Быстро разбираем объекты. Кто на телецентр, кто на Здание Парламента, кто на окружающие дома. Надо ликвидировать снайперов-провокаторов и помочь нашим ребятам. Пусть это и не наша Земля, но её тоже надо защитить... Плавно опускаюсь на гравитацонной тяге на крышу, выбираю себе место. Сложновато двигаться, потому что наверху полно народа. Наконец нахожу себе место на крыше будки насосной, устраиваюсь поудобней. Утром пойдут танки, расстреливать защитников. Тут то мы себя и покажем. Откидываю сошки, включаю вычислитель и прицел. И сразу же засекаю цель. Снайпер! Чудно. Они не подозревают, что для меня их тела словно на ладони. Сейчас можно стрелять в бесшумном режиме. Так что никто ничего не заметит, ну а мою тушку скрывает оптический камуфляж, наподобие того, что был у 'Хищника', только гораздо совершеннее. Лишь бы кто-нибудь в запарке не наступил на моё тело. Выдыхаю воздух, замираю, первая цель. Плавно нажимаю на курок... Массивная пуля прошивает стену, разворачивая стрелка и рвя его на части. Вспышка на мгновение ослепляет, но умный прибор уже компенсирует засветку, и в следующее мгновение передо мной вновь полная картина. Вторая цель. Снова выстрел. И опять попадание. Опять и опять... Час, и почти все снайперы противника ликвидированы. На связь приходит кластер:

— Командир, повстанцы отбиты от телецентра.

— Принято. Продолжайте работу.

Снова вызов, можно ответить, потому что среди нападающих суета — до них, наконец, дошло, что их снайпера выкошены подчистую. И новых пока нет.

— Раскрыли координационный центр в американском посольстве. Что делаем?

— Заглушить, аппаратуру уничтожить вместе с сотрудниками.

— Приступаем.

Спустя минуту вижу вспышку на половину неба и немного погодя доносится грохот. Сделано. Поступает доклад. Всё чисто.

— Что делаем с телецентром?

— Перегруппироваться и захватить вместе с повстанцами. Мы перехватываем эфир.

Переключаю мысленно каналы и даю команду кластеру:

— Давай трансляцию.

Даже здесь ощущаю внезапно возникшее давление электромагнитного подавления. Как хорошо, что у нас всё оборудование не на электричестве, а на гравитационном принципе! Сейчас в эфир идёт совсем другая информация: планы правительства, переговоры с иностранными покровителями, схемы мошенничества, пикантные кадры, словом, чёрный пиар и самая достоверная и честная информация. Вскрываются схемы ухода от налогов, вывода денег, разворовывания народного имущества и денег, планы на будущее, подготовка гражданской войны. С цифрами, фактами, документами, комментариями. Кому то потом будет либо очень плохо, либо очень хорошо. В зависимости, кто победит. Но, по крайней мере, те, от лица кого ведётся репортаж, не замечены в уж слишком явной продажности... Снова вспышки разрывов, доносится заполошная стрельба. А я вижу суету среди нападающих. Они встревожены тем, что всё пошло не так. Защитники же явно воспрянули духом. Ракета! Едва успеваю включить систему подавления, и ПТУР уносится неведомо куда. Вообще озверели, сволочи?

— Кластер, можешь найти их штаб?

Кого 'их' понятно и так. Спустя минуту мне приходит сообщение. Увы. Не достать. Но как же они поддерживают связь? Радио и сотовая подавлены нами. Если только по проводам? Реально... И единственный вариант.

— Перехвачен ещё один самолёт с иностранными военнослужащими. С Ближнего Востока. Уничтожение произведено. Результат — сто процентов.

