Мямля для одиночки

Минут через пятнадцать, лошади замедлили ход, а потом и вовсе остановились. Бакар и один из его людей спешились, о чём-то пошептавшись, принялись действовать. Светловолосый парень в чёрных одеждах, развернулся и пошёл, спотыкаясь в этой грязи, назад, а деверь, проводив его взглядом до поворота, взял освободившуюся лошадь под уздцы и крикнул:

— Шевелитесь!

Мужчины, молча, повиновались и бросили своих лошадей в галоп, моя коняшка последовала за ними и Линда во мне начала бесноваться, она совершенно не хотела оставлять своего милого одного, под дождём на милость королевской погони. Не в её силах было развернуть лошадь, а так же управлять своим телом, чтобы хотя бы обернуться и посмотреть, что там за спиной происходит. Но она могла попытаться снять заклинание, которое наложил на неё Бакар. Способности к взлому самых сложнейших энергетических конструкций никто не отменял.

Я бы на её месте не стала столь явно демонстрировать свои возможности, дабы имелся туз в рукаве на случай всяческих неожиданностей. Но под влиянием эмоций Её Высочество отказывалась мыслить здраво и принялась с ожесточением выискивать уязвимости в заклинании деверя. Такой тонкий процесс, как взлом устойчивой системы, требовал спокойствия и ясного разума. Ни того, ни другого в наличии не имелось, поэтому, как Линда не нервничала и не злилась, разобраться во всех хитросплетениях бахромы и узора заклинания у неё не получалось. А потом и надобность в суете отпала, нас нагнал господин Бакар и весь наш маленький отряд снизил темп движения, повинуясь жесту предводителя.

Мелкий дождик очень медленно, вдумчиво собирался в капли на волосах мужчины, и только потом стекал по лицу. Родственник муженька не стал накидывать капюшон после остановки, давая возможность влаге смыть капли крови, что смешивались с водой и падали на одежду господина Бакара. Мужчина устало щурился, лениво прикрывал глаза, как сытый кот, запрокидывал голову и наслаждался тем, как дождь работает за уборщика следов. От деверя веяло какой-то странной, потусторонней магией. Имела бы возможность, передёрнула бы плечами от того ощущения мощи и жути, что излучал сейчас этот человек.

Бакар дышал полной грудью, жадно вдыхал воздух и когда мужчина коротко глянул на нас с Линдой, поняла, что этот безумец пьян. Пьян от переизбытка силы, что сейчас плескалась в нём. Проклятье, во что мы с принцессой вляпались с этой её любовью?! Куда девалась лошадь? Куда ушёл один из наших спутников? И почему непроизвольно пробивает вроде бы и обездвиженное тело дрожь при виде окровавленных перчаток? Мужчина сжимал сильными пальцами поводья и смотрел на нас с Эриалиндой, а мне так и хотелось сглотнуть. Принцесса не разделяла моего ужаса, она просто наслаждалась видом Бакара, словно вслед за ним опьянев. Ещё чуть-чуть и сама себя ему предложит, даром, что дура-дурой выглядит, кося глазом в его сторону. Можно только порадоваться тому, что дар речи пока не повинуется Её Высочеству. Даже боюсь представить, что она наговорит предмету своих воздыханий, когда обретёт возможность двигаться и языком ворочать.

Передышка была недолго, скоро снова лошади мчались по бездорожью стрелами, чудом не ломая ноги в глубоких канавах. Вся эта поездка, была одним сплошным экстримом и я не раз уже успела пожалеть о том, что поддалась на эту игру в покражу. Следовало не трогать медальон, и сейчас бы я уже отдыхала где-нибудь подальше от этого самца-производителя, на которого так и исходила слюной Эриалинда.

Но раньше или позже, телесные нужды должны были дать о себе. И они оправдали все ожидания. Очень хотелось начать елозить в седле, раз не было возможности остановиться и уединиться в кустиках. Кроме того, не отказалась бы от чего-нибудь вкусненького. Да и попить бы не мешало.

