Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Центральная площадь, на которую выходили фасады городской ратуши, храма Эрая-благодетеля* и бывшего дворца бургграфа, была заранее оцеплена двумя ротами "мертвецов". Из горожан туда допустили только тех, кому предстояло участвовать в торжественной присяге на верность новой власти. Таких, кстати, набралось немало. В список "приглашённых" попали магистраты в полном составе, главы гильдий, богатейшие купцы и предприниматели, словом, все, кто имел хоть какой-то вес в экономической и политической жизни Ирбренда. Тут же, чуть в сторонке, толклись и жрецы.
Когда кавалькада во главе с Ноэль достигла площади, толпа дружно раздалась в стороны, так что герцогиня проследовала к крыльцу ратуши по своеобразному живому коридору. Там на ступенях ее встречал почетный караул в полном вооружении во главе с самим ле Кройфом. Капитан, приветствуя нанимательницу, отвесил легкий, хотя и не лишенный изящества поклон, после чего широким жестом обвел площадь с собравшимся на ней народом. Под конец рука Бенно, описывая плавную дугу, как бы невзначай поднялась немного вверх, указывая прямо на знамя Танариса, вывешенное над входом в ратушу. Намек был более чем прозрачен.
Ле Марр всё поняла правильно. Улыбнувшись, герцогиня спешилась и, сопровождаемая Валиан, взбежала на крыльцо, не дожидаясь остальной свиты.
— Капитан, вы сдержали слово, и награда будет соответствующей! Детали обсудим после церемонии. А сейчас я хотела бы увидеть офицера, командовавшего ночной атакой, которая привела к успеху штурма.
Я, как и большинство входивших в герцогскую свиту, уже успел спешиться и в результате оказался в самом центре толпы придворных, стремящихся поскорее взобраться по ступенькам и пристроиться поближе к Ноэль в минуту ее триумфа. Если б не рост, то я, наверное, просто затерялся бы среди всех этих баронов, а так Бенно оказалось достаточно протянуть руку, указывая на мою торчащую из общей массы башку. После этого я, уже по-хозяйски раздвинув плечом недовольно заворчавшее скопище, выбрался из толчеи, представ пред ясны очи её светлости.
Ле Марр, всё так же улыбаясь, вскинула брови в деланном удивлении:
— О, так это тот самый лейтенант?
Пришлось склоняться в вежливом полупоклоне, как бы подтверждая правильность догадки.
— Замечательно!
Ноэль, явно рисуясь, элегантным движением вытягивает из ножен свой раззолоченный рейтарский палаш и не терпящим возражения голосом приказывает:
— Стань на одно колено!
Едва я наклоняюсь, недоверчиво косясь на понимающе ухмыляющегося Бенно, как поблескивающий на солнце безупречной полировкой клинок негромко звякает плашмя по моему левому наплечнику.
— Добытое в бою неси с честью*! Встань, Морольд ле Брен*!
Поднимаясь, первым дело нахожу взгляд Валиан, безмолвно стоящей по левую руку от Ноэль. Эльфийка иронично улыбается, насмешливо поглядывая в мою сторону. Мнда.
Мечты сбываются! А всего-то и нужно было — найти правильную фею...
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Последний из богов Великой Пятерки, покровитель торговли и ремёсел.
* Традиционная формула при посвящении в дворянство за заслуги на поле боя.
* В соответствии со сложившейся традицией, дворянский титул образуется из начальной части наименования географического пункта, если дворянин является его владетелем, во всех остальных случаях используется последняя часть названия. Титул главного героя образован из второй половины названия захваченного при его непосредственном участии города Ирбренда, буква "д" отброшена согласно принятым в северных землях империи обычаям словообразования.
Часть четвертая
Война
Рожденный сражаться
Не жнет и не пашет —
Хватает иных забот.
Налейте наемникам полные чаши,
Им завтра снова в поход!*
Интерлюдия 1
Низкое зимнее солнце уже клонилось к закату, но еще не успело скрыться за бесконечной чередой черепичных крыш Иннгарда и его лучи били прямо в окна кабинета, заставляя щуриться немолодого, порядком располневшего мужчину, что сидел за огромным, заваленным различными бумагами столом, задумчиво подпирая рукой левую щёку. По другую сторону стола напротив мечтательного толстячка неподвижно застыл рослый, мосластый, прямой, как древко копья, старик в дорогом, но неброском камзоле.
Волевое, словно вырубленное из камня, лицо, иссеченное глубокими шрамами морщин, квадратный подбородок, тонкие, плотно сжатые губы и особенно тяжелый, давящий взгляд бесцветных глаз из-под редких седых бровей — весь вид посетителя буквально кричал о срочности и важности доставленных им сведений. Но хозяин кабинета как будто и вовсе позабыл о присутствии в комнате постороннего, продолжая бездумно следить за редкими пылинками, парящими в потоках солнечного света. Посетитель не торопил, терпеливо выжидая, когда же на него соизволят обратить внимание. Он умел ждать, наверное, потому и дожил до столь преклонных лет, уже на закате своей жизни став канцлером великой империи.
