В подарок от Создательницы Ульрих получил медальон, с помощью которого можно было остановить работу других божественных артефактов. Он назывался — "Дающий приоритет". После встречи Ульриха с Небесной владычицей многое в Готланде изменилось. Он создал Орден Матери. Примирился с эльфами. Объявил магов вне закона. Тех из них, кто присягнул Ордену, обязал носить специальную одежду, что бы люди могли увидеть их издали. Охотники за головами и маги Ордена искали отверженных и наследие "богов". Ульрих вынашивал планы похода в Кары. Только там еще можно было найти ценные артефакты.

И вот совсем недавно у Лайбора пропал дозорный зит. Копфегер Ульфиле обнаружил Существо с его кольцом. Мать приказала не убивать пришельца. Наблюдать за ним. Она хотела попасть в Лайбор, чтобы уничтожить Мать слэйвов, запертую там. Оно и понятно: разве может у Готланда быть две Матери? Ведь, у каждого мать только одна!

Вначале пропал Ульфиле, отправившийся с зитом убить гайстербешверера. Потом исчезла Мать. Совершенно! Конечно, она отлучалась из Збычева по своим делам, улетая на "лодке", но Ульрих всегда мог с Ней поговорить. А после ее исчезновения на "лодке" прилетел Оберст! У Великого Магистра голова кругом шла: он, что — воскрес? Существо ли он?

Прошло какое-то время, и Ульрих почти успокоился. Он свыкся с мыслью, что можно и без Матери жить. Оберст тоже не давал знать о себе.

Наступил обычный осенний теплый день, когда в Ратушу прибежал копфегер Хродебертус. Он был невероятно взволнован. Ульрих долго слушал его несвязную речь, пока не понял, что охотник видел летающую лодку. Будто она села у Лайбора.

Как он спешил... И не зря. Одно Существо в одежде "богов" было убито, а второе доставлено в подвал Ратуши. Пришелец смог удивить Великого магистра: медальон стал работать не так, как обычно, да и магия "гостя" показалось странной.

Существо объявило себя Оберстом! Да разве стал бы настоящий Оберст забавляться с девкой, жрать от пуза и скакать на лошади? Кто знает? И некому было подсказать. Все изменилось, когда назвавшийся Оберстом подарил ему пояс левитации. Ульрих не сразу понял, что это волшебная вещь. Его медальон вдруг сообщил, что "взял функцию под контроль", и магистр тут же узнал, что этот подарок может. А потом произошло настоящее чудо: он услышал, что "лодка" Оберста готова выполнять его, Ульриха команды!

Но, Великий магистр не спешил. Все же он опасался магии пришельца. Наверное, Мать не забыла своего верного слугу: Ее подарок сообщил ему, что Существо беспомощно. Какие-то интеграторы больше не станут ему помогать.

Пришелец приглашал его прокатиться на Фальке, так он называл "лодку" Оберста, а Ульрих, отдав мысленный приказ охотникам — увезти далеко в лес и оставить Существо там, вошел под божественный свет и оказался внутри творения Матери.

Все происходящее потом, казалось чудом: он будто снова общался с Создательницей. Едва Ульрих представил площадку под крышей Ратуши, как Фальке взлетел, а спустя мгновение, магистр уже спускался по ступенькам к кабинету, удивляясь, как быстро эта "лодка" летает.

Ульрих сидел за рабочим столом, размышляя — брать ли с собой в Кары помощников? Ему не хотелось, что бы кто-нибудь еще летал на Фальке, но и отправиться во враждебный город в одиночестве, он опасался.

Вдруг "заговорил" его медальон. Только Ульрих почему-то ничего не понял. Так было, когда последнего пришельца привели из подвала. Он выскочил из-за стола и побежал наверх, к лодке. Несколько шагов ему удалось сделать, а потом ноги стали ватными. Он увидел странную женщину, одетую в невообразимые одежды. Если бы мог, плюнул от вдруг накатившего гадливого чувства. На ногах странная обувь, а сами ноги как змеиные хвосты — черные в маленьких белых ромбиках. Короткая юбка едва прикрывала ягодицы, а куртка не смогла скрыть грудь. Эта бесстыжая будто нарочито выставляла ее напоказ. Она подошла и сорвала с его шеи подарок Матери. У той твари были огромные красные ногти. Вдруг стало тяжело дышать и силы покинули Великого магистра.

