Возвращение

-И не узнать, — улыбнулся Виктор, — Стрижечку ему интимную сделал?

-Нельзя, возбудится, — с улыбкой ответил Лёня.

Дима тоже улыбался, но смотрел в пол, и было непонятно, отчего у него горели щеки — то ли от горячего душа, то ли от смущения.

-Садись, хавай, — придвинул Виктор ему тарелку с пловом, — Пива только не купили. Предупреждай в следующий раз.

-Спасибо, — сказал Дима, и усевшись за стол, стал поглощать угощение.

-Давай, подложу, — предложил Виктор, заметив, что тот изрядно проголодался, и невзирая на протестующее мычание с набитым ртом, добавил еще две ложки, — Первый раз вижу, как он ест. А то только пиво сосет и курит.

Леня улыбнулся. Дима посмотрел на него, и его губы тоже тронула несмелая улыбка.

-Когда шляться перестанешь? — спросил Виктор.

-Так хочется же, — чуть смущенно ответил Дима.

-Перехочется. Вспоминай, что сегодня было, и не захочется. Делом займись.

-Так мне в армию со дня на день...

-Ну, да. А пока не загребли, надо оттянуться. Кайф словил — день прожит не зря. Так ты, кажется, говорил?

-Вы не волнуйтесь, — заговорил Дима, больше обращаясь к Лёне, — Она меня и раньше из дома выгоняла, еще совсем мелкого. Отойдет, и я вернусь. Мне только ночи две — три перекантоваться как-нибудь. Я было ломанулся к Шуме...

Дима запнулся.

-К Шуманскому, — подсказал Лёня, — Не смущайся, продолжай, я никому не скажу.

-Кто такой? — поинтересовался Виктор.

-Из их класса. Симпотный мальчик.

-Такой же шпаненок?

-Да нет. Тот, как они говорят, упакованный. Девчонки от него без ума, — пояснил Лёня и опять обратился к Диме, — Ну пошел ты к Шуманскому, и что?

-Ну, а у него родаки дома, на дачу не уехали. Так бы он меня пустил до понедельника...

-Ты же говорил, что больше никогда домой не вернешься, — напомнил Виктор, — Соседи и все такое.

-А куда денешься-то? — с горечью сказал Дима, — Скорее бы в армию...

-Пей чай, — Виктор забрал пустую тарелку, — и пойдем по Интернету полазаем. Узнаем, где на летчиков учат...

До поздней ночи они втроем просидели за компьютером, сначала просматривая нужные сайты и обсуждая условия учебы, потом лазая по блогам, а потом просто дурачась и выискивая различные приколы. Дима наконец-то привык и стал обращаться к ним по-свойски, перестав называть Лёню на вы.

-Димон, завтра суббота, но Лёне с утра на работу, — напомнил Виктор, когда стрелка перевалила за два часа.

-Да, конечно, — согласился тот, вставая, — Давайте спать.

-Мы с Лёней спим вместе, извини, — спокойно сказал Виктор, — Тебе постелим на диване. Не обидишься?

-Да ладно, трахайтесь, — улыбнулся Дима, — Дай мне две подушки, я сверху на ухо положу, чтоб не слышать, как дома делаю.

-Не будем мы трахаться, спи спокойно, — заверил Виктор.

Они стали раздеваться, и Виктор заметил на Диме подаренные Лёней такие же, как у них, белые трусы.

-Нашего полку прибыло, — улыбнулся он, — Еще один голубой брат? Будешь нашим братом, Димка?

-Буду, — искренне улыбнулся Дима, — Вы не обращайте на меня внимания, трахайтесь, я тоже кого-нибудь найду. Всех пидоров от Москвы до Ашхабада раком не переставишь, а вот братьев... Только, чтоб по-настоящему...

На последних словах его голос дрогнул.

-Я рад, что ты понял, что дороже — сказал Виктор.

Он погасил свет и в комнате воцарилась темнота.

-Спокойной ночи, брателло, — сказал Виктор.

-Спокойной ночи, — отозвался Дима.

-Спокойной ночи, — тихо произнес Лёня.

Когда утром звякнул будильник и Виктор с Лёней поднялись с постели, Дима еще продолжал крепко спать. Они вдвоем подошли к дивану.

Одеяло сползло. Дима лежал на животе вытянув одну ногу, а другую согнув в коленке. Правая рука его свисала с дивана, а лицо с закрытыми глазами имело младенческое выражение.

