| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
День начинался хорошо. По утреннему холодку в префектуру прибыл господин Саом. А еще на втором этаже ночью взломали паркет. На таком исправлении собственной вины, видимо, сошлись вчера интендант с казначеем. Четверо рабочих стучали и громко разговаривали. Мем перешагнул сваленные поперек коридора плашки, какие-то инструменты, мусор и провел господина Саома в свой кабинет. Там на диване спал Илан, не обращая внимания на строительный шум. А поверх Илана — Бабушка, хоть и не вся. Вся не поместилась бы. Господин Саом испуганно ахнул. От этого Илан проснулся, а Бабушка высунула из-за дивана голову.
— Хорошо устроился, — сказал Мем секретарю. — Не боишься ее? Она тебя не задушит?
— Не должна, — протер глаза Илан. — Она оценивает еду по размеру, что сможет проглотить. Был бы на голову пониже, придушила бы. Я расту быстрее, чем она... Доброе утро.
Господин Саом осенил себя охранным знаком.
— Дружите с животными? — спросил он.
— Не так, чтоб дружим... — ответил Мем. — Скорее, животные дружат с нами. Не всегда к нашей радости. Давайте к делу. — И достал из-за пазухи карту ловушек, а из ящика стола карту побережья.
Илан взялся было выталкивать Бабушку в окно, но она вывернулась и поползла к двери. Илан открыл ей створку, из коридора тут же донеслись несколько запрещенных, весьма замысловатых тирад, грохот брошенных инструментов и топот бегущих ног. Илан пожал плечами, недоумевая, чего тут страшного. И закрыл дверь, когда Бабушка вытекла из кабинета окончательно.
— Лентяй, — сказал ему Мем. — Ты бы хоть проводил ее. Так нам паркет никогда не заменят.
— Господин префект, я хотел по делу сказать...
— Подожди со своим делом. У меня тоже есть дела.
Илан смирно сел на край скамьи у дальней стенки.
Мем развернул перед господином Саомом карты.
— Хотел бы попросить вас, господин Саом, посмотреть вот сюда и подумать, не видите ли вы здесь общего? Нет ли рядом с Солончаками или неподалеку от Болота пещер или заброшенных выработок, к которым мог бы подходить вот этот план. Мне нужны пещеры, где минимум три входа, делящиеся минимум на тринадцать ветвлений. Можно больше, меньше нельзя. И желательно, чтоб там не бродили ни кладоискатели, ни контрабандисты, ни воры.
Господин Саом взял карту ловушек в руки и поднес к глазам. Потом достал свое увеличительное стекло и навел на карту побережья.
— Шлаковая гора, — сказал из своего угла Илан.
— Извините, господин Саом, — сказал Мем. — Этот парень никого не уважает и лезет во все мои дела.
— А мальчик прав, — покачал головой господин Саом. — Это, должно быть, Грязные пещеры у Шлаковой горы. Там, где рухнул старый акведук и завалил их камнями. От них полторы лиги к морю до солеварни, три лиги вдоль берега до поселка Болото, и четыре в сторону пустыни до наших Солончаков. И город на другой стороне болота — сколько оно там шириной, лига с четвертью, не больше. Там еще камень этот стоит... из которого памятник делали, да не доделали...
— Солёный адмирал, — подсказал Илан.
— Извините, господин Саом, — еще раз сказал Мем. — Илан, откуда ты знаешь?
— Как откуда? — секретарь даже обиделся. — Мы из Болота всегда бегали туда играть. В контрабандистов и береговую охрану. У меня там друг заблудился, восемь дней его искали.
— Нашли? — спросил господин Саом.
— Сам вышел. В Солончаках, на кладбище. Только тронулся умом. Стал слышать голоса.
— То есть, пещеры те больше, чем на тринадцать ветвлений? — уточнил Мем.
— Намного больше. Но входов из незаваленных акведуком только три.
— А от чего они остались, что там было? Что за история у этого места?
— Не знаю, — сказал Илан. — Просто пещеры. Грязные.
