Пламя юных сердец

Первые наши бойцы, которых я увидел, были раненые. В нашей хате разместился полевой

лазарет, а позже, когда линия фронта надолго (до 1943 года) стабилизовалась, у нас на чердаке устроили

пост наблюдения со стереотрубой. Мы никуда не уезжали, хотя нам предлагали, не хотели оставлять

дом, да и мама много болела. А я писал раненым письма домой, чем мог, помогал им, даже дежурил по

ночам.

Однажды ночью командир стоявшего в нашей деревне батальона получил от авиаразведки

сообщение, что в балке Кулепа недалеко от деревни сосредоточилась крупная группа немцев. Когда он

стал искать проводника, я буквально набился на эту роль — места я знал очень хорошо. Комбат же мне

не то что не доверял, но, видимо, боялся, что я заблужусь, потому что, пока шли, всѐ время

переспрашивал: «Точно идѐм?» Я успокаивал его, что не заблужусь даже в темноте. Но «настоящий

подвиг» мне совершить так и не удалось — бойцы уже готовились к атаке, вперѐд послали разведку, когда

в темноте началась возня, потом кто-то крикнул: «Да вы что, мы свои!» Оказалось, что и правда — свои,

другая часть, не зная толком местности, забрела в балку и стала на ночлег, а с воздуха вечером еѐ

приняли за немцев.

Но помню — комбат меня погладил по голове, потом пожал руку и сказал: «А ты настоящий

солдат!»

Рассказывает В.В.Елагин

Пацаны 8-10 классов рвались на фронт, но военкоматы мудро отсеивали малолеток.

По указанию партии готовились, формировали партизанские отряды, эвакуировали

оборудование и т д. В октябре 41 немцы окулировали и Осташевский район Московской области. Начали

действовать и партизаны. В отряде Назарова были, не попавшие в армию девятиклассники Толя Шумов,

Володя Колядов, Юра Сухнев. «Орлята», как их называл Назаров, бывший директор школы. Они были

разведчиками. В деревнях выясняли расположение, силы немцев, информировали жителей о положении на

фронтах. В отряде Проскурина, куда вскоре перевели Шумова, была юная разведчица Шура Воронова,

старше всего на три года, но бесстрашная, ловкая. И они стали напарниками. Во время одного из походов

в Осташево Шуру узнала уборщица школы, и донесла.

Шуру схватили и бросили в тюрьму. Двое суток еѐ пытали, но, не добившись ничего,

расстреляли.

В конце ноября в очередной разведке в Осташеве Шумова увидел и выдал немцам предатель

Кириллов. Трое суток они пытались выбить показания о партизанах, но, не добившись, бросили в кузов

грузовика и отправили в Можайск, где он и погиб смертью героя от рук фашистов. Во время боевой

операции погиб и Володя Колядов. Юра Сухнев продолжал партизанить, участвовал во всех боевых

операциях и остался живым.

В с. Осташево на площади поставлен красивый памятник юным героям — партизанам. Имя

Толи Шумова Министерством рыбного хозяйства СССР было присвоено Большому Рыболовному

Траулеру. Имена Шумова и Колядова носила Осташевская школа.

Но сейчас только две молодѐжные яхточки яхт-клуба, организованного при Осташевской

школе, носят имена Шумова и Колядова. Даже школа не может восстановить прежнее наименование…

Рассказывает Юлия Афанасьевна Акимова

Семьдесят танков шли на расположение наших частей, и двенадцать из них атаковали

казачью батарею, а потом, откатившись назад от сумасшедшего огня двух еѐ уцелевших орудий, пошли в

обход…

...Мальчишка не хотел умирать. Он стоял на броневичке, застрявшем позади батареи в

болоте, и смотрел на картину сражения, А вокруг была смерть, поле боя усеяно ранеными и убитыми

бойцами. Мальчик стоял на броневичке и ждал своей очереди на смерть. Ему не было страшно, страх

исчез, как, впрочем, и другие мысли и ощущения. Осталась только глаза и уши.

Четыре танка наткнулись на артиллерийский обоз, случайно располагавший двумя

бронебойными ружьями. Тут один старичок, кубанский доброволец — ему шѐл 61 год, — выпустил по ним

несколько пуль, и танки свернули с курса. Теперь они лезли как раз на броневик, ним пристроились ещѐ

восемь машин, и все они шли на броневик. Лѐня Шафарин сел к пулемѐту и выпустил по фашистским

танкам 18 дисков. Тогда танки остановились и стали расстреливать броневик в упор. Лѐня выскочил из

машины, лѐг в канавку, думая, что сойдѐт за убитого, а вечером поберѐтся к своим. Но его взяли в плен,

отправили в Будѐнновск, посадили в тюрьму. Ему удалось сбежать оттуда.

