Вдвоём эти не отличавшиеся узостью плеч парни едва не полностью перегородили собой переулок ювелиров, так что вывернувшая навстречу кляча водовоза испуганно шарахнулась вбок. Над нею замаячила бледная в ожидании неминуемых тумаков физиономия хоббита, но похоже, что сегодня покровитель извозчиков и ломовиков находился в хорошем настроении. Потому что странная парочка, от которой за лигу несло неприятностями, миновала сгорбившегося на передке коротышку, безотчётно вжавшего голову в плечи и пытавшегося стать ещё меньше, даже и вовсе не обратив внимания.
— Если отбросить прикрытие-отвлечение и прочую шелуху, которой усердно пытаются замылить мне глаза, то похоже, что эльфы решили влезть в наши, людские дела. Да со всем усердием, дружище Питт, засучив рукава и себя не помня от рвения...
Спасибо, что сказал — а то я никогда не догадалась бы!
Сзади неожиданно прилетела плюха, приземлившись на некое место пониже спины, которое можно показывать лишь целителям. Но так, в четверть силы — усмехнувшийся парень даже не сбился с шага. Он даже стоически вынес недоумённый взгляд приятеля, который этак великосветски, по перенятой у Ридда привычке приподнял одну бровь.
— Ах, так это остроухая? Хм-м... опрометчиво было бы доверить этой спину, — проворчал Питт и одним движением сграбастал ту за шкирку.
В своё время Ридд немало усилий приложил, чтобы убедить приятеля в полной несостоятельности всякой ерунды вроде расовых предрассудков, и даже пару раз лёгонько выколачивал из него пыль. Но вроде бы, помаленьку начало доходить — во всяком случае, городские хоббиты уже перестали трястись, когда над ними нависала зловещая тень этого громилы. А потешно окающие переселенцы откуда-то из приморья, которых прежний барон Шарто пригрел на своих землях, не рисковали чуть что, без разбору получить пудовым кулачищем промеж ушей...
— А вообще, ничего и даже очень, — добродушно объявил Питт, некоторое время созерцая эту аппетитно вихляющую попочку и достойную герцогини походку перворождённой, которая даже на неровностях городской брусчатки умудрялась держать форс. — У тебя хороший вкус, мастер Ридд. Иди-иди уж, златокудрая бестия...
Последнее замечание относилось и впрямь к Меане, которая от таких неприкрытых и даже хамских обсуждений своих достоинств сбилась с шага. К её счастью (и немалому облегчению), путь уже привёл к неприметной лавке, где в передней части торговали всякими ювелирно-бижутерными цацками, а в задней их изготавливали, ремонтировали или готовили к продаже.
Правду говорят — если хочешь приобрести своей подружке действительно что-то стоящее, отправляйся к дядюшке Соломону! Старый хрыч хоть и любил поплакаться, что его вечно все обижают и так и норовят ободрать, кому не лень, но дело своё знал...
Питт одним жестом отмахнулся от вскинувшегося в стойку приказчика, который от одного только вида ввалившейся с улицы вооружённой троицы маленько сбледнул с лица. Пусть цены здесь были одними из самых высоких в городе, но товар того стоил — на прилавках и в лотках азартно рылись несколько дамочек, а их философски взгрустнувшие благоверные переглядывались с таким видом, что в глазах бедняг легко читалась тоска по чарке или большой, запотевшей кружке эля с шапкой белоснежной пены поверх. Примерочные и гардеробные кабинки не пустовали, мальцы-помощники и помощницы сновали туда-сюда, увиваясь вокруг клиентов — короче, несмотря на нарочито облупленную вывеску и скромный внешний вид, лавка процветала.
Сам же дядюшка Соломон, с худым и мокрым лицом, обнаружился в задней, мастеровой части. Над верстачком нависал словно топор примечательный нос ювелира, а сам он с азартом вытворял пинцетом и чеканом что-то такое, от чего закреплённое в тисочках изделие выло и даже верещало не своим голосом.
