2
С приближением весны движение на Западном тракте усилилось. Борг и Тиамат, которая сидела в седле перед богатырем, словно дочь, то и дело обгоняли повозки, пеших путников и вьючные караваны. Везде, где можно, Борг расспрашивали о Мете; в нескольких трактирах припомнили, что действительно видели красивую белокурую девушку в повозке у проезжего хана. Про самого хана помнили все встречные, по их словам такой громадной повозки днем с огнем не сыщешь.
— Шесть колес, каждое с меня ростом! — рассказывал озорной слуга в одном из придорожных трактиров. — И вся полна зверья, да такого, что и во сне не приснится. Там даже ящерица была говорящая, вот не сойти мне с этого места!
Тиамат, сидевшая в темном уголке, прищурила глаза под капюшоном. Чтобы спутник Борга, странный горбун, не вызывал лишних подозрений, драконочка теперь носила теплую мантию алого мага — Борг купил ее у какого-то встречного купца, ехавшего в город волшебников, Ронненберг.
— Что за ящерица? — быстро спросила Тия.
Слуга бросил на алого мага опасливый взгляд.
— Не знаю, господин. Да только я хорошо видел, как рабыня в повозке у хана разговаривала с большой золотистой ящерицей в клетке.
Борг и Тиамат переглянулись. Что это была за рабыня, они уже знали. Драконочка задумчиво оглядела молодого слугу. Тот старался не смотреть в ее сторону. Одной из главных причин выбора такой маскировки было то, что три главные направления магии Уорра — Алая, Белая и Черная — славились не только враждебностью друг к другу, но и презрительным отношением ко всем, не имевшим магических способностей. И если белые маги, как правило, отличались добротой и терпимостью, то равнодушные алые и особенно безжалостные, холодные черные снискали репутацию опасных гостей. Простой люд недолюбливал магов и старался держаться от них подальше, что было очень на руку Тиамат.
— На ящерице была одежда? — негромко спросила драконочка.
— Нет, господин.
— А какого она была размера?
— Фута четыре будет.
— О чем они говорили с девушкой? — мрачно спросил Борг. Его бесило, что приходится терять время.
Слуга вздохнул.
— Не помню, господин. Ящерицу запомнил, а слова... Не вслушивался я.
Поймав медную монетку, парень просиял и немедленно исчез. Воин бросил на драконочку тяжелый взгляд.
— Может, полетишь вперед, догонишь?
— Прошло три недели, — ответила Тия. — Наш единственный шанс — расспросы.
Борг вздохнул.
— Среди твоих чар нет заклятия выносливости? Для коня...
Тия молча покачала головой.
Наскоро перекусив, они с Боргом отправились спать. Утром преследование продолжилось.
* * *
Деньги кончились на четвертый день пути, когда позади остались леса Эравии и западный тракт зазмеился по заснеженной степи. Постоялые дворы здесь попадались очень редко.
Вечер этого дня Борг и Тиамат встречали в старом деревянном трактире посреди степи, где, несмотря на глушь, посетителей был полный зал. Три-четыре избы, небольшое поле, хлев и высокий постоялый дом, обнесенный частоколом. Вот и вся маленькая деревенька.
Западный тракт не зря считался очень важным торговым маршрутом: не проходило и часа, чтобы в трактир не заглядывал новый путник. Борг и Тиамат некоторое время молча следили за происходящим.
— Может, ограбить какого-нибудь купца? — предложила Тия.
— Чтобы за нами стали охотиться все, сколько их тут есть солдаты, не считая разбойников, которым местные трактиры, будь уверена, платят немалую дань за защиту? — Борг вздохнул. — Ты разве не слыхала про неприкосновенность трактов?
— Нет...
— Есть неписанные законы. Даже у ворья. Главный из них гласит — пока караван на тракте, его не трожь. Потому как начнется облава и пострадают все остальные шайки. — Борг покачал головой. — Уж лучше заложить твой медальон.
Драконочка вспыхнула:
— Что?!
— Мы его выкупим на обратном пути.
