— Северо-западный угол! — воскликнул один из чародеев. — Допрыгались, идиоты. А, кометы!
Далекий гул походил на рев разгулявшегося пламени, и нарастал он с каждым мгновением.
— Я придержу это, — выкрикнул его товарищ, махнув рукой в сторону гула, — а ты иди снимай третий слой! Весь, к ящеролюдам! — Заканчивал наставления он уже на бегу, поспешно сорвавшись в указанном направлении.
— Господа чародеи, хозяин... — начал было кто-то, судя по всему, обычный охранник.
— К звездам падучим хозяина! — перебил его маг. — Пойдет цепная реакция, болван! В очереди перерождения хочешь перед ним отчитываться? Лучше этими займитесь.
Торопливые шаги затихли вдали.
— Уж будьте добры, господа студенты, — извиняющимся голосом проговорил охранник.
Но "господа студенты" и сами были готовы поскорее убраться куда глаза глядят. Уж больно напоминали эти звуки то, что окружало меня во время памятного бесконтрольного выброса. Похоже, звезды меня таки любят. В таком бардаке шансы на успех росли с каждым мгновением.
— Пошли, — скомандовал я Палиару.
— Но там вот-вот произойдет спонтанный распад! Маг, ломавший третий слой, не удержал контроля и дестабилизировал контур. Может произойти цепная реакция по всей конструкции! — попробовал образумить меня чародей.
А голос-то дрожит... Но плетенку, что примечательно, не отпустил.
— А может, и не произойдет. Второго такого шанса добыть ирис нам может и не выпасть.
Этого напоминания хватило, чтобы парень, упрямо стиснув побелевшие губы, обернулся к невидимым ему контурам и наполнил силой свое творение.
Времени отключения охранок едва хватило, чтобы перемахнуть через стену нам обоим (в случае Палиара это, правда, называлось скорее "переползти", но в той суете, что царила вокруг, никто не даже не заметил, как он болтался на ограде). Плетенки за нашей спиной вновь наполнились призрачным фиолетовым светом, замыкая слой и надежно отрезая путь обратно.
Мы были на территории особняка Дайне.
Глава 7
Со вторым слоем защиты возни оказалось гораздо больше, чем с первым. Сложная сеть, соединяющая ауру Палиара с контурами охранок, уже напоминала раскидистую древесную крону, а завершения работы не предвиделось и близко. Несколько раз начинающий взломщик досадливо морщился, нащупывая и обрывая отдельные веточки. На его сосредоточенном лице обильными каплями выступил пот.
Пока чародей трудился над контуром, мне ничего не оставалось, как глазеть по сторонам, осторожно выглядывая из-за стриженых прямоугольных кустов. Плетенки первого слоя превращали небо в странный, переливающийся всеми цветами купол, придавая происходящему оттенок нереальности. По куполу шустрыми кляксами ползали "автономные конструкции" или блохи, как обозвал их чародей, на которые никто не обращал уже внимания: основные события разворачивались в северо-западной части парка. Из последних сил один из магов удерживал контроль над плывущей то гаснущей, то, наоборот, ярко вспыхивающей плетенкой. Мерцание передавалось на соседние контуры, хоть и не в такой степени. Второй маг, вооружившись артефактом, исполняющим роль ключа ко всей конструкции, спешно гасил контуры, окружающие место происшествия, а затем развеивал их. С каждой уничтоженной плетенкой слой тускнел все больше, лишь поврежденный участок продолжал переливаться ярким светом. Видимо, его поддерживала сила магов, на чью ауру замыкались поплывшие контуры: боевика, подоспевшего на помощь, и студента, чья ошибка обернулась всем этим безобразием. Кстати, я обратил внимание на то, что здешние щиты получали силу по-иному, нежели в катакомбах. Там жила поддерживала каждый контур в отдельности, здесь же охранки питались от двух больших артефактов в глубине сада. Здоровущие такие глыбины, вмурованные в каменные постаменты. Похоже, каким-то образом их влияние распространялось на всю конструкцию, выходящую далеко за пределы создаваемого ими средоточия магии. Зачем было городить все эти сложности, создавая к тому же дополнительную уязвимость, я не понимал. Но, наверное, смысл все же был. Чародеи ведь не полные идиоты!
