Гоблины в России

— Безяйчик! — воззвал Иван. — У нас выпить что-нибудь есть?

— В бардачке, — коротко бросил Безяйчик, занятый застропливанием Медного Гоблина.

Иван полез в бардачок "Копейки", выудил оттуда сначала пистолет Стечкина, а потом непочатую бутыль водки "Ямщик" с весело летящей птицей-тройкой на этикетке. Из этой бутылки он аккуратно отмерял три раза по полстакана и вручил автомеханикам.

— Бум! — сказали Даниил, Васька и Бугивуг, и сдвинули стаканы. Бума, однако, не получилось, потому что стаканы были пластиковые и к бумканью непригодные.

— За Санька! — почти трезвым голосом печально сказал Даниил, и все сосредоточенно выпили, старательно занюхав водку черными корочками и высохшими лещиными потрохами.

— Ну, рассказывайте! — сурово потребовал Иван-солдат, уже чуя, что произошло что-то очень и очень нехорошее. Мальчиш с Безяйчиком тоже почувствовали, некую кривизну ситуации и теперь стояли рядом, настороженно сопя.

— Санька замели! — Печально сообщил Василий и потянулся к "Ямщику".

— Кто? — в один голос спросили Мальчиш с Безяйчиком.

— Абдулла, террорист эльфийский, — сказал Василий. — Они, это... за бутылкой приехали, а Санёк нипочем не хотел из бутылки вылазить, все орал "Я в своем добром, не трожьте уроды ушастые..", и все такое... Ну, короче, его вместе с бутылкой и забрали. Абдулла сказал, что так даже лучше, будет у них одушевленный этот... ах ты факт!

— Артефакт! — машинально поправил Мальчиш. — И когда это было?

— Когда это было, когда это было, во сне — наяву...— затянул, было отудобивший после полустакана "Ямщика" Бугивуг, но сразу заткнулся и посмотрел на приехавших круглыми желтыми глазами.

— На рассвете! — мрачно сообщил Даниил. — Абдулла еще сказал, что теперь вы в расчете.

— А чего же он нас не дождался? — начал было Безяйчик, но Мальчиш не слушал его. Достав из кармана нечто, сильно смахивающее на раковину-беззубку, он раскрыл створки, приложил квакнувшее совершенно по-лягушачьи устройство, а может быть, существо к уху и заорал:

— Абдулла, это, в натуре, беспредел, слышишь ты, пень горелый? Ты мне Санька верни, а то... Чего, чего, вон он твой статуй, только что привезли... Ну, ты, даешь! Ты чо, болотника что ль накурился? Очуху попей! Ладно, привезем, но поляна с тебя...

Поговорив так минуты три, он с трудом оторвал вцепившееся створками в ухо устройство связи, сунул ему в усеянную мелкими зубами пасть батончик "Сникерса" и убрал в карман.

— Накладка вышла, — пояснил он. — Дело такое...

Оказывается фирма ООО "Мальчиш и Безяйчик, Керосин и сопутствующие товары" подрядилась поставить давнему и проверенному партнеру, похоронному товариществу ООО "Медный таз", одним из владельцев которого являлся известный в Междуземье и его окрестностях криминальный авторитет, черный эльф Абдулла, монументальную статую медного гоблина. Статуя была заказана и изготовлена в оговоренный срок известным на весь тот и этот свет скульптором-монументалистом Сиропом Ркацители, но, по известным причинам напрочь застряла на таможенном складе, откуда и была выручена Мальчишем и Безяйчиком при активной поддержке Ивана. Мальчиш, на сто процентов уверенный в успехе похода на Москву, заранее связался с Абдуллой и сообщил тому, что он может, наконец, забрать заказанное произведение искусства. Поскольку Медный Гоблин должен был открывать народный гоблинский праздник, день наступления половой зрелости у юных гоблинов, "Урукхай", Абдулла сильно торопился и в результате, будучи эльфом весьма далеким от искусства, вместо Медного Гоблина уволок на свой остров бутылку Клейна вместе с поселившимся в ней поэтом Саньком. А на таможни и прочие людские препоны черный эльф глубоко плевал. Он и не на такое плевал, с помощью магии, конечно. С помощью магии, знаете, как можно плюнуть? То-то же!