— Добывали серый камень для мостовых, только он там быстро кончился и был плохой, — с поклоном ответил господин Саом. — Я не помню, чтобы кто-нибудь зачем-нибудь туда ходил. Слава у этого места нехорошая, там лет сто назад был разбойничий лагерь, так, говорят, разбойников в этих пещерах сначала поймать пытались, а когда надоело, взяли, да замуровали заживо. Заложили большими камнями от акведука. Потом входы разобрали, но не нашли никого, ни живыми, ни мертвыми. С тех пор пошла дурная слава. Для контрабандистов пещеры слишком близко к солеварне, а если там зажечь огни, видно будет через болотную заводь даже из города. Сама каменная выработка заброшена давно. Плохое место.
— Спасибо, господин Саом, — поклонился Мем. — Мне жаль, что я вас потревожил и заставил ехать сюда из Солончаков. Оказывается, я мог бы расспросить и своего секретаря...
— Да что вы, — стал мелко кланяться в ответ господин Саом. — Я всегда рад лишний раз вас поблагодарить. Вы оказали нам такую услугу, я так вам благодарен, можете просить у меня, что пожелаете!
— Илан! — строго сказал Мем, выпроводив господина Саома, рассыпающего бесконечные благодарности. — Давай, выкладывай, что знаешь! Не жди, пока к тебе приступят с пыткой или подопрут обстоятельствами. Я вижу, что у тебя что-то на уме. Я не пещерный лев, я не отъем тебе голову, если ты найдешь и доложишь что-то полезное. Или ты задумал выловить предателя самостоятельно? Ты что-то знаешь. Говори!
Илан съежился в своем углу и даже прикрылся локтем.
— Я... ничего не знаю, — пропищал он. — Записку, которую вы дали Джате, я таскал с собой и забыл про нее. Вчера вспомнил и отдал инспектору Номо!
Мем сел за стол и взялся руками за волосы.
— Ладно, — сказал он через некоторое время, успокоив в себе желание взять Илана за шиворот и ударить об стенку. — Я обещал не откусывать тебе голову за глупость. Хоть ты и заслужил. Иди сейчас и разыщи мне Номо вместе с этой запиской. Где бы он ни был, и что бы ни делал. Сюда его.
— Он вас боится, — опасливо выглянул из-за локтя Илан.
— Да и черт с ним! Мне нужна сама бумажка, а не этот трус!
— Простите меня, я не подумал... — начал было Илан смелее.
— Иди, я тебе сказал! Без оправданий!
Мем чувствовал, что контроль за событиями утекает у него сквозь пальцы, как сухой песок. Даже перекладывая часть задач на других, и подтягивая помощников ближе к себе, его не удержать. Пес знает, что у кого в голове. У той же госпожи Мирир. У Адара, у Номо. Даже у Илана. И сколько еще мелких, бесхвостых, как звезды, или волокущих за собой хвост из прошлых грехов, как комета, но абсолютно неучтенных факторов, объявляющихся вдруг, вмешается в его дела и в его жизнь. Сначала кажется, что ничего не понимаешь. А разгадка-то почти в руках. Только наведи телескоп. Потом кажется, все в порядке, все держишь. А оно бац и рассыпалось. И утекло. Один хвост мелькнул.
* * *
Совесть Илана жила отдельной от Илана жизнью. Было четко разграничено, как Илан хочет, и как на самом деле надо. Один отшельник на проповеди как-то рассказывал, что это хорошо — когда человек знает между такими вещами границу. Значит, не все потеряно. Мир еще не погиб и держится надеждой на людей с живой совестью.
И как раз сейчас совесть сочла необходимым проснуться. Помоги Номо, толкала она. Он один мается, не знает, что делать, а положение инспектора на испытании не позволяет ему сейчас просить помощи у тех, кто соображает больше и лучше него. Он не только в своих интересах старается, он расследует покушение на Джату. В чем Илан должен быть заинтересован напрямую. Если брать по совести.