На фоне гаснущего слоя особенно ярко выделялись блохи: в большинстве — зелено-желтые, но было и несколько синих, и оранжевых, и две красно-бордовые, отличающиеся особой тщательностью, я бы сказал даже, изяществом исполнения. Зелено-желтые были работой заговорщиков из погребка, остальные принадлежали энтузиастам-одиночкам, поддержавшим начинание.
Внезапно к фону второго слоя добавился неприятный дребезжащий звук. По плетенкам пробежала легкая рябь.
— Кометы! — сквозь зубы прошипел Палиар. Я не поверил своим ушам. Так ведь скоро на человека станет похож. До изощренности старших товарищей ему было, конечно, далеко, но подвижки в лучшую сторону налицо. — Они нас опередили.
Ага. Последняя команда сломала второй слой. Пусть идут впереди. Этакие живые фонарики для определения ловушек внутри дома. Но с Палиаром я не стал делиться подобными соображениями. А то затрону ненароком эту тонкую душу, так и начнет терзаться совестью прямо посреди сада, прочно переплетенный с контурами охранок. Не приведи Небесные Родители, тоже вразнос пойдет. И кому удерживать тогда — мне? Не смешно.
Пальцы тактильщика замелькали быстрее. Падучие звезды! Только бы не наделал в спешке ошибок!
Волнение мое было напрасным. Работа Палиара оказалась даже совершеннее, чем у конкурентов. Не последовало ни дребезга, ни ряби — плетенки тихо погасли, открывая проход. А третий слой даже ломать не пришлось. После уничтожения боевиками очередного контура он угас сам. Темные, лишенные силы нити спящих плетенок не представляли более опасности и не являлись препятствием на пути.
Я оглянулся на боевых магов. Работы им не убавилось отнюдь. Опасность цепной реакции миновала: вокруг нестабильных плетенок была теперь неровная дыра, прочно отделяющая их от остальной конструкции, но и оставшегося куска вполне хватало для того, чтобы в саду архимагистра появилась незапланированная яма в два-три роста глубиной. Теперь уже оба боевика включились в контуры, пытаясь обуздать вышедшую из-под контроля стихию.
— Пойдем, пока они заняты, — сказал я Палиару.
Внутри дома царил загадочный полумрак. Плетенки магических светильников, крупными гроздьями собранных под потолком, спали все до единой, и лишь редкие шары в нишах на стенах давали слабый неверный свет. В глубине души я был разочарован. От жилища чародея ожидаешь чего-то такого... Вроде тех же катакомб ринских отступников. А тут — обычный дом. Из магии одни лишь светильники, не считая, конечно, охранок снаружи. А всевозможных статуй, ковров и прочей роскоши я с избытком насмотрелся у Угря. Разве что здесь, вместо царящей у бандитского князя мешанины, наблюдался общий стиль, заставляющий вспомнить сказки о мирах за Вратами. Статуи изображали странных людей с животными чертами — и животных с мордами, слишком осмысленными для того, чтобы принадлежать бездушному зверю. Даже перила у лестницы представляли из себя какое-то причудливое существо, напоминающее то ли змею с лапами, то ли слишком длинную и тонкую ящерицу. Я тихо поежился, поймав на себе "взгляд" холодных сине-желтых глаз. (Топазы, не иначе? Я о таких и слышал-то лишь по рассказам!) "Ну что, Чертополох, — словно спрашивала эта тварь, — ты ведь завидовал чародеям, да? Жаждал быть одним из них. Посмотри же, чего ты лишился. Ты хотел бы такой дом? Хотел бы глядеть на меня каждое утро, спускаясь к завтраку? Что — не нравлюсь? А был бы чародеем — сам бы десяток таких заказал..."