-Хочется, как котенка, приласкать, — прошептал Лёня.

-Этот котенок царапается и кусается, — улыбнулся Виктор, — Пошли, пусть ребенок спит...

Они вышли, прикрыв за собой дверь. Виктор вставал вместе с Лёней и по субботам, когда ему не надо было на работу, чтобы позавтракать вместе. Просто, после ухода Лёни, он ложился опять в постель и досыпал то, что недоспал за неделю.

-Что будем делать вечером? — спросил Виктор, когда они сидели за столом, — Может, сходим куда все втроем?

-Я не против, только — куда?

-Вот и я думаю. В театр, в музей ему не интересно, на природу — уже было, в кино — банально...

-Просто погулять по городу, — предложил Лёня, — где-нибудь в интересном месте.

-Боюсь, что интересные места у нас с ним тоже разные. Не идти же в гей клуб?

-Ну, а ни Луна-парков, ни Диснейлендов здесь нет...

-Слушай, — осенило Виктора, — Поедем на ВДНХ? Там, кажется, есть какая-то убогая пародия — аттракционы и все такое.

-Пожалуй, — согласился Лёня, — А потом в кафе где-нибудь посидим...

Лёня ушел, а Виктор лег в постель. Однако заснуть опять ему не удалось, поскольку очень скоро Дима зашевелился на своем диване.

Виктор поднял голову:

-С добрым утром.

-С добрым, — на заспанном лице Димы отразилась улыбка.

-Будем вставать или еще поваляемся?

-Повалялся бы, если б вместе, — подмигнул тот, сладко потягиваясь.

-Наглец, — усмехнувшись, ответил Виктор.

-А куда мне утренний стояк девать?

Он вылез из-под одеяла и подошел к лежащему на постели Виктору. Трусы на нем оттопыривались:

-Глянь, какой... — Дима слегка прогнулся.

-Иди в душ, — улыбнулся Виктор, — Смочишь, пройдет.

-Эх, Витек, — вздохнул Дима, — Неужели можно так любить друг друга, в натуре, чтобы больше ни с кем никогда...

-Марш в ванную! — прикрикнул Виктор.

-Да иду, иду...

Дима пошел, но у самой двери все-таки повернулся, и оттянув резинку, показал член, подмигнув и причмокнув губами:

-Пойду вздрочну...

-Хулиган, — улыбнулся Виктор, вставая с постели, — Педерастик маленький... Марш! Я больше на тебя не смотрю.

Дима удалился в ванную, а Виктор опять стал разогревать завтрак.

-Какие планы на вечер? — поинтересовался он, когда Дима появился на кухне.

-Еще не знаю. А у вас?

-Можем все вместе сходить куда-нибудь...

-Гоу шашлыки жарить.

-Можно, — согласился Виктор, — А в парке не хочешь на аттракционах покататься?

-Тоже годится.

-Тогда приготовим обед, а вернется Лёня, покушаем и поедем.

-Ладно. Я пока полазаю по компу?

-Я думал, ты мне поможешь.

-Так я не умею готовить.

-Стирать не умеешь, готовить не умеешь. Как же ты жить собираешься?

-Так откуда? Кто меня учил?

-Ну, вот сейчас имеешь возможность научиться, а не тянет ведь?

-Не тянет, это точно, — нагловато улыбнулся Дима.

-Ну, а в магазин, хотя бы, сходишь?

-Это запросто. На пиво дашь?

-А если нет?— серьезно спросил Виктор.

-Все равно схожу, — ответил Дима, допивая кофе.— Говори, что купить?

-Одевайся, я напишу...

Отправив Диму в магазин, Виктор занялся уборкой квартиры. Это был его обычный распорядок дня в субботу — уборка, готовка, стирка до прихода Лёни, чтобы потом вместе использовать выходные. Едва он успел навести порядок в комнате и запустить стиральную машину, пришел из магазина Дима.

-Держи, — протянул он два тяжеленных пакета, — затрахался тащить...

-На всю неделю же... Пива взял?

-Как ты наказывал, по бутылке. Держи сдачу...

-Оставь на сигареты, — разрешил Виктор, унося продукты на кухню.

-Ух, ты! — донеслось из комнаты, — Красоту-то навел! Уссаться и не жить...

Дима разделся и появился на кухне в одних трусах:

-Я не смущаю вас, сэр, своими трусиками?

