Землепроходцы (крестоносцы 3)

Естественно, оторопело внимающие грозным завываниям нашего героя вожди и старейшины ни одним из вышеперечисленных языков не владели, а посему были твердо уверенны, что страшное четвероногое существо с двумя головами, жутко камлая, накладывает на их деревню страшное заклятие. Может быть, даже вызывает тех самых, обещанных ранее, злых духов. Ситуацию немного прояснил перевод текста, оглашенный индейцем — толмачем, который разъяснил, что жители Атхакангоны могут смело возвращаться в свои дома и жить прежней, спокойной жизнью под надежной охраной воинов белого вождя.

Наконец, вручив самому старшему из туземцев вышеупомянутую грамоту и медную бляху с выбитым на ней кленовым листом и назначив его, таким образом, старостой деревни, Емелин счел торжественную часть законченной и перешел к более приятной. Парламентерам были вручены небольшие подарки в виде котлов, ножей, топоров и стеклянных бус и прочей подобной мелочевки, после чего состоялся торжественный обед, плавно перетекающий в ужин, в честь новообретенных подданных княжества.

ГЛАВА 19 Путь к Великой реке (продолжение)

Наутро отряд покинул покоренную деревню и отправился дальше. Не будем утомлять читателей подробностями, скажем только, что в течение последующих трех недель также бескровно, по столь же простому сценарию были покорены селения: Килатика, Менгоконкиа, Пепикоки, и Виа и в каждом из них численность отряда пополнялась несколькими молодыми воинами майями, прихваченными с собой в качестве проводников и заложников. Жители этих селений либо разбегались перед появлением новороссов и потом старательно отлавливались по кустам, либо сами выходили навстречу не званым гостям, всячески демонстрируя мирные намерения и дружелюбие.

Лишь с деревней Пъянкиши стоящей на реке Каламазу, произошла заминка. Ее обитатели подзуживаемые местным шаманом, обещавшим наслать на находчиков всевозможные беды и несчастья и тем самым защитить своих соплеменников, заперлись за высокой оградой, и сбегать, равно, как и открывать ворота, понадеявшись на сверхъестественные способности своего лидера, не собирались. Пришлось "вежливо постучаться". После того как несколько чугунных шаров выброшенных "огненными трубами" пришельцев напрочь разнесли не отличавшийся особой прочностью частокол, аборигены сочли благоразумным капитулировать. К счастью, обошлось без жертв среди защитников. Несколько контуженых и легкораненых разлетевшимися щепками, десяток ставших заиками и две беременные индианки, ставшие роженицами несколько раньше положенного срока, явно не в счет. Единственным, кто сопротивлялся до последнего, оказался уже упомянутый нами шаман -энтузиаст.

Когда торжествующие победители вступили в завоеванное поселение, разукрашенный, утыканный перьями, и рогами голый мужик все еще продолжал неистово завывать и скакать перед тотемным столбом. Находясь в глубочайшем трансе, он ничего не видел и не слышал вокруг себя, даже грохот орудий и треск ломающихся бревен прошел мимо его внимания. Глаза бедолаги закатились, изо рта обильно шла пена, но безумный танец, сопровождаемый треском погремушек, продолжался.

— Бедняга — посочувствовал с любопытством взирающий на это зрелище командующий гвардейцами сержант — эка его несет болезного. Что это с ним? Надеюсь, это не заразно.

— Вряд ли, столь бурный танец вызван радостью от нашего появления, скорее наоборот. Видимо нас изгоняет? — предположил остановившийся рядом Емелин и великодушно предложил — ну пусть его, ишь как старается. Не будем мешать.

Увы, к несчастью для танцора, "служилые", более суеверные в отличие от своих белых товарищей отнеслись к даваемому им представлению гораздо серьезней, и приняли все меры по прекращению этого вопиющего (в прямом смысле слова) безобразия. Один из них мимоходом, самым бесцеремонным образом прервал "спектакль" тюкнув "артиста" дубинкой по лысой черепушке, но несколько перестарался, отправив беднягу самого на встречу с предками в страну Вечной Охоты.

Столь бесславное и стремительно поражение единственного защитника повергло его соплеменников в еще большее уныние. Похоже, добрые духи предков — защитников окончательно отвернулись от своих непутевых потомков, решили несчастные обитатели Пъянкиши, а потому о сопротивлении здесь никто даже не помышлял.

Впрочем, прощать даже ту робкую попытку неповиновения, которая была предпринята туземцами, Емелин не собирался. А посему все полторы сотни жителей этой деревни насильственным образом были включены в состав экспедиции и уже наутро следующего дня, собрав нехитрые пожитки, они вынуждены были покинуть свои дома, отправляясь в путь вместе с новросским отрядом. Однако, после их ухода Пьянкиши не осталась пустовать, здесь, для контроля над захваченной территорией была основана фактория населенная двумя десятками семей "княжеских" индейцев.

Оставшиеся дни до соединения с отрядом Ди Вартема, Алексей и его подчиненные потратили на строительство небольшого по протяженности волока между реками Майями и Уобашем. Затем еще неделя пролетела, пока строили блокгауз для остающегося охранять волок небольшого поста. И наконец, оставив здесь еще десяток стрелков и одно полевое орудие с прислугой, в конце июня, обьединенный караван двинулся вниз по течению уже упомянутой нами реки Уобаш.

