Волчица. Там, где дом

Грейден оказался магом-учёным. Его интересовало всё необычное, что было связано с магией. И по его словам нечисть, куда входили оборотни, имела к магии самое прямое отношение — якобы с животными произошла какая-то мутация магического характера. Правда, доказательств этому учёное сообщество так и не нашло. А вот собрать доказательства не представлялось возможным как раз из-за того, что кланы своих защищают слишком яростно. Одиночки не желают становиться объектом исследований, зачастую агрессивно реагируя на предложения такого толка. Потому Грей проявлял столь явный интерес ко мне.

За свою помощь он всё-таки потребовал плату. Я даже почти не удивилась, когда он озвучил "цену". И в итоге мне приходилось терпеливо отвечать на вопросы мага каждый день, даже если они повторялись на другой манер. Его интересовало всё: действительно ли в клане такая строгая иерархия, по какому принципу она строится, как определяют вожака стаи (клана), когда оборотень впервые меняет ипостась и многое другое. Часть вопросов осталась без ответа из-за того, что некоторые вещи оборотни знают с малых лет, а я была отлучена от клана в раннем возрасте. Кое-что могла рассказать, опираясь на истории, что узнала от Ремира. А что-то я знала и сама. Легче всего было отвечать, когда Грей интересовался органами чувств. Пускай я не обладала и половиной той силы, что имели мои родственники, но всё же развиты они были лучше, чем у людей.

Не удалось утаить от этого изворотливого ужа и тот факт, что я несколько... отличаюсь от своих сородичей, и оборотнем являюсь фиктивно. Эта новость не на шутку взволновала моего спутника, который с того момента постоянно что-то записывал и задавал уточняющие вопросы. Как-то раз мне стало интересно, что же он записывает. Решила глянуть краем глаза, и... почти ничего не поняла. Исписанные листы очень напоминали разруху после боя: во многих местах слова были небрежно перечёркнуты, где-то стояли живописные кляксы, кое-где виднелись дырки, а сам почерк был ужасен. В империи говорили на том же языке, что риалонцы и анрэйтцы, за небольшой поправкой, называемой диалектом. Диалекты разнились, но не слишком сильно, и понять местных мне не составляло большого труда. Лишь окончания и ударения немного отличались от тех, к которым я привыкла. Но вот то, что писал на своих листах Грейден, мне было абсолютно неясно.

Попадались на глаза отдельные словечки, вроде "в теории", "слоями", "природной особенностью", "исходя из данных", "предположительно произошло", а дальше шла белиберда. Вероятно, вперемешку с человеческим языком, мужчина употреблял профессиональные термины. Особенно непонятными были схемы, которые маг рисовал впопыхах — видимо, пока не ушла мысль: стрелочки, чёрточки, кружочки, какие-то обозначения, надписи... Его "рисунки" вызывали у меня нервный смех и ассоциацию с планом по захвату мира. Думаю, непосвящённый, рискнувший заглянуть в эти записи, разделил бы мои мысли.

Грейден, получив возможность удовлетворить своё любопытство, выглядел невероятно довольным жизнью. Я бы сказала, что он светился от счастья — даже чёрные омуты не отталкивали. И я в который раз отметила, что такой цвет глаз, как у него, не может принадлежать человеку. Было в них что-то... пугающее. До сих пор помню жуткое ощущение, когда прямо выказала желание, как следует их рассмотреть. Грейден пожал плечами (наверное, я не первая, кто просил его о том же) и уставился на меня немигающим взором. Чем дольше я смотрела, тем сильнее разум затапливало осознание, что омуты затягивают, поглощают, подавляют. На мгновение показалось, что из меня вытягивают душу, и я всерьёз испугалась. Разорвав зрительный контакт, долго приходила в себя, пытаясь понять, что произошло. Пару дней потом боялась смотреть ему в глаза.

— Что скажешь? — спросил маг, через некоторое время.

— У тебя тяжёлый, давящий взгляд. — Не вдаваясь в подробности, ответила я.

