Моя вторая жизнь или мосты, которые нас соединяют... (общий файл)

Тут уж, не удержавшись, мы вдвоём покатились со смеху... Не прошло и минуты, как на шум прибежала дежурная санитарка. Увидев её перепуганное лицо мы, ничего лучше не придумав, зашлись от хохота пуще прежнего, рискуя разбудить всё крыло здания, в котором находились. Санитарка от неожиданности потеряла дар речи, не зная, что делать дальше: кричать на нас или успокаивать и лишь переводила взгляд с одной на другую и хватала открытым ртом воздух, как выброшенная на берег рыба...

— Господи! — наконец-то обрела она дар речи. — Вы же сейчас всю больницу разбудите... Мы, "с большим скрипом", зажав рты руками, наконец успокоились, и я первым попросил у санитарки прощения за "причинённые неудобства". Но тут до неё дошло, что я никак не должен находиться вне больничной койки и она по-настоящему перепугалась из-за того, что ей может попасть от лечащего врача за мои самовольные прогулки по ночам... Однако я заверил санитарку, что доктор ни о чём не узнает, и попросил её тоже умолчать об этом ночном инциденте... Мы расстались с ней при полном взаимопонимании: дежурная удалилась, попросив нас более не шуметь, а мы, в свою очередь, перебрались уже поближе к моей больничной койке с тем, чтобы я успел в неё "нырнуть", в случае чего...

Глава 17. Жизнь налаживается.

— Слушай, Вика! — я только сейчас сообразил — А тебе, случайно, на работу сегодня не надо?

— Слава Богу, у нас пятидневка! — Вика усмехнулась. — Хотя, конечно, как директору мне надо было бы там появиться на часок-другой, но это совсем необязательно!..

— Ох, как хорошо! Я с удовольствием проведу этот день с тобой!.. А вечером сходим в "Симфонию"... И впереди ещё целое воскресенье... — в предвкушении приятного времяпрепровождения я даже зажмурился.

— Не спеши! А как же больница? — Вика, казалось, недоумевала.

— А что с ней сделается? — я хитро подмигнул — Как стояла — так и будет стоять! А мне в ней делать абсолютно нечего!..

— Подожди-подожди! — Вика не на шутку встревожилась — А как же твоё сердце? А вдруг ты снова потеряешь сознание?..

— Я думаю, что всё будет в порядке! — успокаивая Викторию, я и сам думал, что так и будет: у меня, почему-то, зрела уверенность, что дальше будет полегче. Пока организм Екатерины приспосабливался к новому для него состоянию беременности, да ещё и боролся с последствиями аварии, на сердце шла сумасшедшая нагрузка и поэтому периодически происходили сбои в его работе. Но теперь, когда организм получил небольшую передышку, на некоторое время, возможно, потери сознания прекратятся...

Кроме того, я обязательно займусь цигуном. Чтобы не откладывать всё это в долгий ящик, я решил начать прямо сейчас и, недолго думая, встал на коврик рядом с кроватью, предложив и Виктории последовать моему примеру. Вика отказалась, предпочитая сначала понаблюдать, а затем решить для себя, стоит ли и ей заниматься подобным.

Я лишь пожал плечами, встал в исходную позицию: ноги на ширине плеч, руки свободно опущены по бокам туловища и начал... Сначала я ничего необычного не заметил, но когда дошла очередь до "дерева", то я, как бы, провалился в небытие и какое-то время ничего не воспринимал, а затем пришло ощущение поддержки и заботы, и я понемногу стал воспринимать окружающий меня мир во всей его красе...

Ощущения были настолько яркими и насыщенными, что я с трудом вышел из состояния статики (хотелось подольше насладиться возникшими ощущениями), закончил комплекс, но, вместо того, чтобы расслабиться и потихоньку отойти ко сну, меня вдруг потянуло на "тайчи". За свою прошлую жизнь я так и не освоил тайцзицюань, как следует, но тут меня просто чуть ли не насильно подорвало заняться и им тоже. Я только что и успел принять базовую стойку, как... Перед глазами всё закружилось и поплыло... Пришёл я в себя через полчаса (ощущение прошедшего времени было каким-то особенно чётким) и первое, на что наткнулся по окончании комплекса упражнений, был полный изумления взгляд Виктории.

