Одиночество

И тогда к работе приступили наши егеря. Первым делом они заставили нас снова надеть лыжи, и повели, куда-то в сторону от берега. Шли мы недолго и вскоре наткнулись на небольшую хибару, которая практически полностью была утоплена в прибрежных скалах и совершенно не просматривалась со стороны. Егерям пришлось немного потрудиться, откопать вход в хибару, который был занесен снегом. Удивительное дело, эти егеря были, как и мы, одеты в комбинезоны армейских спецназовцев, ничего не тащили на себе, но, когда требовалось, то неизвестно откуда в руках у них появлялись термосы с горячим чаем и кофе, хибара для отдыха усталых путников или лопаты для откапывания входа в убежище. Вскоре, мы все четверо находились в этой хибаре, где было уже тепло и можно было бы сбросить с себя комбинезон спецназовцев, а егеря быстр стали доставать из небольшого холодильника продукты и начали готовить обед на скорую руку.

Когда мы сели обедать, один из егерей снова натянул на себя комбинезон и исчез в снежной пыли, к этому времени за стенами хибары поднялся сильная вьюга. Вернулся он через полчаса, когда мы уже попивали чайку с вареньем и сказал, что погода на океанском берегу совсем испортилась и идти обратно в имперскую резиденцию на лыжах по такой поземке нельзя. Поэтому, добавил он, присаживаясь к столу и принимаясь, есть только что разогретый суп, нам лучше переночевать под теплой крышей, а утром отправиться в обратный путь, предложил егерь. Я поинтересовался, а как же нам быть с охотой на белого медведя.

— Бродит здесь поблизости парочка медведей. — Вступил в разговор второй егерь, который за целый день не произнес ни слова. — Да, только, кто с ними справится. Самец, такая громадина, что с ним лучше вообще не сталкиваться, а вот его самочка, уже в положении она и далеко убежать не сможет, но у нас нет людей, чтобы организовать хорошую охоту.

Я хотел было спросить, а почему так получилось, но вспомнил, что мне захотелось выгулять Нелли в самую последнюю минуту и, организуя поездку на Север, я тоже никого не слушал, когда мне говорили о разумных сроках организации охоты на такого крупного зверя.

В середине ночи я проснулся от удушья, охватившего меня, кто-то набросил на мою голову подушку и, навалившись всем телом на нее, не давал мне глотнуть свежего воздуха. Я попытался выскользнуть из-под подушки, но мне этого пока никак не удалось сделать этого. В глазах уже начало темнеть, а в висках сильно застучало от недостатка кислорода, а легкие разрывались и требовали новой порции воздуха. В какой-то момент в голове возникла ясная мысль о том, что, если в данный момент я не предпринему конкретных действий, чтобы освободиться от подушки, то на дальнейшие попытки у меня просто не будет сил. Я чуть расслабился, мой противник, который держал подушку на лице, воспринял это, как знак потери мною сознания, и он тоже чуть-чуть расслабил свою хватку.

Упершись пятками ног и локтями рук в топчан, на котором спал, я резко выбросил вперед и вверх голову с подушкой на ней. По всей видимости, мой противник оказался значительно легче меня, и мне удалось оторвать его от топчана и подбросить вверх. Дальше было делом чистой техники, не зря же я в течение вот уже почти двадцати лет занимался рукопашным боем. Когда верхняя часть тела противника достигла зенита своего подъема, я кулаком правой руки сильно ударил его в подреберное пространство, тем самым заставив его заняться восстановлением собственного дыхания и на долю секунду забыть обо мне.

Я вывернул голову из его объятий и позволил свежему воздуху заполнить свои легкие. Через мгновение восстановилось мое дыхание. Парень, который пытался по-тихому задушить меня, сделал большую ошибку, ему следовало бы ударом ножа сразу же покончить со мной, а не мучиться с этой подушкой! Сейчас тело его лежало рядом со мной на топчане, а его плечи с головой свесились к полу, не давая мне возможности определить, кто был мои противником. Я без шума соскользнул с топчана и повернул голову парня к себе — это был журналист, который сейчас был очень похож на лейтенанта королевских егерей Океании, который единственный из всей свои части попал в плен к людям генерала Романова. В то же время Один Первый, бывший король Океании утверждал, что в его войске никогда не было подразделения егерей. Глаза лейтенанта задвигались, он начал приходить в сознание, но мне не был нужен живой враг и ребром ладони я сильно ударил под ухом. Голова дернулась и застыла неподвижно, с лейтенантом было все кончено.

В темноте я попытался осмотреться в помещении, но тот свет, который падал из единственного окошка, не давал возможности рассмотреть что-либо в такой темноте. На ощупь я двинулся в сторону очага, наверняка, так сохранилась пара угольков, раскочегарев которые я смогу зажечь свечу. Углей оказалось достаточно и вскоре, когда разгорелась свеча, я убедился, что кроме меня и трупа журналиста в хибаре никого нет. Все мои вещи находились на своих местах. Я быстро натянул на себя комбинезон и лыжные ботинки, но посмотрев на ручные часы, они показывали только три часа ночи, решил еще рано по такой темнотище возвращаться в резиденцию.