— Все так говорят. — Равнодушно сказал мужчина. Надо полагать, мои предшественники тоже придерживались мнения, что разглашать детали не стоит.

С того момента я не раз задумывалась, кем же были предки Грейдена. Ни запах, ни его глаза со странными свойствами не могли рассказать о том, но одно было точно ясно: они были не из этих краёв — слишком чужими казались особенности мага на общем фоне. Оставалось только гадать.

До Малых Гнильцов мы добрались вечером восьмого дня. Ещё на подъезде к деревне Грей изменился. Пропал лихорадочный блеск из глаз, исчезла задумчивость и лёгкая растерянность; мужчина был собран и серьёзен.

Маг предупредил, что в Малых Гнильцах мы остановимся только на ночёвку. Чтобы не говорили, не предлагали местные, не соглашаться. Я удивилась такому требованию. Грейден на этот раз кратко поведал о причинах такого поведения.

Малые и Большие Гнильцы долгое время "дружили". У них было заключен негласный договор: "большаки" добывают драгоценную руду, отправляют её своим друзьям-"меньшикам", а те, в свою очередь, на вырученные деньги закупают припасы и стройматериалы и отправляют им. Собственно, Малые Гнильцы тоже были лишены возможности заниматься сельским хозяйством в виду близкого соседства с Мёртвой Сечью и её неживыми обитателями. Домашнюю скотину, по словам Грейдена, закупали и привозили мычащей, кудахтающей и блеющей только для того, чтобы на следующий день заготовить мясо — меры предосторожности, дабы случайно не привлечь одинокого мертвяка, случайно забредшего так далеко от проклятой земли. Так они и жили не один год. Потом жадность взяла своё, и "большаки" стали получать всего меньше и хуже, чем раньше притом, что объём добываемой руды оставался прежним. Естественно, ближайших соседей сначала прощали, думали, что выручка с ценной руды просто упала, и со временем курс на неё повысится — "меньшаки" ведь тоже жили, в основном, благодаря незаконной деятельности жителей Больших Гнильцов. Только ничего не менялось долгое время, и, в конце концов, "большаки" заподозрили своих соседей в нечистых помыслах. В итоге в настоящий момент Большие и Малые Гнильцы находятся в состоянии вражды. "Большаки" сами находят посредников, которые передают добытую руду доверенным лицам. Грей, как оказалось, входил в ряды немногочисленных доверенных и проверенных временем лиц. И в Большие Гнильцы он вёз различные продукты, стройматериалы, а также кое-какие амулеты.

"Меньшики" недружелюбно косились в нашу сторону, а особенно часто взгляды получал воз. Оно и понятно: мы приехали от их соседей, и с собой, стало быть, везли то, что местным больше не доверяют.

Ночевали мы, как ни странно, в одном сарае с нашей лошадью, а Грей, прежде чем лечь спать, что-то делал с телегой, которую мы оставили тут же, перед входом. Я так поняла, что он колдовал, дабы поутру нам не пришлось бегать по Малым Гнильцам с выпученными глазами в поисках "внезапно" исчезнувшей подводы. К слову, Грейден оказался прав: пока он занимался лошадью, меня тихонько отвели в сторонку и осторожно поинтересовались, не хочет ли уважаемая барышня спать в более комфортных условиях. Я в довольно вежливой форме отказалась: если выбирать между сеновалом и жёсткой лавкой, где вместо приличной перины стелют худой тюфяк, лучше выбрать первое. В сарае всяко мягче будет, спина отдохнёт, а не окаменеет за ночь. Лучше спать рядышком с магом: ему я доверяю побольше, чем местным — всё же, пусть знакомство и недолгое, а мало-мальски успела изучить его. Грейден тщеславен, ему хочется признания, которого собирается добиться с моей помощью, вернее, опираясь на сведения, полученные от меня. В общем, по всем пунктам выигрышнее оставаться вблизи мага — он и колдануть в случае чего может, и не бросит на произвол судьбы.

