Небо и земля

Он постоянно находился в состоянии нервного возбуждения.

— Почему ты не сразу сказал, что ривальские ноты записываются по кругу? — накинулся как-то на Веча. — Из-за тебя тянемся соплёй, не можем разгадать простую загадку.

— Это из-за меня-то?! — изумился тот. — Я все-таки не энциклопедия. Малой был, не придал значения. Я ж не знал, что когда-нибудь тебе приспичит. И тому радуйся, что вспомнил.

В круговерти дел Веч не забыл об амодарских ушлепках, ограбивших мехрем, и терпеливо ждал, когда их возьмут с поличным. Те недолго тянули, и едва в городе улеглась шумиха с обысками, поздней ночью отправились за схроном. Плутали, заметая следы и осторожничая, а засаду не почуяли. Доугэнские следопыты довели амодаров, груженых поклажей, до развалин на окраине города и хоть старались взять живьем, а всё же уложили двоих, и то по чистой случайности. Зато двое других дожидаются в допросной. Сгоряча Веч заехал одному по роже, но опустил кулак, отрезвляясь: со сломанной челюстью тот много не расскажет.

Допрашивал сам, без переводчика. Как полагается по протоколу, с записью на пленку.

— Заводи по очереди!

Хоть амодары и валили друг на друга, выгораживая себя, а всё ж таки Веч добился признательных показаний. Наверное, у него в кулаке дар убеждения, не иначе.

Первый из задержанных не владел полезной информацией. Примкнул к группе недавно, в налёте не участвовал из-за увечной руки, дожидался товарищей в условленном месте. Зато второй амодар рассказал кое-что интересное.

Кто грабил квартиру амодарок? — Мы втроем: я и те двое, убитые.

Откуда знали, что и где брать? — Знал товарищ, которого убили. А этот товарищ знал другого товарища, который служил с товарищем, родственником амодарок.

Ну, и где все эти товарищи? — Не знаю. Мы сбились в группу недавно, и про тех товарищей ничего неизвестно.

Тут Вечу страстно захотелось приложиться кулаком к амодарской физиономии — за всех "товарищей". Гиены они, а не товарищи.

Кто снабдил оружием? — Убитый товарищ. Патронов по счёту, но он хвастал, что ещё достанет.

Где хоронились после войны? — В деревнях. В брошенных домах. В развалинах.

Много в городе "товарищей"? — То не ведомо. В одиночку тяжело, поэтому сбиваются в группы по двое-трое-четверо и выживают как могут. Дожидаются весны, тогда станет полегче.

Не стыдно грабить женщин? — А чего стыдиться? Бабы ещё заработают, доугэнцы же хорошо платят.

На этот раз Веч не сдержался, приложился разочек кулаком.

Единожды грабили? — Нет. Товарищ, что знал другого товарища, уже приходил к амодаркам, а тот товарищ тоже хаживал к ним.

Значит, не раз и не два обирали доблестные вояки беззащитных женщин. И не раскаиваются.

Веч сплюнул в сердцах. Амодарских "товарищей" развелось что тараканов, и каждый хочет поживиться на халяву за счет тех, кто безропотно тянет свою лямку.

А ведь мехрем ненавязчиво намекала на бандитов, упомянув о чужих недобрых людях в районе, а Веч не сообразил. Дурацкое амодарское единодушие: и соплеменников не выдашь, и за семью боишься.

Хотел напоследок пропечатать кулаком по роже амодарского "товарища", да передумал. Что взять с подлеца? Вызвать, что ли, на бохор*? Если победит амодар в честном поединке, отпустят его на все четыре стороны.

Издевательское предложение.

— Признаю, город кишит амодарскими бандитами, а нам не хватает сил и средств, чтобы его зачистить раз и навсегда, — сказал Веч напарнику после допроса.

— Бесполезно, всех не передавишь. Не пройдет и недели, как тараканы снова высунут усы из своих щелей, — отозвался тот философски. — Я бы на месте Лигха заминировал развалины. Или зараз подорвал, и нет проблем.

