Путин - герой Сталинграда

Магда тоже убивала российских солдат, но не трогала детей. Нет, на ребенка она руку никогда не поднимет. И вообще пролитие крови не доставляло ей удовольствия. Но все-таки она тигрица из батальона СС, и должна выполнять приказ.

Вот Кристина метнула кинжал в мальчишку, на вид лет двенадцати. Уж жестокая. Нет, не должны взрослые убивать детей!

Магда перекрестилась и прошептала:

— Прости Господь! Ты ведь это мне противно, но война есть война!

И блондинка выстрелила в российского снайпера, тот упал, пробитый точным попаданием в переносицу. Увы, появилась прославленная четверка. Девки сначала убивали англичан и отчасти американцев, но теперь взялись за

россиян. Таковы гремучие оскалы второй мировой войны. Оскалы которые показывают самые что ни наесть реальные, и острые клыки!

Кристина потерла босой ногой по дереву, зябко все-таки и заметила:

— Мерзко? А что вы хотите от рыжих ведьм!

. ГЛАВА ? 12

Сталин-Путин снова в трудах. Надо позаботиться и о снабжении Ленинграда. Город на Неве оказался отрезанным. Так что ситуация обострилась до беспредела.

Сталин-Путин обзванивает свое окружение. И снова рассылает приказы. Он ведь очень грозный правитель. Но в отличие от реального Сталина не торопиться расстреливать. Вообще война это война. В ней суровые законы. Но и реальный Сталин как-то смягчился в свое время, и не так свирепствовало НКВД как в довоенные годы. И кровь лилась на фронтах потоками. Только бы устоять. Резервов для контрударов к сожалению не хватало.

Сталин-Путин, отдавая приказы, прошипел:

— Воинственность это свойство нации!

И снова рассылки приказов... Потом наваливается в конце дня страшная усталость. Когда с тобой девчонки то дольше держишься. Они подпитывают своей энергией тело, пожилого, усталого человека.

Сталин-Путин старается восстановиться, но после сна еще тяжелее. Пока не разогреешься, в голове гудит.

Лучший способ вернуть бодрость, это прокрутить велотренажер. Тогда немного становится легче. И ты крутишь машину и звонишь себе. Вот, например Никита Хрущев пообещал, что зиму страна переживет и голода не будет.

Сталин-Путин подумал, а не расстрелять ли Никиту Сергеевича? Все-таки именно он сокрушил культ личности. Хоть и не ангел был Сталин, но все-таки его разоблачение подорвало веру у народа. В России вроде бы генералиссимус был очень популярен. Но главный сталинец Сурайкин и одного процента на выборах не взял. Хотя эксперты пророчили ему до пяти процентов и четвертое место.

Но вроде бы перспективный политик выступил слабо. И народ не купился, на обещания выпотрошить олигархов, хотя, наверное, это многим и хотелось. В самом деле, скандальная слава иногда срабатывает, а иногда и нет.

Вот тут не угадаешь... Эксперты говорили Ельцину, что человек с внешностью и голосом Путина никогда не станет популярным в народе. Что идеальный президент: рост до потолка, громовой голос басом, широкие плечи, увесистые кулаки. Мол, нужно обладать свирепостью, чтобы тебя полюбил народ.

Но полюбили россияне Путина и без оглушительного баса, и стуканья по столу. Хотя внешне он и не был страшным.

Да и что Сталин такой уже страшный? Разве что лицо кавказской национальности, а так на вид вполне добродушный человек.

Сталин-Путин отдавал приказы. Требовал строить больше машин ЯК-9, которые возможно эффективнее, чем ЛАГГ-5, и выпускать бипланы. Мол, фашистам не позволят развернуться. И победа все равно будет за Россией.

Но тяжело все-таки. Очень тяжело...

Сталин-Путин пропел:

— Ах, Гитлер, что ты хочешь ублюдок вонючий... Ты получишь трупов кучи! А я Путин, я везучий!

Впрочем, как раз пока особо и везения как раз и нет. Фашисты наступают, и это факт. Так что радоваться нечему. Разве тому, что и США хорошенько прижали.

