— Мистер Волков, — раздался знакомый мне голос. — Это капитан Гордон. Надеюсь, вы сможете мне уделить немного вашего времени?
— Да, могу. Но что случилось, и почему вы звоните мне? Если это касается того дня, когда я посетил Готэм во время ежегодного бала, то я уже дал показания ФБР.
— Я в курсе. Но тема моего телефонного звонка совсем иная. Дело в том, что нам нужна ваша помощь.
— Помощь? — я был действительно удивлён. — Какого рода?
— Дело касается Джокера, — меня пробил озноб. — Мне жаль, что до этого дошло, но ситуация этого требует. Вашего присутствия.
— Прошу, расскажите, наконец-то, что случилось?
— Джокер пришёл в управление и сдался. При этом он указал, что похитил две сотни человек среди них женщины и дети. Он распределил их на группы, сделал каждому заложнику «пояс смертника» и распихал их по Готэму и пригороду. Вся полиция, ФБР, Нацгвардия, добровольцы и даже местные супергерои ищут их, но нашли только десяток заложников. Джокер очень хитёр и умён. Этот безумец обещает смерть всем заложникам в полночь, если его требование не будет исполнено.
— Понял. Но я тут причём?
Я, кажется, догадываюсь причём…
— Он требует встречи с вами! — и замолчал.
— Сейчас уже восемь часов вечера, — сказал я Гордону, смотря на часы, что были в приёмной.
— Мы уже выслали за вами вертолёт. Вернее сговорились с нашими коллегами из Нью-Йорка. В течении пяти-десяти минут он сядет на крышу вашего госпиталя, и если вы согласны, то за час-полтора доставит в Готэм.
Проблемка! Отказаться я, конечно, могу. Мне тут и приказать не могут, учитывая то, что я гражданин иной страны. Да и даже если бы был американцем, то всё равно не могли бы меня принудить к этому. Но… меня реально интересует, зачем я понадобился Джокеру сейчас. Он, в принципе, мог застать меня в Нью-Йорке в неподходящее время и взять в заложники. Но почему-то провернул авантюру с заложниками и хочет со мной встретится, и переговорить о чём-то. Что на уме у психа, мне неизвестно, но любопытно.
Как говорится: «Волков бояться — в лес не ходить!»
Поэтому нужно узнать, что там он хочет. В любом случае, я в состоянии за себя постоять. Да и есть кому меня поддержать.
Наверное, сыворотка суперсолдата, что я принял, усилила мои наклонности суицидника и безумца. И смех, и грех.
— Ясно. Я собираюсь уже.
— Ч-что? — видать, он был удивлён моим ответом. — То есть… я рад и благодарен вам.
— Не стоит, всё же это моё призвание — спасать жизни, — сказал я пафосно. Даже сам как-то поверил в эти слова.
— Будем ждать вас.
Через несколько минут я уже услышал шум вертолёта, предупредил начальство о событиях, что происходят в Готэм-сити. Там же мне доктор Хьюго выдал целую тираду о моих умственных способностях и психическом состоянии, которое обостряется из-за моей ориентации, а потом проводил до вертолёта и проинструктировал, как говорить с этим психом, так как и сам с ним общался, когда работал кое-какое время в Аркхэме.
Затем был долгий, в плане ожидания, путь в Готэм.
Я сообщил всем своим миньонам о том, куда собираюсь. Также Джанго Фетт, который внутренне омолодился на добрые три десятка лет минимум, с сотней «волков» перекинулись в Готэм для моей поддержки и охраны. Дед повторял, конечно, слова моего учителя, только на русский манер и с теплотой и лаской, которая ему присуща, после которой я понял, что оказаться наедине с Джокером мне теперь не страшно, а вот наедине с дедом, да!
А затем я прибыл в Готэм, в управление полиции, где содержали Джокера под усиленной охраной.
Меня, кроме Гордона, встретил ещё и незнакомый мне лично индивид из ФБР. База Данных подсказывала, что этого кадра зовут Брайан Роудс, крупная шишка в ФБР, карьерист и «прилежный работник». Информации по нему у меня было много, но времени её изучать не было.
