Проклятие мракоборца

— Я тоже на это надеюсь.За славой и доблестью! (бечено)

You`re runnin` around in the gamblin` hall

Every night it`s the same

You`re lookin` for something new to play

To win and have fun is your aim

A pinball speaks to you

His metal voice is knockin` in your head

You can`t resist, you`ll have to play

You`re just another victim caught in the trap

Gorgar will eat you, Gorgar

Man you`ll never win, hey

Gorgar will eat you, Gorgar

But you keep on playin`, hey

Helloween "Gorgar"

Два часа ночи. Именно это время Гарри назначил для своего первого боевого похода. Сэр Джонни его не подвел: отец мирно спал в своей кровати, и, что более важно, мирно спал его волшебный глаз. Насчет последнего мальчик не мог быть уверен полностью, но худшее, чем он рисковал — выдать свои планы, что было бы весьма неприятно, однако ничем фатальным не грозило.

Так что, дождавшись назначенного часа, Гарри бесшумно поднялся с кровати, неторопливо облачился в доспехи, подхватил со стола специально оставленный рунный словарь, и, выпив загодя приготовленное зелье ночного глаза, тихонько шмыгнул в коридор. За звуком приходилось следить очень тщательно, и, что хуже всего, — нельзя было использовать для их приглушения магию, но мальчик был очень хорошим учеником.

Библиотека. Пусть у Гарри было не особенно много времени читать, а на все, что не касается конструирования заклинаний и боевой магии, он и вовсе предпочитал его не тратить, но с этим помещением он был очень неплохо знаком. Пожалуй, лишь оружие вызывало у него больший трепет, чем книги. Ведь каждый поступок оставляет в этом мире свой след, а книги — наиболее полно запечатлевают в себе сознание автора. Увидеть, как человек думал, как смотрел на мир; события, что случились задолго до его рождения и знания, которые ожидали достойного к ним прикоснуться, веками.

Некоторые из них могут быть по-настоящему опасны, если к знаниям получит доступ неподготовленный; книга может полностью подчинить себе его разум, заставить следовать чужим идеалам и жить представлениями тысячелетней давности. Иногда даже без всякой магии, а уж волшебные книги...

К сожалению, далеко не каждому человеку за всю жизнь приходит в голову хоть что-то стоящее, и еще меньше людей эти мысли записывают. Как ни странно, мальчик был больше знаком с библиотекой Блэков, а там, помимо действительно стоящих книг, было полно бесполезной макулатуры, годной разве что для растопки каминов. Семейная же библиотека... предки не очень любили копаться в грудах мусора, а потому, если содержимое книги могло уместиться в дюжине абзацев, паре схем и десятке формул без потери содержательной части, обычно эти самые фолианты переписывались, а затем шли на растопку. Конечно, при этом терялись "бесценные" рассуждения автора о сущности бытия и природе мироздания, но... Гарри давно начал подозревать, что предки не слишком любили людей, и не особенно уважали. У мальчика пока не особенно укладывалось в голове, как это возможно, не любить человечество в целом, однако же, у них были на то причины...

Небольшая четырнадцатиугольная комната , вся обстановка которой, ограничивалась чертовой дюжиной шкафов, журнальным столиком да парой кресел. днем светлая и уютная, в черно-белом цвете обретала некий ореол загадочности и манила тайнами древней магии. Гарри осторожно прошел мимо столика в центре, то и дело бросая восхищенные взгляды на стройные ряды различных рабочих дневников и путевых заметок. Однако целью его был один, совершенно особенный фолиант, который, наверняка ценнее всей остальной библиотеки. Хмурая Книга.