Едва струги и каноэ, разрезая форштевнями речную гладь, продолжили свой путь, произошло нечто, повергшее в шок и трепет не только бледнолицых, но и видавших виды обитателей восточных склонов аппалачей. Крупная, блестящая рыбина, высоко выпрыгнув из воды, с громким шлепком упала на палубу головного суденышка и суматошно запрыгала по ее темным доскам, заставляя опешивших от неожиданности людей шарахнуться в стороны. В тот же миг еще один толстолобик звонко и весьма ощутимо, хлестко шмякнул хвостом по физиономии одного из поселенцев, едва не сбросив пострадавшего за борт, под громкий хохот его товарищей. Через несколько минут им самим стало не до смеха. Шальные рыбины вылетали из воды одна за другой словно выстреленные из пушки, падали на палубы стругов и дно индейских каноэ, стучали о борта, заставляя людей с руганью уворачиваться и шарахаться в стороны, спасаясь от звонких оплеух. Еще бы, каждый из этих "поросят" весил полтора — два, а то и три кило и при "удачном" попадании вызывал весьма и весьма неприятные ощущения, а то мог и запросто "вырубить" какого ни будь "везунчика".

Под этой рыбной бомбардировкой отряд шел почти неделю. Надо ли говорить, что все это время основную часть рациона наших путешественников составляла буквально сама прыгающая в руки великолепная, вкуснейшая рыба, позволяющая серьезно экономить изрядно подтаявшие запасы продовольствия.

Все имеет обыкновение когда-то заканчиваться, вот пришел и тот день, когда поросшие перелесками берега щедрого Уобаша наконец разошлись в стороны открывая любопытным взглядам наших первопроходцев широкую водную гладь Огайо.

Сами того не ведая, выберя маршрут по Майями и Уобашу, Емелин и Ди Вартема смогли обойти единственное на этой огромной и судоходной даже для больших современных кораблей реке, препятствие. Пороги расположенные там, где река спускается с Кимберлено — Аллеганского плато на Миссисипскую низменность, в районе современного нам Луисвилля, остались далеко на северо-востоке. Здесь же широченная река плавно и неспешно несла свои темные воды на юго-запад, чтобы стать частью еще более могучего водотока рассекающего пополам большую часть Северо -Американского континента. Берега ее не принадлежали никому, но преследующие дичь охотники всех окрестных племен, бывали здесь частыми гостями, посещая здешние места в погоне за бизонами. Несмотря на многочисленность стад этих огромных копытных, добыть такую гору мяса, и очень полезную в небогатом хозяйстве шкуру, для вооруженного плохоньким в лучшем случае медным оружием и не знающего лошадей, а потому вынужденного перемещаться "на своих двоих" туземца, было величайшей удачей.

Наши герои были вооружены гораздо лучше, а потому добыть необходимое для своего пропитания количество дичи в этих благодатных, изобильных краях не составило большого труда. Впрочем сильно усердствовать с охотой, Алексей, памятующий о печальной участи американских бизонов в оставленном некогда будущем строго запретил. Нет понятно конечно, что при неисчислимости стад этих животных, десяток и даже сотня добытых поселенцами особей, это лишь капля в море. Но ведь так по каплям, как показывал его опыт, можно до дна вычерпать даже кажущиеся неисчерпаемыми богатства. Вообще с каждым шагом вглубь этого дикого, малонаселенного континента Алексей все больше и больше влюблялся в эту сказочную страну. Дикая красота нетронутой природы, немыслимое количество самой разнообразной дичи, рыба сама прыгающая в руки, реки и озера чистейшей воды, огромные нетронутые леса и лежащие под землей неисчислимые богатства полезных ископаемых потрясало его живое воображение. Что еще нужно человеку, чтобы жить мирно и счастливо?

Впрочем, любование окружающими красотами нисколько не отвлекало Емелина и его спутников от их главной цели. Этот щедрый край надлежало прочно закрепить за собой, а потому, в месте, где Уобаш впадает в Огайо, на правом берегу последней был основан еще один небольшой поселок, на три десятка семей. Назван он был в честь неугомонного итальянца.

Покончив со строительством поселка Вартема, изрядно поредевший караван снова тронулся в путь к главной цели своего долгого и утомительного странствия. Но прежде путешественников ждала еще одна, на сей раз запланированная организаторами похода заранее, встреча.

А потому оставим Леху Емелина и его спутников продолжать путешествие и на некоторое время перенесемся немного южнее, туда, где в это время происходили не менее интересные события.

