Голубая луна (Черная луна 2)

Между тем, в сопровождении княжеского гридня они прошли терем из конца в конец, поднялись по боковой лестнице и оказались в просторной горнице на втором этаже. Здесь Герду ожидали трое мужчины, и ни один из них не был князем Романом. Двое — по всем признакам, княжеские гриди, третий одет и снаряжен богаче. Наверняка боярский сын, но может быть и нет. Панцирный боярин или вотчинный? Кто-нибудь такой, но явно не князь.

— Ну, и кто из вас принцесса Шарлотта? — спросила Герда, которую эта встреча не на шутку разозлила.

— Принцесса отдыхает, — нагло ухмыльнулся в ответ предполагаемый боярский сын. — Просила обождать.

— Князь тоже утомился? — Если бы этот болван знал, кого он ей сейчас напомнил, насрал бы в штаны. Потому что второго живого Эугена в ее жизни не будет. Лучше умереть.

— Экая ты быстрая! — хохотнул мужчина, и смех его явно не понравился не только Герде, но и охранявшим его гридням. Они, конечно, смолчали, но поведение их командира выходило за рамки приличия, и они это знали. Не могли не знать.

— Во-первых, для тебя, смерд, не "ты", а "вы", — холодно заметила Герда. Ей этот балаган не нравился. Так вести себя с невестой князя, да еще и иностранной принцессой мог только подлец, полагающий, что отвечать за намеренно нанесенное оскорбление ему не придется, и это было очень плохо. Плохо для нее, но и для него тоже.

— А во-вторых, я тебя, шлюхин сын, — ее начало потряхивать от бешенства, но хорошо хоть он этого увидеть не мог, — за оскорбление величия сама казню!

— Ты? — Гаденыш побелел от гнева, видно, ее слова и тот пренебрежительный тон, с каким они были произнесены, его задели. — Ты как меня назвала, курва заморская?

"А вот это уже лишнее!" — поморщилась Герда, ощущая, как ярость испепеляет возникшую, было, нерешительность, а в следующее мгновение она прыгнула вперед, одновременно выхватывая из-за спины свой ниппонский меч.

Герда, разумеется, устала, это так, но на один-то бросок у нее сил хватило. Прыжок, выпад, и тонкий клинок входит подлецу в горло, прямо в ямку под кадыком.

— Туше! — Объявила она, отскакивая назад.

Все произошло так быстро, что гридни даже не успели толком отреагировать. То есть, они успели только моргнуть, да потянуться к оружию, но опоздали. Их старший был убит, — заваливался уже на спину, готовый упасть, — а принцесса стояла на том же месте, что и прежде. И с ее меча капала кровь...

— Не стойте, как остолопы! — скомандовала она. — Ушлепка вашего я сама казнила, так что зовите князя и принцессу. Невместно мне здесь, как бедной родственнице, стоять. А ну аллюром, марш!

— Что здесь происходит? — одна из двух дверей, остававшихся до сих пор закрытыми, распахнулась в самый подходящий момент, — того, видно, и ждали, — и в горницу вошел рыцарь в богатом снаряжении. Молодой, русоволосый, с небольшой окладистой бородой. Судя по всему, это и был князь Роман. Впрочем, вошел он в комнату только после своих телохранителей числом три, и еще двое маячили за его спиной.

"Отважный воин, — покачала мысленно головой Герда. — Просто-таки рыцарь без страха и упрека!"

— Да, вот пришлось казнить негодяя, — пожала плечами Герда. — А вы кто такой? Представьтесь!

— Я князь Ижорский, а вы, сударыня?

— Перед вами ее королевское высочество Герардина герцогиня Эван-Эрнхеймская, — представил Герду мгновенно среагировавший на возникшую ситуацию Юэль Брух. — Ее высочество прибыла, чтобы навестить свою названную сестру принцессу Шарлотту. А этот смерд вместо того, чтобы выполнить приказ, оскорбил ее высочество неподобающим поведением и мерзкими словами.

