Дары ледяного неба

В его голосе не было угрожающих интонаций, но если бы ничтожный травоед Сантьяга, возомнивший себя невесть кем, видел лицо Роланда, когда тот произносил эти слова, то Сантьяга, несомненно, оставил бы все высокомерные мысли и пал в позу покорности. И начал бы смиренно молить о милости передать семя потомкам перед тем, как рыцарские руки разорвут его мерзкое тело на восемь частей. Хотя нет, Сантьяга — довольно большой травоед, на восемь частей одним движением его даже Роланду не разорвать.

— Росинант! — заорал Роланд страшным голосом. — Ко мне, быстро!

И нырнул в пещеру, чуть не сбив леди Джейн.

— Что с тобой, Роланд? — испуганно пискнула она. — У тебя такое лицо...

— Все нормально, — успокоил ее Роланд.

Однако, услышав собственный голос, он понял, что лучше бы он ее не успокаивал.

— Ты берешь меч? — ахнула Джейн. — Роланд, что случилось?!

— Ничего, — буркнул Роланд. — Уйди с дороги, а то порежешься случайно.

Джейн послушно скользнула в боковой проход, Роланд выбежал из пещеры и поплыл к Росинанту, который уже приплыл на зов рыцаря и сейчас нарезал круги вокруг скалы. А сверху-слева к скале приближался Буцефал.

— Не следуй за мной, Дуайт! — крикнул Роланд брату. — Я все сделаю сам.

— Нет, — ответил король, и Роланд решил не спорить с братом.

Забравшись на спину Росинанта, Роланд сказал:

— Плыви вниз, видишь, вон там факел новый, а в стороне от него травоеды стоят. Туда плыви, и побыстрее, не хочу, чтобы Буцефал нас догнал.

— А что случилось? — спросил акул.

— Потом объясню, — отмахнулся Роланд. — Как приблизимся, пройдешь над травоедами как можно ниже и на предельной скорости, чтобы их волной посшибало и разметало как можно дальше, чтобы песок вверх поднялся на пять моих размахов рук. Потом боевой разворот, переворачиваешься брюхом кверху, и я спрыгиваю. Все остальное потом объясню, сейчас нет времени.

Росинант звучно вздохнул жабрами и сказал:

— Там огонь.

— Ты увернешься, — сказал Роланд. — Я в тебя верю, ты ловкий.

— Огонь пугает, — сказал Росинант. — Плохой огонь. От земли багровый свет, люди не видят. Вулкан плохо.

— Что значит вулкан плохо? — не понял Роланд. — Какой еще багровый свет? Я ничего не вижу.

Росинант еще раз вздохнул.

— Зорьку бы сюда, — пробормотал он. — Она хорошо говорит, правильно, Зорька моя.

К этому времени акул набрал приличную скорость. Роланд обернулся и увидел, что Дуайт только начал садиться в седло.

— Давай быстрее, — сказал Роланд акулу. — Я хочу покончить с этим делом до того, как туда приплывет мой брат. Незачем ему вмешиваться, ему и так нехорошо.

— Всем нехорошо, — сказал Росинант. — Дейкстра навстречу плывет.

Роланд взмахнул рукой с мечом, привлекая внимание мудреца, и закричал:

— Дейкстра, в сторону! Зашибу!

Однако мудрец не отклонился в сторону, а наоборот, устремился наперехват.

— Стой, Роланд! — закричал он в ответ. — Не надо рубить Сантьягу! Поверь мне, я знаю, что говорю!

Три секунды Роланд думал, а затем принял решение.

— Росинант, отбой, — скомандовал он.

5

— Тормози, Буцефал, — приказал Дуайт. — Остановись рядом с ними.

Буцефал растопырил плавники и плавно затормозил, остановившись бок о бок с Росинантом. Дейкстра повернулся к королю и спросил:

— Буцефал, ты видишь багровый свет от земли?

Дуайт нахмурился. Вот теперь и Дейкстра оскорбляет короля, обращаясь к его акулу, как будто на спине Буцефала никто не сидит. Что ж, король заслужил того, чтобы с ним обращались как с пустым местом. Трус достоин презрения, а трус-король достоин презрения вдвойне.

Внезапно Дуайт ощутил странное облегчение. Все сомнения и колебания остались позади, а будущее — невеликий и бесславный остаток королевской жизни — вдруг стало простым и понятным. Это ощущалось так, как будто антенна Дуайта стала освещать воды не только в пространстве, но и во времени, он увидел свое будущее так же ясно, как видел рядом с собой Роланда, Дейкстру и двух акулов.

— Я хочу произнести последнее слово, — сказал Дуайт. — Выслушайте меня в последний раз, как велит обычай, освященный веками.

Дейкстра и Роланд удивленно посмотрели на него, переглянулись, и Роланд сказал:

— Не говори ерунды, брат, сейчас не самое подходящее время, чтобы прощаться с жизнью. Буцефал, так ты видишь багровый свет, исходящий от земли?

Вот, значит, как. Брат отказал ему даже в последней милости, в которой ни один рыцарь никогда не отказывал другому рыцарю. Что ж, Дуайт заслужил даже это, ведь таких позорных проступков раньше никто не совершал, так что нельзя сказать, что презрение, которое выказал Роланд своему брату, противоречит обычаю. Ну и начихать.

Дуайт протянул руку к костяному мечу, впился присосками в рукоять, потянул меч из чехла, но Роланд перехватил его руку своей и прошипел прямо в антенну:

— Вот дурилка веревочная! Сиди спокойно и не дергайся, не до того сейчас!

Дуайт гордо выпрямился и произнес следующую речь:

— Отпусти меня, Роланд! Я знаю, что достоин презрения, но твое поведение переходит все границы! Дай мне восстановить мою честь!

Неожиданно подал голос Буцефал.

— Так будет честно, — сказал он.

И предупреждающе клацнул зубами.

Роланд зло рассмеялся.

— Замечательно, — сказал он. — Великолепно. Когда придет ближайший прилив, под нами вылупится новый вулкан, времени почти не осталось, а мы стоим на месте, как дураки, и теряем время, потому что нашему королю, видите ли, взбрело в голову восстановить честь. Хорошо, Дуайт, пусть будет, как ты желаешь, я тебя не держу, — Роланд отдернул руку. — Плыви вниз, сражайся с травоедами, восстанавливай свою дурацкую честь!

— Ты хороший боец, брат мой, — сказал Дуайт. — Однако ты станешь плохим королем. Я не знаю, значит ли что-нибудь моя воля после того, что я натворил, однако воля моя такова — не вести тебе строй охотников и не начинать тебе пир королевской речью! Недостоин ты королевского звания!

— Все сказал? — спросил его Роланд.

— Все, — подтвердил Дуайт и замер в горделивой позе.

— Вот и замечательно, — сказал Роланд. — Теперь плыви отсюда и восстанавливай честь, а мы с Дейкстрой займемся делом.

— Не смей указывать королю, что делать, а чего не делать! — рявкнул Дуайт. — От моей чести осталось немногое, но и этого достаточно, чтобы не терпеть твои оскорбления! Натерпелся уже!

— Прости, брат, — сказал Роланд и смиренно склонил голову. — Этих слов достаточно? Или, может, мне позу уничижения принять нужно?

— Роланд, ты-то хоть не заводись, — сказал Дейкстра.

— Что значит "не заводись"?! — возмутился Роланд. — Ты тоже думаешь, что тому, кто просрал свою честь, все дозволено? Сколько мы еще препираться будем? Буцефал, червяк ты ничтожный, видишь ты багровый свет от земли или это Росинанта глючит?

— Обижать меня да, обижать король нет, — заявил Буцефал и резко встряхнул грудными плавниками.

Если бы Буцефал был в боевом облачении, Роланд был бы уже поражен боевыми актиниями, а так единственным результатом акульего жеста стало то, что Дуайт пошатнулся и чуть не выпал из седла.

— Сам дурак, и акул у него такой же тупой, — сказал Роланд.

Буцефал клацнул зубами в угрожающей близости от правой средней руки Роланда. Ясно было, что акул вовсе не собирается откусывать человеку руку, а просто угрожает, но Роланд отдернул руку, выбросил перед собой неимоверно острый меч и направил его прямо в голову Буцефала, между ноздрями.

— Молчать! — внезапно и страшно заорал Дейкстра.