— Ага, и взрывной волной сдует полгорода. Ривалам не нужны руины.

— Плевал я на хотелки ривалов. Нам бы до весны управиться, а там амодары пусть хоть заживо съедят друг друга. А за мехрем не беспокойся, она в тепле и безопасности, и никакие тараканы ей не страшны.

Вот это верно. Амодарские бандиты избегают центральных улиц. Верна поговорка: всё, что ни делается — к лучшему, даже неудавшийся грабеж. Может, сказать ушлепкам "спасибо"?

Пляши, друг.

Пока Веч выбивал правду из амодарских подонков, пришел ответ из генштаба. Экстренным звонком. Несерьезному развлечению Крама с разгадкой нотного шифра присвоили категорию особо секретного задания. Атлас с картами найден в книгохранилище столичной библиотеки и отправлен в город с курьером в режиме строжайшей секретности. В роли курьера выступает небезызвестный уполномоченный генштаба Э'Рикс, которого сопровождают опытные дешифровщики.

Крам, услышав, аж взвился:

— Два дня в пути! Это же прорва потерянного времени! И зачем они едут? Снимать пенку с чужого варенья? И без них управимся, чай не балбесы.

Он кинулся звонить в генштаб: пусть хотя бы сообщат масштаб, в котором отпечатаны карты амодарских городов. И, получив желаемое, опять привлек инженеров к работе, приказав отложить прочие дела, покуда карта городишки не будет начерчена в масштабе ривалов. Инженеры корпели, а Крам извелся от нетерпения и мешался под ногами, ворча:

— Могли бы и побыстрее чиркать. Там и рисовать-то нечего, а вы телитесь как в первую брачную ночь.

Ворчал и брюзжал, пока Имар не вытолкал его взашей из кабинета. Тогда Крам переключился на напарника.

— Представь, вдруг версия с нотами подтвердится? О чем это говорит? О том, что у ривалов был и есть тайный план, причем долгосрочный. Перед войной они напечатали атлас и разослали по городам, а ключом к шифру сделали ноты из известной песни. И внедрили своего связного, а, возможно, и нескольких. И ведь придраться не к чему, следов-то нет. Но мы поймаем их с поличным и предъявим доказательства!

Веч и сам заразился нетерпеливым ожиданием. И тоже выкурил немерено сигарет, дожидаясь результата.

Молодцы инженеры, ладно сработали. Полусуток не прошло, а задание выполнено. Вручили Краму и карту города, и нотограмму в кальке. Тот дрожащими руками совместил центр нотного круга с городской площадью на карте, провернул круг влево, вправо...

— Должно совпасть. Не может быть, чтобы впустую, — пробормотал и зажмурился, наверное, молился Триединому. — Вот.

Кружочки нот расположились точнехонько на квадратиках зданий.

— Ах, ты ж! — от избытка эмоций Веч растерял все слова.

— Собирайте машины, людей, адреса. Готовность десять минут, — распорядился О'Лигх.

— Э'Рикс не одобрит, — напомнил Веч. Уполномоченный генштаба командирован с целью давать указания и не похвалит за самоуправство.

— Перед командованием отвечу сам, — отрезал О'Лигх, надевая фуражку. Он намеревался лично участвовать в стихийной облаве.

— —

С лицом мрачнее тучи Крам набулькал стакан сахша* и выхлебал залпом.

— Отсутствие результата — тоже результат. Не бывает так, чтобы везло на двести процентов, — сказал Веч и за компанию налил порцию спиртного для себя.

— Видишь, я рад, — буркнул Крам и обновил свой стакан до краев.

— Ты проделал отличную работу. Выдвинул невероятное предположение, и оно подтвердилось.

— Это утешает.

Что-то непохоже. Буквально два часа назад, во время облавы, он пребывал в бешенстве, вернее, в состоянии аффекта.

Крам совершил невероятное, разгадав ривальский шифр, это дорогого стоит. И будет представлен командованием к награде за проявленную смекалку и настойчивость в достижении цели. И все же признание заслуг не радовало Крама. Отнюдь.