Сталин-Путин пропел:

— Не валяй дурака Америка,

Я забрал у тебя янки Крым...

Что Сибирь, что Аляска два берега —

Все равно всех врагов победим!

Все равно всех врагов победим!

И снова звонки и требования свернуть шею фашистам и японским милитаристам.

А время идет, и гитлеровцы все более и более звереют и свирепеют!

Наступил декабрь... Пока шли кровопролитные бои на фронтах, в тылу развернулась партизанская война. Впрочем, наряду с партизанами действовали полицаи и предатели. Партизанка Лариса Михейко попала в засаду. Девочка отстреливалась, и потом швырнула гранату, надеясь забрать больше врагов с собой. Но граната не взорвалась. Фашисты схватили Лару и отвезли ее в комендатуру. Там ее допрашивал Штумбанфюрер СС Краузе, тот самый что ранее допрашивал и Андрейку.

Краузе посмотрел не девочку. Лара была уже довольно высокой, девчонкой-подростком, с уже формирующейся фигурой. Симпатичная, с медно-красными волосами, которые спускались ниже плеч, на голове платок. Одета довольное бедно, башмаки грубые, с деревянной подошвой, черные, рваные колготки.

Смотрит на фашистского следователя прямо и нагло.

Краузе на русском языке довольно внятно спросил:

— Ты партизанка?

Поскольку Лара попала в плен сражаясь отрицать, не было смысла. Девочка смело ответила:

— Да партизанка!

Краузе плотоядно улыбнулся и спросил:

— С какой целью ты пришла в деревню?

Девочка крикнула, скаля зубы:

— Чтобы убивать вас сволочей!

Краузе нахмурился и заметил:

— Кто еще в деревне связан с партизанами?

Лара показала язык и дерзко ответила:

— Не скажу!

Краузе с кислой миной заметил:

— Тогда я прикажу подвергнуть тебя пытке!

На лица Лары не дрогнули и мускул. Девочка крикнула:

— Вся равно ничего не скажу! Моя воля не сломлена!

Краузе сухо приказал двум сидящим на скамейке полицаям:

— Приступайте!

Рослые полицаи подскочили к девочке, сорвали платок и полушубок. Схватили за рыжие волосы. Наклонили. Усатый полицай достал из-за пояса плетку и принялся хлестать Лару по спине. Личико у девочки перекосилось, и партизанка закусила губу, стараясь под пыткой не вымолвить ни звука.

Полицай лупил девчонку по спине размеренно и умело.

Краузе с досадой поморщился и приказал:

— Проволокой ее!

Полицай прекратил бить, отошел к столику. Взял руки пук проволоки, достал ножик и стал оголять провод. Краузе мрачно улыбнулся и мягко произнес:

— Мы будем очень долго и больно мучить тебя девочка. Спешить нам некуда. Назови явки и мы не только избавим тебя от боли, но и подарим корову и тысячу марок!

Лара мотнула головой и ответила:

— Я готова умереть за Родину! А Красная армия все равно вас победит! И придет сюда, а ты будешь повешен!

Краузе скептически усмехнулся и заявил:

— Мы рядом с Москвой, уже наш Кавказ. Взят Мурманск. Что вы можете противопоставить нам! Нам, чьи войска захватили Австралию, Африки, и поделили с Японией Азию! Мы непобедимы!

Лара в ответ запела:

— Ведь от тайги до британских морей, Красная армия всех сильней!

Краузе в ответ заорал:

— Заткни ей глотку! Бей!

Полицай поднял пук проволоки и стеганул Лару по спине. Девочка охнула, но туже прикусила губу.

Краузе жестко скомандовал:

— Бей крепче!

Полицай стал лупить девочку со всего размаха, а другой пособник фашистов крепче держал Лару за волосы. От ударов лопнуло платье, и полилась кровь. Лара застонала, но рыкнула:

— Не скажу!

Краузе проревел во всю глотку:

— Говори стерва! Или ты умрешь!

Лара провизжала:

— Не скажу!

Полицай бил. Кровь капала с ее разбитого платья. Девочка шептала и стонала крича:

— Не скажу! Будьте вы прокляты!

Личико Лары сильно побледнело и она потеряла сознание. Краузе сделал жест. Полицай прекратил бить. Другой отпустил рыжие волосы Лары, и двинулся к углу. Там стояло ведро, в котором плавали куски льда. Полицай вылили на девочку воды. Лара открыла глаза. Ее девичье личико стало бледным как смерть.

Краузу подскочил к девчонке, схватил ее за волосы, и просипел:

— Будешь говорить?

Лара проскрипела зубами:

— Нет!

Краузе отпустил волосы девочки, и просипел:

— Пожарьте это девке пятки!

Полицай подошел к Ларе, и резким движением сорвал с нее ботинки и чулки. Девочка вздрогнула. Другой пособник фашистов схватил за руки юную партизанку. Усатый полицай извлек из кармана зажигалку, и полыхнул красным пламенем. Потом поднес огонек к босой подошве девочке. Лара вскрикнула и дернулась. Полицай схватил девчонку за ногу, и снова поднес зажигалку к круглой, розовой пятке. Лара заскрежетала зубами, но сдержала крик. Ее бледное лицо, стало пунцовым от боли.

Полицай умело водит пламя, по ступне. Стараясь поджарить всю поверхность, но не спалить полностью. Подошвы у девочки были жесткие, мозоли еще не успели размягчиться. Лара бегала босой от мороза до мороза, и даже некоторое время и после того как выпал снег.

Краузе глядя на безупречные, красивые ножки, почти взрослой девчонки ощутил в себе желание. Ему даже захотелось не торопиться с добычей информации, а мучить, и наслаждаться пыткой такой красивой девчонки...

Краузе приказал:

— Давай вторую ножку, и не покалечь!

Полицай очень противно усмехнулся, и кивнул:

— Я уже имею опыт! Пытку можно будет и повторить!

Лара снова задергалась, заскрежетав зубами. Но сдержала крики, хотя тяжелое дыхание, и сбегающий по красному лицу пот говорил, что девочке это дается нелегко.

Краузе жадно смотрел, наслаждался болью, которую испытывала юная партизанка. Вот так... Закричит или не закричит? На босой подошве у девочки много нервных окончаний, и от огня производиться жуткая, ни с чем несравнимая боль. Лара чувствует на своем языке кровь. Ей очень больно. Девочка старается отвлечься. Представляет, что она бегает по горячему пляжу. А это не страшно... Вот Краузе тоже не страшный. Пузатый паршивый фашист.

Гитлеровцы, наверное, заключили завет с темными сверхъестественными силами, раз смогли завоевать половину мира, и значительную часть СССР. Однако не все потеряно, раз стоит столица Москва. Да Сталинград, судя по последним новостям, все еще держится. Как сообщал Левитан — изматывая противника, Красная армия удерживает Сталинград. С этим городом связаны надежды на то, что удастся переломить ход войны.

Лара через силу растянула губы в улыбке.

Фон Краузе стукнул кулаком по столу и проревел:

— Уведите ее, завтра на рассвете повезем на расстрел!

Лару подхватили под руки, и поволокли в подвал. Девочка нашла в себе силы крикнуть:

— Смерть фашистским палачам!

Полицаи выволокли, сидящая в углу женщина в белом халате и темных очках спросила у штунбанфюрера:

— И что девчонка так дешево отделается?

Фон Краузе напыщенно заявил:

— Ее расстрел будет ложным! Пускай девочка трясется от страха перед неизбежной смертью!

Женщина в белом халате кивнула и заметила:

— Упорная девчонка, для нас было бы делом чести ее сломать и заставить признаться!

Фон Краузе тяжело вздохнул и заметил:

— Как ни странно, но наиболее упорно молчат подростки. Толи юный организм обладает более высоким болевым порогом, толи эти сопляки не понимают ценности жизни.

Женщина в темных очках кивнула:

— Скорее подростки даже сильнее чувствуют боль, чем взрослые. Но маленький герой живет в сердцах. Они сильнее верят в коммунистические бредни, и более искренние в своем мужестве. Но мы пропустим Лариску через ад, и будем на ней проводить эксперименты истязаний!

Краузе усмехнулся и, потирая руки, заметил:

— Да я люблю такие эксперименты! Это будет реальный выбор!

Лару вместе с другими пленными женщинами заперли в подвала, за кованной железом дверью. Девочка легла на гнилую солому, но зверски болела исполосованная спина. Лара перевернулась на живот. Саднили покрытые волдырями подошвы и, девочка приложила их к холодной стене.

Стало чуть легче, но Лару стало знобить. Женщины в камере тоже были полураздеты, босиком. Все молодые, а три и вовсе девочки не старше юной партизанки. Одна из них, худенькая, с синяками на лице, прикрыла Лару платком. Две женщины легли с правого и левого боку девочки, от чего было немного теплее. Камеру не топили, но женщин много, и они согревали помещение своими телами. Пленниц разули, многим били и прижигали пятки. Ноги у всех мерзли, и вообще сидеть в камере мучительно.

Солома подгнила, с потолка капало. Оконце в самом верху, и забрано решеткой.

Лара тяжело вздохнула. Завтра ее расстреляют. Не хочется умирать в четырнадцать лет. Впрочем, наверное, не хотят идти на тот свет и в другом возрасте.

Будет ли жизнь после смерти? Или уйдет в прах и впереди небытие? Это типа того, что тебя опустили в темный подвал. Только ты ничего не чувствуешь. Ни звука, ни вздоха, ни чувств, ни света, ни мыслей... Несуществование! Это страшно! Так учат атеисты!

Но в последнее время отношение к церкви стало меняться. И люди молятся, и патриархат в Москве восстановлен, а значит, Бог вроде бы уже и есть...

Во всяком случае, не так категоричны коммунисты в утверждении, что Бога нет. А по религии после смерти есть жизнь. Остается душа, а потом воскресение мертвых. Далее идут одни в жизнь вечную, а другие в муку вечную.

Лара бывала в церкви, но выполняя особое задание партизан, и поддерживала связь. Была пионеркой, и уже собиралась вступать в комсомол. Успела взорвать мост с немцами, видно кого-то убила. Девочка и сама не знала, куда ее отправят, если Бог есть в рай или ад. Может быть и в рай. Она юная, патриотка своей страны, борется с фашистам. И даже мученица прошедшая пытку.

Лара закрыла глаза и стала погружаться в тяжелый сон. Конечно, когда спина исполосована до крови проволок, а ступни в волдырях хорошего не со соснишь.

Ларе казалось, что она плывет на корабле, скованная цепями. Волны раскачивают бригантину. Девочке больно, ноет спина, давит на живот. Оковы натирают ноги. Она каторжница. Дочь герцога, приговоренная к пожизненному заключению и продаже в рабство. И ее везут, скованную, и избитую вместе с другими пленницами. Корабль штормит, и Лара страдает от морской болезни. И ей так дурно, что даже тошнит. Потом обжигает плетью...

Далее партизанка уже не помнила. Утром едва стало светать ее подняли и поволокли на двор. На обожженные ноги было тяжело ступать, и только шагнув на снег, боль чуть-чуть утихла.

Лара была лишь в ветхом, изодранном платье, и на морозе ее затрясло. Полицай, приложил девочке лечь на сено воза, и укрыл рогожей. Юная партизанка укуталась сильнее, и зарылась в солому, стараясь согреться. Особенно коченели, босые, подпаленные ноги. Двое гитлеровских солдат уселось на воз. Еще одна машина поехала за ними сзади. Лара вздохнула.

Остались жить считанные минуты. Скоро ее расстреляют.

Воз подгонял полицай пугой. Немцы ехали, одевшись в полушубки, и валенки. Декабрь и конечно же очень холодно. Машина, что ехала сзади имела колеса с шипами и пулемет. Так просто не отобьют.

Лара вздрогнула, когда воз тряхнула, иссеченной проволокой спине, очень больно. Девочка простонала, и повернулась на бок. Ужас... Если бы продолжились пытки, надолго бы ли ее хватило бы?