Наконец сидящий за столом пухлик вынырнул из пучины размышлений и, пару раз моргнув, сфокусировал взгляд на стоящем напротив старике.
— Так что ты там говорил, Эрст?
— Пришло подтверждение из Танариса. Наш бывший наместник казнен посредством четвертования на главной площади Ландхейма в присутствии герцогини ле Марр. Останки зашиты в мешок и брошены в реку.
— Четвертован, а затем утоплен?
Толстячок задумчиво потеребил седеющую эспаньолку и, растягивая слова, подытожил:
— Дёшево же он отделался. Здесь его смерть вряд ли была бы столь легкой.
— Это можно было устроить, ваше величество. Как я уже говорил...
Рейнар Пятый в ответ лишь вяло отмахнулся, устало откинувшись на спинку кресла:
— Ты снова о тех предложениях? Брось. Я уже всё сказал и... хватит об этом. Ле Крейн получил своё, жаль только, что сие сомнительное удовольствие стоило мне Танариса. Надо было удавить эту жадную тварь еще год назад, как ты и предлагал. Тогда бы сейчас ландхеймские бюргеры славили своего справедливого и милостивого императора, а не смазливую бродяжку-герцогиню.
— Еще лучше было бы вовсе не назначать его наместником Танариса.
В надтреснутом и обычно безэмоциональном голосе канцлера послышались чуть заметные нотки осуждения. Император тяжело вздохнул, досадливо покачав головой.
— Ты прав, Эрст. Сейчас, как и год назад, как и почти всегда. Но ведь он был кузеном Лери...
Рот канцлера кривит слабая улыбка.
— Увы, мой император. Боги наделили мадам Лериану множеством талантов, но для ее многочисленных родственников у них нашлись лишь пороки.
При упоминании родственников бывшей любовницы лицо Рейнара сморщилось, словно от резкого приступа зубной боли, но отвечать на колкость давнего соратника император не стал, предпочтя плавно закруглить тему:
— Что сделано, то сделано. Ни к чему ворошить прошлое. Тем более накануне войны.
При упоминании грядущих боевых действий старик как-то неуловимо подобрался:
— Не стоит ли внести изменения в план кампании с учетом последних событий в Танарисе?
— Не стоит. Этот медвежий угол в любом случае не должен был играть ключевой роли, так что не будем дробить наши силы без нужды. А с тамошними мятежниками разберемся после.
— Тогда, может, всё же имеет смысл...
— Что? Признать эту пигалицу ле Марр регентом, как она того хочет?
— Такое решение почти наверняка исключило бы возможность удара с этого направления...
— И показало бы всем, что с империей можно торговаться! Нет, нет и еще раз нет, Эрст! Уж ты-то должен понимать, чем это чревато! К тому же всерьез угрожать флангу армии ле Вейра они всё равно не смогут, так стоит ли возиться?
Канцлер, упрямо набычившись, угрюмо покачал головой:
— За танарисской авантюрой стоит Ротмар, а старого лиса не стоит недооценивать.
— Старый лис того и гляди испустит дух. Хотя надо отдать ему должное: он таки сумел как следует подгадить нам напоследок.
После этой фразы императора оба собеседника ненадолго замолчали, каждый думал о своем. Наконец Рейнар, глядя куда-то мимо по-прежнему стоящего напротив него канцлера, задумчиво проронил:
— Знаешь, Эрст, я ведь тоже уже не мальчик...
Тут владыка величайшего государства Илааля с тоской поглядел на свое солидное брюшко и, сокрушенно покачав головой, продолжил:
— С тех пор как ушла Лери, я всё чаще задумываюсь о том, что оставлю после себя. 25 лет мы с тобой укрепляли императорскую власть, налаживали отношения с орками, чтобы обезопасить восточные рубежи, усиливали регулярную армию, боролись с герцогской вольницей, расшатывали союз северных королей. Ради сохранения мира я даже готов был пойти на брак с эльфийской принцессой! И вот теперь всё это идет прахом.
Северяне впервые за полвека отложили свои конфликты ради войны с нами. Эльфы в шаге от заключения союза с королями лиги, а имперские герцоги только и ждут прихода иноземных войск, чтобы переметнуться на их сторону. Этого ли мы добивались?!
Эрствен ле Верк, барон Веркмар, граф и великий канцлер империи, прикрыв глаза, слегка склонил голову, пережидая эту эмоциональную вспышку обычно флегматичного суверена.
— Смертным не дано предвидеть всего. Воля богов...
Нервный смешок императора прервал речь старого товарища.
— Воля богов? Я родился в год Илагона и в год Илагона взошел на престол — такого не бывало со времен Рейнара Первого. Уже тогда жрецы предрекали моему царству великие войны и потрясения. Придворные лизоблюды уверяли, что мне суждено завершить славные завоевания, начатые моим легендарным предком, но я никогда не воспринимал эти мистические бредни всерьез. И знаешь что? Скоро солнцеворот, а за ним новый год — год Илагона! Так что, следуя преданиям, нас ожидает пятилетие войн, голода и бедствий, а все шпионы (вот же совпадение!) в один голос твердят, что армии Северной лиги уже стоят у наших границ. Ну и что ты на это скажешь, знаток божественной воли?
