Книга 1 Волчий отряд

Орден Храма поклонялся трем богам. Братьям Соррену и Чжаку и сестре их Сутси. Соррен повелитель призраков, молодой человек с натянутой между рук паутиной, символом тленности всего живого. Чжак, повелитель живых, мужчина в летах с бородой, одетый в зеленый егерский костюм с плащом до пят, поросшим травой и цветами. Их сестра Сутси, красивая молодая девушка с длинными волосами, удерживаемыми золотым обручем, в центре которого красовался открытый третий глаз. Сутси называли Миротворицей, она отвечала за связь между миром мертвых и живых.

Религия Семьи в сущности была очень миролюбивой и имела древнюю историю. Она существовала на этих землях задолго до образования баронств. Только Орден Храма, созданный фанатиком и философом Джоном Фельтоном, исказил основные постулаты религии. Теперь религия Семьи стала религией смерти и эту веру они пытались насадить в соседних баронствах.

Прослужив год в гвардии Клемана, командир Волк не стал продлевать контракт и увел свой отряд в новое странствие. Так они оказались далеко от своей родины в княжестве Вестлавт.

Услышанное, кажется, удовлетворило вербовщика. Он закончил записывать историю Одинцова, отложил перо в сторону, протяженно зевнул и сказал:

— Хотели, говорите войны да поденежнее. Скоро будет вам работка. Вестлавт готовится к войне с Боркичем. Скоро армия князя выступает. Так что вы вовремя.

Серега переглянулся с Шустриком. Вот значит какой расклад. Очень и очень любопытно.

— Вам надлежит быть завтра к полудню в гвардейских казармах. Не придете, это будет расценено, как дезертирство. И вас повесят на первом же суку.

Вербовщик наклонился над столом, зашарил рукой под столешницей и извлек холщовый мешочек, связанный у горла бечевой. Он кинул его, а Дорин поймал. В мешочке призывно звякало.

— Ваши подъемные. Можете сегодня погулять. Да и возьмите патент. Здесь все расписано. Отныне вы гвардейцы князя Вестлавта.

Одинцов принял бумагу, свернул ее и убрал за пазуху. Там надежнее будет.

Неспешно они покинули вербовочный пункт. Контракт надо отметить в тесном кругу. Удачный сегодня день, что не говори.

* * *

Похоже, говоря, что сегодня удачный день, Серега сам себя и сглазил.

Вернувшись на постоялый двор "Ячменный колос", Одинцов прошел в трактир, где занял самый просторный стол. Шустрик отправился наверх позвать ребят. Через полчаса все сидели за столом, обильно уставленным едой и напитками, и праздновали заключенный контракт. С этого момента бывшие гладиаторы-рабы стали наемниками. Старая биография стерта, настала пора писать новую. А это уже в их руках. Оживленные радостные лица, бойкой разговор за столом. Каждый лучился радостью. Они знали, что наемничество опасная штука. К тому же предстоит война. Не все выйдут живыми из этого кипятка, но сейчас их это не беспокоило. Главное, что они освободились. К тому же перспектива надрать задницу проклятущему князю Боркичу, всех радовало.

Одинцов сидел рядом с Айрой и Лехом Шустриком. Предстоял непростой разговор. Надо пристроить Айру, брать ее с собой в казармы нельзя, но и бросать на произвол судьбы тоже. Надо придумать что-то стоящее.

Серега объяснил задачу Шустрику. Тот покосился на Айру, обвел ее оценивающим взглядом, словно собирался втридорога продать на ближайшем базаре и заявил:

— Тоже мне проблему нашел. Пока ее на этом постоялом дворе оставим. Заплатишь за комнату вперед на две недели. А я по своим каналам узнаю, не требуется ли девушка в какой-нибудь богатый дом в услужение. И работа честная и деньги будет ей приносить.

— Знаю я твою честную работу и твои каналы, — с сомнением в голосе произнес Серега. — Наводчицу из нее делать не дам.

— Обижаешь, чудак-человек. Какая наводчица. Будет горничной. А лучше всего ее пристроить наперсницей к какой-нибудь богатой вдовице. Подумаю я над этим, да людей поспрашиваю.

— Смотри, головой за это ответишь, если что не так, — пригрозил Серега.

— Эх, Одинец, не там врага ищешь, — расплылся в улыбке Лех. — Тебе сейчас самое трудное Айре объяснить, что дальше она с тобой не поедет. Вон какими влюбленными глазами смотрит.

Серега обернулся и взглянул на девушку. И впрямь смотрит как влюбленная кошка. Ох, нелегкая ему работа предстоит. Пока ее уговоришь, сто потов сойдет, да язык сотрешь. Он вздохнул, поднял кружку и отхлебнул пива.