-Хватит прикалываться, охальник, — улыбнулся Виктор, — Раз тебе не интересно, как готовить, пойди и пропылесось все коврики, а потом лазай по инету. Будем считать, ты свой вклад в общее дело внес.

-Слушаюсь... Где пылесос?

-В шкафу, в прихожей.

Виктор начал готовить, а из комнаты донеслось гудение пылесоса...

К приходу Лёни все было закончено. Белье висело на веревках, квартира убрана, а стол накрыт к обеду. Они сидели на кухне, потягивая из бокалов пиво. Дима, как всегда, при этом курил.

-Нормально так жить, — мечтательно проговорил он, выпустив длинную струю дыма, — Все чисто, красиво, жратвы навалом... Можно, я с вами все время жить буду?

-Мы же приняли тебя в семью, — пожал плечами Виктор, — Только вноси свою лепту, чтобы так было.

-Я ж не работаю нигде.

-Я не про деньги говорю. Делать что-то ты же можешь?

-Я ж делаю, что ты говоришь...

В прихожей раздался звонок.

-Иди, открой, это Лёня, — сказал Виктор.

-Не говори, что я к тебе приставал, — попросил Дима, выходя из кухни.

Едва сели обедать, как задребезжал исцарапанный, разбитый и заклеенный скотчем мобильник Димы.

-Да, — заговорил он, — Во сколько? Ну... Ну, я врубился... Ну, иду... Где?... Я буду, заметано.

Дима отключил телефон и тоскливо посмотрел на Виктора с Лёней.

-Это Шума, — сказал он, — На дискотеку зовет...

-Зовет — иди, какие проблемы? — сказал Виктор.

-Ну, мы же собирались...

-Завтра сходим, не переживай, — успокоил Лёня.

-Правда, мужики, не обидитесь?

-Иди, — подтвердил Виктор, — Допоздна?

-Не, вы что? — протянул он, — У Шумы такие родаки, полный финиш. Ну, ты же знаешь, наверное, Лёнь? Они его только до одиннадцати из дома отпускают.

Лёня понимающе кивнул:

-Значит, ждем тебя к одиннадцати. Веди себя там прилично.

-Лёнь, мужики, а можно я в вашем прикиде пойду? — попросил Дима.

-Чудной ты, мы же тебе его подарили, это твое, — засмеялся Лёня.

-Тогда, Лёнь, сделай мне, как вчера.

-Что, как вчера? — не понял Лёня.

-Ну, прическу, побрызгай на меня...

Виктор с Лёней невольно рассмеялись.

-Брызгать я на тебя не буду, не проси, — сквозь смех проговорил Лёня, — А в остальном подготовим.

Из дома вышли все вместе. Перед уходом Лёня исправил последнюю деталь в облике Димы, подарив ему свои кроссовки, поскольку рваные и растоптанные Димины, смотрелись грязным пятном и портили всю картину.

-Глянь на нашего Гавроша, — сказал Виктор, — Как меняет одежда.

-Он сам весь светится, а это меняет еще больше, — заметил Лёня.

-Как ты меня назвал? — спросил Дима.

-Гаврош, — ответил Виктор — Ты не знаешь, кто это такой?

-Вил, откуда ему это знать? — поморщился Лёня, — Будем звать его Гаврошем?

-Скажите сначала, что это такое? — не унимался тот, — А то, вы назовете... Типа педерастик маленький.

Виктор с Лёней рассмеялись.

-Гаврош — герой романа Гюго, это писатель французский, — пояснил Лёня, — Он был парижским беспризорником и помогал коммунарам. Был очень добрым мальчишкой, но в нем много было наносного, чего он набрался на улице. Мы с Вилом видим в тебе то же самое.

-Зовите, — слегка смущенно отозвался Дима, — А Вил что такое?

-От Вилсона — желанный сын, — ответил Виктор.

-Годится, — согласился Дима, — Только Лёню я малышом звать не могу...

Они опять засмеялись.

-А как Леонид по-американски? — спросил Дима.

-Лео, лев, — ответил Лёня.

-Не то, — потряс головой Дима, — а Алекс?

-Защитник.

-Вот. Я буду звать тебя Алекс...

-Ален лучше, — возразил Виктор, — Только по-моему, это французское?

-Есть и американское, — сказал Лёня, — Аллен или Аллан — красивый.