Словно внимая моим беззвучным воззваниям, кавалькада замедлила ход, а потом и вовсе остановилась. Вся эта дружная компашка понимала друг друга с полувзгляда. Бакару даже не пришлось ничего говорить в слух. Один из наших сопровождающих, отреагировав на кивок предводителя, тронул лошадь поводьями и направился дальше вперёд, по этому жалкому подобию сельской, разбитой дороги, по которой мы двигались все вместе ранее.

— Магией не пользоваться! — видимо, они и сами неплохо знали что можно, а что нельзя, потому что даже кивать не стали, просто спешились и рассредоточились.

Двое принялись обтирать тканью, вытащенной из седельных сумок, наших лошадок. Один взялся те самые сумки потрошить. Ещё один удалился в кустики, а господин Бакар подошёл к моей лошади и стащил меня вниз. Тяжёлым кулем лежала у него на руках. Линда уже не в силах была восторгаться таким романтиком. Устала, тело от долгой невозможности поменять положение, болело нещадно.

Когда вернулся тот товарищ, что шуршал плащом и штанами в кустиках, Бакар сдвинулся с места. Не сразу сообразила, что мужчина задумал. А когда дошло... Линду тоже проняла ситуация, и она устроила бы тихую истерику своему обожаемому деверю, если бы имела такую возможность. А так пришлось подчиниться и тихо умирать со стыда, пока мужчина пристраивал меня за деревом, задрав на мне прежде платье и плащ. Панталоны имели разрез в нужном месте, предусмотренный как раз на случай подобных надобностей. Оставалось только присесть под управлением чужой воли и расслабить мышцы, опять же не по собственной воле.

Ситуация мне не нравилась донельзя. Родственничка мужа хотелось прибить и прикопать здесь же под деревцем. Впрочем, пенять стоило на себя. Переоосторожничав и не сказав ему на вчерашней встрече ни да, ни нет, сама же и поставила себя в неудобную ситуацию. Сейчас бы распоряжалась своим телом сама, и не пришлось бы терпеть унизительное присутствие Бакара при отправлении естественных надобностей.

После всех процедур, деверь вновь подхватил меня на руки и понёс к лошадям. Пристроил меня на влажной уже ткани запасного плаща, который расстелили на влажной траве и листве его помощники, при этом прикасаясь ко мне, мужчина оставлял кровавые пятна на моей одежде. Кровь так и сочилась из его перчаток, оставаясь густой и ярко-красной. Отвратительное зрелище. Ещё бы понимать, что оно обозначает. Попробовала достучаться до Линды с вопросом. Принцесса, утомлённая дорогой и бурей эмоций, переживаемых ею, ответила не сразу. Она о существовании подобной магии ничего не знала. Магия смерти, являвшаяся родовой для герцогов Рэйфо, включала и жертвоприношения в том числе. О том, чтобы на руках, проводившего ритуал мага, так долго не высыхала кровь, она никогда и ничего не слышала.

Но сама магия, применяемая Бакаром, и вот этот вот странное кровотечение её отнюдь не пугали. Скорее восхищали и возвеличивали предмет воздыханий до заоблачных высот. И Её Высочеству было глубоко наплевать на то, что, возможно, деверь недавно прирезал человека, ради того, чтобы побег увенчался успехом. В её понимании, цели, которые ставил братец муженька, оправдывали любые средства.

Была настолько поражена этим её взглядом на проблему, что заткнулась и надолго. Никогда раньше не замечала за тихой и спокойной Мямлей подобной кровожадности. И на казни же, она, как и я, была в ужасе, пряталась и не желала смотреть, как умерщвляют виконта Арнэста! Кажется, я ничего не понимаю. Или это так сказались на психике последние жуткие стрессы? Или, как и всякого подростка её пьянит мнимая свобода? Ведь нет над душой больше батюшки-садиста и старших братьев и сестёр, не удивительно, что девчонке снесло крышу. Ох, как бы это не завело нас в куда большие неприятности, чем мы переживаем сейчас.

Кормить нас сам господин Бакар не стал, просто сделал так, чтобы принцесса могла открывать рот, когда один из светловолосых помощников подносил кусочек мяса или хлеба к её губам. Пережёвывала механически, не чувствуя вкуса, вновь действуя под воздействием чужой воли. Напоил нас всё тот же молодой человек, сняв для этого флягу со своего пояса.

После же трапезы, господин Бакар вновь устроил меня в седле, и пока остальные перекусывали, мне пришлось сидеть истуканом и ждать, когда же мы снова тронемся в путь.

Но наш отряд пока никуда не торопился, все чего-то ждали или кого-то. Наверняка разведчика, посланного вперёд. Мужчины молчали, им ни к чему, видимо, было говорить. Просто один из тех, что распоряжался запасом еды, убрал её остатки в седельную сумку, глотнул из той же фляги, из которой пила и я, и пустил её по кругу. Вся прелесть понимания средневековых жителей о гигиене во всей красе. Руки, кстати, здесь помыть было негде. А товарищи мужской пол тоже всем составом, по очереди, в кустики отлучался. Во дворце за этим следили строже. В пути же, лишними церемониями себя никто не утруждал.

Долго ждать не пришлось, вернулся разведчик, и мы смогли продолжить путь, после его сакраментального:

— Всё чисто.

Бакар кивнул, взлетел в седло, наша группка выбралась из подлеска, и мне удалось увидеть то, что никогда ранее видеть не доводилось. Деверь повёл рукой и с тихим шипением, с его перчатки стала испаряться кровь. Она поднималась красным, полупрозрачным облачком над ладонью мужчины и рассеивалась в воздухе. И вслед за этим дорога словно подёрнулась маревом на мгновение, а как оно исчезло, подлесок вновь сменил густой лес. Меж высоченными дубами, вилась дорога, ничем не лучше той, по которой мы ехали ранее.

Линду после этих метаморфоз накрыл очередной приступ восторгов, а мне же оставалось только тихо недоумевать. В пылу радости от сотворённого Бакаром чуда, принцесса не сразу заметила, как навалилась весом огромной каменюки усталость на плечи и свинцовой тяжестью налились веки, глаза так и хотелось закрыть, а ещё выпасть из седла и больше никогда не двигаться. Представляю, что будет с нашим состоянием тогда, когда братец герцога Рэйфо вернёт мне возможность самостоятельно управлять своим телом. Бешеная скачка не могла ни отразиться, как и то, что пришлось мокнуть под дождём. И эта глупышка Линда не в состоянии сейчас, из-за своей полной нестабильности в эмоциональном фоне, сообразить и реализовать для нас с ней защиту от дождя. Слишком уж сильна эйфория от лавины впечатлений.

Если оглянуться назад, в жизни Её Высочество было мало ярких событий. Смерть матери и гнобление Мямли семьёй, вот и всё разнообразие в жизни. Не удивительно, что девочка так возбуждена и неадекватна сейчас. Голова кругом от происходящего, и, надеюсь, когда схлынет первая волна эмоций, вызванных побегом, станет яснее что там с этой её влюблённостью в Бакара. Возможно, и она вызвана как раз тем, что деверь нас выкрал, действуя при этом решительно и хладнокровно. Правда, были и раньше реакции тела, которые наводят на мысли о том, что девчонка уже как пару дней, а то и больше, дышит неровно к родственнику мужа.

Деверь заметил моё состояние и просто коснулся сухой уже перчаткой, моего плаща в том месте, где ранее успел запачкать его кровью. От этого прикосновения красная жидкость, что недавно текла в чьих-то венах, а теперь делала годной только на выброс одежду, испарилась знакомым мне багровым облачком, меньшего размера, чем предыдущее. И мне сразу же стало легче, усталость ушла, и появились силы, так нужные сейчас.

Сам мужчина выглядел бледновато, постоянно поджимал губы и морщился. Всё это колдовство, с изменением нашего местоположения в пространстве, явно далось предводителю отряда непросто. Впрочем, он и с этим справился. Провёл второй рукой, на которой с перчатки всё также капала кровь, по лицу и взгляд его стал ясным и довольно трезвым.