..А вот и те, кто вырезал на мёртвых телах красные звёзды, пытал последних, кто уцелел под артиллерийским обстрелом... Больше им не видать ни неба, ни звёзд. Там им и место... Взрыв! Из под земли вырывается пламя. Подлетают к небу крышки колодцев. Это мои ребята накрыли специальным зарядом всю проводную связь в округе. Теперь им поможет только полёвка. Но тут на этот случай есть я. И не только. Снова суета за баррикадами, окружающими Парламент. Улыбаюсь — крысы задёргались. Ничего себе! Они даже не маскируются! Засекаю высокого, поджарого натовца в красном берете. Спустя мгновение пуля разносит ему голову. Тебя сюда не звали, тварь! Неужели правда. что Парламент брали иностранцы, знающие русский язык? А наших сюда вообще не подпустили? Как я вижу, здесь, в этом мире, это так... Время томительно тянется, уже начинает алеть небо. Восход солнца. И долгожданный доклад:

— Телецентр наш. Заняли оборону.

Отлично! Но вспышка выстрела гасит всю эйфорию от успеха — спустя мгновение взрывается снаряд танковой пушки, и всё здание содрогается. Сволочи, они всё-таки начали. Удар осколка в броню заставляет на миг сбиться дыхание. Ага! Вижу! Две 'семьдесят двойки' неспешно порыкивая двигателями начинают движение. Я улыбаюсь, несмотря на боль в теле от контузии. Идите сюда, родимые. Я вас научу умирать в России! Крыша пуста. Все спустились вниз, оставив только наблюдателей. Где то там внизу сидят их руководители, впоследствии ставшие сотрудничать со следствием. Тоже предатели... Перевожу своё оружие в режим уничтожения бронетехники, меняю батарею на увеличенной ёмкости. Ствол выдвигается на метр вперёд, покидая пределы кокона невидимости. Не страшно. Всё-равно вокруг никого нет. Целюсь. Выстрел! Башня с грохотом взлетает с погона, шасси окутывается чёрным дымом, выворачивая бронелисты наружу. Любовно глажу винтовку рукой. Отличное оружие! Второй танк замирает, начинает пятиться назад, водя башней. Пытается меня найти. Удачи, натовец! Второй выстрел! Есть! Огненная струя входит в лобовой лист, вырывает корму, снова огненная вспышка и смрадный дым. Откровенная волна страха доносится до меня отовсюду. И из здания, и со стороны баррикад, окружающих Парламент. Начинается бешеная стрельба по зданию из обычного стрелкового оружия. А вот это уже плохо — вижу 'Д-30', которую разворачивают в сторону здания. Ню-ню... Взрыв боезапаса разносит позицию в клочья. А я переключаюсь на появившуюся миномётную батарею, которая сидит во дворе близлежащего здания. Жильцов дома в квартирах нет, и, надеюсь, они меня простят за тот разгром, что я учиню сейчас. Четыре выстрела, и здание складывается, заваливая и миномётчиков, и их оружие...

— Включить режим воздушной блокады!

Я отдаю эту команду, потому что кластер доносит мне о суете на правительственном аэродроме. Нынешние правители бегут в панике, потому всё пошло совсем не так. Ну-ну. Бегите, родимые. Бегите. Ваши счета давно взломаны и переведены в неизвестном направлении, ваше имущество переписано на случайных людей, и самим вам никуда не скрыться, потому что все ваши дела и делишки обнародуются по телевидению. А народ ещё не разучился верить голубому экрану... Удачи вам. Тем, кто не решился лететь самолётом и бросился к границам на автомобилях и поездах... Можно уходить. Кажется, всё. Из здания парламента вырывается толпа вооружённых людей, бросается к баррикадам. Там молчат, их защитники бросают оружие, поднимают руки, потому из центра города навстречу парламенту валит толпа разъярённых людей, вооружённых чем попало, от бутылок до палок и арматурных прутьев. Осталось последнее дело. Надо разобраться с предателями — правителями... Складываю винтовку, забрасываю её в наспинные крепления. В руках — личный бластер в виде пистолета. Прижимаясь к стенам спускаюсь по лестницам, не обращая особого внимания на суету народа. Подумаешь, кто-нибудь заденет или я кого оттолкну. Сейчас здесь столько народа, что никто ничего не поймёт... Нахожу кабинет, где сидят руководители-изменники. Переключаю защиту в специальный режим проницаемости и прохожу мимо охраны в комнату. Куча телефонов, сейчас бесполезных, рации, еда, минералка, и... Водка. Отмечаете победу? Да нет. Лица у господ больно испуганные и растерянные. Снимаю режим невидимости и проницаемости:

— Добрый день, господа. Я за расчётом по долгам.