Наутро меня бесцеремонно растормошили и, не дав толком проснуться, заставили запрягать лошадь. Я заподозрила, что Грей так отомстил за тот раз, когда я устроила ему "весёлую" побудку, вылив на голову холодную воду, на что мужчина очень натурально удивился. Выглядело правдоподобно, но я всё равно не поверила.

Грейден сказал, что пора ехать, "добродушных" и "гостеприимных" хозяев сарая уже поблагодарил, так что задерживаться здесь дольше не имеет смысла. В итоге я пребывала в крайне скверном расположении духа: сонная, неумытая и туго соображающая. Честно говоря, есть у меня одна дурная привычка. Мне необходимо дать минут десять-пятнадцать после сна, чтобы мозги собрались в кучку. А то получается, что тело встало, а голова так и не проснулась.

Провожать нас не вышли. Не больно-то и хотелось, однако поведение деревенских лишь углубило мою неприязнь к ним.

До обеда я дремала, насколько это слово применительно в таких условиях, кое-как разместившись меж мешков, очень больно втыкавшихся в любые части тела на кочках и буераках, коими дорога оказалась усеяна. Странно, дорога от Больших до Малых Гнильцов была куда приличнее. Зато мне ясна ещё одна причина, по которой сюда не приезжают по доброй воле. Я рисковала заработать живописные синяки, но очень уж хотелось спать. На Грейдена, который пытался не раз завязать беседу касательно интересующей его темы, я злобно рычала. Получилось на диво естественно, мне очень понравилось, так что я отвела душу и уже с удовольствием подремала, не обращая на досадное недоразумение в виде каких-то там мешочков и одного в меру эгоистичного и мстительного мага.

Единственный крупный город в этих краях располагался в девяти днях от Малых Гнильцов. По пути мы завернули в одну деревеньку, где всё было так, как должно: дома выглядели опрятно, заборы не разлагались на своих местах, а сараи выглядели крепкими и свежими — местные жители не забывали подновлять их. Ко дворам прилагались сторожевые псы, а на лугу вдалеке пастухи пасли коров. Кое-где имелись свои козы и даже свиньи. Словом, люди не знали плохой жизни.

Грейдена, как оказалось, здесь тоже знали. Он менял свои услуги мага на бесплатный (и к тому же весьма комфортный) ночлег. Вдобавок нас ещё кормили из благодарности так, что складывалось ощущение, живот лопнет. Я тоже кое в чём помогла, правда, местные отнеслись ко мне насторожено — успела уже отвыкнуть от того, что моя внешность пугает. Придётся заново привыкать к этому ощущению. В общем, радости эти мысли мне не добавили. Грей заметил, поинтересовался причинами. А когда узнал, предложил: "Если тебя это смущает, носи плащи с капюшоном". У меня вырвался нервный смешок на это заявление.

Спустя девять дней мы прибыли.

Калпеан в первые мгновения поразил своими размерами — по сравнению с загибающимися Малыми и Большими Гнильцами, а также той деревней, город был огромен. Хотя, конечно, по сравнению с Гарденой — столицей Анрэйта, Калпеан проигрывал.

Город был окружён высокой стеной, на которой несли службу редкие дозорные. У входа стояли стражники, которые при въезде брали пошлину и досматривали возы, если на них не было документов. У нас никаких официальных бумаг, разумеется, не было, зато были мешки, полные руды, добытой без специального на то разрешения. Я боялась даже думать о том, что с нами случится, если арестуют. У меня, в отличие от Грейдена, есть важные дела в другом месте, до которого ещё надо добраться, убив просто громадную кучу времени и средств. К слову, мне в случае чего даже откупиться будет нечем. Когда я уже решила, что не побрезгую откусить голову мага, если нас арестуют, он спокойно спрыгнул с воза и прошёл в каморку "для проверки документов". С таким же невозмутимым видом Грейден вернулся, запрыгнул на сиденье, подобрал поводья, и мы тронулись, миновав стражников. У меня от удивления даже рот приоткрылся.

— Признавайся, что ты сделал, чтобы нас пропустили? — спросила я, как только мы достаточно удалились от стражников.

