Но если Седрик не прав, а они обвинят короля в домогательствах...
Лиам все не мог поверить в сказанное братом. Ведь они с Закери выросли вместе! Неужели он бы не заметил, будь тот влюблен в Боадикею? В конце концов, ведь тому, что Закери отвадил этого жениха может быть вполне разумное объяснение!
Уже на балу, наблюдая за тем, как Закери предупредительно подает бокалы с вином, ловит каждый взгляд, каждую улыбку, каждое слово из уст именинницы, Лиам понял, что, скорее всего, Седрик прав. А наблюдая за тем, как Закери танцует с Боадикеей, наконец, твердо уверовал в то, что брат сказал ему правду.
Поэтому, как только выдалась такая возможность, тут же увел Боадикею. Бедная девочка, даже не подозревает какой волк решил съесть её на ужин. Лиам был твердо уверен, что не оставит сестру здесь, в Малероссе. Он заберет её с собой в Гатриду и там выдаст замуж. В идеале за какого-то местного вельможу. Такая красавица будет пользоваться успехом в высшем свете. И такое замужество позволит ей остаться в Гатриде без проблем, подальше от Закери. Но если Боадикея упрется рогом, и настоит на замужестве с Патио, то так уж и быть, пусть будет и он. В конце концов, Закери сам отослал его вместе с Лиамом.
Но с Боадикеей, он понятное дело, этими соображениями не делился. Сегодня у неё праздник. День рождения, который она так ждала. Лиам просто не мог забрать его у сестры. Тем более, что её и так что-то беспокоит. Она чем дальше, тем больше постоянно хмуриться, а мыслями явно где-то далеко. Хотя, что там гадать. Боадикея бес памяти влюблена в Патио. И тут такой день, а он не явился.
Вскоре Закери снова пригласил её потанцевать и Лиам просто не придумал повода отказать. Хотя ему и правда очень хотелось. Сейчас, молодой человек будто впервые увидел, как смотрит на Боадикею молодой король Абиатти. И ещё что-то можно было бы понять, будь симпатия взаимной. Но Лиаму было абсолютно точно известно, что это просто не может быть так, ведь его сестричка безнадежно влюблена в герцога Патио.
Лиам отвел взгляд от танцующих и практически сразу увидел Седрика. Младший брат о чем-то оживленно разговаривал с Дайоном Киприаном. И для последнего разговор был не из приятных. К счастью для дворцового распорядителя, разговор быстро закончился и тот смог уйти. Выглядел он при этом так, что краше только в гроб кладут.
За что Седрик на него так взъелся?
Возможность узнать об этом представилась ему практически сразу, так как разговор закончился достаточно быстро и граф Киприан с абсолютно убитым видом ушел, по пути хватая вино с подносов слуг и выпивая его практически залпом. Но Лиам решил, что проблемы дворцового распорядителя подождут, ведь у них с братом есть более важная темя для обсуждения.
Лиам хлебнул вина, из бокала, который держал в руках, и решительно подошел к брату. Он умел признавать свои ошибки, и сейчас начал с извинений:
— Седрик, прости меня. Кажется... ты был прав. Мне невыносимо стыдно за то, как я себя повел и ...
— Забудь, — отмахнулся тот. — Когда я пришел к тебе, то понимал, что мои слова станут не слабым шоком и ты мне не поверишь. Поэтому не обиделся ни на одно слово. Тебе не за что извиняться.
Но Лиама эти слова не очень успокоили. Он поделился с братом теми мыслями, что его терзали:
— Но как так получилось, что ты увидел, как Закери относится к Боадикее, а я нет? Ведь это я старший брат, я должен вас оберегать.
Седрик пожал плечами:
— Может это от того, что я вижу людей такими, как они есть. А ты видишь в людях хорошее, — и видя, как нахмурился услышав эти слова его старший брат, добавил, успокаивающе: — Это не порок, Лиам. Это хорошее качество. Но не тогда, когда речь идет о близких. Закери не такой, каким ты его всегда видел. Он медленно, но уверенно погубит все, что нам дорого, если его не остановить.
