На этом можно было и отваливать в сторону, но посторонний звук привлек внимание морпеха и вскипело его ретивое, потянулась рука за автоматом, отправляя на тот свет пятерку новообращенных людей, мерзко хохотавших над десятком оставленных им в подарок, местных жителей, привязанных к деревьям неподалеку. Пусть они и не жильцы, но они остались людьми, до последнего принимая ниспосланное им испытание.
Новообращенные, такие, пока еще хрупкие, в своей новой не-жизни, сучили ножками и размахивали ручками, деля добычу, а тяжелые пули для них уже были готовы и только и ждали твердого пальца на курке.
Местных жителей Бен развязал и отдал одному, с виду поздоровее, автомат и четыре магазина, махнув рукой в сторону глухой чащобы.
Мужчина поблагодарил кивком головы и проверив взглядом свое побитое воинство, уходящее в кусты, помахал в ответ, прощаясь.
Еще четверых Младших, Бен отстрелил из пистолета, оттягивая на звук выстрелов и истошный вой, основную часть вампиров и их слуг, давая раненным людям хоть слабый шанс, хоть его маленькое подобие, на удачный исход их бегства. И вот теперь он спешил назад.
Перед его мысленным взглядом рисовались картины одна страшнее другой и стирались, рисуясь все в более черном и черном свете.
Остров появился уже на последних закатных лучах солнца, кроваво-красных и пугающих своей окраской, подкрашивающих заревом облака и играющих кровью на беспокойной поверхности реки.
От середины островка поднимался вверх легкий белый дымок, демаскируя все на белом свете.
Из ковра-самолета Бен выскочил как на тренировках по десантированию с предельно малой высоты, не раздумывая и не мешкая.
У маленького костерка сидел человек-гора и аккуратно вертел насаженные на палочки рыбьи тушки, равномерно обжаривая их над угольями. Рядом с ним лежало четыре здоровенных комка глины и плоский камень, на котором шипели-шкворчали исходя дивным ароматом, еще куски рыбы.
— Хорошо устроился... — Откровенно восхитился Бен, принюхиваясь и устраиваясь на корточки рядом с костром. — Даже я бы лучше не смог!
— Вода кормит, вода поит, вода убивает и возрождает к жизни. — Философски ответил толстяк, тяжело вздыхая. — Руки мой и садись кушать. Все готово, словно тебя и ждало.
Воткнув импровизированный шампур в песок, Олег облизнул обожжённый палец, выпрямил спину и замер, словно ожидая вопросов.
— Никого больше не было? — Оправдал его ожидания Аркан, все еще не веря в безмятежность вокруг. — Спокойно все?
— Кто был беспокойным, уже вниз по течению плывет, мелко нашинкованным. — Парень подмигнул Бену и снова растянул рот в неприятной улыбке. — А кто не нашинкованный, тот на дне лежит. Нафаршированный. И, в следующий раз, оставь точило, заманался лезвие о камни править, песком просыпая...
Бен, уже подходящий к воде, замер, оценивая услышанное. Оценил и развернулся в обратную сторону, готовясь высказать куску сала все, что о нем думает и куда тот может пойти, с такими шутками.
— Я не прикалываюсь. — Олег покачал головой в ответ на невысказанные слова и ткнул пальцем в ближайшее бревно, на котором лежали в ряд три волчьих шкуры, не замеченные морпехом из-за спешки. — Эти решили подплыть незаметно. А их владелец, по-моему, вообще плавать не умел.
— Олег... Ты, к какому роду войск принадлежал? — Внезапно "прозрел" морпех, едва касаясь нагретого уходящим солнцем, волчьего меха.
— Кабинетно-штабному. Но, зато, к военно-морскому. — В этот раз улыбка Олега не показалась Бену отвратительной. — Психологи мы... В самые глубины ныряем... — Олег широко развел руки и придурашливо начал играть голосом в "Чорного Властелина". — И, ни фига не понимаем!
— Ага. — Бен развернулся и пошел мыть руки. — Я даже поверил. С первого раза.