Чтобы переждать время, еще раз осмотрел, теперь уже при свете свечи, внутренность хибары. Внутри помещения не сохранилось ничего, что напоминало бы, что нас было четверо. Бесследно, вместе со всеми своими вещами исчезли оба егеря, а журналист превратился в лейтенанта королевских егерей.

От мощного удара сотряслась входная дверь хибары, кто-то вызывал меня на наружу и хотел переговорить со мной. Особо не рассуждая, я прошел к двери и потянул ее на себя, дверь легко открылась. На небе светили две луны, одна большая, а другая маленькая, которые зависли практически над головой. Прямо передо мной стоял белый медведь, это была глыба белого снега и льда. Медведь стоял на четырех лапах, а его голова находилась на уровне моего лица.

Странно, но я совершенно не боялся этого существа, который мог бы убить меня движением своей лапы. Убийство меня не стояло в ланах медведях, по всему его настрою и поведению чувствовалось, что он хотел бы переговорить со мной. Но, как и о чем мы могли говорить, когда он и я, мы являлись разными существами.

Медведь взревел и резко мотнул из стороны в сторону головой, я не понимал, что этот хищник хочет получить от меня. Тогда животное замерло на месте и вперило взгляд своих глаз в мои глаза. Голова помутнела, закружилась, все полетело кувырком, и я очнулся, лежа на снегу перед дверью хибары, дверь которой была распахнута настежь. С большим трудом поднялся на колени, оперившись лбом в снег, страшная головная боль начала покидать эту неразумную голову. Минут через пять я мог уже думать, головная боль уходила маленькими пригорстнями. Когда ко мне вернулась способность последовательного рассуждения, то я первым делом проверил, который сейчас час, так как темнота по-прежнему держалась на небосклоне. Первая луна уже исчезла за горизонтом, а вторая коснулась его. Если я и встречался с северным медведем, то с ее момента прошло часа три-четыре, а лежание на снегу и при морозе минус двадцать пять градусов, разумеется, не могло принести чего-либо хорошего моему организму. Но я не чувствовал себя особо больным или переохлажденным человеком, после того, как встал на ноги, энергия в теле только прибывала.

Да и с моей памятью что-то произошло!

И тут я все вспомнил!

Северный медведь, бывший царь своего исчезнувшего с лица земли государства, долго беседовал со мной на различные темы. Он рассказал, как несколько сотен лет назад был обманут одной получеловеческой расой, в результате чего потерял государство и свой народ. Полсотни лет назад этот враг начал войну за Империю. До определенного времени у него все получалось, и могущество Империя стало клониться к закату, за очень короткое время она превратилась в прогнившее и корруптированное государство, и была уже практически готова исчезнуть с лица земли. Но мое неожиданное появление, женитьба на дочери Императора, рождение сына и дочери, а также то, что я стал вмешиваться в ее управлением и тем самым спас Империю от самоуничтожения.

Эти обстоятельства заставили противника пойти на неординарные меры — была убита Императрисса и моя дочь Лану, был вынужден бежать и скрываться мой сын Артур, а Лиана с другим ребенком, пока еще не родившимся сыном, оказалась заброшена в иную галактику, где по настоящее время борется за свое и нашего сына выживание. Моя победа в Гражданской войне, усиление личной власти в Империи, введение регентства заставили моего противника, а это произошло лет пять назад, захватить руководство уважаемого клана медведей и через этот клан повести борьбу со мной за трон Империи.

Подавленный весом полученной информации, я вскочил на лыжи и побежал обратно в резиденцию.

— 3 -

Первой на дороге мне встретились все еще продолжавшие гореть остатки легкой бронемашины на воздушной подушке. Из моторного отделения в небо вырывались черные языки пламени, а внутри ее время от времени что-то грохало, в результате чего металлический остов бронемашины сильно или мелко подрагивал. Из бронемашины успел выскочить только раненный механик-водитель, который отполз от нее на несколько шагов, он так и умер, уткнувшийся шлемофоном в белый сугроб снега. Остальные члены экипажа не успели выскочить и сгорели живьем в бронемашине. Штурмовик, по всем пониманиям, выскочил из-за того кургана и, прижимаясь плотно к земле, чтобы его ранее времени не обнаружила фазированная антенна бронемашины, атаковал этот замаскированный снегом и льдом объект.

По предварительной договоренности майор Кохлер снарядил и выставил во внешний периметр охранения четыре ТА 50, — легкие бронемашины на воздушной подушке, вооруженные тринадцати миллиметровой высоко скорострельной пушкой, двумя крупнокалиберными пулеметами и четырьмя управляемыми легкими зенитными ракетами "Hellfire USR". Экипаж машины четыре человека и восемь хорошо обученных десантников. Эти бронемашины были разбросаны по периметру вокруг имперской резиденции и специальным образом вморожены в землю, истребительный радар или радар современного имперского штурмовика не могли обнаружить эти бронемашины.