— Что это было? — тихо прошептала она.

— Где? — недоумевал я.

— Вот! — Виктория протянула мне свой мобильник.

Я взял его в руки и запустил предложенный Викой ролик на воспроизведение.

Она умудрилась записать видео моих занятий. Однако, увиденное заставило меня замереть на месте от удивления... Начало было похоже на тайчи, но потом... Таких головокружительных кульбитов и плавных перетекающих переходов из одного положения тела в другое я, отродясь, не видел... Даже в условиях плохого освещения и отвратительного качества съёмок, я видел каждое движение, каждый свой вздох... Самое поразительное было в том, что я ЗНАЛ, что каждое движение означает и для чего оно нужно... Но чтобы я это СДЕЛАЛ... Это было просто невероятно! Как — будто это не я делал упражнения, а кто-то другой управлял телом Екатерины... Но вот кто?..

Ответ пришёл словно сам по себе: просто родился в моей голове... Эти знания ВСЕГДА были рядом со мной и нужно было лишь протянуть руку, совершить небольшое умственное усилие над собой... Но мне всегда не хватало последнего шага... Очень ВАЖНОГО и нужного шага, чтобы добраться до этих знаний... Всего-то ничего: нужно было лишь победить себя... А вот до этого-то момента я и не мог дойти всю свою прошлую жизнь... И только теперь... Да, только теперь мне это удалось в полной мере... Лишний раз я пожалел, что ничего похожего ранее не испытывал... Ощущения были просто божественны: теперь я чувствовал себя не выжатым лимоном, а человеком, из которого просто фонтаном бьёт избыток энергии... Я был полон сил и уверенности, что в ближайшее время со мной всё будет в порядке. На ближайшую неделю потерь сознания более не предвиделось. А если буду заниматься регулярно, то и до самых родов смогу дотянуть "без проблем"...

— Всё в порядке! — заверил я Викторию — Это мне немного подсобили! Теперь я в полном порядке и могу сегодня с чистой совестью выступить в "Симфонии": с сердцем проблем пока больше не будет!

— Ты в этом уверен? — подозрительно переспросила Виктория.

— Абсолютно! — я улыбнулся. — Да ты и сама видела, какие я тут кренделя выписывал! Разве больной человек сможет такое провернуть?.. — и не дав ей даже подумать над вопросом, сам же и ответил: — Нет! То есть я уже практически здоровый человек!..

Конечно же, Виктория до конца мне не поверила: ну разве можно вылечить такое серьёзное заболевание всего за один час при помощи каких-то там упражнений? Однако, когда утром (спали мы всего четыре часа, но, как ни странно, полностью выспались) мне сделали очередные анализы, то сам врач прибежал в палату с квадратными глазами.

Лично осмотрев меня ещё раз, он сделал кардиограмму, чтобы удостовериться в том, что у него нет галлюцинаций. Болезнь до конца, конечно, не исчезла, но практически сошла на нет, совершенно не мешая жизнедеятельности моего организма. Я вынужден был сознаться в своих ночных занятиях цигуном в ответ на вполне понятное желание доктора узнать истину, но не стал описывать всех нюансов, а лишь упомянул о "стандартном" наборе упражнений для лечебных целей... Доктору пришлось довольствоваться тем, что он услышал от меня, поскольку Виктория просто сказала, что она всю ночь проспала на кушетке и ничего этого не видела...