— Нет, молодые люди, вы таки не уважаете старших! — авторитетно заявил ювелир, взглянув на прибывших чуть миндалевидными глазами с навеки, казалось, застывшей в них тоской.
Питт хмыкнул что-то в таком духе, что его уважение ещё заслужить надо, и быстро, словно каждый день только и потрошил лавки почтенных или не очень ювелиров, проверил остальные комнатки и закутки мастерской. Двоих помощников хозяина парень выпроводил, убедительно положив им лапищи на плечи и прогудев, что упрели совсем от работы, бедолаги — ступайте, мол, кваску или молока холодного усугубите.
И когда уже Питт наподобие часового занял место у двери в мастерскую, а Ридд ненавязчиво переместился к задней и даже закрыл её на задвижку, только тогда дядюшка Соломон поинтересовался:
— И таки кто из вас эльф, молодые люди? С чего это я должен уродовать пальцы, вместо того чтобы заработать себе на кусок хлеба, и выделывать эльфийский амулет с защитой от чёрного?
Вчера Ридд с лёгким сердцем дал ювелиру заказ, блеснув предварительно баронским перстнем — а в качестве исходного материала оставил одну из старинных гномьих монет. Если кто-то не знает или запамятовал, что некоторые из таковых восьмиугольных (а вовсе не круглых!) монет с дырочкой посередине ценятся куда как выше своего веса в золоте. Нет, в их сплаве вовсе не было примеси легендарного митрила — некоторые и вовсе считают тот металл попросту сказкой — но вот что ничем не примечательные с виду гномьи изделия оказывались состоящими из истинного серебра, в том парень был уверен точно.
И теперь лучший ювелир города, проклиная на все лады свою судьбу и неподатливый сплав, изготавливал хитрый амулет, о который по замыслу должны были обломать зубы все демоны мрака. Истинное серебро, живая как бы первооснова всех металлов, мечта и проклятье всех кузнецов и ювелиров... где и как древние гномы добывали это чудо, так и оставалось неизвестным. Но вот что сделанные из него предметы обладали удивительными, если не сказать чудесными свойствами, знал каждый сведущий в металловедении или ином, связанном с ним ремесле...
Питт снова хмыкнул этак зловеще, что при его росте и комплекции было весьма нетрудно, и неделикатно ткнул пальцем в сиротливо замершую посреди мастерской эльфку.
— Таки вам удалось удивить меня, молодые люди — клянусь моей мамой, — почтенный ювелир отозвался не сразу.
Не выпуская инструмент из рук, дядюшка Соломон обошёл смущённую Меану вокруг, придирчиво рассмотрел. И даже деликатно принюхался, помахав ладонью и направив к себе ток воздуха. Со стороны то всё могло бы показаться неприличным и даже предосудительным — но улыбнувшиеся парни промолчали... стерпела и эльфка. Уж кто-кто, а этот ювелир не просто так считался лучшим в округе. Нет, ван Зейден на углу обладал более твёрдой рукой, а старый Фрич с того конца переулка слыл непревзойдённым специалистом по огранке камней.
Но если вы хотели получить что-то особенное, подходящее именно к конкретному человеку или хоббиту — о-о-о, тогда вам самая дорога в лавку многомудрого искусника Соломона! Как этот тощий носатый ювелир ухитрялся разглядеть в клиенте ту изюминку, обычно видную только глазу художника, а потом и специально под неё изготовить украшение, оставалось непостижимой загадкой для одних и предметом зависти для других. Хм, понятное дело — за такую работу и цена оказывалась соответственная...
Ридд и его приятель уже давно обзавелись подобного типа зачарованными амулетами, но работать для расы перворождённых? Да ещё и для их леди, смущавшей и восторгавшей взгляд одновременно? Дядюшка Соломон преисполнился важности и восторга.
— Ещё четверть часа, молодые люди! Я почти угадал, но таки следует кое-что подправить.