— И что ты предлагаешь? — серьезно спросил Лиам.
Седрик с готовностью поделился своим замыслом:
— Нужно, чтобы Боадикея вышла замуж за Патио и уехала подальше от столицы...
— Не получится, — хмуро перебил его Лиам, глотнув вина из бокала. — Закери приказал ему отказаться от женитьбы на нашей сестричке и сослал его со мной в Гатриду.
Это известие не на шутку встревожило Седрика и он обеспокоенно спросил:
— Ты уверен?
— Абсолютно, — кивнул головой его старший брат. — Патио сегодня прислал мне письмо, в котором рассказал об этом.
Седрик подманил пробегающего мимо слугу, несущего поднос с вином, и небрежно взяв один из кубков, с досадой сделал несколько хороших глотков. Новости, рассказанные братом застали его врасплох и теперь он лихорадочно пытался сообразить, что же делать. Поэтому не сразу услышал, что предлагает Лиам.
— Что? — переспросил Седрик, когда понял, что прослушал.
— Говорю, что я заберу Боадикею с собой в Гатриду, — терпеливо повторил тот. — Я — глава в нашей семье. Даже король не посмеет мне запретить это сделать. А там я выдам её замуж.
Выход, предложенный Лиамом был просто идеален. Поэтому Седрик, не скрывая радости улыбнулся:
— Это отличная идея! Я так рад, что ты её предложил! Через два дня моё отбытие и я просто не успел бы что-то предпринять.
Лиам улыбнулся. Видно было, что он искренне рад похвале и тому, что сумел хоть как-то исправить положение.
— Я уезжаю дня через три, — вскоре вернул себе серьезность он. — У Боадикеи будет время, чтобы собрать вещи и приготовиться. Думаю, в виду обстоятельств она не станет возражать...
— Нет, — покачал головой Седрик. — Не говори ей ничего. Просто увези с собой. Скажи, что хочешь, чтобы она развеялась, ведь как я понимаю, Патио не сделает ей сегодня предложение. Наша сестричка будет страдать по своей первой любви.
— Может и не будет, — вдруг поднял руку Лиам и указал пальцем на другой конец зала. Там, пробираясь через толпу придворных, разбившихся по статусу и интересам, целенаправленно двигался в центр зала герцог Александр Патио.
— Его нужно остановить! — сорвался Седрик, и быстро растолкав танцующих впереди, добрался-таки до потерявшего ум ухажера младшей сестры. Схватив его за локоть, не заботясь о том, как это будет выглядеть со стороны, он оттащил не сопротивляющегося официального представителя купеческой гильдии при дворе в сторону, в душе радуясь, что успел. Закери хвала всем богам, смотрел только на Боадикею, а та погруженная в свои мысли, не обращала внимание почти ни на что вокруг.
Как только Седрик оттащил Патио к Лиаму, в более тихую и менее людную часть зала, оба брата тут же начали вправлять мозги герцога:
— Вы с ума сошли! — почти рычал на него Седрик.
— Зачем вы пришли после предупреждения короля? — не отставал от него Лиам.
— Вам голова на плечах мешает? — не унимался младший принц Абиатти.
— Или жизнь не в радость? — вторил ему старший принц Абиатти.
Абсолютно безучастный к их словам герцог, вяло отмахнулся:
— Я все понимаю, и поверьте, мне плевать на последствия. Но мысль о том, что Боадикея будет страдать, из-за того, что я бросил её в такой день невыносима.
— Дурак! — Седрик схватил его за плечи и хорошенько тряхнул, пытаясь привести в чувство. — Закери же попросту казнит вас! Думаете, мысль о том, что вас убили из-за неё, сделает мою сестру счастливой?
В этот раз Александр вскипел:
— Я люблю её! Больше себя. И пусть нам не суждено быть вместе, я все равно от неё не откажусь!