— Таким образом, — заключил Мальчиш, — ничего не остается, как отправиться на этот чертов остров, отвезти туда настоящего Медного Гоблина и вернуть бутылку Клейна вместе с поэтом, разумеется. Без бутылки Клейна, развитие авторемонтного дела в Растюпинске никогда не достигнет того расцвета, как с бутылкой.

— Хрен с ней, с бутылкой, Санька жалко, — заныл было Бугивуг, но на него никто не обратил внимания.

— Как они в таком виде в зарубежную командировку поедут? — резонно спросил Безяйчик. — Они же лыка не вяжут!

— Оклемаются. Кроме того, алкаши всего мира разговаривают на одном языке, так что, хоть с этим проблем не будет, — сурово сказал Мальчиш. — А мы покамест сопли у этого урода немного подберем, отполируем, и все будет ништяк. Засверкает, как новый мерин. Кроме того, Сержант наш вон стоит, трезвехонек! Штык-парень! А этот ковбой — он махнул рукой в сторону Бугивуга, — пока на хозяйстве останется. Рано ему по заграницам шастать. Тем более что у него и паспорта-то никакого нет.

Бугивуг, впавший в элегическое настроение, горько усмехнулся, сгреб балалайку и заныл:

"Эх, сирота я сирота, Эх, да плохо я оде-е-ата, никто замуж не берет девушку за это!"

Через час объединенная команда братков и братцев-предпринимателей ползала по медному истукану с полировальными машинками, стараясь придать изваянию более или менее товарный вид. Нельзя сказать, что они очень уж преуспели в этом занятии, однако, в конце дня Иван последний раз прошелся шкуркой по громадной медной капле, свисающей с чресл Медного Гоблина и со знанием дела сказал:

— Сойдет для сельской местности!

Мальчиш скептически покосился на начищенные до блеска наплывы на животе монумента, потом посмотрел пониже, присвистнул и, наконец, сказал:

— Может, в какой-нибудь стриптиз-клуб его продадим? А чего, у меня есть кореш, который стрип-клубом владеет. А Абдулле другого сделаем.

— Не успеем, — сокрушенно отозвался Безяйчик. — У них же скоро этот... Урукхай! Давай уж какого есть отправим, авось никто ничего не заметит.

— Как же, не заметят, — Мальчиш стукнул палкой по статуе. Медь отозвалась низким гулом. — Такое не спрячешь!

— Оставь в покое мои яйца! — совершенно явственно произнес Медный Гоблин. — Тоже мне, извращенец выискался!

— Санек! — радостно заорал мигом протрезвевший Бугивуг. — Где ты пропадал? Щас выпьем!

— А вот и не Санек! — обиженно прогудел статуй. — Если хотите знать, меня Парфеном зовут. А для вас я и вовсе Парфен Ярвилович Утыкин.

— А где Санек? — недоуменно спросил Бугивуг. — Куда Санек подевался?

— Уехал Санек, — терпеливо объяснил Парфен. — К обеду просил не ждать.

— Эх, Санек! — горько сказал Бугивуг. — А я-то на радостях даже слегка протрезвел! Теперь опять догонять придется.

Между тем наиболее вменяемые члены этой разношерстной компании, наконец, решили выяснить, в чем дело.

— Ты кто? — опасливо спросил истукана Безяйчик. — И откудова взялся?

— Парфен я, — загудел Медный Гоблин. — Сколько можно одно и то же повторять. — Экие вы тупые, одно слово — электорат!

— Мы поняли, что Парфен, — вкрадчиво сказал Мальчиш. Однако палкой тыкать больше не рискнул. — А что ты здесь делаешь?

— Живу... То есть, вселился недавно, — Парфен, похоже, немного сконфузился. — Вижу — жилплощадь пустует, ну я и того... вселился. А что нельзя?

— Да нет, почему же, — задумчиво протянул Мальчиш. — Только выселяться все равно придется, потому что отправится сейчас эта жилплощадь прямиком и без пересадок к черному эльфу Абдулле на остров Алаули, а там, может быть и еще куда подальше.