Добравшись до Краснодара, который тогда был оккупирован немцами, он пришѐл к матери,

но какая-то сволочь донесла на Лѐню, что он агент этих «красных чертей», как называли немцы казаков

корпуса Кириченко (4 ГКККК). Лѐню арестовали во второй раз. Мама пошла с ним, и думалось тогда: всѐ

кончено. Но подержали и выпустили, предварительно жестоко допросив и избив Лѐню. На допросах он

все время твердил, что сбежал из армии, т. к. надоело чистить картошку. Конечно, о том, что

награждѐн медалью «За отвагу» и что добровольно пошѐл в Красную Армию, чтобы отомстить за

погибшего отца, что во время танковой атаки остановил их пулемѐтным огнѐм, он молчал. Вот немцы

его и выпустили, что называется, «на длинном поводке», хотели проследить всю агентурную сеть

красного разведчика, мальчишки, которому было всего 13 лет.

Дома Лѐня вѐл себя спокойно, носил воду, колол дрова, ни к кому не ходил, чтобы случайно не

запутать ни в чем не повинных людей. И фашисты оставили его в покое, перенеся слежку в другoe место,

потому что подполье в городе, безусловно, существовало.

Наконец Краснодар был освобождѐн от немцев. Лѐня побежал разыскивать свою часть,

которую он невольно покинул в степях Ставрополья.

Мама оставляв а его дома, говорила: «Какой из тебя вояка?» А Лѐня, оказываемся, воевал не

только в корпусе. Это он доставил много весѐлых» минут немецким связистам — портил провода.

Майор Степан Тимофеевич Чекурда, улыбаясь, так говорил о Лѐне Шафарине:

— Тринадцать лет хлопчику, а казак. В полной форме казак и патриот!

Лѐня Синолицын и Лѐна Шафарин,

сыновья полков 4-го гвардейского Кубанского казачьего кавалерийского корпуса

Рассказывает И.Н.Красавин

Мой двоюродный брат и ровесник (мы оба рождения 1930 года) Олег родился, жил и

встретил оккупацию в Киеве. О том, что случилось с Олегом, я узнал лишь после того, как летом 1944

года мы с матерью вернулись из эвакуации.

6 ноября 1943 года, в первый же день освобождения Киева, Олег записался в одну из

вступивших в город наших частей. Как у него это получилось, вообще все обстоятельства этого дела —

мне неизвестны.

Очень долго от него не было никаких вестей. И лишь незадолго до нашего с мамой

возвращения мама и бабушка Олега получили известие, что военнослужащий Олег Павлович Скрипко

погиб под Фастовым 8 ноября 1943 года. В машину, где ехали бойцы, в том числе и Олег, попал снаряд. Не

выжил никто.

Он прослужил Отечеству всего два дня.

И первое, что он сделал, едва появилась такая возможность — ушѐл воевать. В 14 лет.

Олег Скрипко

Рассказывает Анатолий Иванович Галкин

Красноармеец-связной А.Любимов

Воина — это горе и слезы. Она постучалась в каждый дом. Вспомнить об Аскольде

Александровиче Любимове не могу без слез, так как очень больно...

После смерти матери Аскольда четырѐх лет забрала на воспитание родная тѐтя, которая

проживала в Ленинграде. Летом 1943 г. он пристроился к проходящей по городу группе солдат и покинул

голодный город. Очень старался шагать в ногу со всеми солдатами. Солдатам понравился смелый,

решительный мальчик, который ответил, что у него мамы пет, а папа на фронте. Солдаты взяли его с

собой, решили оставить в полку, зачислили на довольствие, выдали солдатскую форму. Определили

красноармейцем-связным. Выдали велосипед, на котором он передавал деловые пакеты из одной части в

другую. Это была 53-я Армия 2-го Украинского фронта.

Однажды, переправляясь на танке через реку, он вместе с танком провалился и ушѐл ко дну.

Вместе с танком оказался на дне реки и Аскольд. Затаив дыхание, он выкарабкался на берег, хватаясь за

подводные камни. Отдышался и — снова в путь. Как ему удалось выжить, трудно представить.

При взятии Будапешта стал быстро обследовать пустые здания и подвалы. В одном из

подвалов нашѐл карты, которые передал командиру. Оказались это брошенные в спешке врагом

секретные материалы по минированию Будапешта. Благодаря этим планам срочно приступили к

разминированию города. Аскольду была объявлена благодарность, и его представили к медали «За взятие

Будапешта».