Четыре бесшумных выстрела. Потом столько же контрольных. Всё. Думаю, народ разберётся дальше, что ему делать. Границу мы прикроем от вторжения. На какое то время. Во всяком случае, мы собирались здесь пробыть два месяца минимум... Снова включаю все режимы и выхожу из импровизированной мертвецкой. Поднимаюсь наверх, в последний раз смотрю на чадящие костры на мосту и бушующую вокруг Парламента толпу. Пора. Включаю генератор гравитации и исчезаю в небе...

Вваливаюсь в апартаменты, кое-как снимаю с себя сбрую и с трудом удерживаюсь от того, чтобы не упасть под душем. Когда всё закончилось, навалилась дикая усталость. Всё болит, спину украшает огромный синячище багрового цвета. Именно туда попал осколок. Шиплю от злости, когда тугие струи воды бьют по нему, но делать нечего. Выплываю, в буквальном смысле, поскольку меня просто шатает из стороны в сторону из ванной, кое-как добираюсь до кровати. Плюхаюсь, просто сбросив с себя полотенце, кое-как натягиваю на себя одеяло. Спать... Спать... Спать... Сквозь сон слышу то ли возглас страха, то ли просто всхлипывания, но сил открыть глаз не нахожу. Просто чего-то бурчу под нос, затем снова крепко засыпаю, и открываю глаза спустя сутки. Вот это вырубился! Рывком поднимаюсь на койке, и с меня что-то падает. Автоматическая аптечка! Это ещё кто пожалел бедного человека? Одеваюсь, в теле удивительная лёгкость. Всю усталость словно сняло рукой. Убираю аптечку в шкаф, на перезарядку, сам иду в ванную, где вижу, что от синяка и след простыл. Ну, так... В желудке урчит, поэтому после утреннего туалета бегом в столовую. Заодно узнаю новости. Беру полный поднос мясного, плюхаюсь на своё место и с аппетитом набрасываюсь на ароматное мясо. Вкуснятина! Руки сами орудует ножом и вилкой, а глаза впечатаны в сферу, где идёт прямой репортаж из обеих столиц, время от времени меняясь. Всё как я и думал. Неизвестная помощь, перехват наёмников и диверсантов, толпы народа громят офисы и банки, разносят в клочья дорогие бутики. Дымящаяся воронка на месте американского посольства, весело горит британское. Сиротливо зияет выбитыми стёклами французское и немецкое. Ну а чего вы хотите? Хотя германский особняк пострадал меньше всего. На улицах кого-то бьют, на нескольких телах висят тела в малиновых пиджаках, в дорогих костюмах, превратившихся в лохмотья. Русский бунт, жестокий и беспощадный. Сколько сегодня пострадает народа — не знаю. Но куда меньше, чем через год, когда вспыхнет Первая Кавказская... Да и народом этих назвать сложно. Падальщики, воры, расхитители, лжецы и предатели. Выхватываю знакомую рожу — известный публицист, впрочем, вскоре сошедший со сцены, когда его покровителя вынудили убраться из Федерации. Его бьют. Жестоко и беспощадно. Показывают огромную толпу у Парламента, кто-то там с танка, опять привычка вождей революций, что-то яростно кричит, бурно жестикулируя. Народ взрывается рёвом, потрясает оружием. И откуда что взялось? Ещё большие беспорядки во второй столице. Там вообще... А меня интересует самый главный вопрос — кто теперь возьмёт власть? Предателей я убрал. Но рискнут ли народные командиры показать своё лицо? Кто знает... И это — столицы. А что творится на местах? По картинке со спутников — всё спокойно. Как обычно, провинция выжидает, чем закончится дело. Ну, ребята, будете сидеть на попе ровно, станет ещё хуже... Огромная драка на проспекте Цукермана. Кто с кем — не понять. Совсем нард ума лишился. Перевернули пожарку, бьют стёкла в скорой помощи. Мразь. Ни стыда, ни совести.

