Испорченные. Четыре маленьких жеребёнка

— Нет, всё хорошо... — сказал новичок. — Я к тому, что ты уже назвала мне своё имя. И приветствовать меня было и правда мило с твоей штороны.

Усталая улыбка Авроры стала шире.

— Меня зовут Твист, — сказала новенькая. Она нервно хихикнула, почувствовав, что как будто была обязана сказать ещё что-то. — Я из Понивилля, я люблю читать и делать конфеты. У меня хорошие оценки в школе и... мм, хоть что-нибудь из этого здесь имеет значение?

Аврора обняла её.

— Ну конечно, да, — прошептала она. — Они тебе скажут, что нет. Они скажут, что ты ничего не стоишь. Но даже не слушай. Ты важна. Все мы важны.

Аврора хлопнула копытами, повернулась к остальным и сказала громким голосом:

— Все пони, внимание, у нас новый друг! Это Твист! Давайте ей покажем, что как бы плохо ни было здесь находиться, она не одинока!

Жеребята, что не были связаны, встали. Некоторым потребовалось время — им после Собрания всё ещё было больно, но в конце концов все встали. Потом, несмотря на всю их усталость, они затопали копытами по полу в унисон. Сцена длилась недолго, но на вид была исполнена глубокого смысла.

Твист покраснела. До этого ей ещё никто не аплодировал.

— Ух ты... — сказала она. — Это довольно радушно...

— Так мы приветствуем новых жеребят. Не только у взрослых есть ритуалы.

— Спасибо, что приветствуете меня, — сказала Твист. — Но я надолго здесь не останусь. Никто не останется.

Аврора приподняла брови.

— Прости, что?

— Всё хорошо. Мы выберемся отсюда. Я это чувствую, — сказала новенькая, улыбаясь. — Мой лучший друг — дракон. Он лично знает Принцешшу Селестию!

— Что ж, это первая, — сказал светло-синий пегас, хихикая. — Те, кто сходят с ума, обычно начинают съезжать через неделю или две.

— Заткнись, Перегрин! — сказала Аврора. — Она проснулась всего минуту назад! Она просто дезориентирована!

Твист улыбнулась и покачала головой.

— Нет, я не схожу с ума! У меня дейштвительно есть друг-дракон! Просто подождите! Когда он заметит, что я не вернулась домой, он расскажет Принцеще, и она с ним явится сюда...

Добрая улыбка Авроры сникла. Она медленно поднесла копыто к щеке Твист.

— О, дорогая, нет. Не надо идти этим путём. Я знаю, что удобнее притворяться, но я видела так много жеребят, которые самообманом довели себя до...

Копыто Твист встретилось с копытом Авроры и деликатно его отодвинуло.

— Всё нормально, если вы мне не верите, — мягко сказала Твист. — Вы увидите. Мы выйдем отсюда. Он придёт шпасти меня.

Твист села на пол и закрыла глаза. Её улыбка задрожала, но не исчезла.

— Он не оставит меня здесь...

— Твист... — сказала Аврора.

— Нет! Я не собираюсь здесь оставаться. Я собираюсь вернуться домой! Всего через несколько дней мы все вернёмся домой! Для меня всё здесь не закончится! У меня есть будущее!

Она открыла глаза и увидела глядящую на неё Аврору, крайне обеспокоенную.

— Я собираюсь открыть кондитерскую... — сказала Твист. — Она будет делать сладости для всего города...

Она поглядела на других жеребят, которые теперь следили за каждым её движением.

— И когда я её открою, я всем вам раздам бесплатные конфеты! Идёт? Столько, сколько захотите! Разве это не здорово? А?

Большинство жеребят неловко смотрели в сторону. Никто больше не улыбался.

— Я просто... я просто... — Твист обхватила Аврору передними копытами, и ты обняла её в ответ.

— Я просто хотела быть красивой...

* * *

Этой ночью луны не было.

Экипаж ехал по улицам Кантерлота, и мерный стук копыт по булыжнику был единственным звуком, доносившимся до Рарити и троих её подопечных. Сидя в просторном экипаже, она провожала глазами огни дорожных фонарей и окон. Её выражение было абсолютно безэмоциональным.