* * *
У всякого излишества есть две стороны — хорошая и совсем не очень. Жизнь такая штука, гибкая, что когда и какую сторону засветит, знают лишь звезды на небе, да редкие люди, у которых все расписано едва ли не поминутно. Я знаю, я таких людей встречал. С ними даже интересно, пока ты входишь в орбиты их интересов. Едва ты делаешь шаг в сторону, все, ты обычное пустое место, обращать на которое внимание, с которым здороваться, просто не стоит. Отработанный материал. Они уходят далеко вперед и ты, по первому времени считаешь, что жизнь прошла мимо, отбросив тебя на обочину. Потом мир снова поворачивается и тебе уже самому смешно смотреть, как человек разумный сковывает себя планом посещения достопримечательностей, планами развития и пропускает самую такую малость — яркий солнечный денек, улыбку идущего навстречу человека, первые капли дождя, падающие с летнего неба. Они живут по плану, творят по плану, заводят или не заводят — семьи и тоже — по плану. Все подчинено стратегии развития и холодному расчету.
Наверное, это очень хорошо, жить именно так — по плану, по стратегии, по расчету.
Но, пожалуйста, отныне, такие люди — держитесь от меня как можно дальше.
Мой излишний вес, очень излишний и очень вес, помноженный на характер и терпение, привел к тому, что Канаду мы покидали пешком, собственными ножками, пользуясь артефактом Бена лишь в исключительных случаях.
Я искренне предлагал морпеху поставить подсвечники на нос и корму найденной нами лодки, заставив ее просто плыть, но Аркан посмотрел на меня таким взглядом, что Голлум, с его "прелестью", удавился бы от зависти. Так что, пришлось сперва и на веслах посидеть, и ножками топать, взвалив на себя часть амуниции и припасов. Бен вначале странно дергался, беспокойно поглядывая в мою сторону и ожидая, когда же я запрошу пощады.
Пощады я запросил на третьем километре. А на четвертом сел на попу ровно и с места сдвинулся лишь через два часа, когда сердце перестало стучать на уровне горла и вернулось на свое, отведенное природой, место.
В первый день мы прошли по чащобе леса целых пять километров.
Видя мои мучения, Бен сжалился и устроил привал, плавно переходящий в ночёвку. Он сам собрал сушняк и даже запалил костер, но вот обедо-ужин готовил уже я, увидев, чем именно собирается питаться морпех всю оставшуюся дорогу.
Так и потянулись наши дни путешествия, каждый день на километр больше и на два часа дольше в пути. Или на час — если попадалось подходящее для привала, место.
Я потел, откровенно подходя вплотную к потере сознания от обезвоживания, мерзко пах самыми кислыми, вонючими рабочими ботинками, стоявшими в болотной воде не один день и шел следом за Беном, сперва не отрывая взгляда от такой ровной и мягкой почвы, манящей прилечь и отдохнуть. Потом — ненавидяще буравя спину тренированному мужчине, который, не смотря на свой разменянный седьмой десяток годков, ступал по тропинке тихо и легко. На вторую неделю я стал различать птичий щебет, а не постоянный звук бьющейся в ушах, крови.
Башмаки, найденные Беном в "Форте..." не выдержали моего веса и порвались на четвертый или пятый день пути, заставив Бена громко ругаться, меня кайфовать от нежданного отдыха и надеяться на то, что утром мы что-нибудь придумаем.
Не скажу, что придуманному я был рад, но лучше пара камней, прикрученных к подошве, чем подошва в дырочку.
Да и шторы, доложу я вам, совсем не лесная форма одежды: постоянно спадает, цепляется за все ветки и иголки разом, а при приготовлении пищи так и норовит оказаться в котелке, зараза.
Пришлось импровизировать, прорезая дырку для головы и получая на выходе мексиканское пончо. Не такое красивое, что я видел на картинке, но по лесу топать можно, особенно если из остатков сделать себе пояс.
Бен, глядя на меня, качал головой, злился и продолжал вести меня вперед, к границе.