Так что вопрос с выпиской меня сегодня из больницы был решён положительно. В большей степени этому, конечно же, способствовала моя неуёмная настойчивость: я просто физически не мог пропустить вечер в "Симфонии", и поэтому не придумал ничего лучше, как пригласить и доктора на своё выступление... Доктор, к моему великому сожалению, отказался, сославшись на предстоящее ночное дежурство... Теперь осталось как-то вывернуться наизнанку и суметь "затащить" на концерт своих дочек и бывшую жену... Решение пришло простое и достаточно неожиданное: я решил написать открытку-приглашение на своё выступление с указанием автора исполняемых мной песен... Да и выступление назвать в честь автора "Памяти Евгения..." для "пущей" важности... Если первыми эту открытку увидят мои дочери, то уж они уговорят и жену пойти в "Симфонию"...

Глава 18. Разговор по душам.

Через пару часов мы с Викторией вышли из больницы. Уже подходя к дому, я заглянул в магазин и купил нужную мне открытку, а дома её тут же заполнил. Хотел сразу же подкинуть приглашение, но Вика настояла на том, чтобы я обязательно поел, и лишь потом шёл исполнять задуманное...

Я вынужден был с ней согласиться и остался дома. Видимо, не зря, так как буквально через полчаса, с интервалом в минуту, в моей квартире оказались Ольга Владимировна, Александр и... Ирина...

Объяснив всем, что со мной сейчас всё в порядке, я попытался — было побыстрее избавиться от незваных гостей, но не тут-то было...

Ирина, почему-то, сразу стала интересоваться всем тем, что её не касалось в принципе: и тем, кто такая Виктория, и что здесь делает Ольга Владимировна... От подобной наглости у меня даже дыхание перехватило, но я, всё же, сдержался, и постарался, как можно мягче, объяснить ей, что не её ума это дело, и она лишь непрошенный гость в моей квартире. За заботу о моём здоровье, как говорится, спасибо, приглашение в "Симфонию" остаётся в силе, но вот остальное её не касается в принципе!

Поняв, что меня так просто не возьмёшь, Ирина обиженно вздёрнула носик и собралась уже уходить, но тут меня осенило... Может, идея была и не очень умная, но другой, как говорится, под рукой не оказалось.

Я попросил подождать её пару минут, а сам отвёл Александра в комнату и прямо спросил его о том, сможет ли он выполнить для меня одну просьбу.

— Да без проблем! — Александр выразил готовность выполнить любое моё поручение.

— Во-первых, ты ещё не созванивался с Сергеем насчёт ожидаемого наплыва посетителей?

— Ещё вчера позвонил. Он сказал, что уже подготовил дополнительные места в зале.

— Отлично! А теперь скажи, сможешь ли ты сейчас сбегать вот по этому адресу (я показал Александру адрес, по которому проживала моя бывшая семья) и вручить открытку лично в руки девочке, которую зовут Александрой?

— Почему бы не сбегать! Часика за полтора обернусь! Ей что-то передать? — догадался Александр, видя моё нетерпение.

— Да! — я немного задумался, но затем продолжил: — Скажи, что сегодня будет вечер памяти её отца в "Симфонии"... И нужно, чтобы она привела и младшую сестру, и маму обязательно!..

— Ого! — Александр немного удивился.— Оказывается, у автора-то семья имеется...

— Да, имеется! Только ты, пожалуйста, не распространяйся об этом, а то их потом заклюют всякие дотошные и бестолковые репортёры... Мне бы не хотелось, чтобы кто-нибудь знал, что они имеют какое-то отношение к автору песен, которые я буду исполнять...

— Понял! Хорошо! Я никому не скажу!..

— Особенно, Ирине — ни слова!!! — для усиления эффекта от сказанного я рубанул воздух ребром ладони, показывая тем самым, насколько для меня это важно.

— Хорошо-хорошо!.. — Александр уверенно мотнул головой и направился к двери, чтобы выполнить моё поручение.

Я вышел вслед за ним не для того, чтобы проститься, а для того, чтобы пресечь поползновения Ирины увязаться с ним за компанию... И лишь только Ирина "намылилась" выскользнуть из квартиры, я тут же ухватил её за руку и попросил остаться и выпить чаю. По лицу Ирины было видно, как в ней борются два необузданных желания: во-первых, узнать, куда и для чего направляется Александр, и, во-вторых, приподнять завесу таинственности над моей личной жизнью, получив знание прямо из "первых рук" (то бишь, от меня)...

