаемый работой печатей продолжал свою работу вопреки всему. По крайней мере так могло показаться на первый взгляд.