Буцефал дернулся еще раз, и на этот раз Дуайт не удержался в седле. Он вдруг понял, что время разговоров истекло. Он много говорил о своей чести, но Роланда ясно дал понять, что королевская честь для него — пустой звук. Продолжать разговоры бессмысленно.

— Буцефал, подбери меч, — приказал Дуайт.

И отбросил костяной меч в сторону, потому что в ритуальном поединке во имя попранной чести оружие неприменимо.

Акул ринулся вниз подбирать меч, поднятая им волна подхватила Дейкстру (а может, он сознательно ей поддался), и мудрец оказался между королем и его братом.

— Вы два дурака! — выкрикнул он. — Вулкан вот-вот извергнется, приходит конец всему, надо спасать людей, созывать акул, грузить мясо, матерей с яйцами, травоедов спасать, в конце концов! Как в новой скале жить без травоедов? Времени осталось всего ничего! А вы ругаетесь, как два идиота!

— Уйди с дороги, Дейкстра, — потребовал Дуайт и выставил руки перед собой в угрожающем жесте.

— Не уйду! — заявил Дейкстра. — Одумайся, король!

— С меня довольно, — заявил Дуайт.

Он прыгнул вперед и ударил всеми восемью руками мудреца прямо в жабры. Пять рук Дейкстра отразил, но три руки достигли цели, и мудрец завизжал и захрипел.

А в следующую секунду Дуайт услышал сзади голос Роланда:

— С меня тоже довольно.

И Дуайт почувствовал, как нестерпимо жаркая вода вдруг похолодала, а в голове помутилось, так бывает, когда слишком быстро поднимаешься в верхние воды. Руки Дуайта расслабились, присоски разжались, Дейкстра выскользнул из королевских объятий, а вода запахла кровью.

Мудрец дважды вдохнул и выдохнул, прочищая помятые жабры, и вдруг завопил визгливо и отчаянно:

— Что ты наделал, Роланд?!

— Что надо, то и наделал, — ответил ему Роланд, и было слышно, что он изо всех сил старается, чтобы голос казался спокойным. — Ты сам говорил, что мы теряем время.

Лицо Дейкстры стало растерянным и беспомощным, Дуайт заметил, что стало трудно различать его черты, оно выглядело смазанным, как в тумане.

— И что теперь? — жалобно спросил Дейкстра.

— Что-что... — проворчал Роланд. — Тебе виднее, ты же у нас мудрец.

Внезапно Дуайт ощутил, как заднюю часть его туловища пронзило ледяным холодом, а в следующий миг на смену холоду пришла нестерпимая боль. И тогда Дуайт, наконец, понял, что происходит.

— Будь ты проклят! — попытался выкрикнуть он, но не услышал собственного крика.

— Проклят, проклят, — пробормотал Роланд. И добавил, громко и повелительно: — Росинант, ко мне! Мчимся к пещере как можно быстрее, королевское семя остывает!

Но Дуайт не слышал последних слов брата, потому что к этому времени уже умер.

6

Дейкстра приземлился на горячую землю, его присоски затрепетали в такт колебаниям земли, и это ощущение отразилось ужасом в его разуме.

— Мы все умрем, — прошептал мудрец.

— Может, и не умрем, — возразил Сантьяга. — Если будем стоять и бояться — точно умрем, а если перестанем тупить и начнем действовать — то, может, и нет.

— А кто у нас король теперь? — растерянно спросил один из травоедов, окружавших Сантьягу.

Сам того не замечая, он вытащил из-под мантии руку, которую прятал там раньше, и Дейкстра увидел, что в руке травоеда зажат небесный камень, несущий смерть. Сейчас усики камня были спрятаны. Дейкстра подумал, что легко сможет порвать всех шестерых травоедов, если захочет. Они слишком растеряны, чтобы сопротивляться, в таком настроении никакое оружие не поможет.

— Заткнись, Боб! — рявкнул Сантьяга. — Твой король — я, и это все, что тебе нужно знать! Дай сюда василиска! Быстро!

Травоед, которого звали Боб, протянул камень Сантьяге, а тот, в свою очередь, протянул его Дейкстре.

— Возьми, — сказал Сантьяга. — Пригодится на крайний случай. А то Роланд вообще ничего не соображает.