Когда он открыл глаза, то началась череда разочарований: тварь унесла все артефакты, на сбор которых он потратил последние десять лет. А главное! Поднявшись наверх, Ульрих не обнаружил Фальке.

Как жить дальше? Что он теперь скажет людям? Как доказать эльфам, что сила Матери по-прежнему с жителями Збычева? Немного погоревав, он вспомнил, что боги слэйвов говорили о равенстве и братстве... "А ведь это хорошая идея!" — подумал Ульрих, — "И людям понравится и эльфам!"

Глава 31. Разрушитель

Я не успел ответить. Надежда снова исчезла, испарилась и хоть убейте, не знаю, как у нее это получается. Сколько раз ловил себя на мысли наблюдать за ней из видения паутины, когда она в облике Ксюхи. И каждый раз, когда такая возможность случалась, забывал сделать это.

Эх, родителям бы позвонить...

Появившийся в голове гудок вызова, напугал. "Алло" отца, несколько ослабило напряжение.

— Пап, привет. Я на месте! — снова забылся и ловлю себя на том, что ору на весь лес.

— Так быстро добрался?

— Да. Маме привет передай. Пока... — стараюсь не думать ни о чем. Вдруг отец услышит мои мысли?..

— Счастливо. Мы скучаем.

Отец "положил" трубку, и я с облегчением вздыхаю.

С часика пол наслаждался природой. Лес тут был лиственным. Пахло грибами и травами. Щебетали птички. Жаль я не орнитолог: сколько не старался, так и не смог определить пернатых обладателей голосов.

Достал жезл Древнего. Красивая вещь. С виду из золота, полихромная. Вроде так называют стиль, когда еще в древние времена золотые изделия стали украшать самоцветами. Цветных камней на поверхности золотого цилиндра было много. Он был усыпан ими сверху вниз, рядами. Красным, зеленым, синим и желтым. А между рядов небольших, размером с горошину самоцветов, неизвестный мастер расположил черные кабошоны. И это оружие?!

Действительно! А как этим предметом можно убить вампира? Как дубинкой? По голове ударить? Что-то я отупел. Привычка тут же получать ответы от Надежды совсем отучила меня думать. Активировал видение Паутины. Мир заискрился ниточками света. Как зачарованный я "смотрел" на энергетическую сущность мира. Вроде и не первый раз, а только заметил, что деревья вокруг — это целый конгломерат сплетенных в толстые жгуты светящихся паутинок. И птичка на ветке — эдакий шарик.

А что с жезлом? Вот так сюрприз! Замысловатые плетения большими снежинками висели на самоцветах. И что удивило, так это их независимое от окружающего мира существование. Вот энергетический "шарик" птички вроде сам по себе, но если присмотреться, то словно прилеплен к нитям, что пронизываю пространство из бесконечности в бесконечность. А на жезле все не так: снежинки не растягивались в попытке "приклеиться" к световым нитям. Жезл обладал собственной структурой: к каждому плетению на самоцветах от кабошонов тянулись темные паутинки.

Странно. От тыльника, внутри жезла, словно сердечник, тянулся до самого навершия жгут из темной паутины. Ага! В основании артефакта обнаружился еще один, самый большой кабошон. Может, это и есть "спусковой крючок"?

Направив жезл в лесную чащу, дотронулся до камня в основании жезла. Ничего не произошло. Рефлексивно нажал, и, ощутив в руке вибрацию, тут же отпустил. Поздно... Из навершия вырвалось нечто неописуемое. Сказать, что оно напоминало темное облако? Верно, отчасти. Только этот сгусток высвобожденной энергии всего доли секунды пузырился со странным шипением, а потом наступила тишина. И леса не стало до самого горизонта. Только черная земля.