В самом конце комнаты стоял заветный хрустальный шкаф литературой для взрослых. Остановившись в паре шагов перед ним, Гарри несколько минут сквозь прозрачные дверцы заворожено рассматривал самые страшные и могущественные книги, которые только были в библиотеке Моуди. Возможно, во всей Британии и найдутся более темные и опасные, но вряд ли много. К тому же, перед тем, как за них браться, нужно быть уверенным, что они тебя не сожрут. Хвала Мерлину, что к главному семейному сокровищу, после Нэглинга, все это относилось в наименьшей степени. Гарри сам не знал, как это воспринимать, но для Моуди в ситуации, когда от всей семьи остается единственный наследник, да и тот — младенец, не было ничего нового. Не сказать, что подобное случалось с ними часто, но... о чем говорить, если прадеда основателя рода нашли в лодке, которую случайно прибило к датскому берегу. Потому, семейная книга заклятий и ритуалов была зачарована таким образом, что дает читающему лишь то, к чему он готов... если, конечно, в его жилах горит кровь Беовульфа.

Отбросив размышления, Гарри вытащил из рукава нож, и, надрезав ладонь, приложил её к драконьей голове, расположившейся между створок. Помимо непосредственно защиты, все это должно было символизировать что-то до ужаса важное и непонятное, к примеру, опасность знаний, и то, что за могущество нужно платить кровью, а может быть, что-то еще, о чем мальчик даже не подозревал, но все эти "тонкости" его мало интересовали. Предки вообще любили, когда их поступки "символизировали", и даже отец, пусть и постоянно плевался из-за "значащих" жестов, но постоянно поступал также. Гарри бы никогда не сказал этого вслух, но для себя он определил, что когда дело касается предков, необязательно даже задумываться над смыслом тех или иных вещей и поступков, главное — чтобы они красиво выглядели.

Напившись крови, голова несколько раз повернулась против часовой стрелки, что вероятно так же означало, что-то вроде незыблемости знания перед беспощадным течением времени, и открыла пасть. Несколько секунд подождав, не случится ли чего еще, Гарри осторожно взялся за драконьи челюсти и отворил дверцы.

На нижних полках, которые мальчик мог без проблем рассмотреть сквозь хрусталь, нужной ему книги не было. Несколько трактатов по некромантии, тот самый самоучитель по созданию посохов, трактат об изготовлении чаш для вина, несколько книг, посвященных резьбе на кости... Гарри не сразу заметил приткнутый на самом краю тонкий журнал в светлой обложке. Взяв журнал в руки, он несколько секунд её рассматривал, и удивленно покрутил головой. С обложки, на него, весело улыбаясь, смотрели четыре до боли знакомых лица на фоне поверженного дракона. При мечах, и обутые в сапоги. Другой одежды на всех четверых не было. "И зачем было раздеваться, чтобы разделать дракона? Ведь для купания подходит только кровь разумных, а их со времен Фафнира не находили". Несколько секунд посверлив глазами странное название "Witсhmate", Гарри недоуменно пожал плечами и поставил журнал на место. Эти взрослые такие странные...

Окончательно убедившись, что на нижних полках нужного ему тома нет, Гарри тяжело вздохнул, и, сосредотачиваясь, прикрыл глаза. Секунда, другая, третья... прошло, наверное, с полминуты, прежде чем ноги мальчика оторвались от пола, и он начал медленно подниматься в воздух. Удивительно энергоемкое заклинание, на которое способны лишь могущественнейшие из волшебников. Увы, пригодное лишь для того, чтобы добраться до нужной книги и тех самых "красивых жестов". По словам отца, большая часть беспалочковых заклинаний только для того и годится, кроме нескольких боевых, заклятья ночного зрения, ускорения и самых темных разделов магии. Так что мальчик старался пользоваться беспалочковыми заклятьями как можно чаще.

Словно по закону какого-то неизвестного Мёрфи, который, если бы не явная вторичность, на территории волшебной Британии стоило бы назвать "Законом Моуди", Хмурая Книга оказалась на самой верхней полке, и Гарри, отирая градом катящийся со лба пот, успел не меньше дюжины раз себя проклясть, прежде чем до нее добраться.

