Да, конечно, стоит ей хотя бы намекнуть, и много кто, те же Арческа, Элла и Пьона с радостью побегут за ней, подлизываясь, но от подхалимов ее тошнит и дома. А те, кто не подлизываются, никогда не пригласят — побоятся из-за могущества семьи.
Ей стало так тоскливо, что она с трудом удержала наворачивающиеся на глаза слезы. Медленно, нехотя она собрала в портфель учебники и тетради и еще какое-то время просто сидела в пустом классе, тупо уставившись в доску и стараясь не думать ни о чем. Действительно, зачем она живет? Ни смысла, ни цели. Повеситься, что ли?
Наконец она заставила себя встать и пойти к двери. В коридоре уже стояла тишина, только с первого этажа и со двора, приглушенные окнами, доносились радостные вопли школяров, радующихся концу учебного дня. Охранник в конце коридора, заметив ее, слегка кивнул и вернулся к созерцанию собственных ногтей. Фуоко медленно побрела к лестнице. Уже спустившись на первый этаж, она. поддавшись внезапному импульсу, свернула в проход, ведущий к спортзалу. Сам спортзал, разумеется, уже стоял закрытым, но дверь в конце прохода, ведущая в заросли пираканты и дрока за школой, часто не запиралась (чем и пользовались мальчишки, бегающие туда покурить). Фуоко, цепляясь за ветки и колючки юбкой и ранцем, пробралась подальше и уселась прямо на землю на небольшой прогалине, упершись спиной в стену. За высокой сетчатой оградой начинался резко понижающийся незастроенный склон, и из такого положения дома внизу оставались невидимыми. Если пофантазировать, можно представить, что там, за забором, крутой обрыв, у подножья которого — далекая чужая страна, и штормовые волны бьются о волноломы, и крутобокий парусник выбирает якоря, отправляясь в неизведанные страны сражаться с туземцами и искать сокровища...
Она шмыгнула носом, подтянула ноги к груди и обхватила их руками, уткнувшись лбом в голые коленки. Ничего там нет — ни обрыва, ни шторма, ни парусника. Она давно уже не мелкий ребенок, чтобы верить в сказки. Там, внизу, на склонах прибрежных холмов — все та же Барна. Обычный город: стоят облупленные многоэтажные дома, тускло отсвечивают серебряные Стабилоны на церквях, в которых днем стоит глубокая тоскливая тишина, а в офисах и на заводах вкалывают за мизерную зарплату клерки и рабочие. Им, наверное, тоже все опостылело. Унылый скучный мир. Унылые скучные люди. Унылая скучная жизнь без малейшего просвета.
До нее донесся металлический дребезг и голоса. Фуоко подняла голову. Через сетчатую изгородь карабкались трое мальчишек, на вид десятиклассников, ей незнакомых.
— Смотри-ка, кто здесь! — удивленно проговорил один из них, спрыгивая на землю. — Эй! Здесь наше место. Ну-ка, вали отсюда. Девчонкам здесь делать нечего.
— Вы не местные? — скривилась Фуоко. — Вы что, не знаете, кто я? Где хочу, там и сижу.
— Ну и кто ты? — насмешливо поинтересовался второй. — Принцесса из Ценганя?
— Я — Деллавита, понял? Продолжишь меня доставать, получишь по мозгам.
— Если ты Деллавита, я вообще Капурри, — ухмыльнулся второй, и его ухмылка Фуоко очень не понравилась. — Умная больно? Деллавита в такой занюханной школе, как ваша? Ха! Слышь, братаны, а что она здесь делает, как думаете?
— Ждет кого-то, — ощерился третий. — Нас, наверное. Эй, ты, развлечься не хочешь? Кто из нас тебе больше нравится?
Фуоко попыталась вскочить, но один из парней грубо швырнул ее на землю. Она упала на бок, больно ударилась локтем и не удержалась от вскрика. Хулиган присел над ней и по-хозяйски провел рукой по обнажившемуся бедру.
— Начнешь дергаться, хуже ста...
Закончить фразу он не успел, потому что получил пинок в лицо. Взвизгнув, он завалился на спину, хватаясь руками за расквашенный нос, а неизвестно откуда появившийся Кирис без лишних разговоров уже заехал кулаком в физиономию второму. Тот попятился, не удержал равновесия, запнулся за кочку и тоже упал. Кирис развернулся к третьему, но тот резво отскочил от него подальше.