— Нет. — Тиамат бросила на человека холодный взгляд. — Об этом можешь забыть сразу.
Богатырь вздохнул.
— Тогда что делать? Нам нечего продать.
Некоторое время драконочка сидела неподвижно, раздумывая над новой проблемой. Затем так же молча встала и вышла в центр зала. Люди за столами тревожно притихли: чего еще этому магу надобно?
— Нам нужны деньги, — без предисловий сказала Тия.
Все удивленно уставились на драконочку.
— Я маг высокого ранга, — продолжала Тиамат. — Если желаете, я могу устроить настоящее представление.
Ближайщий человек, узкоглазый воин в бараньем полушубке, оскалил кривые желтые зубы.
— Эй, горбун, да ты хоть человек?
— Нет, не человек, — отозвалась Тия. — Это имеет значение?
Приблизившись, она бесцеремонно отобрала у воина кружку, из которой тот пил эль, и вновь вернулась в центр зала. Теперь на Тиамат смотрели все, кто был в трактире.
— Золотая рыба, — негромко сказала драконочка. Никто даже не успел вздрогнуть, как она перевернула кружку, и в воздухе заколыхался полупрозрачный золотистый шар из эля.
Повинуясь жесту хозяйки, шар превратился в изящную золотую рыбку и принялся плавать по всему трактиру. Люди недоверчиво взирали на происходящее.
— Птица.
Рыбка обратилась в красивого голубя. Каждый взмах его крыльев оставлял в воздухе тончайшую взвесь брызг, похожую на туман.
— Звезда.
Голубь превратился в полыхающий шар желтого пламени, во все стороны брызнули лучи света. В трактире царила благоговейная тишина, пока звезда не потухла. Тия сделала паузу.
— Симфония тьмы 1, — сказала она едва слышно и закрыла глаза. В полной тишине послышался медленный, величавый звук скрипки.
1 Для полноценного восприятия послушайте композицию "The Blessed Spirits" в исполнении Ванессы Мэй (прим. автора).
Музыка текла со всех сторон одновременно, проникала в душу, наполняла глаза слезами. К одинокой скрипке незаметно присоединился оркестр, послышались тревожные аккорды. Их сила нарастала с каждым мигом; скоро все здание содрогалось от торжественной музыки.
Страдающая скрипка билась одна против всех, пыталась смягчить мощные, ритмичные такты оркестра. В их тревожном звучании слышался вой ветра над северным морем: казалось, по серому небу бегут тучи, и каждый всплеск звуков пронзает их молниями. И внезапно все люди в трактире увидели яркое видение. Штормовой океан, свинцовое небо. Одинокий кораблик с порванными парусами-крыльями сражается с бурей, каждое его движение отзывается жалобными звуками скрипки. Каждая волна разбивается о его борт торжествующим аккордом.
Над бушующим океаном нависает скала. Ее вершину непрерывно озаряют молнии, бьющие в такт с музыкой. И там — на скале, в свете молний — играет оркестр. Ледяной ветер развевает седые волосы дирижера, его движения управляют бурей. Музыка — молнии — волны, корабль — скала — небо! Весь мир пронизан гармонией и ритмикой музыки, каждая капля воды вплетается в симфонию, океан — ее ноты, корабль — скрипка, молнии — смычки, и тучи, летящие в небе, рождены музыкой, она — ветер и серый свет, тьма и тишина, едва уловимо колеблющаяся в вышине!..
...Никто не заметил, как видение погасло. Музыка плавно сошла на нет, в трактире вновь воцарилась тишина. Мертвая тишина.
— Это была магия иллюзий, — негромко сказала Тия. — Я сама ее придумала.
Один из зрителей — сидевший в углу трактира молодой человек с длинными черными волосами, одетый богато и со вкусом — первым встал и протянул драконочке золотую монету.
— Не за музыку... — тихо сказал он. — За такое нельзя платить деньгами.
— Спасибо, — серьезно ответила Тиамат.
Обойдя зал, она молча вернулась к себе в уголок и высыпала на стол перед Боргом кучу разных монет. Богатырь смотрел на драконочку квадратными глазами.