Приземлившись, мальчик, перед тем, как рассматривать книгу, вяло прошел к столу, и, упав в кресло, тяжело отдышался. Еще с августа ему в основном приходилось оценивать примерный вес предметов по размеру, так что, в том, насколько она тяжела, Гарри не мог быть уверен. Но бесспорно эта кое-где заляпанная темными пятнами книга была самой большой, что он только видел. Как и все прочие, сделана она была из пергамента, но, в отличие от остальных, написана кровью. Мальчик изо всех сил старался не думать, чья кожа пошла на этот самый пергамент, и чьей кровью она написана...

Собравшись с силами, Гарри положил рядом с книгой загодя взятый рунный словарь, и, постучав сначала по одному, а затем по другому фолианту, изменил их облик. Теперь семейный гримуар стал аккуратным томиком в золоченой обложке, а словарь, наоборот, раздулся, вытолкнув за края обложки тонкие неровные листы.

Гарри не был уверен, как долго продержится действие "напитка", и продолжается ли оно до сих пор, в конце концов, пламя в крови дает в том числе и некоторую устойчивость к ядам с проклятиями, но все равно ему пришлось выждать еще четверть часа, прежде чем вернуть словарь на место. К несчастью, брать и ставить на полку хрустального шкафа книги нужно было только руками.

Закрыв дверцы, и дождавшись, пока драконья голова вновь встанет на место, Гарри подхватил книгу и, сдерживая распирающее изнутри торжество, тихо отправился в спальню.Право победителя (бечено)

Fly the mountains

Pictures on my back

Hopeless feelings

Everything is black

What am I fighting for?

What am I living for?

(There) is a path that I don't know

You gotta fight!

Fight for your life!

Until you die!

Fight for your rights

Stratovarius "Fight!!!"

Переводить гримуар оказалось сложнее, чем семейные хроники. Свободное время было у Гарри только по вечерам и даже притом, что в книге он видел лишь пару исписанных листов, просто чтобы понять, как подойти к переводу, у мальчика ушла неделя. Отчасти дело осложнялось тем, что знаки в книге постоянно менялись, к тому же, опасаясь себя выдать, Гарри был вынужден обходиться без письма. Отец и так в последнее время поглядывал на него даже более подозрительно, чем обычно.

Так или иначе, поняв, что текст необходимо воспринимать целиком, мальчик все же смог разобрать ритуал. Хвала Мерлину, у предков они всегда были простыми и, при необходимости, их можно провести в одиночку. Чтобы вырвать сердце врага, достаточно было сложить пальцы в особом жесте, затем "лодочкой", правильно ударить, а схватив, произнести Með hægri landvinninga. Ничего сложного.

А вот посвящение... сам ритуал несложный, всего-то и нужно, что нанести на тело кровью руны, призывающие достойного противника и усиливающие действие поглощения. Только его нужно было рассчитать, причем, с учетом положения звезд, солнца и луны. То есть, на каждый день последовательность рун должна быть своя. В этот момент Гарри почти отказался от идеи с посвящением, но... Риддл и Дамблдор. Чем лучше он сможет подготовиться к встрече, тем больше его шансы на победу. И вообще, кто, будучи в здравом уме, от такого откажется?

Немного поразмышляв, когда ему лучше всего проводить ритуал, Гарри пришел только к одному выводу. Йоль. Ведь когда еще потомку королей и великих магов вызывать тьму на поединок, как не в час её наибольшей силы? Самая длинная ночь в году, и самая темная на пару ближайших десятилетий. Ночь перед новолунием.

Мальчик опасался, что не успеет с расчетами в срок, но подарок тети Андромеды и пара астрологических атласов здорово ему помогли. И все же, Гарри не раз и не два успел поблагодарить предков за то, что они создавали такие простые и эффективные ритуалы. Окажись расчетов чуть больше, ему бы пришлось дожидаться следующего года. К тому же девственницу и хор из трех дюжин поющих волшебников он бы в доме точно не разыскал.