— Ты окончательно решил, что с нами не пойдешь?

Шустрик покачал головой.

— Ну, посуди сам, что мне вору на войне делать? Ничего ценного, да и того и гляди либо болт в лоб получишь, либо голову отсекут.

— Уверен?

— Я то уверен, а там посмотрим, как судьба распорядится. Оно ведь как бывает. И вроде все продумано и просчитано, и должно пройти без сучка, без задоринки, а все равно идет все через пень-колоду, просто так наперекосяк. Так что кто знает, как все обернется.

Внезапно, Серега почувствовал на себе чей-то пристальный тяжелый взгляд. Он обвел взглядом питейный зал. Народу в этот час было мало. Городские часы пробили четыре часа дня. В это время все честные люди еще работали. Только три стола были заняты, не считая их угла. За одним сидела компания деревенщин, которые видно приехали на рынок толи купить что-то, толи продать. А перед отъездом домой решили это дело отметить. За другим восседали двое седовласых мужчин с длинными вислыми усами и чинно пили пиво, неспешно о чем-то беседуя. Третий столик занимали четверо изрядно набравшихся забулдыг самого затрапезного вида. Ни от кого из них не исходило угроз, и все они были сильно заняты друг другом, чтобы на посторонних пялиться.

Серега помотал головой. Мерещится ему что ли? Но ощущение слежки никуда не пропадало. На всякий случай он передвинул меч к себе на колени, так чтобы удобнее было выхватить его из ножен.

Одинцов вернулся к разговору с Шустриком, продолжая наблюдать за залом.

— С Айрой я думаю, справлюсь. А ты чем заниматься собираешься?

— Есть у меня две хорошие задумки в Краснограде. Если выгорит, то мне надолго хватит. Можно на какое-то время от дел отойти, да пожить в свое удовольствие, — ответил Шустрик.

Просидели они до самого вечера. Больше Одинцов не чувствовал следящих взглядов на себе. Стало быть либо показалось, либо хвост куда-то исчез. Нагрузились основательно. Уже не хотелось ни есть, да и пиво в горло не лезло.

Трактир наполнился народом. Ни одного свободного столика. Подавальщицы сновали от одной компании к другой с подносами, груженными мисками, кружками и кувшинами. Слышались громкие голоса спорщиков, задористый смех, чья-то ругань. В общем обыкновенный вечер в кабаке.

Одинцов клевал носом. Спать хотелось — жуть как. Все темы обсосаны до мельчайших подробностей. А завтра в казармы вливаться в армейскую жизнь.

Серега поднялся из-за стола, покачнулся на неверных ногах и облокотился на стол. Кажется, пива он все-таки перебрал.

— С меня на сегодня хватит. Я спать. Да и вы бы расходились. Завтра тяжелый день.

— Сеймомент, командир. Только вот доедим того барашка, да выпьем еще пару кувшинов, — хохотнул Колин.

— Не боись, Волк, к утру будем как огурчики, — пообещал Дамир.

Остальные поддержали его заявление дружным хохотом.

Серега попытался выбраться из-за стола, когда опять почувствовал чужой пристальный взгляд. Он мгновенно поднял голову и посмотрел. Возле барной стойки стояла женщина в мужском дорожном костюме с очень знакомым лицом. Где-то он ее видел, при чем совершенно недавно. Одинцов нахмурился, пытаясь припомнить. И тут его осенило. Девчонка-стрелок из купеческого каравана, который они недавно грабанули. Бойкая женщина. Она испытующе смотрела на него, и этот взгляд не сулил им ничего хорошего.

Серега хлопнул по плечу Дорина, привлекая его внимание. Кажется, у них сейчас будут большие проблемы.

Женщина стояла и спокойно смотрела, ничего не предпринимая. Похоже, что она кого-то ждала. Подойти что ли к ней. Поговорить по душам? Попытаться объясниться. Хотя чего тут объяснишь. Они ее ограбили. А ведь красивая баба. Чернявая, цыганочка, женщина-огонь, кармелита.

Дорин тоже ее увидел и заметно напрягся.

— Что делать будем, командир? — спросил он, поднимаясь из-за стола.

Серега ничего не успел ответить.

Кармелита дождалась. Она заметно оживилась, обернулась, замахала кому-то рукой. И тут Одинцов увидел. В трактир ворвалось с десяток стражников в блестящих новеньких доспехах. Девчонка тут же показала на их столик и о чем-то горячо зашептала. Можно было не сомневаться, что она им говорила. Командир стражников бросил на них настороженный взгляд, отстранил девушку в сторону и потянул меч из ножен. Тут же все его подчиненные обнажили клинки.

— Кажется, заварушки не избежать, — громко произнес Дорин.