Победило второе: немного поколебавшись и отбросив все свои обиды в сторону, Ирина проследовала на кухню, надменно подняв подбородок, видимо, пытаясь таким способом показать свою независимость... Я едва сдержался, чтобы не прыснуть со смеху в открытую, глядя на её потуги... Вот так мы и вошли на кухню: сначала она, затем я... гуськом...

Что ни говори, а женские "посиделки" имеют своё неоспоримое преимущество перед мужскими: женщинам, как ни странно, легче договориться между собой... Хотя, по правде сказать, лишь до первого конфликта: ещё вчера лучшие подруги могут практически мгновенно стать непримиримыми врагами... Но лишь только запахнет новым "девичником", как бывшие враги тут же становятся самыми близкими подругами... опять-таки, до первого конфликта... Например, из-за одинакового фасона одежды... или из-за одинаковых причёсок... или ещё из-за какой-нибудь мелочи...

Таковы, как ни странно, почти все женщины: склонность из мухи делать слона у них в крови... Странные, всё же, они создания! И мужчинам, с их удручающей прямолинейностью, никогда женщин не понять!.. Ну как, скажите на милость, в одном тщедушном женском теле может одновременно существовать столько разноплановых и совершенно противоположных друг другу личностей?

До сих пор не могу понять, почему по выходу из художественной галереи тонко чувствующая "женщина-загадка" превращается в откровенную хамку, когда проходящая мимо пара случайно задевает её плечо... А нежная и застенчивая леди, с которой ты повстречался утром в библиотеке, вечером, почему-то, оказывается разнузданной развращённой валькирией из соседнего подъезда, к которой выстраивается целая очередь из мужчин...

Женщины... Только что она была нежной и ласковой, а через мгновение рядом с Вами оказывается дикая рассерженная кошка с очень острыми когтями... Только что Вы говорили с умным, образованным человеком, а через мгновение, немного углубившись в интересующую Вас тему, Вы понимаете, что у стоящего рядом с Вами существа нет ни капли интеллекта...

Правду же говорят: "Если две женщины дерутся между собой,— мужчина им не мешает, потому как женщины-то смогут договориться, а вот мужчина, в любом случае, окажется виноват!.."... И нет страшнее и коварнее существа, нежели женщина... Поэтому я с детства их слегка побаивался и старался обходить "десятой дорогой"... И даже когда сам очутился в женском теле, никак не мог уразуметь, в чём причина такого поведения женского рода.

Нет, теоретически-то я знал о существовании женщин, которые сочетали в себе одни только добродетели людские, но вот практически... практически ни с одной такой, к сожалению, не был знаком... Виктория здесь, конечно же, не в счёт: её я любил, люблю и буду любить! А это автоматически означает только одно: любые её недостатки я уже заранее принимаю, как должное, и прощаю, не заостряя своё внимание на них! И это, наверное, правильно! Иначе это была бы уже не любовь, а лишь мимолётное увлечение. Понять и принять человека таким, как он есть, и не пытаться переделать его "под себя", а также беззаветно, без остатка, посвятить свою жизнь этому человеку — это, наверное, и есть Любовь — Великое Созидающее Чувство!.. Я прожил на свете 40 лет, фактически вытерев ноги об это чувство, за что был безмерно наказан тем, что жил неизвестно для чего и неизвестно зачем с нелюбимым мной человеком. При этом мучался сам и заставлял испытывать мучения других...Это даже жизнью-то нельзя было назвать... Существование, и не более того!.. Лишь сейчас я понял, что такое жить полнокровной жизнью, когда любишь сам и любим другим человеком!.. Приятно чувствовать, что ты НУЖЕН кому-то! И приятно осознавать, что кто-то НУЖЕН тебе!..