Обуянный просто-таки неприличным энтузиазмом, ювелир вернулся к своей работе, и там опять в буквальном смысле коромыслом пошёл дым. Шипела и плевалась искрами крохотная горелка, позвякивали щипчики и какие-то блестящие стамесочки. Дядюшка Соломон то подпрыгивал со сдавленными ругательствами, дуя на обожжённые пальцы, то азартно бросался к работе, то в нетерпении приплясывал вокруг верстачка, пока там что-то остынет — в общем, Ридду со стороны то больше напоминало шаманские пляски с бубенцами и раздуванием колдовского дыма.
И всё же, через обещанные четверть часа дядюшка Соломон с кашлем и перханьем разогнал сизые клубы и осторожно, в щипцах рассмотрел свою работу.
— Даже жаль заканчивать и расставаться с ней, — не без вздоха признал он.
Ридд без разговоров ухватился за руку эльфки и даже прижал подмышкой. Меана пискнула от неожиданности, обиды и боли, когда парень кольнул кончиком кинжала в девичью ладонь и позволил упасть на нетерпеливо подрагивавший амулет одной-единственной капельке — такой же горячей и алой с виду, как и яростная человеческая кровь.
Снова взвился с шипением дымок, но уже бесцветный. А изделие прояснилось в державших его щипцах, словно кто-то невидимый обмахнул запотевшее оконце.
— Ух ты! — эльфка даже забыла про свою другую руку, вознамерившуюся было шлёпнуть коварного Ридда и так и замершую в воздухе.
На лице перворождённой плясали цветные сполохи видимого только ей огня, а полностью очарованный взгляд намертво прикипел к готовому амулету. С виду простое серебряное изделие, сделанное зернью и слегка чернёное — однако из него выплеснулась такая сила, мягко обернувшая новую хозяйку, что Меана улыбнулась и тут же, нетерпеливо выхватив добычу, ревниво спрятала её в ладони.
— Подождите на улице, я с хозяином поговорю, — Ридд усмехнулся и живенько вытолкал девицу и приятеля наружу.
Некоторое время он смотрел на утирающего пот ювелира, загадочно улыбаясь, и наконец принял решение.
— Конечно, я могу принести полный кошель золота — за такую работу не жалко. Но... у вас, дядюшка Соломон, кажется, есть супруга и трое детей? — с этими словами Ридд выудил из потайного кармашка и одну за одной, со звоном, выложил на ещё горячий верстак пять монет гномьей чеканки. Тускло блеснули истинным серебром восьмиугольные пластинки с непонятными надписями и отверстиями, смущая ум одним только своим существованием, а рука парня медленно, словно с сожалением, от них отодвинулась — такие, особенные, встречались довольно редко.
Надо признать, почтенный ювелир намёки понимать умел. Некоторое время он замерев смотрел на своего необычного клиента и заказчика, а потом легонько кивнул и сгрёб не столько плату, сколь будущую работу в ладонь.
— Весьма актуально и даже злободневно, мастер Ридд, — негромко выдохнул хозяин мастерской, а на закопчённом лице его проступила бледность.
Но парня в данный момент меньше всего интересовали сомнения пожилого ювелира, потому он легонько изобразил на прощание подобие поклона и поспешил наружу — в мастерской, да ещё и в летний день, уже просто нечем было дышать.
И вскоре бесшабашная троица, освежившись холодным яблочным напитком у толстушки Ванды, вскоре опять непонятным непосвящённому взгляду образом растворилась в шумном муравейнике большого города...
Глава 10. Подземная гробница
— О чём задумался, дружище? — голос Питта выдернул парня из раздумий с той бесцеремонностью, словно чья-то крепкая рука выхватила утопающего из воды.
Солнце с демонстративным сиянием садилось за дальней грядой. Почернел к вечеру лес, затих где-то в небесной сини невидимый жаворонок. Природа уже медленно, но ощутимо готовилась к передышке. Прямо под ногами в камне давно открыта расселина в гномьи подземелья, оттуда веяло прохладой и иными, чем наверху, запахами — а Ридд всё никак не мог пересилить себя и заставить спуститься вниз. Сидел на корточках, так и не выпустив из ладони последний израсходованный на открытие врат пузырёк, и бездумно таращился вниз...