Седрик закатил глаза. Нашел время играть в рыцарство и доказывать свои чувства. Лиам проявил больше понимания и сдержанно объяснил:
— Послушайте, герцог. Мы с Седриком также желаем сестре только счастья. Поэтому решили, что я заберу её с собой в Гатриду. Там, если она захочет, то выйдет за вас.
Если до этого момента в глазах Александра была только холодная решимость, готовность умереть, если придется, то после слов Лиама в них появилась надежда:
— Это правда? — не веря собственному счастью переспросил он.
— Да, — подтвердил Седрик, и видя, что герцог на радостях сейчас полезет обниматься, тут же осадил его: — Только без эмоций. Чем меньше народу будет об этом знать, тем меньше шансов, что нам помешают. Наберитесь терпения.
Александр кивнул в знак согласия. Говорить связно у него сейчас вряд ли получилось бы. Подумать только! Минуту назад он готов был умереть... Да что там! Он простился с жизнью, приготовился встретиться с возлюбленной в лучшем мире, если на то будет воля богов. И вот у него появилась надежда.
— А теперь уходите, — снова проявил здравомыслие Седрик. — Если вы попадетесь Закери на глаза, то можете забыть о моей сестре.
И снова Александр вместо ответа послушно кивнул и не прощаясь ушел.
— Пронесло, — оглянувшись по сторонам облегченно вздохнул Лиам. — Никто ничего не заметил.
— Значит, наш план в силе, — Седрик дружески похлопал старшего брата по плечу. — Оставляю сестричку на твое попечение. У меня уже сил нет праздновать...
Лиам вопросительно приподнял бровь:
— Ты не выглядишь таким уж уставшим, — и тут его осенило: — Тебя по всей видимости ждут сегодня ещё и на улице Чистейт.
В ответ Седрик лишь усмехнулся. Кажется, братец понимал людей немного лучше, чем думал. По крайней мере, с пониманием относился к слабостям близких.
Лиам шутливо подтолкнул его к выходу:
— Что ж, иди, не испытывай её терпение.
Седрик не стал уточнять, что встречаться будет не столько с Елизаветой, сколько с Тибольдом. Но он невольно подумал, что в последнее время уделял слишком мало времени любимой. Ничего, она все понимает. И когда все это останется позади, у них будет много времени для себя. Тогда он с удовольствием компенсирует Елизавете все, что задолжал и даже больше.
И все-таки, он не ушел сразу. Седрик побыл на празднике ещё полчаса, ровно до того момента, как часы пробили полночь. В этот момент он стоял рядом с Боадикеей и видел, что когда все смотрели на удивительно красивое зрелище, разворачивающееся в небе, она смотрела на людей в зале, искала глазами того, без кого праздник был не в радость. Ему очень хотелось бы, чтобы этот день прошел для неё безукоризненно, ведь видит бог, его сестра это заслужила. Но все, что он мог для неё сделать, это крепко обнять Боадикею и прошептать на ухо:
— Он очень хотел прийти, но не смог. Эти обстоятельства от него не зависели. Но вы будете вместе, обещаю. Он тебя тоже очень-очень любит.
Когда девушка отстранилась, у неё на лице была столь живописная смесь надежды и сомнения, что Седрик совершенно не удивился, когда та спросила:
— Точно?
Прежде чем ответить, он заправил за ухо выбившийся из прически локон и поцеловал её в лоб, как делал, когда она была ещё совсем маленькой. Все же и ему не чужды сентиментальные порывы. Особенно, после хорошего вина. И только после этого сказал:
— Без сомнений.
Боадикея радостно взвизгнув повисла у брата на шее, забыв, что вокруг толпа придворных, которые завтра будут обсуждать этот поступок по всем уголкам Малероссы. Это был простой искренний порыв, и Седрик был рад, что за время, проведенное при дворце, сестричка не разучилась быть собой. Как было бы замечательно, если бы это мгновенье никогда не кончалось. Или чтобы он мог увезти её куда подальше. Чтобы Закери никогда до неё не добрался.