-Принимается, Гаврош? — улыбнулся Виктор, — Ты же не станешь отрицать, что Лёня из нас самый красивый?

-Заметано, — согласился Дима.

Они посадили его в автобус и отправились гулять в лес. Вернулись уже затемно и сели ужинать, не дожидаясь возвращения Димы.

-Мне Егор прислал запись своего нового спектакля, — сказал Лёня, — Он там танцует главную партию. Это интересно, балетмейстер заражен авангардизмом. Не хочешь посмотреть, пока Гавроша нет?

-Давай, — охотно согласился Виктор.

Просмотр диска затянулся. Лёня горячо комментировал изыски режиссера, и они забыли о времени.

-Кстати, сколько сейчас? — спохватился Виктор, когда они вышли на кухню попить чаю.

-Первый час ночи. Двадцать пять минут, — ответил Лёня, взглянув на свой мобильник.

-Где же наш Гаврош? — уставился на него Виктор.

Лёня отвел глаза.

-Ты знаешь, Вил, — заговорил он, — Я к нему отношусь с симпатией, но не разделяю твоего оптимизма. Поддержать в трудную минуту — принять, накормить, одеть, сам Бог велел, хотя в Америке... Ладно, я сейчас не об этом. Но вот так, сходу называть братом совершенно чуждого нам человека? Прости, ты меня удивил. Я еще вчера хотел тебе об этом сказать. Такими вещами не шутят. Ты поступил очень легкомысленно. И если бы не его письмо, я бы, наверное, подумал, что вас связывает нечто другое. Прости за откровенность.

-Ты не прав, Малыш, — тихо сказал Виктор после небольшой паузы, — Вернее, ты прав, что не следовало этого делать так поспешно, но в том, что он нам совершенно чуждый, я не соглашусь. Ты же читал письмо, а я имел возможность послушать его откровения, когда в нем говорило то, что в нем самом, а не привнесено жизнью. Когда он это нес, сам себя не контролируя...

-Будучи нетрезвым, — вставил Лёня.

-Да. Будучи нетрезвым, — подтвердил Виктор, — А в такие моменты люди и раскрывают свою суть. Правда в то, что до этого можно будет достучаться, мне и самому верится все меньше и меньше.

Они помолчали.

-Не будем делать скоропалительных выводов, — наконец, завершил Лёня, — В конце концов, он уже совершеннолетний и сам отвечает за свои поступки. Пошли спать.

Они легли, и Виктор уже успел задремать, когда его разбудил звонок в дверь. Он зажег бра над диваном и посмотрел на часы. Было десять минут третьего.

-Картина Репина Приплыли, — проговорил, тоже просыпаясь, Лёня.

Виктор надел халат, вышел в коридор и открыл дверь. На пороге, упираясь рукой в косяк и опустив голову, стоял Дима. Было достаточно лишь взглянуть, чтобы безошибочно определить, что он мертвецки пьян. Он с трудом поднял на Виктора мутный взгляд, отпустил руку и буквально повис у него на шее.

-Прости, бать, — еле выговорил он заплетающимся языком.

Виктор втащил его в прихожую и закрыл дверь. Дима икнул, отстранил его слабым жестом руки, прошел по стенке в ванную и нагнулся над унитазом. Виктор включил в ванной свет и закрыл дверь, чтобы не видеть ничего дальнейшего, но не слышать он не мог. Услышал и Лёня, поднявшийся с постели вслед за Виктором. Они прошли на кухню и молча сели, глядя каждый перед собой.

-И что? — спросил Лёня, поднимая на Виктора пристальный взгляд, — Ты готов терпеть такое каждый день в надежде до чего-то там достучаться?

Виктор молчал.

-Вил, прекращай эту бодягу, — поморщился Лёня, — Проспится завтра, и пусть катится на все четыре стороны. В конце концов, нас с тобой могут обвинить в чем угодно, а его благодарность налицо.

-Это живой человек, — проговорил Виктор, не поднимая взгляда.

-Человек? Пойди, посмотри на этого человека! — воскликнул Лёня, — Мы хотели ему устроить приятный вечер, ломали голову, куда пойти, чтобы ему было интересно, а стоило позвонить такому же подонку, и ему до нас не стало никакого дела. Он побежал к таким же, как сам, и так будет всегда, потому что каждый ищет общества по себе. А мы, если и нужны ему, то только лишь, как дойные коровы. Спустись на землю, Вил.