Хватит. Что за странные мысли! Так ведь недолго и до того додуматься, что рождение в бандитской Стрелке просто подарок звезд по сравнению с чародейской жизнью.
Спустив цепь на три оборота, я от души шарахнул по оскаленной в усмешке каменной харе. Палиар, щурившийся в окно на застывших у третьего слоя боевиков, вздрогнул, оборачиваясь на звук. Я поспешил спрятать за спину руку с цепью.
— Странно, — сказал чародей. — Обычно охранные контуры крайне надежны. Не понимаю, как он вообще мог потерять стабильность.
Дальнейших его рассуждений на эту тему мне не довелось узнать. Видать, за что-то звезды невзлюбили сегодня каменного стража лестницы. Пурпурного цвета шар размером с хороший капустный кочан оказался оружием посерьезнее артефактной цепи и разнес ухмыляющуюся харю в пыль.
— Обалдел, боевым? — послышался испуганный возглас.
Я оглянулся и увидел двух старшекурсников, стоящих на нижней площадке. Возглас принадлежал одному из них.
— Эти желторотики хотят присвоить нашу добычу, — скривился второй.
Я едва успел ухватить Палиара за шиворот, отшвыривая его в сторону, и уйти сам. Второй пурпурный шар, похожий на неряшливо смотанный клубок магических нитей, врезался в ближайшую статую — обнаженную девушку с птичьими крыльями. Белым дождем посыпалась мраморная крошка.
Лицом Палиар сделался бледнее пострадавшей статуи.
— Они что, серьезно собираются нас убить? — севшим голосом прошептал он, хлопая широко раскрытыми зелеными глазами.
— За мной! — скомандовал я, предпочитая не отвечать на глупые вопросы, и рванул со всех ног через зал к винтовой лестнице.
Мы как раз добежали до двери, когда в украшенный резьбой косяк врезался очередной шар. Похоже, контурами, позволяющими самостоятельно разыскивать цель, заклинание не обладало. И на том хвала звездам... А, кометы, рано похвалил!
Прямо поперек пролета, перегораживая путь наверх, отсвечивали синевой тонкие нити охранки. Я едва успел перехватить недоумевающего Палиара за руку.
— Вниз!
План первого этажа я помнил хорошо: короткая анфилада комнат, выводящая к переходу в левое крыло, примыкающее к хозяйственным пристройкам. А там все и вовсе незамысловато: длинный полукруглый коридор, из которого открываются двери в комнаты. Все лучше голого пространства зала. Будем надеяться, что здешние слуги не имеют привычки бродить ночью по дому...
Недолго думая, я распахнул ближайшую дверь. Завешенная балдахином огромная кровать. Столик с зеркалом. Большой шкаф. Два высоких кресла. Наверное, то была гостевая спальня, но мне почему-то тотчас же явилась идея о том, что цепочка вот таких комнат, поджидающих временных постояльцев, до крайности напоминает публичный дом.
— Эй, ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Палиар.
— В порядке, — через силу выдавил я, сдерживая совершенно неподобающее случаю гоготание. — Мысль одна пришла... некстати.
Мы проследовали весь коридор до конца. По дороге я открыл еще несколько дверей, чтобы дать преследователям дополнительные поводы к размышлению, когда они начнут прочесывать левое крыло.
За последней обнаружилось просторное помещение с умывальниками и боковой дверкой, ведущей в характерную комнату без окон. Не считая, конечно, того, что размером она была с иную бедняцкую лачугу на окраинах города... Ну ладно, согласен. С лачугой я переборщил, но на сарай или погреб комната тянула вполне. Чародеи постарались обустроить ее на собственный нечеловеческий манер, не поленившись соорудить высокий выступ с удобными сиденьями и оплести дыру заклинаниями, назначение которых было ясно с первого взгляда: запаха и мух, обычных спутников подобного места, здесь не наблюдалось и в помине. Что было уже несколько более странным — в глубине я слышал гул мощных контуров, совершенно не сочетающихся в моем представлении с отхожим местом. В голову полезли дурацкие мысли о тайной лаборатории архимагистра, замаскированной под нужник, которые я тщательно отогнал.
