— Я просто проходил по лесу, когда нашел его неподалеку от главного корпуса, — проскрипело из-под капюшона.
— Хорошо, мы с ним встретимся, — ответил я, — но тебе придется пойти с нами. Мне так будет спокойнее: я просто не доверяю незнакомым прохожим, понимаешь?
— Мне это не по пути, я не договаривался с ним о своем возвращении, я согласился только передать его слова...
— Мы тебя обратно подвезем, не волнуйся. — Я начал потихоньку высвобождать плечо от автоматного ремня: я думал выстрелить ему в ногу...
— Я пойду с вами! — воскликнул он и неожиданно вскинул руки вверх.
Из него посыпались мелкие шарики. Я схватил автомат, одновременно скользнув пальцем на курок. Раздалась короткая очередь, автомат привычно вздрогнул в ладонях. В то же самое мгновение фигура в балахоне упала на землю и клубком покатилась влево. И тут же раздались хлопки, и в воздухе сверкнули ярчайшие белые вспышки, ослепившие мои глаза. Все описанное происходило почти одновременно. Я зажмурился, а передо мной поплыли желто-зеленые круги. В шлемофоне послышалась ругань Йоргена и выкрик Сибиллы:
— Группа, назад!
Я закрыл забрало светофильтра и включил инфракрасный режим. Дромадеры нервно шарахались под нами из стороны в сторону. Раздался сухой оглушающий треск, с легким позвякиванием: это стрелял Йорген.
Я завертел головой, разглядывая сквозь забрало местность в бледно-зеленых, мертвенных пятнах инфравидения — странного прохожего нигде не было. Вот полыхнула ярко-зеленым фигура Ирины с силуэтом верблюда. И почти сразу послышался ее возглас:
— Дэн! Сзади!
Я откинул забрало и повернулся в седле (глаза уже стали приходить в себя от светового шока).
Взглянув назад, я заметил в ночном небе большой, мерцающий голубоватым фосфоресцирующим светом предмет, напоминающий шляпу-сомбреро, только огромных габаритов. Вокруг него кружили похожие на рой светлячков желтоватые огоньки.
— За мной! В лес, надо спрятаться! — крикнул я, пришпорив своего верблюда.
Ирина махала туристам вперед и тоже ударила в бока своего дромадера. Мы перешли на быструю рысь и, доскакав до огромных колючих колонн, въехали в зону посадок лаборатории "Изумруд".
— Глюк сзади, Странный! — кричал в шлемофоне Йорген.
— Он приближается? — спросил я, схватив Чембу за гриву.
— Да, но медленно!
— А огни?
— Вместе пока, рядом с ним.
— Надо проехать как можно дальше вперед, — запыхавшись, ответил я, — строя не нарушать!
— Пани Дронова, шевелитесь! И ты поднажми! У нас глюк на хвосте! — Йорген пытался наводить сзади порядок.
— Что это такое происходит? — выкрикнула запыхавшаяся Ирина.
— Не знаю, — ответил я, подгоняя верблюда, — похоже на засаду, только какую-то странную.
— Разве глюки могут устраивать засады вместе с людьми? — удивилась Ирина.
— Не слышал о таком ни разу. — Я обернулся назад, но огромные кактусы уже закрывали полнеба, и шляпы не было видно, это меня немного успокоило. — Совпадения бывают всякие!
— А кто такой Сенька Гваделупа? — вновь спросила Ирина.
— Один мой старый знакомый: мы должны остановиться у него днем, на привал. Что он может делать в главном корпусе "Изумруда", ума не приложу.
— А почему мы не поехали ему на помощь?
— Этот человек врал, как мне показалось, к тому же Сенька вне доступа моего коммуникатора, я пытаюсь с ним связаться — и ноль эффекта, да и он не знал, что я здесь. Прикажите всем туристам перевести связь в режим конференции.
— Хорошо, — ответила она.