Боадикея не стала бы с ним счастливой, даже если бы не было Патио. Она для него слишком хороша. Закери попытался бы навязать ей свой образ жизни и либо она постепенно зачахла бы, либо превратилась бы в одну из тех, вечно всем недовольных, брюзжащих женщин. И в том и в том случае Закери потеряет к ней интерес, найдет себе новое увлечение и кто знает, чем оно закончится для Боадикеи.
Нет.
Чтобы сделать счастливой такую девушку как Боадикея нужен не капризный ребенок, который видит цель и плевать на средства, которые нужно пустить в ход, чтобы добиться результата и на последствия своих действий. Для того, чтобы сделать Боадикею счастливой, нужен кто-то такой, как герцог Патио. Им не скучно в вдвоем, он может постоять и за себя и за неё, но главное — Александр принимает её как равную себе. Седрик не раз наблюдал за ними в саду или на балах, и вот что заметил: Патио, не слепо влюбленный, он видит недостатки Боадикеи и не делает вид, что их не существует. Например, герцог, да и собственно любой кто хоть раз видел как девушка танцует, понимал, что это не её. Ну, не чувствует она ритм, да и движения танцев заучивала поскольку-постольку. Но Патио не только не кичился своим превосходством в этом деле (а он и правда хорош!), молодой человек умудрился мягко и ненавязчиво подучить Боадикею, так что она даже не поняла, когда это и произошло. В свою очередь девушка тоже в долгу не осталась. Казалось бы, чему может научить шестнадцатилетняя, недавно приставленная ко двору девица, кого-то настолько опытного, как Патио? А герцог понимал во многом: корабли, мореплаванья, торговля, оружие, закулисные дворцовые интриги, расстановка сил при дворе. И все же, Боадикея научила его правильно обращаться с такими животными как Лапочка, а ещё (и нужно было видеть при этом лицо Александра) помогла понять принцип действия множества механизмов, с которыми тот сталкивался ежедневно.
Не то, чтобы это была та информация, без которой ему просто не жить. Но это — здоровые отношения. Когда пара меняется и развивается вместе, когда принимает друг друга такими, какие они есть, со всеми положительными качествами и недостатками.
Закери не влюблен, он — одержим. Седрик годами наблюдал за тем, как тот пускается на что угодно, лишь бы быть ближе к девочке, постепенно превращающейся в красивую девушку. Это можно было бы принять за безнадежную влюбленность, если бы не несколько "но", помогающих иначе взглянуть на ситуацию. Была у Боадикеи учительница по правописанию. Старая дева, иногда слишком строгая, но прекрасный педагог и могла держать непослушную ученицу в узде. Боадикея частенько жаловалась на неё братьям, и даже пыталась слезами заставить их выгнать несносную учительницу. Жалобы эти носили характер чисто детских капризов: "Вот она меня заставила съесть всю капусту!", "Я не выучила урок и она оставила меня без сладкого" и так дальше. Боадикее тогда едва исполнилось одиннадцать, поэтому она вряд ли помнит, что однажды пожаловалась Лиаму на учительницу в присутствии Закери. Через несколько дней, когда та по обыкновению уехала отправлять письма какой-то, ну, совсем дальней родне, кто-то зверски избил бедняжку и вскоре она скончалась от побоев, не приходя в себя. Боадикее тогда сказали, что учительница просто уехала. Девочка обрадовалась и не задавала вопросов. А вот Седрик, уже тогда знавший о "привязанности" Закери, смог сложить дважды два, увидев что у того разбиты кулаки и от прислуги в Охотничьем домике узнав, о том, что Лиам приезжал с другом, незадолго до трагического происшествия. Но Седрик тогда ещё отказывался верить, что это правда, и спросил Закери, где тот так разбил кулаки. Он соврал про тренировочные кулачные бои. Убедительно так соврал, и будь на месте Седрика кто-то другой, ему бы поверили. Но невозможно вот так разбить кулаки, во время тренировочного боя и самому остаться без малюсенького синячка. К тому же, Закери, несколько раз рассказывая эту историю путался в деталях. Можно списать на забывчивость, если не знать, что человек врет.