— А... много ты еще такого... умеешь? — выдавил наконец Борг.
Тия равнодушно глядела в окно.
— Немало.
— И ты хотела умереть?.. — воин запнулся, потом покачал головой и принялся сгребать монеты в карман. — Не понять мне вас, драконша, никогда не понять.
— Умирать я не хочу, — угрюмо ответила Тия. — Просто никак не решу, для чего жить.
К их столику несколько раз подходили пораженные зрители, Тия молча выслушивала горячие слова благодарности и кивала в ответ. Борг со все большим удивлением поглядывал на свою спутницу.
— Неужели тебе неприятно, что тобой восхищаются? — спросил он позже, уже сидя в седле, когда трактир остался позади и конь мчался на восток, навстречу восходящему солнцу.
— Приятно, — мрачно отозвалась Тия.
— Так почему же...
— Если я сниму мантию, то получу вместо благодарности десяток стрел, — с горечью сказала драконочка. — Уж лучше так... Хоть не будут проклинать.
— Глупая ты, — Борг внезапно улыбнулся. — Глупая и запуганная.
— Нет, человек, — тихо ответила Тиамат. — Я всего лишь одинокий дракон.
Вздохнув, она прижалась к широкой груди воина и закрыла глаза. Борг потрепал драконочку по голове.
— Несчастная ты, а не одинокая, — лицо Борга потемнело. Он все быстрее гнал коня, пытаясь убежать сам не зная от кого, не зная зачем.
3
Город Зиккурат показался на горизонте утром пятого дня. Уже за милю от стен была видна огромная толпа, окружавшая ворота, люди толкались, кричали и спорили. Длинная очередь повозок, ждущих досмотра, протянулась на четыре сотни ярдов.
— С дороги, с дороги! — покрикивал Борг, расталкивая конем толпу. Ему отвечали проклятиями на всех языках, но богатырь не знал ни одного наречия Степи и отмалчивался.
У ворот, где толпа бушевала особенно сильно, стоял пост стражников, окружавших стол сборщика податей. Сейчас с ним как раз ругался какой-то гном.
— ...А как же шайка, что грабит караваны с Южного тракта? Мой родич потерял две связки топоров, что вез на продажу!
— Этим разбойникам недолго осталось, — ответил стражник. — Вчера обокрали дом достойнейшего купца Зебоима, его самого чуть не постигла смерть, и наше терпение истощилось. Из Акшары уже выслали эскадрилью грифонов, завтра начинается чистка. До начала лета Наследник избавит от швали всю степь, как уже сделал с землями вокруг моря Иф. — Плюнув под ноги гному, солдат фыркнул. — Вам, подземникам, стоит поторопиться. Если вовремя выкажете Наследнику уважение, глядишь, он вас к разбойникам и не причислит... Снимай лук! — крикнул он одному из двоих спутников гнома, закутанному в серую накидку кочевнику.
Тот, молча отцепив тетиву, смотал ее и сунул в седельную сумку. Стражник кивнул:
— Помните: увидим в городе с оружием — пеняйте на себя. Штрафом не отделаетесь!
-Заплати подать и двигай дальше, — устало добавил сборщик.
Разгневанный гном, громко пыхтя, бросил на стол серебрянную монету и с третьей попытки взгромоздился на своего коня, красивого буланного жеребца. Стражники весело смеялись, наблюдая за его мучениями.
-Дождетесь вы у меня... — пробормотал гном, дернул за узду и направил коня в город. Его спутники двинулись следом, при этом кочевник на миг обернулся и смерил Борга с Тиамат внимательным взглядом. Богатырю на миг показалось, словно из-под темного капюшона на него дохнуло морозом.
— Ничего себе... — пробормотал воин. — Ты почувствовала?
— Это был черный маг, — сухо отозвалась драконочка. — Борг, наша очередь...
Великан встряхнулся и слез с коня. Тиамат осталась в седле.
— Кто такой? — вяло спросил сборщик податей.