Дважды нас находили Младшие — волки-оборотни и оба раза, им просто не везло. Пользуясь моей тушей, как привязанным к столбику ягненком, жалобно блеющим и отчаянно потеющим от страха, морпех без труда справлялся со свалившейся на нас, серой напастью, отстреливая их со стороны.
Двоих записал на свой счет и я, встретив прямым в лоб тяжелым мачете — одного, а второго просто раздавил, замотав его в штору и придавив, всей своей массой, попрыгав, для верности, на шевелящийся сверток с невысокого камушка, выставив вперед локоть, как это делали рестлеры, в голливудских боевиках.
Бен долго мне припоминал "помятого волка", бинтуя локоть и сопя, как паровоз.
Ну, а что я могу сделать, если восстанавливать это тело, до подобия моего, Того, придется пару лет?! И еще не факт, что у меня получится, ведь это заплыть жиром — дело нехитрое, а вот перегнать жир в мышцу, да поставить мышцу, растянуть и обучить ее — тут пахать придется, спустив не одну сотню потов. Так что, пока, все мои знания — мертвый груз, а умения разбиваются о стенку неповоротливой глыбы. Неповоротливой, но зато очень гибкой. Да и массу, можно и нужно применять с умом, а не как я, решивший сломать сухую ветку и сдуру поджавший ноги... Мало того, что по голове отхватил, попортив себе скальп, так еще и осиный рой нашел.
На второй переправе, уже почти на границе, нас наконец-то догнал один из Хозяев и решил взять с налету, словно двух куропаток.
Бен, конечно, накупался до одури, едва не околев от холодной воды и постоянных нырков, от черной летучей мыши, но потом, на другом берегу, прыгал вокруг костра и горланил не хуже индейца. Которых, кстати, мы так ни разу и не встретили.
Вампира я утопил, привычно прижав его крылья к собственной груди и перевернувшись на спину. Масса она такая, если ею правильно распорядиться, мало не покажется даже вампиру. А прокусить мой слой сала, да еще с бинтами, ну-ну, шутить изволите! Конечно, будь водичка теплее, Хозяин бы, может, еще бы и покочевряжился, вырываясь или вообще — обернулся бы, столь любимым голливуду туманом и унес ноги, точнее, рукокрылья. Увы, отсутствие своей собственной, горячей, крови и нормального кровообращения подвело ночного Властелина.
Как ни крути, хоть я уже и второго вампира так топлю, а все равно, испытываю странное, двоякое чувство. С одной стороны и жалко, но себя я люблю больше. Да и топить вампиров, оказывается, даже забавно... Они так смешно издают свое последнее "всхлюп" и становятся тем, чем являются при жизни.
Обычными, бледными, худыми и породистыми, длинноухими эльфами!
А эльфов я ненавижу куда больше, чем даже вампиров!
Оттого и покоится на дне реки труп, с привязанным к поясу, шее и ногам тяжелым камнем.
На мое рацпредложение, привязать "гольфа" — от двух слов "говняный" и "эльф" — к бревну и спустить вниз по течению, через четыре километра перекатов, пару водопадов и острых камней, торчащих из-под воды, Бен побледнел и отрицательно покачал головой, обозвав меня "невозможным садистом".
Нет, привяжи я Живого Вампира — тогда ладно, садист, не спорю. Но мертвого?!
Так что, придется ракам-рыбкам подождать, пока тушка Хозяина дозреет для их голодных животиков.
На этих словах Бен совсем побледнел и бегать вокруг костра перестал, старательно глубоко дыша.
Блин, морпех, называется! Впечатлительный, хуже ребенка малого!
Так и шли мы, душа в душу.
Бен пыхтел, я — худел, со страхом наблюдая, как превращаюсь в шарпея. Жир, неожиданно быстро переходил в мышцу, а вот кожа, с подобной засадой совершенно не справлялась, гарантируя мне вскорости совсем не слабенькие проблемы. Учитывая, что врачей-косметологов теперь днем с огнем не сыщешь, совсем не слабенькие.