— Добрый день, мистер Волков, меня зовут агент Брайан Роудс, а это, как вы понимаете, капитан Гордон. Я очень рад, что вы согласились на нашу просьбу. Я руковожу операцией по освобождению заложников и допросом Джокера, вы нам сильно упростили задачу…
Этот мужик заливался соловьём, чем раздражал и меня, и всех остальных.
По передатчику, что был у меня в ухе, я услышал чистый мандалорский от Фетта с его мнением об этом индивиде. И был согласен с его мнением.
— Прошу, не волнуйтесь насчёт своей безопасности, — заверил меня «фэбеэровец». — Мы вам её гарантируем. Если появится возможность угрозы вашей жизни, мы вас тут же вытянем в целостности и сохранности из допросной. Единственное, прошу вас, попытайтесь его разговорить.
— А разве этим не будете заниматься вы? — удивился я.
— Он сказал, что сообщит, где держат заложников только вам. И на этом всё. Даже препараты не помогли его разговорить. Одна надежда на вас.
— Ясно.
Гордон, их штатный психолог и сам Роудс проинструктировали меня на предмет разговора с ним, и только после этого меня запустили в допросную.
Джеймс Гордон.
Больше всего Джеймсу Гордону не нравилось рисковать невиновными людьми. В таких играх, как эта, которую затеял Джокер и этот Роудс, что пошёл на поводу у клоуна, часто страдают ни в чём не повинные люди. А если нет, то потом такие карьеристы как Роудс получают новые плюшки и почёт за ещё одно раскрытое дело или удачную операцию. Это жутко бесило Гордона.
Сейчас они задействовали в игре с этим сумасшедшим Джокером ни в чём не повинного парня, которому недавно только исполнилось восемнадцать лет. И каждое его появление в Готэме уже становится для него стрессом. Если после первого он не пожелал сюда возвращаться, что вполне разумно и адекватно на взгляд Гордона, то вот во второй раз ему пришлось следовать зову сердца и этики врача.
Хотя тут не особо пахло медициной. Но Джеймс видел, что парень, хороший малый, и ему было искренне жаль его, можно сказать по-отцовски.
Гордон, Роудс, детективы Харви Буллок, Рене Монтойя, Криспус Аллен и ещё десяток копов стояли возле одностороннего зеркала, что давало обзор для наблюдения полицейскими за всем, что там происходит.
Джокер сидел, прикованный по ногам и рукам к стулу, перед ним был небольшой металлический стол, а сразу за ним такой же стул, на котором уже сидел тот, кого он ждал — Владимир Волков.
Парнишка был вполне спокоен и сосредоточен. Гордон это подметил сразу. Возможно, это у него некое подобие шока или же просто эта собранность после тех событий, что произошли 1 сентября. По новостям показывали репортаж, где мелькал и Волков, как самый молодой хирург-практикант в Нью-Йорке, что принимал участие в спасении жизней людей, когда сами больницы были обескровлены ужасным событием. Тогда он проявил себя как подающий надежды в медицине юный гений. А сейчас Гордон уважал этого Волкова ещё больше.
Как только Владимир зашёл и сел напротив Джокера, тот довольно оскалился и просто смотрел на Владимира.
Около минуты они просто молчали. Джокер реально разглядывал Волкова и о чём-то думал, первым не выдержал Волков, хотя и Роудс с Гордоном хотели его поторопить, ведь дело было серьёзным.
— Где заложники? Вы, мистер Джокер, говорили, что как только я появлюсь, вы скажете, где находятся заложники. Как видите, я здесь.
— Ну, вообще-то я обещал это сделать за разговор с тобой. А он только начался.
— Тогда, быть может, уже начнёте говорить, где они находятся? Я за них волнуюсь, — слабо улыбнулся брюнет.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха… Ой, не могу, рассмешил… ха-ха-ха-ха, ты их даже не знаешь! Ух! Давно меня так никто не смешил, последним был Бэтс месяц назад. Но это пустое, ты его кажется, превзошёл. Ещё бы немного поиграл с мимикой лица, и я бы тебе Оскар вручил бы, хе-хе-хе.
— Я врач.
— Не спорю. Но… я знаю твою натуру. Она такая же, как и у меня. Поэтому ты мне нравишься.
— Что этот безумец говорит? — фыркнул Буллок. — Чего хоть к этому парню прикопался?
— Он ведь чокнутый, — как ни в чём не бывало, бросила Монтоя, и копы продолжили наблюдать за всем, что там происходит.