Меня не покидало чувство тревоги, и я продолжал озираться по сторонам. Что-то шевелилось между стволами кактусов, мелькали какие-то тени, местами виднелись светящиеся пятна: это был фосфоресцирующий мох, который можно было встретить в редких местах. Мерцали и двигались в темноте леса какие-то огоньки, шумел между огромными свечками стволов ночной ветер, и в отдалении выли церберы. Вся эта ситуация меня слегка нервировала: странный прохожий и внезапный глюк выглядели как-то неправильно, неестественно. Глюк мог нас догнать в считаные мгновения — и не догонял: несмотря на то что нас прикрывали кактусы, он чувствовал наше присутствие. Да и прохожий был каким-то надуманным. Этот его трюк с магниевыми "хлопушками" и полное отсутствие другого оружия, странное послание, якобы от Сеньки, который вряд ли вообще знал, что я приближаюсь к этому району, и уж тем более не мог так ловко встретить меня при помощи удачно проходящего мимо чудака в капюшоне... Да... странно все это, странно...
Когда связь включилась в режим конференции, стало слышно тяжелое дыхание туристов, их взволнованные реплики и восклицания.
— Осторожнее, не напоритесь на колючки, — сказал я всем.
— Я чуть не проткнула себе лицо — нет дороги побезопаснее? — прохныкала Лайла.
— Всем закрыть забрала шлемов и переключиться в инфракрасный режим, — приказал я. — Внимательнее смотрите по сторонам и докладывайте о малейших шевелениях живности!
Не надо было мне этого говорить.
— Я тут видел летучих мышей, — сказал Аурелиано, — здоровенные такие.
— Мыши?! Где? — Дронова так взвизгнула, что я чуть не оглох.
— Это летучие мыши семейства Desmodontinae, мыши-вампиры, — подлил масла в огонь бразилец.
— Они пьют кровь?! — закричала Лайла.
— Да! — выкрикнул я. — Прокусывают шлем до седла дромадера! И пожирают плоть, давясь собственной слюной!
— Странный шутит, — вмешался голос Сибиллы. — Кто паникует на Марсе, тот погибает, а эти мыши не нападают на людей. Аурелиано, я попросила бы вас блистать эрудицией в кроссвордах, а не во время нештата. Ясно?!
— Я просто сказал то, что видел, — огрызнулся тот.
— Если вы в следующий раз увидите на земле труп — не говорите, что все умрут через пару минут, хорошо? — Сибилла громко сплюнула через шлем.
— У вас тут прямо режим какой-то! — Аурелиано сорвался на визг. — Вы диктуете каждый шаг! Мы заплатили деньги: вам не все равно, что с нами случится?! Вы же и так получите свой гонорар!
Я услышал, как Аурелиано охнул и шумно выдохнул воздух из легких.
— Скорцес устал, — зловеще произнесла Сибилла, — некоторые мальчики боятся чужих планет. Есть еще паникеры?!
Я обернулся и увидел, как Сибилла перекладывает мешок плоти в сетку багажа своего седла, позади горба дромадера.
— Что вы с ним сделали?! — крикнула Аида истерично.
— Он просто упал в обморок, от недостатка кислорода, — мрачно прокомментировала Сибилла, — сосуды на белках красные. Всем надеть кислородные маски!
Иногда я любовался Сибиллой как человеком. Она была точна и адекватна. Она держала на балансе Йоргена и многое другое. Любить? Я любил ее как надежного товарища и симпатичную девушку. Но такого понимания не встретишь на дороге. Это — товарищ, которого поискать и не найти.
— Соблюдать порядок и спокойствие, — крикнул я в шлемофон, — ничего ужасного не происходит. Вы на чужой планете или на пикнике?! Подтянуться за лидером.
Я почувствовал, как рука Ирины опять сжала мой локоть.
— У меня болит задница, простите, — произнес голос Лайлы.
— Переходим на галоп! — крикнул я. — Шенкелей дромадерам!
Мы понеслись по ночному лесу. Ирина тоже вцепилась в гриву своего верблюда и отпустила мою руку. Наши тела ходили ходуном. Дромадеры боялись — я это чувствовал: как и мне, им было непривычно замкнутое пространство и запах живности.
— Странный! — раздался в наушниках голос Йоргена. — Он нас догоняет!