— Это как же так? — возмутился Парфен. — Я, понимаете ли, в квартирке прибрался, одного крысиного дерьма выкинул знаете сколько? А вы мою законную жилплощадь на сторону продать хотите? Тоже мне, черные риэлтеры выискались! Ничего у вас не получится! Ну, скажите, и как вы собираетесь меня выселять? Омон вызовете? Ха-ха и еше много раз "Ха-ха"! Поняли ? Ну то-то же! Нет уж, господа хорошие, куда квартирка — туда и я.

— Ну, как знаешь, — пожал плечами Мальчиш. — Только потом, когда тебе голых девственниц пачками в жертву приносить будут, не говори, что тебя не предупреждали. Лады?

— Девственницы — это здорово! — восхитился Парфен и громыхнул причиндалами. — Если еще и девственниц давать будут забесплатно, то вам меня отсюда вообще вовек не выселить. Я ведь на чем прокололся-то? На девственницах, на них родимых! Понимаете, в детстве я был половым беспризорником...

Тут Парфен хотел было поведать печальную историю о том, как из полового беспризорника выбился в мелкие, но вполне осязаемые политические деятели, а потом из-за козней завистников превратился и вовсе в духа бесплотного, и как от этого страдал, мучаясь эфирным воздержанием, но браткам, да и почти уже протрезвевшим братцам было не до него.

Прямо на пустыре около гаража разверзлась клубящаяся изумрудным сумраком пасть эльфийского портала, из которого донесся хрипловатый голос эльфа Абдуллы:

— Занасы, дарагой! Сматры только не покарябай!

— Вот что, пацаны, — торопливо заговорил Мальчиш, бегая от не совсем трезвого Даниила к совсем нетрезвому Василию, а от них к трезвехонькому Ивану. Ну, точно, папаша, провожающий в армию непутевых детишек. — Портал работает только от нас к ним, а наоборот не пускает. Так что, вот вам на сигареты и пиво, и давайте следом. Бутылку свою обратно уж как-нибудь пердячим паром переправите. С Абдуллой побазарьте — он поможет. И мы тут тоже покумекаем, может транспорт какой подвернется, в общем, не бросим. Ну, пока, не прощаюсь...

Оторопевшие от такого оборота дел братцы мигом оказались в портале вместе с Медным Гоблином Парфеном. Родимый город растаял в синей дымке, и только Парфен, соблюдая традиции, медно пробасил:

— Поехали!

— Бум! — донеслось со стороны гаража.

И братья вдруг поняли, что та сторона стала "этой" и наоборот.

— Добро пожаловать на наш веселый остров! — встретил их местный криминальный авторитет, черный эльф Абдулла.

Глава 14

"Возьми назад свои тряпочки,

Отдай мои куколки!"

Из детства

— Добро пожаловать на наш веселый остров! — первое, что услышали братья-предприниматели, когда вместе с Медным Гоблинов вывалились из эльфийского портала на задний двор всем известной фирмы "Медный таз".

Пока Даниил, Иван и Василий щурились от непривычно яркого солнышка, да оглядывались по сторонам, кучка гоблинов-рабочих, кривоногих, узкоглазых и ушастых, одетых все как один в аккуратные синие, приятно гармонирующие с цветом зеленых рож, комбинезоны с изображением медного таза на груди и спине, споро ухватили монумент, рванули и выдернули из портала словно какую-нибудь репку. Оставшаяся дыра в пространстве еще немного покурилась, воняя торфяным дымком, да и пропала.

Гоблины-работяги засуетились вокруг изваяния, заводя стропы и тали, потом бережно поставили истукана на попа и почтительно отошли в сторонку.

Среди валяющихся в буйной тропической поросли бракованных, по большей части пластмассовых тазов, статуя смотрелась весьма и весьма внушительно.

— Красавэц! — сказал одетый по случаю хорошей погоды в белые бермуды и нежно-розовую гавайку тощий остроухий тип, здорово смахивающий на международного террориста — черный эльф Абдулла. — А яйца-то как блестят! Джигит!

— Зовите меня Парфеном! — бухнул истукан. — А где электорат?