— Борг, наемник. Это мой друг, волшебник Тиам.
— Зачем направляетесь в Зиккурат?
— На торги.
— Оружие, драгоценности, контрабанда?
— Топор вот есть, — оскалился воин.
Оценив размер оружия, стражник уважительно причмокнул языком.
— Семь таньга за топор, десять — за коня, пошлина на вьезд — три таньга, воинский сбор — одна таньга, пошлина за мага — двести таньга.
— Чего?! — недоверчиво переспросил Борг.
— С начала этого месяца любой маг должен платить двести таньга за право проехать в город. Приказ градоначальника Сулеймана, — пояснил сборщик. — Или плати, или поворачивай назад.
— Послушай, ты... — начал было Борг, но Тиамат прервала его.
— Сколько будет двести таньга в золоте? — спросила она.
Сборщик встрепенулся.
— Везете золото? Тогда еще десять таньга — налоговый сбор!
— Сколько будет двести десять таньга в золоте? — терпеливо уточнила драконочка.
Один из стражников почесал в затылке.
— Пол-хасада, не меньше.
— А по-нашему?
— Десять унций.
Тиамат молча протянула сборщику несколько золотых монет, которые получила в трактире.
— Этого хватит?
— Нет! — немедленно ответил тот.
Драконочка вздохнула.
— Борг, сколько у нас денег?
— Сорок талеров.
— Заплати им.
— Это грабеж средь бела дня! — запротестовал богатырь.
Тиамат усмехнулась.
— Ты еще не привык? Торопись, за нами большая очередь.
Воин смерил нагло ухмыляющегося стражника убийственным взглядом и бросил на стол несколько монет.
— Подавитесь!
— За оскорбление офицера на посту — пять таньга, — ласково улыбнулся сборщик податей.
Борг опешил.
— Чего?..
— Плати или проваливай!
Солдаты, стоявшие рядом, подались вперед, положив руки на рукояти мечей. Богатырю ничего не оставалось делать, как заплатить. Лицо Борга пылало, когда он вновь забрался в седло.
— Это... это...
— Это нормально, — оборвала Тиамат. — Езжай наконец!
Пораженный воин тронул поводья и проехал через ворота. Драконочка угрюмо поглядывала по сторонам.
В городе царила суматоха. Люди и животные кричали, толкались, повсюду возникали споры, крики и ругань наполняли пространство. Коню Борга приходилось проталкиваться через сплошную массу народа, стремящегося попасть в Зиккурат к началу весенних торгов.
Ярдах в ста впереди двигались верхом тот самый гном и его спутники. Тиамат внимательно их оглядела, задержав взгляд на маленькой, хрупкой фигурке в накидке, сидевшей на втором коне. Глаза драконочки сузились.
— Борг, двигайся за гномом, — приказала она. — Я хочу поглядеть на его спутников.
— Зачем? — не понял богатырь.
Драконочка бросила на воина горящий взгляд.
— Видишь, в седле перед гномом сидит карлик в накидке?
— Ну, вижу...
— Это большая ящерица, которая хочет казаться юным гномом, — тихо сказала Тиамат. — Я ощутила ее запах у ворот, а теперь совсем уверена в этом.
Борг почесал в затылке.
— Ну, везет он ящерицу, и что с того? Я вон дракона везу...
Тия вздохнула.
— Ты помнишь, кого слуга видел в повозке Меты?
Вздрогнув, Борг пришпорил коня.
Тиамат сама не была точно уверена, почудилось ей или нет, однако черный маг, одетый как кочевник, пах драконом. И был горбат, как и она сама выглядит в мантии.
* * *
Дважды Борг едва не терял гнома из виду. Но наконец, преодолев толпу, преследуемые и преследователи оказались на Зиккуратском рынке рабов.
— Смотри, не попадайся им на глаза — предупредила Тия. — Этот маг меня очень беспокоит.
— Меня тоже... — ответил Борг.
Спешившись, они притаились за прилавком и смотрели, как гном спорит о чем-то с низеньким кучерявым работорговцем.