Надо сказать, Герда впервые услышала от Юэля подобного рода выражения, и была этим приятно удивлена. Обычно он производил впечатление куда более простого человека.

— Приятно познакомиться, герцогиня, — чуть поклонился князь. — Но убивать моих людей совершенно не обязательно. Впрочем, — улыбнулся мужчина, — это будет мне хорошим уроком. Нельзя позволять кому ни попадя приходить ко мне с оружием. Отдайте меч, принцесса, и пусть ваши люди тоже сдадут оружие.

"Вот даже как! Была бы я простой смертной, попала бы сейчас, как кур во щи. Хотя это еще не доказательство дурного умысла. Может быть, он просто дурно воспитан?"

— Оружия я не сдам, — сказала она вслух, — и своим людям не позволю. Мы с вами, князь, равны по статусу, и вы не можете мне приказывать. Я вам не угрожаю и воевать с вами не собираюсь. Отдайте мне принцессу Шарлотту, и мы уйдем с миром.

— Экая вы быстрая, — покачал головой князь, почти дословно повторив слова своего ныне покойного клеврета. — Вы разве не понимаете, принцесса, что находитесь всецело в моей власти?

Он щелкнул пальцами, и из другой двери вышли еще трое гридней, но уже вооруженных арбалетами.

"Десять, не считая князя, и еще трое на лестнице за нашими спинами..."

— То есть, это все, — повела она рукой вокруг, — устроили вы, князь? Я правильно понимаю?

— Раньше не догадались?

— Ну, отчего же, — пожала плечами Герда, готовясь к удару. — Просто хотела убедиться, что не ошибаюсь. Шарлотта жива?

— Еще вопросы?

— Нет, князь, других вопросов у меня нет.

Сейчас Герда готовилась снова пустить в ход "печной зев", но в отличие от прошлого раза она приняла в расчет и свою запредельную усталость, и то, что после удара, который она предполагала нанести, ей, скорее всего, не удастся отдохнуть, и, значит, заклинание заклинанием, но много силы вкладывать в него нельзя...

"Достаточно будет их обжечь и обескуражить, для остального у нас есть мечи!"

Она потянулась мысленно к Сигрид, стоявшей совсем рядом, и не удивилась, почувствовав мгновенный отклик. Женщина поняла, что Герда готовится атаковать, и каким-то неведомым способом смогла показать ей довольно яркую картинку: лестница и три ратника на ней. Значит, возьмет их на себя.

"Отлично! Всегда бы так!"

— Оружие! — нетерпеливо повторил князь.

— Да, конечно, — тихо ответила Герда и швырнула в своих врагов жар доменной печи.

Сил вложила немного, но результат превзошел все ожидания. И князя, и его гридней как ветром сдуло, смело, расшвыряло, как тряпичных кукол, по всей комнате. Остальное сделали Юэль, Ян и Тильда. Они обнажили мечи и ринулись добивать обескураженных, потерявших ориентацию людей, но Герда за ними не следила, она с удовольствием слушала, как считают своими костями ступени лестницы те трое ратников, что стояли в засаде.

— Не встанут? — спросила она травницу.

— Вряд ли, — поморщилась та. — Я им кровь сгустила... Не люблю убивать, но иногда приходится. Такова жизнь...

"Такова жизнь..."

— Подожди, Тильда! — остановила она наемницу, увидев, как та склоняется с окровавленным кинжалом над поверженным князем. — Он нужен мне живым!

Герда подошла, посмотрела в расширившиеся от ужаса глаза Романа.

— Бедный, — улыбнулась она, трогая пальцем ожоги на его лице, — ты не знал, что я колдунья? Плохо дело. Теперь тебе, князь, висеть вниз головой. Предателей, ты ведь знаешь, никто не любит, а я в особенности!

— Тильда, — повернулась она к наемнице, — свяжи его так, чтобы ему было больно. Чем больнее, тем лучше! Хочу, чтобы мучился!