После входа в Паутину, я оцепенел, не ожидая "увидеть" столь ужасную картину: Мир больше не сиял светом. Над "выжженной" поверхностью, словно грязная паутина в углу заброшенной развалюхи, клубились черные клочья.

Чувствуя себя очень виноватым, устроился у костра и стал ждать Надежду. Время от времени уходя на иной способ восприятия, "поглядывал" на уничтоженный лес. Испытал огромное облегчение, заметив, что сверху, до нижней границы облаков энергетическая структура мира восстановилась. Наверное, моя неосторожность и глупость все же не привели к фатальным последствиям, вроде появления черной дыры или какой-нибудь другой напасти.

Белоснежным пятном на фоне черной земли Фальке смотрелся гротескно. Он остался абсолютно белым, хотя по логике хоть какая-то его часть должна была принять на себя частицы пыли, поднявшейся при его посадке.

Надежда вышла из светового лифта и замерла, разглядывая черную пустыню.

— Никогда не думала, что такое оружие может существовать. Зачем его создали?

Чего угодно ожидал от нее, кроме подобного вопроса.

— Убить вампира!

— Разрушив мир?

— Не знаю, как у вас... Прости, я имел в виду то, что случилось на Раске, и тут между готами и слейвами. Они же воевали не игрушками?

— Люди умирают, но мир вокруг остается прежним. Это оружие способно уничтожить саму сущность мира.

— Я понял тебя, но меня куда больше волнует, что я причастен к этому. На Земле в огромном количестве существует оружие способное уничтожить планету.

Надежда как-то странно на меня посмотрела:

— Жаль. Мне жаль, что ты не понимаешь. Ну, раз разобрался с этим оружием, полетели. Только подумай, что будет с Карами после того, как ты убьешь Древнюю?

Она исчезла, растворившись в потоке света, я последовал за ней.

Внутри, Надежда нацепила на меня широкий пояс, украшенный золотыми нашивками. Знакомый. Похож на тот, что я видел на Древнем в склепе.

— Это может тебе пригодиться.

— Зачем?

— Он странный, как и жезл. Но с ним ты не упадешь, прыгнув с высоты, и сможешь парить, если хорошо подпрыгнешь. Попробуй вначале справится с вампиром сам. Я помогу.

Энергетическая структура пояса хоть и отличалась от того, что я видел на жезле, но в целом повторяла особенность — наличие независимых от энергии мира плетений из темной паутины.

Пока мы летели, Надежда поделилась своим планом:

— Фальке оставим за городом. Если помнишь, вампир смогла проникнуть на борт. Если она повторит это, ты вряд ли успеешь что-либо предпринять. Пойдешь к замку пешком. Я восстановлю охранные системы, как только узнаю, что Древняя в замке.

— Хорошо. Так и сделаем.

Легко сказать. А я уже чувствую дрожание рук и не могу справиться с участившимся биением сердца. Фальке приземлился и нужно идти на охоту, где легко все может поменяться. Охотник превратится в добычу.

Скорее чтобы успокоится, спросил Надежду:

— Кто Фальке все-таки угнал, и как ты его забрала?

— Ты его знаешь. Того, кто называл себя Великим магистром. Он слишком много получил от модуля готов.

— Он мертв?

— Зачем? Теперь он сам по себе, как и все вокруг него.

Я кивнул. Потом расспрошу подробности.

Вечерело, а город будто вымер. Ни души на узких улочках. Присев на лавочку в ухоженном скверике на городской площади, достал кольца и браслеты Древнего. Раз уж все его теперь у меня, глупо не надеть. Вдруг окажется полезным. Засунув жезл за голенище, вынул из ножен шпаги. Немного поупражнялся и, убедившись, что искусство Нин"га все еще не забыто, медленно побрел к замку. Последняя встреча с вампиром доказала, что убить ее холодным оружием вряд ли получится. Может, Надежда знает как?

Погруженный в мысли, я не заметил момента перехода и по инерции сделал несколько шагов по каменному полу замкового коридора.

— Надежда?

— Приготовься. Вампир в зале, сейчас ты увидишь вход.