В Грейт-Фолс мне пришлось идти одному, оставив морпеха дожидаться новостей в условленном месте. Ему, с его "сединами", в городе теперь было появляться нельзя — враз сожрут!
Городок мне понравился — чистенький, ухоженный, наполненный обычными людьми, спешащими по обычным делам, здоровающимися, заходящими в работающие магазины и обменивающимися новостями прямо у прилавка.
В противоположность городку, торговец мне не понравился. Не знаю, какой он Алекс Трим, но не опознать в этом гордом носителе орлиного шнобеля, старого армяна, просто невозможно. Будь шнобель чуть помельче, а глазки покрупнее, сказал бы, что еврей, а так — армянин да армянин. Даже если и еврейский, армянин, то и это не страшно. Страшны его бегающие глазки, испуганные и тщательно осматривающие и ощупывающие каждого входящего. От всех грехов подальше, спрятал записку Бена поглубже и старательно прикрыл рукоять отданного мне "на время", кольта, как опознавательного знака, что я от Аркана и доверять мне можно.
Мне — можно. А вот можно ли доверять торговцу?!
Покрутившись возле людей, присмотревшись к товару и подобрав необходимое, дождался, когда за прилавком станет пусто и сделал шаг к торговцу, возившемуся с добром на полках ко мне спиной и делающему вид, что меня не замечает.
Меня — и не замечает. Забавно где-то. Хоть потеть я и перестал, но вот поменять шторы на нечто приличное так и не смог — не предусмотрены магазины и швейные ателье в глухих лесах США и Канады, обезлюдевших и расцветающих истинной дикой природой. Штаны вот, своего теперешнего размера, вроде и присмотрел, обувку по ноге... А то ведь сентябрь красив только днем и только на открытках. Ночью холодно, а если зарядят дожди, то еще и мокро.
Постучав костяшками пальцев по прилавку, обратил на себя внимание и...
Начал импровизировать, отказавшись от нашего с Беном, первоначального плана.
— Чем могу? — Алекс развернулся в мою сторону и состроил самую свою простейшую морду лица, пытаясь одним только взглядом поставить меня на место.
Через пару секунд, торговец отвел глаза, надорвавшись ставить меня на место, своим взглядом.
Весовые категории слишком разные.
— Одежду и обувь на меня. Два комплекта. — Начал перечислять я, полу прикрыв глаза, словно сверяясь с невидимым списком. — Нижнее белье. Теплую одежду. ИРП, с десяток. Два ножа, мачете и два десятка свечей. Карабин и сотню патронов к нему. Все.
— Денег хватит? — Трим чуть наклонился в мою сторону, уперев руки в прилавок и широко улыбаясь. — С такими габаритами...
Вытащив из пришитого изнутри кармана мешочек, бросил его на прилавок, перед торговцем.
Увесистый мешочек, кстати. Оба вампира были просто обвешаны золотыми висюльками, так что мне оставалось их только прихватизировать, да обработать первым попавшимся камнем, до неузнаваемости. Камни, с висюлек, я таскал в другом кармане — их опознать на порядок проще, но и стоят они — на порядок дороже, так что риск оправдан, как ни крути.
Высыпав золотой лом на подстеленную белую ткань, Алекс лишь раздул ноздри от недовольства, перебирая бывшие украшения своими цепкими пальцами.
— Хватит? — Улыбнулся я, приготовившись к всевозможным, неожиданностям.
— Огнестрельное оружие запрещено к продаже, если вы, конечно, не охотник. ИРП, наскребу, а вот со свечами... Вам, какие именно? Парафиновых давно нет, говорю сразу. — Удовлетворенный осмотром, торговец мгновенно подобрел, так и не обратив внимания на точность моего заказа.
— Только охотникам... — Покачал я головой — А, как доказать, что я — охотник?
— Зайдете в ратушу, зарегистрируетесь, получите свою норму и документы. После этого, ко мне. — Алекс начал суетно подбирать запрошенное, складывая все на прилавок, передо мной. — Но, карабинов все равно нет. Да и не было, уже давно.