Наши спутники тоже выглядели усталыми, но их состоянием господин Бакар озабочиваться не стал. Пустил коня рысью, и мы все дружно отправились по дороге за ним. Больше бастард герцога Рэйфо никуда не торопился, и гнать усталых лошадей, не пришлось.

Глава 19

Допрос с пристрастием

В спокойном темпе, медленно и вальяжно, к вечеру мы добрались до среднего размера городишки. Бакар повёл перед собой той рукой, на которой была всё ещё влажная от крови перчатка, и уверенно направил уставшего коня в ворота. Невероятное амбре, смесь всевозможных запахов — и это были не ароматы роз — унюхала задолго до того, как показалась крепостная, каменная стена. Если бы могла, поморщилась бы, но такой возможности мне не дали. Поэтому приходилось просто закатывать глаза и надеяться на то, что не вывернет от этого ужасного запаха, который пронял даже принцессу, не привыкшую к такой реальности. Во дворце и столице по воле короля за чистотой следили довольно тщательно.

Сонные стражники, стоявшие у огромных ворот, служивших входом в эту "ароматную" помойку, не заметили всю нашу подозрительную компанию. Видимо, деверь отвёл им глаза. Он так и ехал впереди нашей кавалькады и держал руку перед собой, ладонью вперёд. Кровь медленно испарялась с перчатки, тонкой багровой дымкой устилая дорогу перед нами. И на нас, грязных и мокрых, никто не обращал внимания. Да и вечером не так много людей ходило по улицам.

Грязь чавкала под копытами лошадей, амбре нокаутировало нюх и вышибало слезу. Пыталась разобраться, как можно классифицировать этот запах, но не могла подобрать слов. Гниль, как будто гнило какое-то сдохшее животное, перед смертью вымазавшееся экскрементами и мочой, а после хорошо потусившее на помойке. Но даже это описание не передавало полноты ощущений, испытываемых нами с принцессой.

Постепенно запах перестал так сильно раздражать носоглотку, но всё равно дышалось с трудом. Даже любовная эйфория Линды несколько поутихла, пришибленная впечатлениями.

Узкие, неосвещённые улочки. Двухэтажные домишки, стоящие вплотную друг к другу. Окна, плотно закрытые ставнями. Только изредка, то из-за одного, то из-за другого ставня пробивались тонкие лучики света. Темнело быстро, осень как-никак, да и небо тучами затянуто. Света луны очень не хватало. Становилось как-то слишком темно и непроглядно. Удивительно, как Бакар ориентируется в такой мгле.

Где-то за нашими спинами что-то громко грохнуло, и раздался душераздирающий скрип. Долго пыталась определить причину странных звуков, и пришла к выводу, что это, наверное, ворота закрыли и опустили решётку на въезде в город.

Где-то впереди тоже громко грохнуло, и добавилось скрипу, вторящего тому, что продолжал ещё надрывать душу где-то за спиной. Вторые ворота? Похоже на то.

Долго по улочкам, следуя их прихотливым изгибам, петлять не пришлось. Бакар спешился у какого-то дома и постучал в калитку. Два коротких, три длинных удара. Видимо, условный сигнал. Сначала ничего не происходило, но потом калитка отворилась, и на грязную улочку упал луч света от фонаря, который держал пожилой мужчина. Этот своеобразный то ли привратник, то ли слуга, приподнял руку со стеклянным фонарём повыше, чтобы иметь возможность рассмотреть лицо визитёра, а, поняв, кто перед ним стоит, согнулся в поклоне и произнёс:

— Господин, мы вас ждали.

— Мирс! — произнёс господин Бакар повелительным тоном. — Открой ворота и предупреди госпожу! Лошадей — в конюшню! Нам — комнаты!

— Госпожа уже распорядилась, насчёт них, — только и ответил на это слуга и принялся выполнять приказания.