Воистину, вероломство ривалов не знает границ. О'Лигх был прав, хитрые бестии организовали тайники с провиантом, оружием, боеприпасами в городе задолго до войны и обеспечили их сохранность в погребах, чуланах, подвалах, сараях — добротных капитальных строениях, с виду неприметных и неказистых. И изобрели нетривиальный способ передачи информации связному.

— Ривалы продумали стратегию войны заранее, подготовили секретные хранилища, которые могли бы пригодиться в будущем. Поэтому город и остался цел, — сказал О'Лигх на оперативном совещании, организованном после возвращения с облавы.

— Похожих городков, согласно атласу, на территории Амодара — четырнадцать, — сообщил Э'Рикс. — Три города разрушены в войну, вероятно, по недосмотру ривалов. Следуя логике, в уцелевших городах могли быть организованы аналогичные тайники. Сможем ли мы их обнаружить — неизвестно. Попытаемся. Из генштаба сообщили, что нотный шифр, разгаданный подполковником У'Крамом, в других городах не работает. Время играет против нас, мы катастрофически не успеваем с выполнением обязательств по пакту, поэтому поиск ривальских закладок в других городах — не приоритетная цель. В этом городе создан прецедент, вот что важно.

Пускай тайники оказались пустыми, это лишний раз доказывает предположения О'Лигха о том, что связной ривалов действует совместно с амодарским партизанством. Ривалы тайно поддерживают амодаров, хотя и категорически отрицают.

— Мы нашли доказательства и предъявим их, — сказал Крам упрямо.

— Нет. Доказательства косвенные, прямых улик нет, — ответил О'Лигх. — Ячейки вскрыты, тайники пусты. Определенно, ривалы оборудовали немало закладок в городе и имели другие способы связи со своим человеком, помимо нотного шифра. Амодарских партизан регулярно снабжали оружием и провизией задолго до приезда ривалов в город, а мы случайно вскрыли гнойник, точнее, малую его часть.

— Сравнять с землей этот городишко к бесам собачьим. Чтобы наверняка, — проворчал Крам.

— Мы-то знаем, что представляет собой наш союзник, но имеющихся доказательств не хватает для обвинений на высоком уровне, — добавил Э'Рикс. — Подготовьте рапорт для генштаба с соответствующим грифом. Когда-нибудь мы соберем достаточно подтверждений предательства ривалов и учиним спрос.

Осталось еще одно неотложное дело. Вызвать мехрем на опознание живых и мертвых: двух заключенных и двух тел в мертвецкой.

Мехрем появилась в кабинете — гибкая как тростинка, натянутая как тетива. Бледная, сдержанная. Волнуется, понял он, хотя виду не подает. Гадает, зачем приглашена на третий этаж, или давно догадалась. Гадает, знает ли он больше, чем ему положено знать. Начни он приставать с обжиманиями, не поймет и оттолкнет, потому как не время и не место. Сейчас время деловитости и немногословия.

— Пойдем, — кивнул Веч, приглашая в крыло комендатуры, запретное для амодарок.

По указанию Веча заключенных вывели на задний двор. Рожи у них опухшие, в ссадинах и кровоподтеках.

— Их не пытали, — успокоил Веч, заметив расширившиеся глаза мехрем. — Оказали сопротивление при задержании. Узнаешь кого-нибудь?

Она долго вглядывалась, кусая губу и о чем-то раздумывая. Неожиданно Веч поймал себя на мысли, что вот они сейчас стоят у окна как обычная семейная пара, пусть и с небольшим стажем, и он ни злиться на нее не может, ни сердиться, и устал повторять ей бесконечное число раз, что благодарность соотечественников не стоит и длева*. Все объяснения и внушения Веча — как об стенку горох, и мехрем будет наступать на одни и те же грабли с усердием мазохиста. Потому что она обычная упрямая женщина.

Один из амодаров поднял голову, и она испуганно отшатнулась от окна.

— Отсюда не видно, — заверил Веч. — Твой знакомый?