Черный эльф нисколько не удивился говорящему идолу, а напротив, благосклонно покивал патлатой, перетянутой шелковой банданой головой, и ответил:

— Народ ждет! Только тебя сначала, как полагается воздвигнуть надо.

— Воздвигай! — милостиво согласился Парфен. — А девственницы скоро будут?

— Скоро, — уверил его Абдулла, и повернулся к сопровождающим лицам.

Сопровождающие лица тем временем ошеломленно озирались по сторонам и немилосердно потели.

— Вот что, уважаемые! — вежливо обратился к ним Абдулла, потом подумал немного и совершенно по-свойски спросил:

— Пива хотите?

Двоим уважаемым пива ох, как хотелось, честно говоря, пиво им было в такой ситуации совершенно необходимо, тем более что электроопохмел остался в далеком Растюпинске, да и третий уважаемый от пива не отказался бы. Абдулла щелкнул смуглыми татуированными пальцами, сверкнув перстнями, и две хорошеньких легкомысленно одетых эльфийки принесли несколько запотевших кувшинов.

— Девственницы! — медно выдохнул бывший половой беспризорник Парфен.

Одна из эльфиек хотела было сделать откровенно непристойный жест, но, посмотрев на радостно сияющего Парфена, неожиданно для самой себя смутилась и стыдливо позеленела.

— Так вот, уважаемые, — Абдулла закурил тонкую черную сигариллу. — Скоро первый день Урукхая, так что вы как раз вовремя. Сейчас нашего медного дружка воздвигнут в положенном месте, так что здесь все в порядке. Но я хочу сделать вам небольшое предложение.

— Какое? — спросил Даниил и сделал большой глоток пальмового пива.

— Дело в том, что мне не хотелось бы расставаться с вашим прежним э-э... артефактом, с этим, как его, с Саньком. Конечно, ночной клуб "Урукхай" для него не самое подходящее место. Во-первых, он плохо влияет на посетителей, то есть заговаривает им зубы до того, что они уже и жевать-то не могут, а во-вторых, требует, чтобы каждый день его бутылку заполняли французским шампанским пополам с абсентом.

— Так бутылка-то односторонняя, — удивился Даниил. — Ее же заполнить невозможно!

— В том-то и дело! — огорченно всплеснул руками Абдулла. — Представляете, какие мы несем убытки? Но, будучи деловым человеком, я поразмыслил немного, и пришел к выводу, что вашего дружка вполне можно использовать в качестве оракула. Оракулы, кстати, сейчас в большом дефиците.

— Так бутылка — это ведь еще и средство производства, — возразил Даниил. — Как же так, мы свою кормилицу-поилицу вам оставим, а сами по миру пойдем?

— Зачэм идти, когда ехать можно! — с внезапно воротившимся акцентом воскликнул Абдулла, потом наклонился к уху Даниила и шепотом назвал сумму. — А бутылку вы себе еще сделаете, — уже вслух добавил он.

— Так-то оно так, — задумался Даниил, — А Санек-то согласится?

— Покажите мне такого поэта, который не мечтал бы стать оракулом или на худой конец пророком? — тонко усмехнулся черный эльф, переходя на нормальный деловой язык. — Конечно, согласится. Может быть, поломается немного для порядка, и согласится. Мы его пророчества отдельной книжкой издать пообещаем, пифий к нему приставим парочку помоложе да с ножками, и все такое.... Если уж очень упираться будет, так и гонорар посулим. Не бывает таких поэтов, чтобы от гонорара отказывались, уж вы мне поверьте!

— Пожалуй, — согласился Даниил.

— Ну, тогда милости прошу в офис для оформления договора! — заключил Абдулла. — Кстати, там у нас кондиционер работает, а то я смотрю, вы совсем запарились.

По дороге в офис Абдулла, оказавшийся на редкость словоохотливым эльфом в законе, рассказал братцам о празднике половой зрелости у гоблинов, Урукхае, который в этом году проводился в одноименном ночном клубе, где и предполагалось воздвигнуть Медного Парфена и посетовал на небольшой спад в торговле ритуальными тазами. Кроме того ушлый эльф, порекомендовал несколько приятных местечек на острове, которые братцы должны были непременно посетить, чтобы потом всю жизнь не жалеть об упущенных возможностях.