И вот наступила долгожданная пятница. Еще с момента вылазки, Гарри ни на секунду не опускал ментальные щиты, а на время занятий по окклюменции и вовсе сливал воспоминания во флаконы, которые постоянно держал при себе. Так что уходил в Черную Долину он с явным облегчением. Мир, пусть зрительно и не изменился, без щитов будто обретал некую сочность и глубину, ведь блоки, кроме того, что защищают сознание, также снижают чувствительность.

Перекрыв вход, мальчик взял со стола вазу для фруктов, и, окинув задумчивым взглядом стены, увешанные охотничьими трофеями, потопал в ванную. Расставив на полу чертову дюжину свечей, Гарри тяжело вздохнул, и принялся рассматривать старинное ростовое зеркало в золоченой раме.

— Ты ведь понимаешь, что это не шутки? Никаких прирастающих рук и иллюзорных ранений, малейшая ошибка и...

— И ты мертвец, я знаю — Гарри решительно заглянул в глаза своему отражению — но я должен пройти посвящение. Если не справлюсь со зверем, человека не одолею тем более, а жить мне тогда вовсе незачем.

Гарри было до жути страшно решиться на ритуал, однако, это совсем не тот страх, что он испытывал, к примеру, в три. Сейчас мороз, бегающий по коже, был скорее приятен, чем вызывал желание куда-нибудь спрятаться. Ведь он, кроме того, что бодрил и заставлял быстрее течь кровь в жилах, обещал испытание своих сил, был предвестником его первой настоящей схватки. Разве можно это на что-нибудь променять?

Выключив свет, мальчик принялся сбрасывать давно ставшие второй кожей доспехи. Расставив по кругу свечи, он с легким хлопком в ладоши заставил их вспыхнуть. От самого хлопка пользы было не больше, чем от свечей, но недавно Гарри услышал по телевизору одно очень интересное слово, наконец-то объяснившее ему, зачем волшебникам нужны совы. Антураж.

Оставшись обнаженным, Гарри медленно сел перед чашей в центре круга и с тяжелым вздохом достал нож. К счастью, запах крови не действовал на него так, как на гоблинов и кое-кого из предков. Мальчику не особенно нравилась магия крови, но в её использовании он также не видел ничего необычного. Просто иногда она бывает незаменима. Закончив с нанесением рун, Гарри недовольно скривился.

Из-за этих узоров он походил на какого-то мордредова кельта! Гарри не любил кельтов. Дикари, людоеды, животные, не знающие законов чести. Да, Мерлин сам происходил из этого племени, но величайший маг в истории — это совершенно отдельная тема.

Мерлин. Одного упоминания этого имени было достаточно, чтобы Гарри позеленел от зависти. По легендам он родился старым. Не в том смысле, что с бородой и морщинами, просто... Мерлин обладал не только сильнейшим волшебным даром, но и удивительной способностью. Маг, которого единственного за всю историю прозвали могучим, видел суть вещей. И понимал.

От самой мысли, что кто-то мог разобраться в заклинании, почувствовав слабый его отголосок, Гарри хотелось разбить себе голову учебником арифмантики. А еще он создал порталы, маховики времени, Камелот, пережил десяток королей, которых менял по собственному желанию, практически перебил друидов... в общем, сравнивая себя с ним, мальчик хотел плакать от осознания собственного ничтожества. А ведь в четыре он уже путешествовал!

Наверное, даже хорошо, что эта способность потомкам не передалась, Гарри бы за нее не задумываясь, отдал руку и оба глаза, однако никто такого обмена не предлагал. Впрочем, мальчика мучили серьезные сомнения, что за мост построили его сыновья, и что это за река, которую никто не пересекал живым. Отец мог говорить все, что захочет, но Гарри чувствовал что с этой сказкой все не так просто. Жалко, что без достоверной информации размышления на эту тему бесполезны.