Никто не произнёс ни слова с тех пор, как они сели в экипаж.

Экипаж начал поворачивать, и Рарити почти агрессивно задёрнула шторы на его окнах.

Она повернулась и посмотрела на попутчиков.

Свити Белль сидела к ней спиной. Рарити это ожидала и не приняла всерьёз. Свити придёт в себя. Как всегда.

Сильвер Спун отвернулась, едва Рарити взглянула на неё. Хотя Сильвер и пыталась это скрыть, Рарити легко догадалась, что вплоть до этого момента Сильвер беспрестанно на неё смотрела. Однако она любой ценой избегала встречи с Рарити взглядом, как будто это причинило бы боль.

Наконец, тут был Пип. Он не пытался не обращать внимания на Рарити или, наоборот, признавать её присутствие. Он всё время глядел в пол, глубоко задумавшись.

Но он почувствовал на себе взгляд Рарити и поднял на неё глаза.

— Это... кончилось? — тихо сказал он. — Больше никто не будет делать мне больно, а?

— Нет, Пип, — сухо сказала Рарити. — Не сегодня, по крайней мере.

— И... — нерешительно сказал Пип. — И всё, что вы мне говорили о том, что я болен... это всё было враньё, так?

Рарити вздохнула.

— А как ты думаешь, Пипсквик?

— Я думаю... я думаю, я видел сегодня очень плохих пони... которые любят смотреть, как жеребята кричат и плачут... и я думаю... я думаю, это они больные.

— Насколько я помню, ты не плакал всю ночь, — сказала Рарити.

— Нет... что-то было приятно... — сказал он. — Но другое было больно. И даже то, что было приятно, было... неправильным, наверно. Я думаю, я понял, когда встретил мисс Индиго. Ну, не сразу, а потом, когда смог подумать. Её семья выглядела на самом деле счастливой, и никто из них не делал другому плохо. Но они как будто... их как будто ничего не заботило. Ничего, кроме секса. Они показались такими пустыми... одна из них ждала ребёнка и даже не волновалась о том, чтобы быть хорошей мамой для него! Всё, о чём она говорила...

Пип покачал головой.

— Я просто хочу домой. Я просто хочу быть нормальным жеребёнком...

Он закрыл глаза.

— Я просто хочу забыть.

Бесстрастное выражение Рарити не изменилось.

— Очень хорошо, Пип. Я получала от тебя удовольствие, но, я думаю, ты достиг своих пределов. Так что да: я отпускаю тебя.

— Отпускаете... меня?

— Я решила вернуть тебя домой. Я больше не приду к тебе. И не украду тебя ночью, как делала раньше. Ты больше не услышишь обо мне и моих коллегах.

Пип тут же засиял.

— При условии, — сказала Рарити, — что ты никогда не расскажешь об этой ночи, или о чём-нибудь, касающемся того, что ты испытывал в моём присутствии. Ты никому не расскажешь. Ни своей матери, ни друзьям. Ты унесёшь знание об этом с собой в могилу.

— Не думаю, что когда-нибудь смогу кому-нибудь рассказать, — сказал Пип. — Я больше не хочу об этом думать. Никогда...

— Хорошо, — сказала Рарити. Её рог неярко засветился. — Сейчас... обещай мне. И будь конкретным.

— М-м... хорошо, — сказал Пип. — Я обещаю, что никогда никому не расскажу ни о чём, связанном с Мисс Рарити, или её друзьями, или теми вещами, которые я видел этой ночью. Пойдёт?

Рог Рарити перестал светиться.

— Отлично, — сказала она. — Заклинание, которое я только что сотворила, называется Cвязанный Обет. Это означает, что если ты когда-нибудь нарушишь слово, я узнаю. И если это случится, наша сделка будет расторгнута. И я не просто приду к тебе, я персонально тебя уверяю, что ты пожалеешь о том, что нарушил обещание. Галерея не только получает дары, знаешь. Она с радостью принимает и пожертвования. Всё ясно?

Пип кивнул.

— Хороший жеребёнок не нарушает обещаний, — сказал он.

— Очень хорошо, — сказала Рарити. — Тогда как только ты сойдёшь с поезда в Понивилле, я оставлю тебя в покое. Ты будешь свободен, Пип.