Илан послонялся немного по префектуре, поискал Номо, чтобы вернуть его к префекту. Нигде его не обнаружил. Спросил в казармах — там не знали. Спросил у дознавателей — сказали, ушел куда-то. Спросил у инспектора Дару, тот, как всегда, спешил и отмахнулся. Илан хотел уже испробовать последнее средство из возможных — спросить у госпожи Мирир, но случайно подслушал из-за ширмы, как она жалуется Луруму:
— Явился ко мне: тетя Мира, помоги. С чего, говорю, я должна тебе помогать? Ты, говорит он мне, сильная и добрая. Моя ты деточка, отвечаю. Да, я сильная и добрая. Как лошадь. Только ты иди лучше к своему дяде советуйся. Сколько он в свое время мне грязи за шкуру залил, одно Небо знает. С чего теперь я должна его племянника опекать? Или отправляйся, говорю, к Рихону. Этому бездельнику сегодня на службу выходить, а его нет как нет. Бери его за шиворот, приводи сюда, и пусть он с тобой сидит, разбирает, что к чему. Ненавижу их, портовых дармоедов, хоть сама родилась в порту. Вечно им на чужом горбу проехать хочется...
Илан резво повернулся и через казармы побежал в сторону обиталища Рихона. Наводка оказалась верной. Дом, в котором жил Рихон, был очень длинный, сросшийся из нескольких построек разного возраста, окнами на улицу. Обходить его Илану стало лень, он подпрыгнул у знакомого окна, руками уцепился за отлив, а носки прорванных башмаков умостил на едва выступающем фундаменте, и всунулся в комнату, где были открыты ставни. Рихон и Номо сидели за накрытым скатертью, словно в приличном доме, столом и что-то пили из чайных чашек. Не обязательно чай. Перед ними на столе лежали бумажки, которые Рихон пристально рассматривал. В руках у Номо была пустая картонная папка. Илан постучал в ставню, потому что на шум, произведенный им, никто не обратил внимания.
— А, — сказал Рихон, оборачиваясь к окну. — Легок на помине. Чего висишь? Влезай.
Илан вскарабкался на подоконник, кажется, немного его запачкав, и вместо двери вошел в окно. У Рихона сегодня, кроме хромой ноги и костыля, оказался подбит глаз. Его женщина, мелькнувшая в дверях, недовольно пробурчала что-то насчет деревенских повадок. У нее был точно такой же фингал. Видимо, крепко поспорили, кто куда ходил ночью, и зачем.
— Меня послали за вами, — с ходу стал перевирать изначальную задачу Илан. — Инспектора Номо желает видеть у себя префект, а инспектора Рихона хотят видеть в префектуре все остальные инспектора, потому что людей не хватает, и очень много работы.
— Мой рапорт с просьбой предоставить мне еще пару дней для поправки здоровья разве не дошел до префекта? — удивился Рихон. — Я толком и ходить-то не могу, нога болит.
— В префектуре можно за столом посидеть, ходить не обязательно, — сказал Илан. — Я не видел, чтобы префект подписывал такой рапорт.
— Делать нечего, — сокрушенно проговорил Рихон. — Придется ковылять к префекту на прием...
— Лучше б ты, в самом деле, ковылял работать, — сказал Номо. — Там и правда сложно.
— Нет, — покачал головой Рихон. — Хорош я там буду представитель порядка и справедливости — с фонарем под глазом. А по делу не беспокойся, я решу. Оставь бумажку мне, может, что придет в голову полезное...
"Уж не об искомой ли записке речь?" — успел подумать Илан, когда знакомая бумажка мелькнула в руках у Номо, а Рихон подставил какую-то грубо сшитую книжку, раздвинув ей страницы. Номо вложил обрывок ширмы в книгу, а Рихон перебросил ее на другое окно, не то, в которое влез Илан, а на котором ставни были закрыты.
— Номо, Номо, — попробовал остановить инспекторов Илан, — префект хотел скорее получить эту записку вместе с результатом твоей работы.
— Какой смысл идти к префекту, если результата нет? — невесело сказал Номо.
— Потому что префект сказал — быстро.
— Быстро в Арденне только кошки родятся, и те слепые. Передай ему, как будет результат, так и приду. Вот как только, так сразу.