Стараясь не шуметь, извлек шпаги. Крадусь. Сердце бьется громче шагов. Вхожу в зал и понимаю, что Древняя знала о моем приближении.

Я увидел ее сидящей на софе. Высокая спинка, оббитая бархатом, гармонировала с ее черным платьем. В руке, опирающейся на резной подлокотник, она держала бокал с красной жидкостью.

— Это не кровь, мальчик. Вино. Присядь рядом. Я налью и тебе... — древняя подняла приличных размеров бутыль и встряхнула ее перед собой. Поставив ее между ног, поманила меня пальчиком.

Пружиня шаг, я начал приближаться, намереваясь атаковать.

— Сейчас, дорогая. С удовольствием выпью, — сказал с совершенно идиотской интонацией, и тут же нервно хихикнул.

— Я вижу ты на меня зол. Обиделся? Вернулся за своим золотом?

— А хоть бы и так, — я был в двух шагах от цели.

— А забирай!

Вот не ожидал я от нее такой подлости. Удивила. Я замер, как вкопанный и едва успел отпрыгнуть в сторону от взметнувшегося навстречу вихря. Налетел на какой-то пуфик и упал. Баронесса, скаля клыки, решила снова напасть.

Надежда вмешалась вовремя. Пожалуй, подняться на ноги я бы не успел. Древняя изогнулась в дугу и зашипела. Будто преодолевая преграду, медленно развернулась и выпустила черное облако.

Подскочив к обездвиженному вампиру, я стал колоть шпагами в спину, рассчитывая попасть в сердце. Баронесса взвыла, попыталась отмахнуться, я отскочил.

Магия Древней доплыла к Надежде и моя "подруга" стала походить на сломанную механическую куклу: ее рука поднялась, что бы закрыться от облака и тут же, согнувшись в локте, стала болтаться как маятник; правая нога как расплавленная свеча искривилась, и тело Надежды стало заваливаться на бок.

Грудь обожгло, и я снова бросился в атаку. На этот раз вампир врезала мне в плече с такой силой, что от удара спиной о стену из легких вышибло воздух. Пытаясь глотнуть хоть чуть-чуть кислорода, я терпел боль от ожога. Распахнув ворот куртки, порвал завязки на рубахе. Пытался нащупать на груди контейнер с айлом. Он пропал. Только на пальцах осталась графитовая пыль.

— Надежда! — закричал я, еще не веря, что Древняя смогла уничтожить айла.

Баронесса не спешила разделаться со мной. Наслаждаясь моей беспомощностью, она сдула с ладошки черный сгусток.

"Надежда, ответь мне!" — взмолился я. Она не ответила, и на какой-то миг мне стало все равно, что будет с Карами, Элитией: жили на ней вампиры тысячу лет до меня и зачем что-то менять?

Умирать не хотелось. Рука потянулась к жезлу. Не успею! Облако заметно ускорилось и вот-вот ударит в меня. Прищурив глаза, я ожидал мучительной смерти. Жезл в руке, палец на кабошоне, облако остановилось, будто натолкнулось на невидимую преграду.

Ликование переполнило грудь. Не зря я надел цацки Древнего! Получи тварь! Палец нажал на круглый камешек — жезл завибрировал и выплюнул свою магию. Баронесса и замок исчезли, а я все давил на кабошон. Жезл стал звенеть и вырываться из руки, но больше не исторгал из себя убийственную энергию.

Едва я убрал палец, как тыльник "растворился" и меня будто потянули за руку. Жезл исчез, оставив после себя воющую воронку, втянувшую меня целиком. Я парил и видел звезды. Они кружились вокруг золотистыми блестками, осыпаясь на мою голову. Вначале я чувствовал едва заметное прикосновение, а перед тем, как потерять сознание, блестки били как падающие с высоты камни.

Меня разбудило солнце. Огромное, красное. Таким я никогда его не видел раньше. Выжженная пустыня вокруг. Куда не кинь взгляд — один и тот же унылый пейзаж: перекрученные стволы деревьев, стелющиеся над черной землей и чахлый кустарник с шипами вместо листьев.