— Что отступать поздно. Мы не хотели войны. ТАКОЙ войны. Но мы не имеем права ее проиграть!
Суровый взгляд выцветших стариковских глаз словно вдавил не на шутку разошедшегося императора в обивку кресла. Под этим строгим взором Рейнар как-то сразу сник, бессильно уронив руки на подлокотники, как в те давние времена, когда, будучи молодым и стройным принцем, постигал нелегкую науку управления государством под началом еще не старого барона ле Верка. Лишь спустя несколько долгих мгновений император заговорил вновь, и на сей раз его голос звучал спокойно и даже отрешенно.
— Ты прав, старый друг. Ты снова прав. Мы не можем проиграть и мы не проиграем.
— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
* Фрагмент стихотворения "Наемники" М. Семеновой
Глава LX
Сильный порыв ветра ударил в окно, заставив жалобно скрипнуть тяжелые рамы со свинцовым переплетом. Просочившийся в щели сквозняк качнул пламя свечей в канделябре. Мда, что ни говори, этому миру сильно не хватает стеклопакетов — буквально ни за какие деньги не достать. Даже для графского дворца!
После формальной присяги ирбренцев на верность Танарису, Ноэль в городе не задержалась — забрала похищенные из Ландхейма казну и фамильное серебро, а также закованного в цепи имперского наместника, да и укатила. Перед этим, правда, великодушно даровала Ирбренду статус города центрального подчинения и назначила бургграфа. Точнее бургграфиню. Некую Валиан ле Аск, баронессу Аскмар, если совсем уж точно.
Магистраты сперва приняли остроухую с явным недоверием. Оно и понятно: в империи эльфов откровенно не любят и не стесняются это демонстрировать при каждом удобном случае. Тут, однако, случай выдался не совсем подходящий, потому что вместе с бургграфиней в городе остались "мертвецы" в полном составе. Герцогиня, убывая в столицу, захватила с собой регуляров, дворян и ополченцев, а наводящих ужас наемников назначила новым гарнизоном Ирбренда. Бенно пожал плечами и определил нас на постой в бывшие казармы лангарцев, располагавшиеся в нижнем городе у северных ворот. Эти капитальные здания с конюшнями, учебным плацем и арсеналом строились еще при предыдущем герцоге и изначально предназначались для размещения третьей баталии коронной пехоты, но фактически, как показал пример "волков", могли вместить и вдвое большее количество народу, так что расположились мы, можно сказать, с комфортом.
Сам капитан, правда, оставаться с нами не пожелал. Вместо этого ле Кройф, прихватив с собой Виста и небольшую группу нижних чинов, отправился в Ландхейм, чтобы завершить начатое переформирование коронных частей и проследить за подготовкой к весенней кампании. За старшего у нас остался Бенте, а должность интенданта временно доверили мне. В комплекте с новой должностью прилагались: прибавка к жалованию, членство в репарационной комиссии, ответственной за неукоснительное взимание наложенной на общину Ирбренда контрибуции, и необходимость провести полную ревизию финансовой отчетности отряда за весь последний год. О последнем капитан, перечисляя стоящие передо мной задачи, упомянул особо и весьма многозначительно, из чего я сделал вывод, что по результатам аудита могу задержаться в интендатуре надолго. Как следствие, проверке подверглось всё что можно и настолько дотошно, насколько это вообще реально. Результат разочаровал.
По всему выходило, что герр Видистольф прямо-таки кристальной честности человек и ворует настолько мало, что аж не верится. Причем ворует не напрямую, а весьма аккуратно, посредством откатов от поставщиков и реализации по остаточной стоимости списанного по износу имущества. Для здешних бесхитростных реалий это практически высший пилотаж казнокрадства. А учитывая тот факт, что до недавнего времени контролировать хозяйственную деятельность Виста было попросту некому, такая осторожность и предусмотрительность заслуживают самого искреннего восхищения.
Так что, составляя для ле Кройфа подробнейший отчет по результатам аудиторской проверки, я чуть ли не рыдал от жалости... к самому себе. Ибо из отчета следовало, что наш старший интендант практически святой и ни один капитан в здравом уме и хоть сколько-нибудь трезвой памяти ни за что не откажется от услуг такого специалиста. Соответственно мои шансы занять его место стремятся к нулю, причем с отрицательной стороны числового ряда.
Впрочем, помимо разочарований были в моей работе и светлые моменты. Ноэль, приняв Ирбренд под своё высочайшее покровительство, великодушно простила неразумным бюргерам все их бывшие и нынешние прегрешения. Посаженную под замок городскую милицию после присяги распустили по домам, сдавшимся наемникам настоятельно порекомендовали записаться в коронную пехоту, а простым горожанам просто разрешили жить, как жили. Единственным существенным требованием герцогини была выплата контрибуции, но именно в этом вопросе танарисская красавица проявила истинно державный размах и совсем не женскую твердость.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |