Практикантка

— Выходит, мы сейчас идем по драгоценностям?

— Типа того. Это еще что! Вон, в нашем Нимгере под главной улицей тридцать тонн золота лежит. И ничего, все ходят, не будут же пол города сносить?

— А можно мне этот камень себе взять, на память?

— Бери конечно! Зачем спрашиваешь?

— Ну, даже не знаю. Ведь так положено. Здесь ведь все ваше, а ты, тем более, охранник.

— Сказала тоже, наше! — хмыкнул Дима. — Да тут одни работяги, хозяева месторождения даже не в Нимгере — в Москве. Господи! — вдруг взвыл он, качая головой. — Ведь все ребята погибли, столовая горит, а мы о каких-то камнях болтаем! Вот твоя рация!

Распахнув дверь, он сделал приглашающий жест. Прямо напротив порога стоял массивный стол, на нем виднелась огромная угловатая радиостанция.

— Древность-то, какая! — потрясенно охнула Лина.

— Не пугайся! Бывает, она даже работает.

— Что, совсем негодная?

— Да связь у нас здесь плохая, наверное, окружающие горы мешают, или радист плохо антенну натянул. Бывает, по два дня связаться с конторой не можем.

Осмотрев аппаратуру, Лина покачала головой:

— Она мертво настроена всего на одну частоту. Это очень плохо.

— Почему?

— Мне связь нужна прямо сейчас, я не могу ждать до самого вечера.

— Попробуй других вызвать, хотя это и не по правилам.

— Кого?

— Да тут весь день переговоры проходят. Мы же здесь не одни — есть еще старатели и лесозаготовители. Просто у каждой фирмы свое время дежурной связи.

— Понятно, — обрадовалась Лина и щелкнула тумблером.

Электроника осталась мертвой. Проверив, что кабель уходит к розетке, она заявила:

— Не работает!

— Ясное дело, — согласился Дима, — света ведь нет!

— Как?

— Молча. Дэзка не гудит.

— Дизельная электростанция?

— Типа того. Ее на ночь всегда останавливают — топливо экономим. А утром... утром уже некому было заводить.

— Аккумуляторы есть?

— Наверное. Только я не знаю где.

— Я видела на улице бульдозер и погрузчик.

— Не, на них пускачи установлены. От них заводятся, без всяких аккумуляторов.

— Понятно. Ну что же, пойдем смотреть вашу электростанцию.

Дизельный генератор стоял в большом, высоком сарае. Собственно говоря, их здесь было два, но один Дима сразу забраковал:

— Этот не работает, даже не подсоединен, там что-то с движком.

— Заводи действующий.

— Я не умею, — стыдливо ответил парень.

— Как?!

— Да просто. Нет у меня тяги к технике. Я тут простой охранник. Мешки опечатываю, штольню на замок закрываю, баню топлю и на кухне повару помогаю.

— Понятно. Ничего, сейчас сами разберемся. Если он работает, то я его непременно заведу.

Женщины не склонны к технике — так гласит расхожее заблуждение. Ничего подобного — это просто очередное табу современной цивилизации. Да, она их не слишком привлекает, но, при необходимости любая барышня сможет завинтить гайку. А если вспомнить изуверские методы Монастыря, то не стоит удивляться тому, что Лина через пару минут разобралась в местной технике. Основной проблемой было найти бензин для запуска, но ее решил Дима, найдя в углу маленькую пластмассовую канистру. Накрутив промасленную веревку, девушка рванула ее на себя. Пускач затрещал с первой попытки, быстро раскрутил вал тяжелого дизеля.

Посмотрев на показания контрольного щита, Лина убедилась, что напряжение не доходит до стандартных двести двадцати вольт. Возможно, что-то надо было подрегулировать, но это уже выше ее понимания. Здешняя техника была, мягко говоря, не слишком новой. Многого не хватало, а кое-что наоборот, добавлено. Быстро разобраться в этом хаосе было попросту невозможно.

Вернувшись к рации, девушка щелкнула тумблером. Загорелись индикаторы, послышалось низкое гудение трансформатора.

— Подожди пару минут, — предупредил ее Дима. — Надо подождать пока нагреется.

Лина терпеливо выждала указанный срок, затем прижала переключатель передачи:

— Мэйдэй [международный сигнал бедствия, речевой аналог телеграфного SOS], мэйдэй! Говорит Алина Ветрова, мне требуется срочная помощь. Всем кто меня слышит, прошу ответить!

Выждав несколько секунд, она повторила вызов, затем еще раз. После четвертого в динамике затрещало, и послышался едва различимый голос:

— Я вас слышу.

— Кто вы?

— Инженер связи Сергей Махров, город Нимгер, контора старательской артели "Чарагда". У нас сейчас дежурная связь. Вам нужны спасатели? МЧС?

— Нет, они мне здесь не помогут. Извините, если я вам сейчас мешаю, но это действительно вопрос жизни и смерти. Прошу вас, запишите все, что я вам сейчас скажу, слово в слово.

— Диктуйте, записываю!

Лина четко произнесла заранее заготовленный текст. Заставила радиста дважды повторить указанные координаты, убедившись, что все записано без ошибок. Продиктовала ему телефон руководителя филиала, опрометчиво считая, что это гораздо надежнее диспетчера, не представляющего, кто она такая. Однако в Монастыре учили на совесть, чуть помедлив, девушка добавила:

— Сергей, если вдруг вам не перезвонят, то запишите другой телефон, на всякий случай. Это крайне маловероятно, но если все-таки такое произойдет — передайте сообщение по нему. Поспешите — это очень важно, я надеюсь только на вас.

— Хорошо, сразу после окончания дежурной связи постараюсь туда дозвониться.

— Сергей, вы очень постарайтесь! Вы даже представить не можете — насколько важна эта информация!

— Хорошо! До связи.

— Я очень на вас надеюсь. До...

Закончить фразу Лина не успела — треск в динамике неожиданно затих, индикаторы погасли. Переглянувшись с Димой, она выскочила на улицу и поняла все с одного взгляда. Кусок горящей крыши сполз вниз, замкнув провода. Со стороны электростанции истошно ревел дизель, сражаясь с закороченным генератором. Действуя скорее рефлекторно, чем обдуманно, девушка побежала в ту сторону. Ворвавшись в сарай, подскочила к грохочущему агрегату, морщась от едкого дыма, выжала декомпрессор. Остановив двигатель, вышла наружу, встала перед охранником:

— Дима, у вас продовольствие есть?

Тот указал рукой в сторону пылающего дома:

— Там столовая и склад.

— Понятно, — разочарованно вздохнула девушка. — Дима, тебе надо отсюда уходить, причем как можно быстрее.

— А ты?

— Мне нельзя, я на работе, должна преследовать одного неприятного гада, он еще хуже тех, что здесь похозяйничали.

— Я с тобой!

— Нет! Ты будешь мне только помехой. Здесь есть поблизости населенный пункт или действующая дорога, откуда можно добраться до города?

— Довольно недалеко Беловодовка, туда дня за два можно добраться, если очень постараться. Но там транспорта нет, дорога только по зимнику, когда лесорубы начинают работать. А на западе есть два старательских участка связанных с трассой на Нимгер, но чтобы туда попасть, придется через реку переправляться.

— Иди лучше на запад, так будет гораздо надежнее.

— Больно далеко!

— Ты видел, что случилось с твоими товарищами?

— Понял. Пойду на запад. Алина, да что же здесь происходит?

— Беда Дима, очень большая беда. Я сама ничего не понимаю, знаю только один маленький фрагмент, с которого все началось. Мне теперь тем более надо спешить.

— Но ты же сама говоришь — здесь очень опасно! Пойдем со мной, что толку с тебя одной? Радист передаст сообщение, без тебя спокойно разберутся.

— Не волнуйся за меня, — преувеличенно бодро усмехнулась Лина. — Это моя работа. Я просто обязана продолжать свой путь. Если все будет нормально, то до завтрашнего вечера меня заберет вертолет. У тебя есть патроны с ракетами?

— Да, штуки три.

— Иди отсюда точно на запад, мы постараемся тебя найти. Увидишь вертолет — сразу сигналь. Все, прощай, мне пора бежать.

Развернувшись, Лина направилась в сторону холмистой гряды, возвращаясь на след врага. Но не прошла и сотни метров, как сзади послышались крики. Оглянувшись, она увидела бегущего охранника. Встав перед ней, он протянул половину прямоугольной буханки хлеба:

— Вот, в избе захватил! Он черствый, но съедобный, мы сами раз в неделю печем. Возьми, ты же голодная!

— Тебе тоже еда не помешает.

— Ничего! Я сейчас по всем балкам пройдусь, чего-нибудь еще найду. А нет, так не пропаду — ружье есть, на рябчиках да куропатках продержусь.

— Спасибо!

— Да не за что. Ты это, поосторожнее там, — смутившимся тоном произнес парень.

— Не переживай, лучше за себя думай, если вертолет не подберет, то путь предстоит неблизкий. Ладно, прощай!

— Прощай!

Проводив взглядом странную, удивительную девушку, Дмитрий удивленно покачал головой. Он все еще не мог окончательно поверить в происходящее. Гибель всех товарищей, их жуткое перевоплощение, неизвестная юная красавица, которых не бывало в здешних дебрях от сотворения мира. Все это походило на кинофильм, он даже не знал, что будет рассказывать по возвращении в город. Да и будет ли это возвращение? Алина предупредила, что опасность все еще сохраняется — по округе бегают страшные существа, превращающие живых людей в кровожадных зомби. Нет, надо уходить как можно быстрее, в Нимгере будет видно, что говорить, а о чем умолчать.

— Это надо начинать делать немедленно!

— Но Василий Иванович — невозможно! Нам потребуются сотни кубов раствора — десятки тонн мелкодисперсного серебра и его соединений! Мы просто не сможем быстро перебросить такое количество на Дальний Восток!

— Уже к вечеру самолеты должны начать распылять эмульсию на самых угрожающих направлениях. Все понятно?

— У нас на месте в наличии всего один специализированный ВАП [выливной авиационный прибор]! Это просто невозможно!

— Если вы так решительно настроены ничего не делать, настоятельно рекомендую немедленно записаться в очередь к ближайшему проктологу.

— Но Василий Иванович!..

— Есть альтернатива больнице — к вечеру на самых угрожающих направлениях должны появиться первые заградительные полосы. Понятно?

— Да!

— Вот и хорошо! И всегда помните о проктологе, вы же знаете — я зря подобные слова на ветер не бросаю.

Панарин Игорь Владимирович сидел за своим огромным письменным столом. Ему больше не хотелось есть, вообще в последнее время его аппетит здорово уменьшился. На него, не нарушившего ни одного приказа или инструкции, обрушилась целая лавина различных неприятностей. Все рухнуло практически в одно мгновение. Он еще продолжал занимать свое кресло, но прекрасно понимал — это затянувшаяся агония. Везде теперь распоряжались совершенно неизвестные люди, понаехавшие в один день, руководитель филиала чувствовал себя министром без портфеля.

Повернув голову на звонок телефона, он поднял трубку, догадавшись по звуку, что вызов междугородний:

— Панарин слушает.

— Это Климов, Восточно-российский центр, — ледяным голосом представился собеседник.

— Да, я вас хорошо помню.

— Вот и славно. Игорь Владимирович, к вам сегодня вылетает Никитин Сергей Викторович. Встретите его, сдадите все свои дела, и послезавтра вылетайте к нам — намечается слушанье вашего дела. Понимаете?

— Д-да, — дрогнувшим голосом выдохнул Панарин.

— Вот и отлично, мы будем вас ждать с нетерпением. До свидания.

— Д-до свидания.

Чувствуя, как горит кожа на лице, руководитель положил трубку, проклятый телефон немедленно зазвонил вновь:

— Алле! — только и смог произнести он.