Тут и остальные ребята заметили новую угрозу. Повскакивали. Полетели случайно сброшенные миски и кружки на пол. Стражники устремились к их столу. Бойцы не стали ждать, пока им предъявят обвинения, зачитают права и повяжут. Хорст и Вихрь вспрыгнули на стол, выхватили мечи и первыми бросились на стражников. За ними последовали все остальные.

Им всем было что терять. Перед ними открылась уже новая жизнь, а тут такой привет из прошлого.

— Одинец, останови их. Что они делают? — крикнул Шустрик.

Какой там остановить. Столкнулись мечи. Зазвенела сталь. Ребята схлестнулись со стражниками. Серега не мог оставаться в стороне, когда его бойцы сражаются, и бросился к командиру стражи, который рубился с Бобром. По пути на него навалились двое, затормозив движение.

"Удар. Удар. Еще удар. И вот..." — промелькнула в голове мысль.

Стражники совсем мальчишки. Таких и убивать жалко. А ведь как все хорошо начиналось. Неужели, теперь все пойдет прахом.

Серега отражал удары слуг закона, не спешил атаковать. Ждал пока они разозлятся и допустят ошибку. И случилось. Один замешкался с ударом, видно устал. Одинцов прыгнул вперед, оказался у него за спиной, прикрывшись от второго стражника, и со всей мощи заехал мечом по голове, в последнюю минуту развернув его плашмя. Мальчишка качнулся и рухнул на пол, громко звякнув доспехами. Серега оказался лицом к лицу со вторым стражником. В его глазах появился испуг, видно решил, что его кореш помер. Привыкли по кабакам пьянчуг строить, а с реальным противником ни разу в жизни не сталкивались. Одинцов рубанул сверху. Несильно, в последний момент придержав удар. Стражник парировал его и ударил в ответ. Серега отклонил удар, сделал длинный шаг и сблизился с противником. Мощный удар рукоятью меча по челюсти. Стражник звякнул зубами, а в глазах появилось удивление. Он не мог поверить, что проиграл этот поединок. Серега перекинул меч в левую руку и ударил правой мальчишку в челюсть. Голова его дернулась, ноги подкосились, и он завалился на спину, выронив меч.

"Тоже мне вояка" — усмехнулся Одинцов и перепрыгнул поверженное тело.

Краем глаза он заметил, как к нему метнулся Лех Шустрик и попытался ухватить его за плечо. Серега стряхнул его руку. В горячке боя чуть было не двинул ему в зубы.

— Что вы творите? Немедленно останови бой. Вы теперь наемники, стало быть, за старые грехи ответственности не несете, — крикнул Лех.

Слова Шустрика остановили Сергея.

— Ты в этом уверен? — переспросил он.

— Точно, говорю тебе.

Одинцов обвел взглядом зал. Бой шел с переменным успехом. Клиенты трактира жались по стенам, боясь попасть под случайный удар. Столы перевернуты, посуда разбита. А на мокром и скользком от мясного жира полу сражались ребята с нежелающими уступать стражниками. И как прикажете остановить эту бучу.

Хорошая идея пришла в голову.

Серега выхватил из-за пазухи револьвер и дал два выстрела в потолок. Неожиданный грохот отвлек и стражников и ребят, и бой прекратился.

— Извольте объяснить, что здесь происходит! — потребовал Одинцов, обращаясь к командиру стражников. Кираса у него была изрядно помята, в челюсти не хватало передних зубов, нос расквашен, он выглядел очень злым и воинственным.

— Прекратите сопротивление и следуйте за нами. Вы арестованы, — заявил он.

— По какому обвинению?

— В разбое. Несколько дней назад вы ограбили караван купца Ростима. У нас есть свидетель.

Серега презрительно скривился:

— Хлузд шарнирный, ты как смеешь такое говорить?! Мы княжеские гвардейцы. А ты что за клевету на нас наводишь?

Командир стражников заметно сник.

— Документ покажи! — потребовал он.

Одинцов достал из-за пазухи патент и протянул его стражнику. Командир взял бумагу, развернул, пробежал глазами.

— Вы все гвардейцы? — спросил он.

Серега посмотрел на Леха Шустрика. Кажется, придется ему все-таки в наемники податься, а то повяжут в одиночку за разбой.

— Все, — твердо сказал Одинцов.

— Ошибочка вышла, — произнес командир, возвращая документ. — Уходим.

Стражники потянулись на выход. Здоровые поддерживали раненых. Последним из трактира ушел командир.

Одинцов посмотрел по сторонам, пытаясь найти Кармелиту, но ее нигде не было.

— Я бы сейчас не отказался от прожаренного окорока. Жрать очень хочется, — заявил Бобер.

Ребята расхохотались. Одинцов не удержался и тоже рассмеялся.