Илан немного растерялся. Силой Номо к префекту не потащишь. Записку отбирать — так Илан сам вчера ее отдал, добровольно, не сказал "нельзя", не сказал "утром верни".
— Ладно, — сказал Илан. — Только сегодня обязательно к нему зайди.
Пора было выметаться. К столу Илана не приглашали, документами не делились, наоборот, Рихон недвусмысленно кивал ему на дверь. Илан слегка поклонился на прощание и с достоинством удалился. Потом обежал длинный дом и вернулся снова со стороны окон. Дотянувшись с земли, потрогал закрытую ставню. Она не была заперта. Илан снова уцепился за растрескавшийся камень в оконном проеме, подтянулся и, опасно балансируя, заглянул в щелочку. Комната была пуста. Рихон и Номо продолжали обсуждать дела где-то в коридоре. Видимо, Рихон, несмотря на хромую ногу, решил проводить Номо до крыльца. Тогда, уже не стесняясь, Илан приоткрыл ставню, просунул руку и забрал с подоконника книгу с запиской. Сам дал, сам взял, по совести все нормально, счет сходится. А книгу при случае можно будет и закинуть обратно в окно.
* * *
День, начавшийся правильно, продолжиться правильно не захотел. Госпожа Мирир принесла неутешительные новости. Писарь Упта пропал. Вчера, по словам домашних, собрал в мешок кое-какие вещи и немного еды, сказал, что должен на пару дней отлучиться, и ушел. На службе сегодня не появился. Домой тоже не вернулся. Какие важные дела заставили его пренебречь служебными обязанностями, никому не рассказал.
— Что прикажете делать? — спросила госпожа Мирир.
— А что бы вы стали делать, если б не нужно было спрашивать позволения у меня? — поинтересовался Мем.
— Пошла бы его искать. Он парень неплохой. Неправильно будет, если его тоже... похитят демоны высших сфер.
— Согласен, — сказал Мем. — Давайте договоримся так: вы пойдете за ним по своим связям, а я попробую дернуть свои. Я подозреваю, где он может быть. Но нужно кое-что проверить. После обеда встретимся здесь и сравним результаты.
Госпожу Мирир устраивало, что каждый раз ее так быстро отпускают, не затягивая доклад или обсуждение. Она быстро разворачивалась и уходила. Мем, как ни присматривался, не мог соотнести личность самой госпожи Мирир с тем инспектором, про которого читал в ее личном деле. Он все еще наблюдал за ней издалека, не подпуская и не подходя ближе. Но чувствовал, что присматриваются и к нему. Он тоже до сих пор не вызвал в префектуре особого доверия. Столичный юноша, получивший пост за деньги или родственные связи, строит из себя начальника и следователя, а, на самом деле, живет чужими заслугами — возможно, именно так он выглядит для арданских подчиненных. А надо ли им что-либо доказывать? Кир Хагиннор в него верит, может быть, этого и хватит.
Хранить документы в кабинете Мем по-прежнему опасался. Плодить бумажки, которые могут в любой момент увести или прочитать и бросить тут же в насмешку, тоже не хотелось. В голове держать все обстоятельства, связи, планы и задачи было сложно. Таскать уже накопленные материалы за пазухой — неудобно. Выбранный им союзник не слишком ему доверяет и предпочитает действовать самостоятельно. Не торопится с докладами. Или же перепроверяет все по десять раз, чтоб наверняка, чтобы не разрушить репутацию лучшего следователя. Информацию выдает, как лекарство, по ложечке. И только ту, которую уже нет смысла скрывать. В итоге все приходится делать самому, хоть кир Хагиннор и не одобряет. А нужно ли Мему одобрение кира Хагиннора?.. Еще один вопрос, повисший в воздухе.
Мем собрал назад за пазуху все, что у него накопилось по делу о демонах, и пошел из кабинета вниз. Кабинет даже запирать не стал. Правильно сказал кир Хагиннор, здесь проходной двор. На лестнице интендант отчитывал рабочих. Рабочие махали руками и отказывались заниматься паркетом под присмотром огромной змеи.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