Так с 53-й армией Аскольд прошѐл до победного мая 1945 г. В этот долгожданным день с

него сияли солдатскую форму, переодели в гражданскую одежду и предоставили право первым

поздравить солдат с Днѐм Победы. Многие солдаты плакали. Командир стоял рядом и отдавал честь

Победе. Этот день запомнился па всю жизнь.

Поздравление солдат с первым Днѐм Победы.

Рассказывает Мария Павловна Савыгина

Сама Мария Павловна была 18-летней девушкой, когда на еѐ родную Псковщину пришла

война. Вспоминает, как несколько молодых парней пошли в полицию, но лишь затем, чтобы оттуда сразу

перебежать к партизанам (у них это получилось, ушли с оружием!) — а она сама решилась

присоединиться к ним, лишь когда уже в 1942 году немцы начали вывозить молодѐжь в Германию. Тогда в

лес ушла большая группа юношей и девушек — а с ними ушли и совсем дети, младшие братья и сѐстры или

вообще сироты. Она запомнила этих детей, будущим маленьких партизан… Надя и Алѐша Лужковы (15 и

16 лет), Юсова Нина (13 лет), Булаев Серѐжа (14 лет), Павлов Володя (13 лет), Сафронов Миша (14 лет),

Редькин Филипп (14 лет)… Многие из них погибли — во время немецких карательных экспедиций, от

эпидемии тифа, поразившей партизан… К счастью, многие сумели выжить. Победить и болезнь, и врага.

Дожить до Победы.

Павлов Володя… Никогда не смеялся, даже не улыбался. Вообще мало говорил, но сам к себе

относился, как к взрослому бойцу — и такого же отношения требовал ото всех. Остался жив, после

войны служил в милиции…

Редькин Филипп. Во время диверсии на железной дороге был ранен осколком мины, вылечился.

Позже, спасаясь от отряда власовцев, сильно поморозил ногу, но вылечился и тут. А уже после войны

стал офицером…

14-летний Ваня Гультяев пришѐл в отряд, почти не держась на ногах от истощения. Немцы

на его глазах застрелили посмевшего спорить с ними отца. Мальчик много дней бродил по лесу, хотел

только одного: найти партизан и попросить, вымолить, украсть у них гранату. Он знал, где

располагаются убийцы отца и собирался с ними посчитаться. Отговорить его от этой мысли не

удавалось никак, еле-еле уговорили сначала отдохнуть в отряде. После того, как мальчик поправился, его

попробовали снова убедить, что нельзя размениваться на мелочи, но он твердил, что всѐ равно «казнит»

тех, кто убил отца. Тогда решено было использовать его «в деле». Получив термитные шашки, Ваня

пробрался на кожевенный завод, где был убит его отец и поджѐг его, заблокировав комнату охраны.

Сгорел и завод, и немцы-охранники. То, что за эту диверсию его наградили орденом Красной Звезды,

мальчика оставило равнодушным — он не за награду старался, он мстил за убитого…

…Вспоминается Марии и другой 14-летний мальчик — Лѐня. Русский. Воспитанник

эсэсовской части, который следил за ней, провоцировал на разговоры о партизанах — и из-за которого

она, в сущности, и была вынуждена уйти в лес.

Часто думала: что случилось потом с этим мальчишкой? Почему он пошѐл против своих,

против своей страны, против своего народа? Что за изъян такой в нѐм был?..

Рассказывает Юрий Павлович Зибров

Евсеев Александр Александрович (1928-1945), Герой Советского Союза из числа

воспитанников пограничных войск НКВД СССР, старший разведчик взвода управления 1-го дивизиона 12-

го миномѐтного полка 3-й гвардейской миномѐтной артиллерийской дивизии прорыва РГК, участник боѐв

за Восточную Пруссию и штурма Кѐнигсберга, старший сержант.

Родился 15 (по другим данным — 16) сентября 1928 года в селе Нижняя Чернавка Вольского

района Саратовской области в семье рабочего, но с начала 1930-х годов проживал в городе Кушка

Туркменской ССР. Русский. Член ВЛКСМ с 1943 года.

Образование: шесть классов в городе Кушка.

В 1933 году остался сиротой и с этого времени был принят в пограничную комендатуру г.

Кушка на правах воспитанника.

С октября 1941 года — воспитанник одной из артиллерийских частей РККА, тогда же

убывшей из Туркмении в состав действующей армии. Воевал на Западном, Сталинградском,

Центральном, и 3-м Белорусском фронтах. В 1943 году был поощрѐн краткосрочным отпуском в город

Кушка.

Первой своей боевой награды — медали «За отвагу» — был удостоен за подвиги, совершѐнный