Я почувствовал приступ дрожи... А хотя зачем врать? Я почувствовал приступ страха. Подняв забрало шлема, я увидел над верхушками кактусов мерцающее сомбреро.
— Встать в строй по одному! — крикнул я.
Полковник, Йорген и Сибилла стали отставать, чтобы смена вытянулась.
— Что мне делать? — спросила Ирина с дрожью в голосе.
— Займите мое место справа. — Я дрожал изнутри. — Охотник Сибилла, — крикнул, — занять место лидера смены и прикрывать гида!
— Принято! — ответила та.
Я глянул назад и, слегка натянув поводья, перешел с галопа на рысь. Хаотическое движение отдыхающих было упорядочено, и я переместился в арьергард.
Сибилла проскочила мимо меня, сжимая в руке автомат.
— Ира, — крикнул я в шлемофон, — Охотника Сибиллу слушаться как меня!
— Да, — ответила Ирина, и голос ее пронесся эхом в наушниках.
Я почувствовал легкую вибрацию в затылке. В открытое забрало шлема пахнуло озоном. Йорген толкнул меня в плечо, и я заметил, что огоньки начинают разбегаться от глюка, образуя своим движением некое подобие восьмерок.
— Следи за туристами! — успел я крикнуть ему.
"Шляпа", путаясь в силуэтах выгнутых, торчащих к ночному небу свечек, мерцала, словно глаз нервнобольного, который подглядывал за пикником на обочине.
Я никак не мог сосредоточиться на глюке — чувствовал, что нас загоняют, как диких зверей, загоняют на номера. Я позволил себе недопустимое — стал паниковать. Стоп... стоп... Стоп! Для чувствующего человека боязнь — пустой номер. Ты можешь хоть умереть от страха, злобы и несогласия, но ТЫ ничего не изменишь этим. Спокойно... Я говорю с глюком... и он меня слышит... Стой! Ты... Нет... не так...
В воздухе послышался клекот и стрекотание и писк... Это было то, чего я и опасался, даже до встречи со "шляпой"...
Серые продолговатые тени, издавая пронзительное чириканье, стали выпрыгивать из-за толстых колонн колючих исполинов.
— Внимание! Крысы! — раздался голос Сибиллы.
— Открыть огонь? — спросил полковник, щелкнув предохранителем своего пистолета.
— Да, — крикнул я, — но только прицельный — они будут бросаться на трупы своих! Отдыхающим стрелять только по крайней необходимости!
— Я боюсь крыс! — крикнула Ирина в шлемофон.
— Сибилла! Отвечаешь за гида! — крикнул я в ответ. — Они сейчас не очень опасны. Спокойнее!
Я хотел искренне верить в то, что говорил и думал. Утешало то, что эти крысы были сильно мельче тех экземпляров с завода. Я пытался сосредоточиться на глюке, но чувствовал, что меня отвлекут в любую секунду.
— Ай, сука, тварь поганая, — раздался хриплый выкрик полковника и три пистолетных выстрела.
Чириканье усиливалось: крысы сновали между ног храпящих дромадеров, как метеоры из жидкой ртути.
— Надеть на верблюдов наглазники! — крикнул я. — Срочно! Всем!
— Ноги... э-э-э... — донесся крик Азиза.
— Факинг рэдс! — Крис пытался ударить рукояткой своего пистолета наскакивавшую ему на ногу мохнатую тварь.
Заговорил автомат Йоргена, и короткие очереди Сибиллы разрезали тишину. "Шляпа", казалось, висит над нами, хотя мы дрыгались на рысях, как ужаленные, а глюк вторил нашим конвульсиям своим мерцанием, и легонько зудел воздух. От этого во мне поднималась тошнота. За мой каблук что-то зацепилось, и я встряхнул ногой. Я пытался транслировать глюку спокойствие, изо всех сил стараясь отключиться от общего хаоса, вырубив свой шлемофон и открыв забрало шлема. Машинально мой автомат дрожал в моих руках, посылая одиночные трассирующие выстрелы вперед, туда, где ехала Ирина с Сибиллой.