Она помотала головой. И ведь вот он, амодар, под охраной, закован в наручники, он не сбежит и не наведается снова в гости, требуя дань жратвою и спичками, и преступление его доказано, а мехрем упорно его покрывает и будет покрывать, уверяя, что амодар непричастен к грабежу, и надеясь облегчить его участь.

В мертвецкой Веч движением фокусника отбросил полог с лиц убитых.

Мехрем держалась стойко, разве что на бледных щеках запылал румянец. Видимо, впечатлилась близостью слегка несвежих мертвяков. Выдержки мехрем хватило ненадолго, и она отвернулась от нелицеприятного зрелища.

— Узнаваемы?

Она молча кивнула.

— Который?

Мехрем указала на труп амодара, которого "товарищи" опознали как лидера банды и по совместительству трепливого хвастуна. Главарь и пулю-то словил случайно, заметавшись зайцем, а не от великой смелости.

— Он приходил? — уточнил Веч и получил ответный кивок. — И не раз?

Снова кивок.

— И не в одиночку?

Опять кивок.

— Он приходил с "товарищем", — сказал Веч утвердительно.

Снова кивок.

— И того, с кем приходил, среди них нет. — Взмахом руки он обвел тела, и мехрем кивнула.

Вполне ожидаемо. Веч бы не удивился, узнав, что бывшие "товарищи" перегрызлись из-за добычи не на жизнь, а насмерть, и победил сильнейший.

— Один из них служил с твоим родственником.

Секундная задержка, и последовал кивок.

— Их расстреляют? — кашлянув, подала голос мехрем.

— Да. Чтобы было неповадно другим.

— Это плохо, — вырвалось у неё.

— Чем плохо? Боишься, что в городе узнают причину их расстрела?

Мехрем глянула возмущенно, мол, зачем спрашивать, если ответ итак на поверхности.

— Я бы не хотела присутствовать, — сказала, отведя взор в сторону. "Я не смогу смотреть людям в глаза" — повисло недосказанностью. — Меня арестуют?

— За то, что помогала своим? А ты бы им отказала?

— Отказала. В последний раз, как они пришли. Вскоре нас и ограбили. Значит, меня арестуют?

— А ты как думаешь?

— Тебе решать, — вздернула она подбородок. — Но, поменяйся мы местами, сомневаюсь, что в подобной ситуации я сумела бы принять с уважением твое малодушное нежелание помощи сородичам.

Веч сначала опешил от витиеватого ответа, а вникнув в суть, закашлялся. Вот ведь амодарка, вот ведь мастер высокомерной дипломатии! И вдобавок наглая бабёнка. Надо же, ненавязчиво намекнула ему о понимании и уважительном отношении к прикармливанию амодарских ушлёпков.

— Тогда объясни, почему за мой счет должна кормиться орава дармоедов? Причем бессовестных и неблагодарных. Моих врагов. Получается, ты использовала меня, они использовали тебя и вместо элементарного "спасибо" наложили кучу г*вна в твоем доме. Так кто и кого должен уважать?

Вспыхнула мехрем и... не нашлась с ответом. Потому что не подобрать таких слов, которые были бы правдивее сказанной правды.

— Пойдем уж, — отворил Веч дверь, пропуская. — Эх ты, беда бедецкая. Защитница угнетенных.

Единожды сев на поезд, Крам и не пытался спрыгнуть на ходу. Он считал глубоко провальной последнюю облаву, в которой обнаружились пустые ривальские тайники, и даже медаль от военного командования не тешила самолюбие Крама.

— В Амодаре больше десятка городишек, где ривалы рассовали перед войной своё добро. Вдруг нам удастся перехватить их запасники? Я поеду туда! — кипятился Крам. — Общий принцип шифрования мне понятен, и если поторопиться, мы вскроем хранилища раньше ривальских связных.

Он чуть ли не слезно упрашивал командование о переводе в любой другой гарнизон в непосредственной близости от городков, отмеченных в ривальском атласе. Ответ генштаба оставался неизменным: присутствие подполковника У'Крама гораздо полезнее в южном гарнизоне, нежели в других точках. Необходимо ускорить выполнение подготовительных работ по передаче территории Амодара союзнику.