— Я тоже ничего не соображаю, — сказал Дейкстра и взял камень.

— А тебе и не нужно соображать, тебе нужно действовать, — сказал Сантьяга, усмехнувшись. — На данный момент земля дрожит равномерно, толчки усиливаются, но очень медленно. Думаю, до прилива ничего не произойдет. Плыви в пещеру, скажи Роланду, чтобы командовал общий сбор. На акул грузите только матерей с детьми, мясо оставьте, не до него сейчас. Отходите вон туда, за скалу, — он указал рукой, — и подальше, извержение будет очень сильным. А если Роланд начнет тупить, ткни его василиском, а когда он умрет — командуй сам. И не думай о всякой ерунде типа рыцарской чести, не до того сейчас. Давай, Дейкстра, не тормози!

Дейкстра рассеянно кивнул, оттолкнулся от земли и поплыл вверх. Он подумал, что столько оскорблений, сколько прозвучало за последний час, он не слышал за всю свою жизнь. Как будто абсолютно все люди, и рыцари, и травоеды, одновременно начали страдать раздвоением личности. А потом Дейкстра заметил, что придонное течение неимоверно усилилось, и его несет прямо к факелу огненного червя. Изо всех сил Дейкстра боролся с течением, но оно одолевало, и когда мудрец понял это, он горестно рассмеялся. Хочешь насмешить Джа — расскажи ему о своих желаниях. Заживо сгореть в огненном факеле, не оставив семени потомкам — достойный финал всей этой безумной истории. И сжечь вместе с собой небесный камень, который травоеды называют василиском. И это будет правильно, потому что вещи, пришедшие из страны мертвых, несут с собой только смерть. Дейкстра улыбнулся, расслабил мантию и сложил руки, готовясь встретить смерть.

Волна подбросила его, он непроизвольно растопырил руки, ухватил присосками какие-то веревки и понял, что держится за седло Буцефала. Акул заметил погибающего рыцаря и пришел на помощь. Вовремя, однако.

Дейкстра забрался в седло и сказал:

— Буцефал, плыви к пещере как можно скорее. Время дорого.

Течение, только что казавшееся непреодолимым, теперь не ощущалось вообще. Воистину, акулы плавают намного лучше людей.

— Роланд убил Дуайта, — сообщил Буцефал. — Это плохо. Я убью Роланда.

— Чего? — переспросил Дейкстра.

— Я убью Роланда, — повторил Буцефал.

Дейкстра понял, что не ослышался. А жаль.

— Послушай, Буцефал, — сказал Дейкстра. — Не надо убивать Роланда. Роланд — король. Без короля мы погибнем. Надо организовать общее бегство.

Это было глупо — говорить акулу умные слова, строить из них сложные фразы, как будто Буцефал способен их понять. Если бы вместо него была Зорька...

— Роланд не король, — заявил Буцефал. — Роланд убил Дуайта. Дуайт человек. Человек не убивает человека. Роланд не человек. Я убью Роланда.

Из тьмы выплыла обтекаемая тень, это была Зорька.

— Здравствуй, Дейкстра! — сказала она. — Здравствуй, Буцефал! Куда это вы так торопитесь? Буцефал, почему ты держишь в зубах меч Дуайта?

— Роланд убил Дуайта, — повторил Буцефал в очередной раз. — Роланд не человек. Я убью Роланда.

— Зорька, объясни ему, что нельзя убивать Роланда, — попросил Дейкстра. — Вулкан скоро начнет извергаться, ты же видишь, как от земли исходит багровый свет? А ты видищь его, кстати?

Зорька заложила крутой вираж, чтобы посмотреть назад. Внезапно она затряслась всем телом, выскользнула из течения, потеряла скорость и отстала. А затем Дейкстра услышал ее вопль:

— Внимание всем! Всем, кто меня слышит! Багровый огонь! Вулкан извергается! Всем, кто меня слышит — к пещере! Всеобщее бегство!

Вообще-то, такие приказы может отдавать только король. А теперь короля изображает женщина-акула, воистину, весь мир сошел с ума. С другой стороны, совершенно непонятно, кого сейчас можно считать королем, а приказ на всеобщее бегство кто-то по-любому должен отдать.