Сказала и сама удивилась сказанному. Такая она, наверняка, понравилась бы Великой Безымянной богине. В этой Герде стало чуть больше тьмы, и, наверное, это было закономерно, поскольку в этой жизни жить со мглой в душе куда легче, чем со светом. Мысль показалась правильной, но это не значит, что она пришлась Герде по сердцу.

Сначала Герде казалось, что эта ночь никогда не закончится, такой длинной и трудной она выдалась. Но затем, когда наступил день, — яркий, солнечный, совсем не такой, каким должен быть день мятежа, — ей все время хотелось, чтобы солнце зашло. За облака, которых не было, или за горизонт, которого в городе не разглядишь. Чтобы наступил вечер, чтобы пришла ночь. Однако этот длинный день, как и та долгая ночь, тянулся и тянулся, и никак не хотел сойти на нет. И Герда, измученная непрекращающимся боем, смертельно уставшая, опустошенная, продолжала делать то, что должно, стараясь при этом не умереть самой и не погубить присягнувших ей на верность людей.

Бой на Владетельном дворе продолжался почти до полудня. Здесь оказалось довольно много польских наемников и ратников из личных дружин князей Романа и Глеба. Самого князя Белозерского, впрочем, нигде не было видно, и где он, никто не знал, но его гридни лили чужую кровь ничуть не хуже гридей князя Ижорского. К счастью, в великокняжеском тереме и на речном редуте оставалось довольно много гридней и ратников великого князя и князя-соправителя, уцелели и некоторые придворные, и дворцовые слуги. Если бы не они, маленькому отряду Герды быстро пришел бы конец. Людей у нее было немного, а колдуньи и ведьмы, не исключая саму Герду, растратили свой резерв еще ночью, а восстановиться — в условиях непрекращающегося боя — было крайне сложно. Герда даже не пыталась. Дралась мечом и лишь изредка позволяла себе мелкое, не требующее большого расхода сил колдовство. Из остальных женщин более или менее в форме оставалась одна лишь Алена, но и у нее силы были на исходе. В конце концов, Герде, к которой как-то само собой перешло общее командование, удалось очистить от мятежников Владетельный двор и, заперев отбитые у врага ворота, закрыться внутри стен. О том, чтобы попытаться выбить поляков из детинца речи не шло. Слишком неравны были силы. Однако ближе к полудню подошли отряды ратников новгородской крепостной стражи и городское ополчение — вечевой колокол ударил как раз перед первым светом, — и в кремле снова вспыхнул бой. Тогда, воспользовавшись благоприятной ситуацией, Герда ударила в тыл полякам, и где-то через час сопротивление наемников прекратилось, и они начали сдаваться.

К этому времени Герда уже знала, что Великий князь Дмитрий и его старший сын Федор убиты вместе со многими из ближних бояр и приближенных. Погибла и жена Федора княгиня Анастасия. А вот Шарлотта и ее ближний круг, как ни странно, уцелели. Такое впечатление, что их и не собирались убивать. Мужчин, включая графа де Валена и герцога Мунка, разоружили — вернее, они позволили себя разоружить, — и заперли в погребах Старого терема, а принцессу под охраной поместили в одну из верхних светелок. Это еще тогда вызвало у Герды некоторое недоумение, но времени разбираться во всех этих тонкостях не было, поскольку ее внимания требовали другие, гораздо более важные дела.

Однако после того, как бой в детинце прекратился, она все-таки спросила Неревину, о чем та промолчала, увидев, что Шарлотта жива и невредима.

— Извини, принцесса, за дурную весть, — тяжело вздохнула старая ведьма, — но ты наших порядков не знаешь, так что придется мне, коли больше некому...

— Говори! — нахмурилась Герда, уловив настроение Неревиной.

— Шарлотта, как была невестой Великого князя, так невестой и осталась. Была бы вдовой, другой разговор. А так, раз договор заключен, он должен быть исполнен. Роман сохранил ее, потому что собирался занять место отца. Занял бы, женился на принцессе, согласно договора, и упрочил бы этим свою власть. Но не сложилось...

"К чему она клонит?" — задумалась Герда.