— Ты че, офонарел, кулаками махать? — плаксиво осведомился он. — Мы тебе че сделали? У нас здесь с вашими стрелка забита...
— Да мне до каццо ваши стрелки! Вы что в чужой школе делаете, уроды? — почти ласково осведомился Кирис. — Вы не слышали, что здесь моя территория, и что чужие здесь по жопе получают? А ну, быстро свалили отсюда, мерда!
— Да ты че...
— Еще раз объяснить? — Кирис угрожающе шагнул вперед, и парень резво отпрыгнул назад, запутавшись в кусте дрока. — Зубы лишние завелись? Ну-ка, шкандыбайте, пока не огребли по полной!
Чужаки не заставили себя долго упрашивать и резво бросились к ограде. Уже перебравшись через нее, тот, что получил пинок в лицо, обернулся и, зажимая рукой нос, гнусаво прокричал:
— Мы тебя запомнили, козел, понял?
И троица ссыпалась по склону, скрывшись из вида.
Кирис повернулся к Фуоко, и та невольно сжалась.
— Цела? — хмуро спросил хулиган. — Ты чего сюда явилась? Здесь морды друг другу бьют всерьез, принцессам вроде тебя тут делать нечего.
— Только тебя не спросила! — фыркнула Фуоко, подбирая под себя ноги и осматривая локоть. Ничего страшного, просто ссадина. — Или тоже развлечься хочешь?
— Сама дура лопоухая! — огрызнулся Кирис. Подумав, он сел на корточки в паре шагов от девушки, достал папиросы, чиркнул спичкой и закурил, выпустив клуб вонючего дыма. Фуоко нерешительно посмотрела на него.
— Спасибо, — наконец неловко сказала она.
— Всегда пожалуйста.
Фуоко снова уселась на землю, обхватила ноги руками и уставилась в пустоту за забором. Говорить ничего не хотелось, но почему-то она чувствовала себя гораздо спокойнее, чем раньше. Ни она, ни Кирис не нарушали молчания, но напряженным оно не казалось.
— Слушай, — наконец сказал Кирис, — а что ты думаешь про новенькую? Про Рису?
Ну вот еще тему для разговора нашел!
— Что воображает про себя слишком много!
— Воображает? — удивился Кирис. — Да она в школе вообще тише мыши держится, только извиняется все время. Но вот как человек может быть таким умным, да еще и сильным?
— Я, между прочим, тоже не дурочка. И на силу не жалуюсь!
— То-то лезешь куда ни попадя! — скептически хмыкнул хулиган, снова затягиваясь. — Скажи спасибо, что я увидел, куда ты поперлась. Здесь, между прочим, иногда такие кадры появляются, что даже я соваться не рискую. Не лезь сюда больше, а то ведь трахнут во все дыры, и не посмотрят, кто ты такая.
Фуоко не ответила. Даже если она и сглупила, признавать не намерена. Много чести!
— И все-таки, — после паузы снова спросил Кирис. — Что ты про нее думаешь? Я же видел, вы как-то раз трепались.
Фуоко покосилась на него. Потом решительно протянула руку, выдернула у него изо рта папиросу и бросила ее на землю.
— Если хочешь разговаривать, вонять перестань! — воинственно заявила она.
— Ты точно сдурела, — констатировал Кирис, хотя и вовсе не так зло, как она надеялась. — Ты чего в сухую траву непотушенное кидаешь? Пожар устроить хочешь? Тебе-то ничего не сделают, а меня крайним назначат.
Он приподнялся и растер папиросу ногой.
— Ну, перестал. Так что о Рисе?..
Определенно, он сегодня какой-то слишком мирный. Ну ладно, считаем, что заслужил награду.
— Странная она какая-то, — после паузы откликнулась Фуоко. — Говорит так, словно не девчонка, а... а... а старуха какая-то. Как моя мать. Только мать у меня чушь порет, а Риса вроде как с претензией на умничанье.
Кирис неопределенно хмыкнул.
— А ты про эйлахо слышала? — внезапно спросил он.