Питт сегодня сменил свои обычные стальные доспехи на лёгкую броню из прокалённой буйволовой кожи, и потому чувствовал себя, по его словам, словно голый. Вздыхал периодически, двигал лёгкими с непривычки плечами и морщился — но не роптал.
— Что скажешь, Ридд — там страшнее, чем было в замке Сов? — приятель присел на корточки рядом и зачем-то потрогал край раздавшегося по волшебству камня...
Недалеко от города, в том месте, где над излучиной высился старый утёс, с незапамятных времён находились развалины замка. Неизвестно, кто, когда и зачем возвёл его — время и непогода изуродовали останки так, что уже ничего и не разобрать — однако на одном из ещё видневшихся над развалинами фрагментов стены отчётливо виднелась большая, высеченная в камне сова. Зачем то было сделано, и что означало, окрестные жители давно и головы ломать перестали. Старый замок Сов, не ходить туда от заката до рассвета, и все дела. Неприятностей не доставляет, и то спасибо.
Да, под развалинами имелись древние ходы и погреба, пробитые прямо в теле скалы, а потому почти и не обвалившиеся. Знали о том немногие, а доподлинно и вовсе единицы... там не было ничего страшнее, нежели парочка довольно безобидных привидений да один старый, напрочь спятивший гоблин, которого добить мотыгами даже окрестные пейзане побрезговали. Собственно, Ридд туда ходил вместе с Питтом единственно чтобы легонько проверить парня на прочность (предварительно порассовав по углам пригоршню серебрушек да несколько золотых кругляшков)...
— Замок Сов примерно как глоток эля по сравнению с кувшином старого муската. Но если с умом и аккуратно, мы справимся, — Ридд вздохнул и взъерошил шевелюру друга. — По правде говоря, было бы лучше всего, если бы после сегодняшнего наверх выбрался один ты.
Синие глаза Питта потемнели, когда он в упор посмотрел на своего друга.
— Не нравится мне твоё настроение! Угробить эльфку можно запросто и здесь, если за ней есть грехи, о которых я не знаю. Но ты-то чего?
Миг-другой Ридд смотрел в лицо напарника, и всё же сдержался. Нет, Питт в таких делах не советчик и не помощник... хитроумные интриги и комбинации то не его сильная сторона. Со временем, конечно, обтешется маленько, поумнеет и сообразит, что бумага с буковками иной раз пострашнее толпы врагов будет — но, не сегодня.
— Какие-то нехорошие пляски вокруг меня нынче, дружище. Все что-то затевают, суетятся. А я сижу, словно ночью у костра — и за пределами круга света ничего не вижу. И не знаю, что думать, что делать, что назавтра прикинуть.
С другой стороны открытого прохода по камню бесшумно ступили два изящных сапожка, тень их продолжения упала на парней, а голос эльфки сверху прозвучал чуть смущённо.
— Мастер Ридд, если тебя смущает то, что я сделала в тот раз... я всё объясню — и клянусь Вечным Лесом и пресвятой Элуной, ты останешься довольным. Но, не сейчас, прошу. Давай по возвращении наверх?
Миг-другой Ридд раздумывал и всё же пришёл к выводу, что девица всё равно выкрутится тем или иным способом. Всё равно он ей простит то, что по сути дела умер от ран и яда, едва доползя до равнодушного холода каменного алтаря. И что жизнь его сейчас теплится лишь по прихоти богини остроухих, пока с ним вместе обретается дриада.
Ой, не уверена, мастер Ридд — светлейшая Элуна никогда не числилась среди простых и незамысловатых, как одуванчик!
Парень посмотрел прищурившись на эльфку, чей силуэт сзади ласково обнимали солнечные лучи. А затем неожиданно опустил ладонь и пощекотал лежащую рядом с ним тень.