Пип улыбнулся.

— Правда? Вы так и сделаете?

— Конечно, она так не сделает, — сказала Свити Белль. Её голос медленно возвращался к нормальному. — Всё, что она говорит — ложь.

Рарити посмотрела на сестру, сузив глаза.

— Я сейчас не в настроении для этого, Свити Белль.

Свити продолжала, по-прежнему сидя к Рарити спиной:

— Когда мы были в особняке, я сказала Твист... я сказала, что чем скорее мы пойдём с тобой, тем скорее мы вернёмся домой. А теперь...

Свити содрогнулась, почти как от боли.

— Теперь ты превратила меня в лгунью. Такую, как ты.

— Я сделала то, что должна была сделать, — безучастно сказала Рарити. — Мне были нужны четыре жеребёнка. Я получила то, что мне было нужно.

— И всё остальное неважно, ага? Больше тебя ничто не волнует, да? — сказала Свити. — Ничто, кроме себя!

— Это неправда, Свити Белль, — сказала Рарити безучастно. — Меня волнуешь ты.

— ЭТО ЛОЖЬ! — ответила Свити Белль, но сильный крик заставил её раскашляться. Успокоившись, она продолжила гораздо более тихим голосом:

— Всё это время я думала, что ты ещё любишь меня. Ты всё говорила, что да! Я думала, в моей сестре ещё осталось что-то хорошее. Но ты пожелала меня отдать! Ты отправила меня туда, зная, что они могут меня забрать!

Рарити посмотрела на окно, но не открыла шторы.

— Ты не права. Я учла это. Тебе никогда не угрожала опасность, что тебя выберут.

— Но как бы ты... нет, ты пытаешься обмануть меня! Ты просто хочешь, чтобы я тебе доверяла!

Рарити посмотрела на сестру.

— Ты ошибаешься, Свити Белль. Если бы это зависело от меня, я бы никогда не взяла тебя на Собрание. Но ты была популярна в Круге, настолько популярна, что против моей кандидатуры были бы возражения, если бы ты не пришла. Поэтому я умышленно подстроила голосование.

— Ты... как?

— Приведя Пипа, — сказала Рарити. Жеребёнок посмотрел на неё, затем отвернулся. По-видимому, он решил игнорировать разговор.

— Круг более-менее поровну делится на тех пони, кто любит кобылок, и на тех, кто предпочитает жеребят. Большинство развлекается с обоими полами, но, в общем, у каждого пони есть предпочтения. Знающий это неофит обычно приводит двух кобылок и двух жеребят. Но это не формальное правило, просто обычай. Я нарушила этот обычай. Как ты думаешь, почему?

— Я не собираюсь тебя слушать, — сказала Свити. — Ты просто несёшь чушь.

— Нет, она права.

Свити тихо ахнула. Впервые с того времени, как они покинули Собрание, Сильвер Спун подала голос.

Серебряная кобылка всё ещё не могла заставить себя посмотреть на Рарити. Поэтому она обратилась к Свити Белль. Её голос был грустным, но она говорила с уверенностью.

— Мисс Рарити не лжёт. Я думаю, что поняла её план. Он блестящий, как всегда, — сказала Сильвер. — Это чистая математика. Половина Круга любит жеребят, и они проголосуют за Пипа. Голоса другой половины разделятся между тремя кобылками. Так что Пип легко наберёт большинство голосов.

Свити обернулась.

— Слышишь, Пип? Она собиралась отдать тебя этим...

— Меня не волнует. Отстаньте от меня, — сказал он, закрывая глаза. — Я не слушаю, и я больше никогда не хочу об этом слышать снова.

— Но...

— Пожалуйста! — закричал Пип, закрывая уши. — Пожалуйста, я просто хочу, чтобы это кончилось! Я просто хочу домой!

Свити взглянула на Сильвер Спун.

— Ну отлично. Всё равно ты не права. Если план моей сестры был так велик, почему же Твист в Галерее?

— Потому что... потому что... — Сильвер повесила голову. — Потому что...

— Да, Сильвер, — сказала Рарити. Её голос стал холоднее, чем раньше. — Расскажи нам, почему план сработал неправильно.