Фуоко словно ударили током. Прежде чем она сообразила, что именно спрашивает одноклассник, она уже вскочила на ноги и прижалась спиной к стене, сжав кулаки, словно собираясь защищаться.
— Я не эйлахо! — яростно крикнула она. — Я не...
Она осеклась, чувствуя себя полной идиоткой. Он же не о ней. Или о ней? Сердце бешено колотилось, в глазах сгущался светящийся туман. Да откуда он может знать, в конце-то концов?..
— Ты чего взвилась? — удивленно спросил Кирис. — Я же не про тебя. Я вообще...
Он замолчал, и его глаза округлились.
— Ты... ты что, тоже?.. — шепотом спросил он.
— Нет! — яростно крикнула Фуоко, чувствуя, что теряет голову от паники. — Я не эйлахо, понял? Нет, говорю!
Кирис взялся за голову.
— То пустыня, то сразу океан, — пробормотал он. — Слушай, кончай визжать, а? Я никому не скажу, не волнуйся. И не потребую ничего за молчание, я людей не шантажирую. Но сразу двое...
Фуоко, тяжело дыша, глядела на него, и до нее постепенно начал доходить смысл сказанного.
— Двое?.. — наконец переспросила она. — А... Риса?!
Кирис машинально кивнул, потом, спохватившись, вскочил.
— Только ты никому про нее, поняла? — угрожающе проговорил он. — А то я про тебя всем разболтаю, и тогда тебя даже твой папаша не спасет. Ясно?
Фуоко закрыла лицо руками. Как же она глупо попалась! Теперь все зависит от того, насколько нахальный уличный мальчишка умеет — и захочет — держать язык за зубами. Страшно подумать, что случится, если отец хотя бы заподозрит... Она сдавленно застонала.
— Да ладно тебе! — растерянно сказал рядом Кирис. — Я ж говорю — не скажу никому.
— А специально говорить и не потребуется. Вы так орете, что со школьного двора слышно.
Фуоко резко оторвала руки от лица и оцепенело уставилась на стоящую перед ней Рису. Сегодня что, день появления людей из воздуха? Сначала Кирис, потом новенькая — и все подкрадываются неслышно, словно кошки.
Кирис с шипением втянул воздух сквозь зубы.
— Риса, я... — начал он.
— ...проболтался обо мне, хотя еще вчера клялся в вечном молчании, — ехидно закончила Риса. — Кир, я тебя за язык не тянула, но раз дал слово, держи, пожалуйста.
Кирис густо покраснел и потупился.
— Ага... — Риса по-воробьиному склонила голову на бок, разглядывая их обоих. — Ну что, заседание тайного комитета придется считать открытым. Ну-ка, присядьте.
Она положила руки Кирису и Фуоко на плечи и мягко, но настойчиво заставила их опуститься на корточки. Присев рядом, она заговорщицки склонилась к ним.
— Значит, так. Ребята, я пока что плохо понимаю, что такое эйлахо, но я к ним не отношусь. И сейчас речь не обо мне. Фучи, скажи, ты и в самом деле эйлахо? Что ты умеешь?
Фуоко со страхом глянула на нее. Одно дело — разговорчики, и совсем другое — показать на деле. Но если Риса тоже обладает какими-то странными способностями?.. Та ободряюще кивнула, и Фуоко решилась.
— Только никому, ладно? — почти жалобно попросила она. — Иначе мне только утопиться останется...
Кирис завороженно кивнул, глядя на нее во все глаза, и девушка почувствовала, что покраснела. Вот уставился, словно в цирке! Она сложила чашечкой ладони и сосредоточилась.
По телу прокатилась волна странной мелкой дрожи, словно где-то под ногами заработал большой мощный мотор. Ладони ощутили тепло — и вот их окутало бледное сияние, а между ними затлела и принялась разгораться крохотная искорка. Риса быстро обхватила ладони Фуоко своими, и искра, несколько раз мигнув, погасла.
— Все, — Фуоко поспешно отдернула руки. — Больше ничего не умею. Иногда само собой такое получается, и искра крупнее, но намеренно лучше не могу.
— Очень интересно... — Риса задумчивым жестом потерла бровь. — Фучи, я еще немного тебя осмотрю, ладно? Расслабься, ты ничего не почувствуешь.