Под потолком комнаты тускло мерцал магический светильник. М-да. Не серебряные листы, конечно, но близко к тому.
— Сможешь развеять? — спросил я Палиара.
— Зачем? — удивился тот. — Будет темно.
Что примечательно, про стоимость этой штуки парень даже не задумался. Да, и почему все так уверены, что для попадания в другой мир нужны Врата? Он здесь, рядом с нами, и вот они, его обитатели — чародеи, чьи понятия и законы так же далеки от людских, как жизнь блуждающих огоньков Туманного Брата.
— Именно затем, чтобы стало темно, — доходчиво, как ребенку, пояснил я. — Подготовим уродам достойную встречу.
Реакцией Палиара стало уже привычное хлопанье ресниц.
— Ты что, собираешься с ними здесь драться? Да еще и в темноте?
Обычно я придерживался мнения, что человеку проще объяснить, какой результат требуется в итоге, нежели направлять каждое действие, но сейчас эта привычка уступила мне напрочь.
— Сделай, а, и не задавай дурацких вопросов, — огрызнулся я. — Потом поймешь.
Палиар обиженно насупился, но просьбу исполнил.
— Замечательно, — похвалил я его. — Теперь давай разбираться, что у нас с боевыми контурами.
— Щиты, — вздохнул чародей. — Для атакующих я слишком... медлителен.
Признаться, я был чем-то даже рад: что могут сотворить разрушительные боевые заклятия в руках этого недотепы, я старался не представлять.
— Хотя я могу что-нибудь сплести и держать наготове! — довольно добавил Палиар.
— Нет уж, — отрезал я. — Лучше сплети мне щит.
— То есть... Как это — тебе?
— Да просто. Ты создаешь плетенку, а дальше я держу ее собственной силой. А уж как добраться до этих ящеролюдовых ублюдков, я найду.
— Но ты же не знаешь ни одного атакующего контура! — воскликнул чародей. В темноте я не мог видеть его лица, но готов был предположить, что в данный момент оно преисполнилось трагического героизма. — Сражаться должен я.
Так, кажется, объяснять здесь бесполезно. Шарахнуть его по башке, чтобы под ногами не путался? Нельзя. Без щита и думать нечего соваться к тем двум уродам.
— Пробуди силу и попытайся что-нибудь сплести, — предложил я.
В темноте его аура сияла ярким чистым салатово-зеленым оттенком. Представление о контурах тела получалось примерное, но мне хватило и этого, чтобы, сцапав незадачливого чародея за волосы, отправить мордой в отсвечивающее плетенками отверстие. Продержав его там некоторое время, я убрал колено со спины мага, сгреб его за шиворот и рывком вернул на ноги.
Хлопанья глаз в темноте я не видел, но прямо-таки шкурой чувствовал.
— Ты... ты чего? — обиженно поинтересовался чародей.
— Много контуров наплел? Еще объяснения нужны?
Палиар был просто убит, раздавлен, уничтожен открывшейся ему истиной:
— С магом можно бороться без помощи магии...
Ну, с этим утверждением я бы поспорил. То, что магов бьют, ранят, оглушают ничуть не хуже простых смертных, я отлично знал по себе. Другое дело, что добраться до настоящего чародея и садануть его чем-нибудь тяжелым — задачка не из банальных. Если он не испепелит тебя по дороге какой-нибудь дрянью, ты попросту не пробьешься за его щиты. И этот момент волновал меня сейчас сильнее всего. Я осознал, что со вражеским щитом придется разбираться самостоятельно, и это было плохо. Памятная прогулка по катакомбам в компании ринского посвященного оставила от моей ауры лохмотья. А времени прошло не так уж много, рука и то дольше восстанавливалась!