Здесь на берегу реки Тенесси расположилось обычное на первый взгляд индейское поселение. Обычное на взгляд местных жителей, для обитателей же более северных широт эта деревня, а вернее было бы даже назвать ее городом выглядело весьма неординарно. Италва Тукабачи — столица союза маскогских племен как и все подобные ему селения этого народа, представляла собой высокий курган маунд на вершине которой защищенные крепким частоколом располагались, представлявшие собой деревянный каркас, переплет?нный прутьями, снаружи и изнутри обмазанные глиной дома принадлежащие главному вождю — мияки Тоуракулле и его окружения, военных вождей, советников, помощников, слуг и дружинников, здесь же находился своеобразный, как бы сейчас сказали культурно — развлекательный и административный центр — площадь, на которой проводились праздники, ритуальные игры в мяч, собирались сходы. Вокруг холма, образуя довольно крупную городскую агломерацию, располагались деревни поменьше населенные народом попроще — охотниками, рыбаками, земледельцами и все это окружали возделанные поля маиса, подсолнечника, тыквы и бобов, составлявших основной пищевой рацион здешних оседлых представителей древней культуры "Строителей курганов". Хотя если быть более точным никто из вышеперечисленных лиц эти строения как раз и не принадлежали. По местным законам владеть недвижимостью имели права только женщины или Хозяйки как их здесь уважительно называли. Мужчины же маскогов, начиная от могущественного вождя и заканчивая самым, что ни на есть рядовым членом племени, имея в собственности лишь оружие, инструменты для обработки земли, трубки для курения табака и то, что они сумели добыть на войне или на охоте, проживали в их жилищах в качестве "квартирантов", считаясь даже после женитьбы неотъемлемой частью рода своей матери.

В просторном доме старшей жены мияки с недавних пор ставшего верховным вождем всех маскогов в отличие от окружающих его глинобитных строений представлявшего собой добротный, новенький, бревенчатый сруб, уже третий час продолжался пир устроенный хозяйкой дома в честь новоселья. Вообще пиры здешние обитатели любили и периодически устраивать их по поводу и без повода являлось чуть ли не священной обязанностью каждого члена племени не зависимо от его социального и имущественного положения.

— ... И все таки зря ты Стоящий Медведь отказываешься брать себе женщину нашего народа — изрядно "поднабравшийся" местной бражки Тоуракулла — крепкий, не старый еще, довольно высокий, атлетически сложенный мужчина по дружески хлопнул сидящего рядом на дощатых полатях, за богато по местным меркам накрытым столом, Корнева — Старшая Мать обижается на тебя. Она думает, что ты считаешь ее дочерей недостойными быть своими женами.

— Ну вот, опять началось — Сергей отпил из глиняной плошки кисловатого хмельного напитка, довольно крякнул, утер ладонью усы и бороду, потянулся за закуской — отварной олениной щедрыми, крупными ломтями нарезанной на большом деревянном блюде — ты же знаешь вождь как я уважаю вашу старшую мать и всех ее дочерей. У вас очень красивые и хозяйственные девушки. Но я женат.

— Э — вождь также опустошил свою посудину и в свою очередь ухватив с блюда ломоть оленины отправил его в рот, затем жуя продолжил — что такое одна жена для такого воина? Ты богат, силен, боги даруют тебе удачу на войне и на охоте, можешь легко содержать и кормить даже трех жен, вместе с их матерями и незамужними сестрами. Построил бы для них такие же дома, как вот этот, который твои люди построили для моей старшей жены, возделывал бы их поля. Нет, надо было все-таки найти тебе девушку на празднике Зеленой кукурузы.

— Ага, мне еще только их поля возделывать не хватало — негромко буркнул Корнев — но вслух добавил — ты же знаешь, что нельзя брать вторую жену не испросив согласия у первой.

— Да, нельзя — вождь озадаченно почесал затылок, затем решительно заявил — ну и привез бы сюда свою первую жену с ее матерью. Ты мой брат и должен жить рядом с нами.

— А как же Белый Вождь? — поинтересовался Сергей наливая новую порцию себе и маскогу — что он на это скажет?

— И Белый Вождь тоже мой брат — немного подумав согласно кивнул Тоуракулла, затем подхватил свою плошку — давай пить по вашему.

— Давай. Твое здоровье — согласился Корнев и к великому удовольствию вождя стукнув его посудину своей, одним глотком отправил в рот ее содержимое.

— Э. Не отпустит тебя Вамбогима — индеец один в один повторив его действия покончил со своей порцией спиртного, сокрушенно покачал головой — я бы не отпустил.

— Вот видишь... — договорить Сергей не успел.

— Вождь, прибыл посланник из итальвы Хатчечи — доложил появившийся на входе маског — дружинник — он говорит, что на реке Огайо появились люди. Много больших лодок.

— Ну вот дождались — Корнев поднялся окликнул сидящего здесь же среди пирующих на соседнем топчане капрала — Демидов! Давай поднимай людей, пойдем гостей встречать. Вождь, наши пришли.

— Это пришли твои братья? — поднял голову вождь — которые привезли оружие и товары для меня и моих воинов?

— Да.

— Тогда я иду с тобой — Тоуракулла чуть покачнувшись, поднялся, окинул взглядом притихших гостей — эй, собирайтесь, мы идем встречать друзей.

Собрались довольно быстро, и уже через несколько часов небольшой отряд Корнева сопровождаемый целой флотилией битком набитых индейцами челнов отправился вниз по течению Тенесси на встречу со своими земляками.