— Я маг. — И так это многозначительно прозвучало, столько гордости в одном слове... Непременно бы прониклась, если бы мне это о чём-то сказало. Грейден, увидев выражение моего лица, перестал кичиться, недовольно вздохнул, и раздосадовано буркнул: — Денег дал.

Я облегчённо рассмеялась. Оказывается, взяточничество не обходит стороной даже "элиту" Дориантской империи.

Маг ориентировался в городе очень хорошо, что недвусмысленно указывало — он частый гость в этих краях. В короткий срок мы нашли постоялый двор, где сняли две комнаты. Грейден сказал, что ему нужно отлучиться по делам (наверняка связанным с мешками, полные руды) и просил, если захочу прогуляться, далеко не отходить — всё же город незнакомый, люди и нелюди разные могут встретиться. Он обещал быстро закончить с делами, а затем показать город и найти того, кто сможет помочь.

До обеда провела время у себя в комнате. Успела хорошенько вымыться, поваляться на кровати, казавшейся просто царской, если сравнивать с жёсткой землёй и дном телеги. В общем, хорошенько расслабилась после неудобств длительной дороги.

На обед Грейден не явился. И после обеда тоже. Лёгкий укол волнения подавила сразу: он же маг, и не самой мирной специализации, было бы о ком беспокоиться. Нет, конечно, все мы люди, и у каждого найдётся слабость, но Грей, как бы ни кичился своей профессией и умениями, слов на ветер не бросает, в этом уже успела убедиться. Так что я честно прождала его ещё четыре часа, после чего решила плюнуть и пойти проветриться — отдохнула и хватит.

Расспросив хозяина постоялого двора о ближайших лавках с хорошей репутацией и качественными товарами, неспешно направилась в квартал мастеров. Как я поняла, в Калпеане существовал особый квартал, где жили только торговцы и мастера, предоставляющие различного рода услуги. Может, Грей там? Было бы хорошо.

В Риалоне лавки с готовыми товарами, вроде книжных, располагались в разных частях города. А вот если нужна была стоящая вещь, то тогда отправлялись на улицу ремесленников — место, где проживали мастера, заработавшие высокую репутацию и бравшие исключительно дорогие заказы. Конечно, на таких улицах поселиться было непросто, в основном, из-за жесточайшей конкуренции (так просто никто не покинет престижный район) и огромной цены за дом или участок. Независимые лавки, где принимали заказы, тоже можно было найти в любом квартале, но они выживали из-за доступности для любого слоя населения (проще говоря, дешевизны). Большим минусом часто являлся маленький выбор — простенькие вещи, не требующие особых навыков, можно делать в любых количествах, главное, материал взять разный, да и фасон чуточку подправить, и всё.

В Калпеане квартал мастеров оказался большим, а ассортимент услуг был широким: встречались как портные и картографы, так и кузнецы вперемешку с писарями, причём специализацию они могли иметь узконаправленную — к примеру, где-то только вышивали красивые узоры на манжетах и воротничках на заказ, а кое-где делали сейфы и замки с секретами.

Я была впечатлена настолько, что не удержалась, и решила осмотреть хотя бы половину квартала мастеров. А если понадоблюсь Грейдену, найдёт меня сам, я его и так прождала больше, чем рассчитывала. И меня нисколько не смущало, что я выглядела в те моменты как селянка из глуши, впервые увидевшая настоящий город. Впрочем, я ведь и понятия не имела, какие великолепные изделия можно создать с помощью магии и знаний обыкновенного ремесленника. Так что я с неприкрытым интересом расспрашивала об очередной диковинке и её свойствах, не переставая восхищаться мастерством созидателей. У продавцов мои, без сомнения, глупые вопросы вызывали глухое раздражение, но они были вынуждены терпеть и быть приветливыми — как же, потенциальный покупатель. А вот специалистам, напрямую беседовавших с клиентами, было приятно видеть моё искреннее восхищение и интерес. Они охотно рассказывали, что это, как делается, для чего нужно и так далее.