— Потому что... я... Фансипантс хотел... и тогда я...

— Потому что ТЫ вмешалась! — сказала Рарити. Сильвер сжалась на своём сиденье. — О чём ты думала? Земной пони, бьющий единорога в лицо? Если бы ты не была такой слабачкой, он сейчас был бы мёртв! И тогда остальных ничто бы не остановило. Они бы прямо там отняли у нас жизни, у всех, включая Свити. Вот так ты намеревалась "спасти" её?

— Я не подумала... — сказала Сильвер. — Я просто... ей была нужна помощь...

— Благодаря тебе мой план подтасовки голосования был разбит в пух и прах. Многие пони голосовали в гневе на меня, вместо того, чтобы потворствовать своим желаниям. Это просто везение, что почитатели Твист одержали верх. И даже в этом случае...

— Мисс Рарити, мне так жа...

Рарити встала с сиденья и топнула копытом. Сильвер Спун затихла, когда единорожка придвинулась к ней, и её лицо оказалось в каких-то дюймах от лица кобылки.

— Два голоса, Сильвер Спун, — сказала Рарити. — Вот что меня отделяло от потери единственной пони в мире, которая что-то для меня значит. И всё из-за тебя.

Сильвер оцепенела, неспособная даже трястись от страха.

— Я распланировала всё, чтобы обеспечить безопасность Свити, — сказала Рарити. — Когда ты увидела меня в толпе, я собиралась сотворить простое заклинание, которое отделило бы её от Фанси и разорвало удушающий захват. Потом я бы успокоила Фанси до того, как мог бы быть нанесён дальнейший ущерб.

— К-как? — спросила Сильвер.

— Отдав ему тебя, конечно, — сказала Рарити. — Ранее ночью стало довольно очевидно, что он в тебя влюбился. А если кто-то хочет забрать у меня ненужный хлам, ну, это можно только приветствовать.

У Сильвер замерло сердце.

— Нет... — тихо сказала она.

Рарити усмехнулась.

— Ты думала произвести на меня впечатление? Превратив себя в отвратительную развалюху? Посмотри, что ты с собой сделала! Раньше ты хотя бы была хоть немного привлекательной, а теперь? Ты практически плешивая, у тебя фингал под глазом, и ещё эта безобразная рана на боку.

— Это... это было ради вас... — сказала Сильвер, силясь не заплакать. — Всё это. Шрамы были, чтобы показать, что я отказалась от прежней себя. Я пыталась впечатлить Фанси, потому что думала, что это вам поможет. Всю ночь я только и думала, что о помощи вам... — она была не совсем честна, но решила, что лучше не рассказывать Рарити о голосе, который на неё давил.

Сейчас она презирала этот голос. С точки зрения Сильвер, голос обманул её, заставив совершить величайшую ошибку в жизни: поверить в себя.

— Что ж, тебе не удалось, — сказала Рарити. — Ты могла бы вытолкнуть Свити Белль из магического кольца или попросить Фанси отпустить её. Или, возможно, ты просто могла бы довериться своей хозяйке и предоставить ей решить проблему, вместо того, чтобы разрушить всё, над чем я годами работала, своей жалкой попыточкой проявить героизм!

— ХВАТИТ! — крикнула Свити Белль, стараясь не обращать внимание на боль в горле. — Сильвер Спун спасла мне жизнь! Она...

Свити Белль впилась глазами в сестру.

— Она сделала для меня в эту ночь больше, чем когда-нибудь делала ты.

Как только она это произнесла, Свити Белль почувствовала вину, хоть точно и не знала, почему. Возможно, потому, что прежде самоуверенное выражение Рарити стало слегка потрясённым. Впервые на её памяти Свити стало интересно, причиняет ли хоть что-то из того, что она говорит, боль её сестре.

Рарити немного отступила назад.

— Ты ведь так не думаешь, Свити Белль, — сказала она, но её слова звучали неубедительно, как будто она сама в них не верила.

Прежде чем Свити смогла ответить, всех четверых пони немного тряхнуло — экипаж остановился.

— А, — сказала Рарити. — Мы на месте. Сильвер Спун, открой дверь.