Черными пятнами носились вокруг крылатые тени мышей-вампиров, которые тоже противно стрекотали и бились о броню шлемов, пытаясь по запаху обнаружить самые незащищенные участки тел всадников. Вокруг мерцал мох и сверкали трассирующие пули, а по краям торчали кинжалообразные колючки кактусов-гигантов.
— Ай! — раздался крик Дроновой, который было слышно и без наушников. — Она меня укусила!!! Ой!!! Больно! Жжет!
Я включил шлемофоны, плюнув на "шляпу":
— Перекись! Дайте Дроновой перекись! Для них запах крови слаще глюкозы!
— А-а-а-а-а!!! — раздался гортанный вопль Азиза.
— Э-э-э! Уйди! — И Аюми громко вскрикнула.
— Ира, как ты? — не выдержав, крикнул я.
Молчание.
— Странный, не отвлекай, я с ней! — Сибилла раздраженно сплюнула.
— Дэн! Я в порядке! — Слова Ирины прерывались вскриками. Я стиснул зубы.
Вдруг ночь пронзило ярким слепящим жалом лазера. Послышался визг, поднялось облачко едкого дыма впереди, и сквозь зловещее шипение и вспышки пламени захрустело, затрещало и зашумело где-то сверху.
Огромный темный столб накренился. И начал падать!
— Ира, не стреляй лазером! — крикнул я. — Вперед, группа! Падает кактус!
Здоровенная колючая дубина качнулась и повалилась в глубь леса, подрезанная у основания. Хрустнули соседние стволы. И разлапистая махина весом в полторы тонны, зацепившись ветками-свечами за своих соседей, застряла, падая назад...
— Шенкелей дромадерам! — орал я сзади. — Вперед! Быстрей!
Храпели верблюды, вскрикивали люди, глушила уши пальба, а над нами довольно мерцала "шляпа". Чемба гарцевал и вздрагивал, болтая головой из стороны в сторону. Хаос и паника. На мгновение мне показалось, что достаточно среди кактусов оказаться двум автоматчикам — и наша группа закончит свое существование в считаные мгновения. Эта страшная мысль возымела свое действие. Я отстал... Я начал сосредотачиваться, абстрагируясь от шума и опасностей, от ИРИНЫ и жизней других людей. Я начал любить крыс и вампиров. Я чувствовал их агрессию как производную испуга. Я смотрел в ночное небо, прямо на "шляпу", которую изредка перекрывали крылатые тени гарпий, привлеченных запахом свежей крови, а где-то совсем рядом гавкали и рычали церберы. Это их глаза сверкали в темноте блуждающими огоньками. Но мне уже было на них плевать: я почувствовал теплый поток, проходящий от моих глаз к затылку и отражающийся через все туловище, через каждый нерв, к самым кончикам пальцев ног. Для меня перестал существовать лес кактусов, крысы и летучие мыши. Все провалилось куда-то глубоко под марсианскую почву. Я купался в волнах радости и спокойствия. Я думал про Ирину, про то, как я целовал ее на высокой скале каменного карьера, про клан Харлея, про мерное покачивание седла, про восход солнца, про улыбку Сибиллы и про то, как я ЛЮБЛЮ красивые летающие в небе штуки, загадочные и прекрасные, таинственные и естественные... Они могут все... Они такие, такие, как ветер, шум прибоя, который я помнил еще с Земли. Стук колес и мерное покачивание железнодорожного вагона, где я лежу на верхней полке и сквозь прищуренные глаза наблюдаю ползущий мимо однообразный пейзаж. Жизнь... она многолика... и поэтому будет вечной... даже когда закатятся звезды и откроется пасть великой пустоты... Пустоты-Матери... Пустоты-Вечности... она не даст прерваться происходящему...
— С чего ты это взял? — спросил меня Сатана. — Откуда такая уверенность?
— Сынок, не слушай дяденьку Сатану: он член экзаменационной комиссии, — сказал бородатый мужик, завернутый в простыню. — Мы — родственники, но думаем по-разному... Брат, перестань, он еще ребенок...
— Он почти уже наш, — возразил Сатана, — нельзя быть к нему снисходительным. Хтоний, он троечник, но из них-то, по закону, и выходят...