— Любуешься?

Рядом пристраивается Василий. Лицо помято, видно, тоже отдыхал. Впрочем, с небольшими перерывами народ начинает собираться. Наступает вторая фаза.

— Не вижу вождей.

— Мы тоже.

Откликаются друзья. Потом Михаил задаёт вопрос:

— Ты пометил?

Киваю, потому что рот набит до отказа. Это было последним делом в Парламенте, рассыпать ро-метки, которые внедрятся в кожу тех, кто защищал здание. Лица вокруг меня светлеют.

— Что будем делать дальше?

Резонный вопрос, и ответ у меня на него один:

— Ждать. Ещё пару дней. Пусть люди успокоятся, посмотрим, кого выдвинут во власть. Прежних мы населению представили, во всей красе. На каждого нашлось такое, за что их и близко не подпустят к рулю. Теперь надо ждать новых вождей.

— А американцы, НАТО?

— Введён режим полной блокады. Остров отслеживает всю активность. И есть первые результаты. За прошедшие сутки уничтожено почти шестнадцать транспортников с наёмниками. Поезда стоят на границе. Пограничникам сброшен приказ не пропускать никого, особенно, иностранцев.

— Янки молчат?

— Пытались дёрнуться. Но тут...

Улыбаюсь во весь рот.

— Короче, у них самый большой авианосец ни с того, ни с сего затонул. Со всем экипажем. И шесть подводных лодок.

Народ тоже улыбается.

— Думаю, намёк понят. Ещё предупредил их президента, что в случае следующих попыток у них взорвётся Йелоустон.

— И они поверили?

Моя улыбка становится ещё шире:

— Пришлось. Рванули малый тектонический заряд, и их очень хорошо тряхнуло. Им бы Калифорнию спасти теперь...

Там действительно мрак. Гигантские трещины, извержение вулканов. Население в панике, толпы беженцев. Словом, им сейчас не до России...

— А наглы?

— С теми сложнее. Но тоже ищем варианты. Можем взорвать Биг Бен. Можем их парламент со всем содержимым. Есть и другие способы заставить их заткнуться.

— Ты всё время говоришь 'мы'...

Подозрительный взгляд Михаила. Объясняю:

— Я и Клара.

Все вопросы сняты. Сразу. Кластер уважаем всеми. И больше разъяснений не требуется.

— Есть ещё что неотложное?

Киваю.

— Нефте— и газопроводы. Пора перекрывать.

— Уверен?!

— Совершенно. Пусть открывают после национализации. Постараемся сделать китайский вариант — все крупнейшие предприятия и недра только в государственной собственности. Простым смертным — лишь сферу обслуживания. И точка.

— Как кооперативы?

— Грубое сравнение. Но по-другому не получится...

Наконец импровизированная планёрка закончена. Снова наваливается сонливость, и я решаю вернуться к себе. Да и Лиэй надо найти, она столько времени сама хозяйничает... В коридору сталкиваюсь с Ярой. Уступаю ей дорогу, но девушка сама преграждает мне путь. И взгляд... Как у побитой собаки...

— Как себя чувствуешь?

Меня обжигает догадка — это была она?! Зачем? Решила уйти — уходи. Разбитую чашку не склеить...

— Хорошо. Спасибо.

...Надо срочно увести разговор в сторону. Но не успеваю, она вновь говорит:

— Береги себя, хорошо.

— А тебе какое дело?!

Неожиданно даже для себя вспыхиваю гневом.

— Раз ушла, то ушла. Хватит! А то ни себе, ни людям! Прекрати, Яра. Слышишь? Заканчивай. Ты сама решила оставить меня. И мне остаётся только принять твоё решение!

— Я... Я...

Огибаю её и дёргаю дверь своей квартиры. Оказавшись внутри, прислоняюсь к полотнищу, вытираю внезапно выступивший пот со лба. Больно. Внутри. Очень... Больно...

— Кластер, запретить вход в апартаменты для Яры.

— Принято.

Глава 16.