— Сомневаюсь.
— Не сомневайся, мне виднее, — он наклонил голову, так, чтобы приблизить своё лицо к Волкову. При этом его голова была почти над самым краем стола. — Ты безумец, как и я. Правда, возможно, ещё больший. Этот… потенциал, что я вижу в твоих глазах, он просто невероятный. Дай тебе волю, и ты такую шумиху наделаешь, что мама не горюй! Ха-хе-хе-хе-хе!
— Ну, так всё же где они?
— Да что ты заладил про своих заложников, — фыркнул клоун. — В порядке они. Ну, а если так хочешь убедиться, то я так и быть сразу скажу, где полсотни обитает.
Копы тут же навострились.
— И где же?
— В подвале старой заброшенной церкви возле Уэйн-мэнора, та, которая в десяти милях от особняка нашего «принца Готэма».
— Живо туда группу сапёров! — скомандовал Роудс и довольно улыбнулся. — Видите, капитан? Затея окупается, скоро все заложники будут вытянуты из опасности.
— Надеюсь на это, — напряжёно ответил Гордон и стал набивать трубку.
А тем временем разговор за стеклом продолжался.
— Благодарю, мистер…
— Просто Джокер, мальчик мой. Просто Джокер. Не люблю официоз.
— Хорошо, я так же. Ну, так, Джокер, где остальные?
— Э-э-э-э! Пока рано. Я ещё не вошёл во вкус.
Зубы у Гордона, как и у большинства копов заскрипели от бессилия и злобы на чокнутого мужчину, что фактически издевался над всеми.
— Хорошо. И на какую тему ты хотел поговорить?
— О твоих вкусах! Какие девушки тебе нравятся больше всего?
— Довольно странно… Странный вопрос, — удивился и смутился Волков.
— Вполне нормальный вопрос. Мне интересно, какой тип женщин ты предпочитаешь? Чисто «мужской вопрос»!
— Ладно. Я не имею особых предпочтений. Ещё не определился. Но девушка, с которой потерял невинность была рыжей, а с той с которой хочу встречаться блондинка, хотя я и так с ней встречаюсь, можно сказать. Просто мы не афишируем отношения. Ни она, ни я не хотим огласки.
— Ну, вот уже лучше. Но я спрашивал не про внешность, а про характер. К примеру: Госпожа, Невинная овечка, японские Цундере или же Яндере, Флегматичная офисная работница, сорвиголова, милая домохозяйка ну и так далее.
— Любой тип интересен. Но, наверное… сильная, умная и красивая девушка.
— Опять не туда тебя занесло. Но, наверное, я тебя просто запутал или же это у тебя из-за молодости и того, что опыта у тебя маловато. Это нормально. Хорошо, не буду тебя мучить. Эй, там, офицеры?! Если хотите, то можете съездить ещё за двумя десятками заложников, что находятся в подсобках борделей на Аллее Преступлений.
В этот же момент, когда была отправлена ещё одна группа полицейских, прибыло сообщение об удачном освобождении первых пятидесяти заложников.
Гордон начал надеяться, что в эту ночь обойдётся без жертв.
— Могу я задать вопрос? — спросил Волков и придвинулся на стуле ближе к столу, умостив там свои руки.
Он скрестил между собой пальцы в замок, при этом большие пальцы массировали кожу на обратной стороне ладони. Волков проявил уже более человеческие эмоции, явно выйдя из «скорлупы». Но это был не страх, а скорее волнение перед чем-то.
— Оу! Конечно-конечно, — закивал ещё более довольный Джокер.
— Где Харли Квинн?
— А зачем она тебе? — удивился Джокер. — Неужели моя компания плохая? А-а-а-а! Понимаю-понимаю, — закивал своей головой клоун. — Тебе моя Арлекино понравилась? Да, она хороша чертовка. Но безумно ветреная. Не советую такой тип женщин. Я её к себе взял из-за того, что она мне мою первую жену напоминает. Ох, и знатная чертовка была… давно это было. Не помню уже, как мы и познакомились, но Огонь-баба!
Волков на мгновение встрепенулся, но затем взял себя в руки вновь напялил на себя каменную мину.