— Привет Панарин! — наглым голосом заявил ненавистный Клещ. — Еще не соскучился? Я вот что хочу посоветовать для твоей задницы...

Игорь Владимирович яростно бросил ненавистную трубку, быстро вышел из кабинета, на ходу бросив секретарше:

— Я в канцелярию!

Спустившись на один этаж, он открыл огромную двустворчатую дверь из резного дерева. Ничего не говоря двум сотрудницам, прошел мимо них, нашел на стеллаже свое личное дело, встал в дальнем закутке у окна, спрятавшись от любопытных женских глаз. Панарин кожей чувствовал, что все сплетницы филиала заняты сейчас только одним — перемывают косточки своему опальному начальнику.

Глядя на коричневую картонную папку, он почувствовал, что очень близок к тому, чтобы позорно расплакаться. Двадцать два года безупречного служения! Половина жизни! Он с самого начала не стал рваться в прославленные боевые подразделения, но вовсе не из трусости — просто трезво оценивал свои скромные физические возможности. Ему там просто нечего было делать. Но в Ордене любому человеку найдут применение. Отдел связей с большим миром, канцелярия, управление кадров. Ни одного выговора или письменного порицания за все годы служения. Звезд с неба не хватал, но и бардак не разводил. Все знали четко — там, где Панарин — все будет в полном порядке. Да, в его филиале всегда хватало различных проблем. Но это касается всех удаленных структур организации — им не хватает кадров. Люди всегда тянутся туда, где южное солнце и европейские города. Хабаровск, конечно, не самый край географии, но и далеко не Сочи. Немудрено, что их комплектовали в последнюю очередь. Не раз опергруппы отправлялись по "синей тревоге" в неполном составе, бывали случаи выпадения вахт астрального пеленгатора. Но в целом — они работали хорошо, никогда не допускали вопиющих провалов. Чем же руководитель заслужил к себе такое отношение? Он ведь даже буквы не нарушил!

— Панарин? — внезапно послышалось над самой головой.

Повернувшись, он недоуменно уставился на незнакомую очень крупную женщину, облаченную в новенький камуфляж. Увидев ее гипнотический взгляд, он почувствовал себя маленьким кроликом перед голодным удавом; по спине пробежал противный холодок, во рту набух комок, почти полностью парализовав язык. С трудом, сделав глотательное движение, он чуть ли не проблеял:

— Д-д-да-а.

— Ты даже не представляешь, как давно я хотела увидеть твою дебильную рожу. И знаешь, она оказалась еще уродливее, чем я предполагала.

— А-а...

— Захлопни свое анальное отверстие, которое природа по ошибке поместила на твою переднюю часть головы. И знаешь, глядя на тебя внимательнее, я постепенно прихожу к выводу, что это вовсе не ошибка. Что ты так ласково на меня смотришь, как на любимую бабушку? Рот захлопни, и слюни подбери — неужели я кажусь тебе такой красавицей? А? Отвечай!

— Н-нет.

— Что-о? Ах ты сморчок сальный — уродиной меня назвал?

— Нет! — чуть не взвыл перепуганный руководитель филиала, чувствуя, что ему срочно необходимо попасть в уборную, иначе может произойти позорнейший конфуз.

— Ладно, — настоятельница сменила гнев на милость, — некогда мне тут с тобой любезничать. Я вот чего зашла — Алину Ветрову хорошо помнишь?

— Д-да.

— И где же она сейчас?

— В т-тайге. П-пропала.

— Странное дело! Я ведь тебе звонила накануне практики, по-человечески просила — пригляди за моей девочкой. Просила?

— Н-но...

— А ты что сделал? Отправил в лес с компанией мужиков. Наверняка хотел, чтобы они ее там дружно трахнули?

— Н-нет.

— Молчи, дерьмо с галстуком! Хотел! В твоих поросячьих глазках все поганые мысли видны, как в раскрытой книге! Вот что я тебе скажу, Панарин — если с моей драгоценной девочкой случиться что-то нехорошее, я с тобой такое чудо сотворю, что Чапаю здесь будет делать совершенно нечего. Ты меня понимаешь?