Голова была тяжелая, от усталости тянуло в сон, мысли путались. И, по-видимому, Неревина это поняла. Не дура, чай, и к тому же ведьма.

— Старший в роду теперь Иван... — сказала она тихо.

— Ну, и что? — все еще не понимала Герда. — Старший. Значит, станет Великим князем... Ох!

То-то и оно! Он-то Великим князем станет, а вот она Великой княгиней — нет, потому что, приняв великокняжеский венец, Иван должен будет жениться не на Герде, а на Шарлотте. И отказаться от стола не сможет: некому теперь передать власть.

— Да и не захочет, — мрачно констатировала очевидное Другая Она. — От такой власти не отказываются, уж ты мне поверь...

Глава 6. Княгиня

1.

В принципе, самым правильным было бы убить Шарлотту. Убрать с дороги, и дело с концом. Нет конкурентки — нет проблемы, и Герда не только сохранит за собой понравившегося ей мужчину, но и станет Великой княгиней Новгородской. Все это было до такой степени очевидно, что оставалось только взять и сделать, тем более, что сегодня Шарлотта находилась полностью в ее власти. Здесь, на Владычном дворе, Герда сейчас и царь, и бог, но что, важнее всего, воинский начальник. Каро от пережитых ужасов — бой в тереме, пленение, пребывание в неизвестности, — слегла. Лежит на кровати в светелке в Старом тереме и льет слезы. Называет себя соломенной вдовой, но долго ли продлится ее неведение? Обязательно найдется добрая душа и просветит бедняжку на предмет ее отнюдь не печальных перспектив. Там, разумеется, выставлена охрана: де Вален и еще кто-то из свиты княгини де Ла Тремуй, кому Герда вернула мечи. Охраняют принцессу, однако Герду они к ней пропустят. Или она пройдет по их трупам. А там... Даже резать не придется. И травить необязательно. В книге, подаренной Герде Неистовой, имелась пара-другая приемов как раз на такой случай. Остановка сердца или сбой дыхания... Всего-то и дел, что произнести правильные слова на правильном языке, выполнить сложный пас и оживить проклятие толикой собственной силы. Такая ерунда... Но привести этот план в действие Герда не смогла. Поднялась в светелку, проведала подругу и ушла. Для убийства Шарлотты в ней действительно оказалось слишком мало зла. Права была Великая древняя богиня, сошедшая к ней однажды в горах Хаарнаха: в душе Герды недоставало тьмы, в том-то и беда.

— Беда, беда, — согласилась с богиней Другая Она. — Беда, когда в голове ветер гуляет!

— Считаешь, я должна убить свою единственную подругу? — устало спросила Герда Себя Другую.

— Она тебе не подруга, — отрезала Другая Она. — Она не похожа на тебя, и жизнь у нее другая! Она, милая моя, не голодала и не мерзла. Ее не избивали, не насиловали и не пытались убить...

— Пытались, — напомнила Герда.

— Пытались, — не стала спорить Другая Она. — Покушались на нее, но отчего-то едва не убили тебя. Заметь, не ее, а тебя. Ты трижды спасла ей жизнь, а что сделала для тебя она? Что? Пару ничего не стоивших ей красивых жестов! Один раз в замке Каркарон и потом, в Ароне, когда тебя вышвырнули с ее корабля.

— Она выкупила меня у школы "Неофелис", — попыталась возражать Герда, — и заставила генерала-адмирала вернуть мне мои драгоценности.

— Великий подвиг самоотверженности! — фыркнула в ответ Другая Она. — Но, бог с тобой, подруга! Все так: и оплатила, и вернула... а ты за нее грудь под удар кинжалом подставила. Так что дружба у вас, милая, какая-то однобокая выходит. И не забывай, сейчас вы конкурентки. Великой княгиней станет она, а ты еще и жениха теряешь. Максимум на что можешь рассчитывать, это на роль приживалки при великокняжеском дворе, ну и официальной фаворитки в придачу.

— То же кое-что... — тяжело вздохнула Герда, пытаясь представить себе такое будущее.

— Хочешь повторить судьбу матери?