-… Хорошие времена были, потом она мне надоела. Такой ворчливой стала и раздражающей. А я не люблю когда меня что-то или кто-то раздражает. После неё была другая жёнушка. Она была тем типом, который можно охарактеризовать милая домохозяйка. Мы с ней даже ребёнка завели, девочку, — закончил Джокер уже без своей отвратительной улыбки.
Для Гордона и остальных полицейских это было шоком, у Джокера есть дочь! И что-то подсказывало капитану полиции, что это правда.
Впервые, о личности Джокера стало чуть больше известно. Вернее, чуть больше, чем ничего. Раньше с него вообще ничего о своём прошлом или планам о настоящем не выбьешь. А сейчас он сам всё рассказывает.
— Но не будем о грустном! — повеселел тут же псих и откинулся назад. — Скажи, ты любишь свою мать?
Руки у Волкова задрожали, как и глаза расширились от этого вопроса, это многие отметили, но промолчали.
Владимир побледнел, а затем покрылся пятнами. Он так же откинулся на спинку стула и устало выдохнул. С закрытыми глазами он сидел около минуты, приходя в себя. Роудс нервничал, но ничего не предпринимал. Как и ещё более радостный Джокер.
Гордон не знал почему, но эта тема для мальца была болезненной.
— Она у него умерла что ли? — нахмурился Буллок. — Почему он так отреагировал?
— Кажется, я слышал, что он рос без родителей, — сказал детектив Смолвуд. — Отец в детстве их с матерью бросил, а мать укатила куда-то, когда тот мальцом ещё был. Точно не знаю. Но мне моя девушка говорила об этом неделю назад. Она любительница посплетничать и посмотреть, чем живут богачи. Вот и Волков попал под прожектор жёлтой прессы.
Тем временем дрожание в конечностях Волкова продолжалось. Как и беседа с ним Джокера:
— Понимаю, кажется, для тебя это болезненная тема? Мамочка тебя не любила? Думаю, она тебя ещё и била, верно? Я немного покопался в твоём прошлом, мальчик мой. И нашёл интересные сведенья. Твоя мать от тебя сбежала, когда тебе было десять лет, но до этого скинула своему отцу тебя и продала вашу квартиру, что купил твой отец, который от тебя и неё сбежал ещё после твоего рождения. Он оказался чуть более проворным, хе-хе-хе. Но до того бегства твоей злоебучей мамашки случилось что-то ещё? Верно?! Что ещё? Дело ведь не только в постоянных ругательствах твоей тушки и побоях, что ты переносил, чуть ли не каждый день, верно?! Случилось, нечто, что выходило за все рамки, — проникновенным голосом заговорил Джокер. — То, что тебя напугало, — Владимир вздрогнул, — огорчило, — парень стал нервно жевать губу, — обидело и выбило из привычной колеи дел, — Гордон видел, что у Волкова в глазах невиданная им раньше горечь и обида, — то, что было весьма неординарным и даже мерзким с человеческой точки зрения! Да-да, я прав! Но вопрос, что именно она сделала? В какой-то момент я уверен, она перешла с простых избиений и оскорблений на что-то новое. Для тебя это было шоком и скорее всего для неё так же. Думаю, это алкоголь на неё так повлиял, верно? Можешь не отвечать, я и так уже догадался, хотя вижу, ты сейчас уже не собеседник. Ты не такой уже и крепкий парнишка. Ты ещё не пережил того, что пережила «мышка», хотя «мышка» не пережила того, что ты или же я. Этот город чудесное место для таких психов как мы с вами. Жаль, у нас мало единомышленников, с которыми можно хорошо побеседовать и пошутить над серой массой, которая нас всех раздражает. Бэтмен постоянно из себя строит недотрогу, хотя я знаю, что ему ещё чуть-чуть осталось до того момента, когда он всё же примет мои искренне заверения в заботе и дружбе. Мы-то с ним лучшие друзья, правда, этого не принимают другие, даже он сам, — почти пожаловался псих. — А теперь ты можешь дружить с нами без оглядки на прошлое и не думать лишний раз о будущем, ведь как поётся в песне: «Есть только миг, между прошлым и будущим, именно он называется Жизнь!» И уверяю тебя, ты ко мне ещё будешь тянуться в будущем, уверяю тебя, мальчик мой. Ха-ха-ха-ха-ха…