А сейчас я собственными глазами наблюдал, как догорает одна из этих грозных бронемашин. Устало вытерев пот со лба, я снова стал на лыжню, оставленную десантниками бронемашин, которые были должны, каждые полчаса обходить внешний период охранения, и, не оглядываясь, помчался по ней. Вторую бронемашину я не видел, но аналогичное черное пламя на горизонте и запахи жженой резины и пластика подсказали мне, что и вторая бронемашина на воздушной подушке окончила свою короткую жизнь на этой земле. Два человека в обгорелых комбинезонах, но без лыж, встретились мне на лыжне, они медленно шли в сторону имперской резиденции, опасливо поглядывая по сторонам. Это были остатки экипажа второй сгоревшей бронемашины на воздушной подушке. Я очень торопился вернуться в резиденцию, чтобы взять на себя руководство операцией по отпору, напавшему на нас противника. Но задержался на секунду, когда услышал слова одного из уцелевших танкистов, который с ненавистью проговорил:

Мы засекли этот штурмовик в километре от нашей позиции и уже собирались выпустить две зенитные ракеты, как штурмовик пошел на вираж, чтобы продемонстрировать два имперских красных ромба, и одновременно ответил на наш запрос "я свой". Завершив вираж, этот "я свой" и бабахнул по нашей бронемашине двухсоткилограммовую бомбу. Рекс не смог вылезти, у него были перебиты две ноги, а сержант Нойс умер у нас на руках из-за большой потери крови. У него была полностью оторвана рука, а также было множество осколочных ранений. Вот он и не выжил

Один из выживших членов экипажа тащил с собой ручной десантный пулемет с коробкой патронов на пятьсот штук. Я на секунду приостановился коло них. Оба танкиста втянулись и лихо козырнули мне. Я показал им направление движения к имперской резиденции и попросил более внимательно смотреть по сторонам. Когда снова становился на лыжню, парень протянул мне свой пулемет и сказал, что он скорее понадобиться, на лыжах я быстрее добегу до резиденции.

Имперская резиденция горела, между зданиями суетились гражданские и военные люди, одни занимались тушением горящего центрального здания, в котором остановились мы с Нелли, другие выносили людей и складывали их в один ряд, а потом накрывали. По двору раздавался громкий голос майора Кохлера, который давал краткие распоряжения и люди тут же бросались их выполнять. Взвод его спецназовцев рыл окопы за забором резиденции и устанавливал там дополнительные пулеметы.

Я знал, что в резиденции имеется много оружия, поэтому был совсем не удивлен, как спецназовцы Кохлера откуда-то вытащили два зенитных пулемета и сейчас неторопливо снаряжали их пулеметными лентами. Ребята приволокли также две старые ракетные зенитные установки, сейчас пара бойцов монтировала направляющие рельсы и ручной прицел для этой установки. Я обратил внимания на то, что во дворе нигде не было видно Герцега и его гномов. Со спины, это получилось совершенно случайно, подошел к майору Кохлеру и задал ему вопрос:

— Майор, куда подевался Герцег со своими парнями, ведь, как кажется, он не должен был отходить от меня ни на шаг, а его не видел уже целую вечность и успел соскучиться? И вообще, майор, что за бардак здесь произошел? Откуда появились эти раненые и убитые люди?

Кохлер, аж подпрыгнул на месте, услышав мой голос и мои вопросы. Сколько бы раз мы не встречались и в какой бы обстановке не происходили эти встречи, майор Кохлер всегда демонстрировал чудеса выдержки и хладнокровия. Этого человека ничем нельзя было удивить, а тут он вот уже минут пять разглядывает меня и, похоже, что не верит своим глазам.

— Ваше Высочество, вы живы? — Были его первые слова на мои вопросы. Затем этот человек взял себя в руки, стер с лица удивление и его глаза тут превратились в невыразительное синеватое стекло глаз профессионального убийцы. Он вытянулся, вскинул правую руку к сердцу и, преклонив колено, начал докладывать.

— Рано утром с побережья прибыли два егеря и сообщили о вашей и журналиста гибели. —

Не поворачивая головы, он коротко бросил себе за спину,

— Арестовать их, — и продолжил свой доклад. — Если судить по ранам, полученными этими егерями, то на них напал медведь, большой медведь, и сильно задрал этих парней. Словом, эти егеря, едва живые добрались до резиденции и принесли грустную новость о вашей гибели в лапах северного медведя. Ваша наложница Нелли тут начала собирать спасательную экспедицию на побережье, но за несколько минут до рассвета на резиденцию совершил налет имперский штурмовик. Он сделал один единственный боевой заход и выпустил все имеющиеся на борту ракеты по зданию, где располагались вы, Ваше Величество, и ваша Нелли. В результате этого налета Нелли погибла, а мы с большим трудом вытащили ее тело из пламени пожара, охвативший ваш дом. Во время налета погибли также два гнома, пять моих солдат и ранено шесть человек гражданского персонала.