Прежде чем Фуоко успела возразить, новенькая быстро провела ладонью ей между грудей, потом обхватила ребра с боков, замерла на несколько секунд и, склонившись и заведя руку за спину, ткнула пальцами в позвоночник. Ее лицо оказалось почти вплотную, и от него плеснуло жаркой волной.
— Так... — Риса откинулась назад и села на землю, поджав под себя ноги. — Скажи, у тебя никаких странных ощущений не возникает, когда ты так делаешь? В голове, в груди? С сердцем все в порядке, не задыхаешься?
— Нет, — Фуоко помотала головой.
Риса покивала.
— Понятно. Кир, я еще и тебя посмотрю, просто для сравнения.
Она положила ладони на грудь Кирису и замерла. Потом откинулась назад.
— Все, я закончила.
"Здесь координатор. Подтверждаю: отклик при сканировании грудной клетки идентичен полученному от пострадавшего летчика в госпитале. Постарайся выяснить, не вступала ли Фуоко в непосредственный контакт с псевдоматерией, составляющей чужие конструкты".
"Здесь Карина. Поняла. Выясню при первой возможности".
— Ну что, ребята, — сказала Риса. — Теперь у нас есть общая тайна. Кир!
— А?
— Сила означает ответственность. Любая сила — и мускулы, и знание. Теперь ты знаешь вещи, которые могут очень сильно повредить Фучи, если о них узнает кто-то другой.
— Я же сказал!..
— Мало говорить, нужно делать. Будь ты постарше, я бы попросила тебя просто забыть о случившемся. Взрослый человек так бы и поступил, убедив себя со временем, что ему привиделось. Но в вашем возрасте — бессмысленно. Ты не забудешь. И обязательно проговоришься еще раз, как проговорился только что обо мне.
— Не проговорюсь, — угрюмо ответил Кирис. — А язык себе отрезать не стану, даже и не проси.
— Есть и другой выход. С сегодняшнего дня ты станешь защищать Фучи.
— Что?! — хором спросили Фуоко и Кирис.
— Защищать. В школе, во всяком случае, за ее пределами и других охранников хватает. Теперь у вас общая тайна, которую следует беречь вам обоим.
Риса положила ладони им на плечи и вдруг, озорно улыбнувшись, с силой свела руки. Фуоко, не удержав равновесие, завалилась влево — чтобы неожиданно оказаться прижатой к груди Кириса. Тот, качнувшись навстречу, машинально ухватил ее за талию, то ли отталкивая, то ли удерживая — и замер. Сквозь тонкую рубашку девушка почувствовала, как стучит его сердце.
— Вам еще никто не говорил, что вы здорово смотритесь вместе? — Риса тихо засмеялась. — Фуоко и Кирис, Огонь и Камень, богатая красавица и ее бедный, но строптивый рыцарь. И оба гордецы, каких мало. Ох, и намаетесь же вы друг с другом в жизни!
И тут Фуоко наконец пришла в себя. Она забилась, вырываясь, и парень, разжав руки, отпрянул. Девушка вскочила на ноги, сжав кулаки. Нахальная новенькая по-прежнему лукаво улыбалась, а Кир ошеломленно смотрел на Фуоко снизу вверх, и его лицо выглядело красным, как вареный лобстер.
— Вы... ты... — пробормотала Фуоко, запинаясь. Мысли метались как бешеные. Чтобы ее обнимал какой-то плебей? Кир — ее рыцарь? Она вдруг снова почувствовала тепло его груди и рук, стук сердца, и почувствовала, что отчаянно краснеет в тон парню.
— Фучи, между прочим, там дэй Джион с ума сходит, — Риса поднялась на ноги одним слитным, удивительно грациозным движением и принялась отряхивать юбку. — Когда ты не вышла после урока, он вызвал группу поддержки и принялся ставить на уши школьную охрану, тебя разыскивая. Я его успокоила, объяснив, что ты задерживаешься по делам, но лишним испытаниям его нервы лучше не подвергать. Ну что, едем?
— Куда? — пересохшим горлом просипела Фуоко.
— К тебе домой. Киру полезно посмотреть, как ты живешь. Да и мне, кстати, пора с твоей семьей познакомиться. Не волнуйся, мы никому не скажем о твоих способностях, даже родителям.
