Яцек покачал головой. Кесса вздрогнула и повернулась к сармату, вспыхивая от возмущения.
— Командир Аннерс, не говори так о нас. Мы ещё не сделали тебе ничего дурного. И мы не собираемся бежать! Я вернусь, как только найду преступника.
— Мы с Хагваном останемся здесь, благородный сармат, — склонил голову Яцек. — Как залог того, что Чёрная Речница не нарушит слово. Это немного успокоит народ "Ларата"?
Сармат на мгновение задумался. Его взгляд скользил по лицам людей. Сармат был огорчён и растерян, и Кесса не знала, как его утешить.
— Будь по-твоему, знорк, — кивнул он наконец. — Вы остаётесь. Эта самка идёт на северный пост, и мы открываем для неё шлюз. Если что-то пойдёт не так, знорки, вы заплатите жизнями. Са тацка!
Он посмотрел на вооружённых сарматов. Те расступились, выпуская Речницу из оцепления. Хагван проводил её обречённым взглядом и подошёл к Яцеку, судорожно сжимая в руках раковину-рог.
— Я скоро вернусь, — пообещала Кесса. — Не обижай моих друзей, командир Аннерс. И позаботься о Фентоне. Скажи, если он... или Элден... хочет изучить наш корабль, то... в общем, корабль не кусается.
...Мир сквозь прозрачный щиток сарматского шлема выглядел хаотичным, серовато-бурым и непрерывно копошащимся... а может, таким он отражался в белесой плёнке защитного поля, окутавшей тело Речницы под скафандром. Кесса зажмурилась и решительно шагнула вперёд, сквозь полупрозрачную стену. Плёнка растеклась по коже, выдулась пузырями и с тихим хлопком отделилась от огромного белесого купола, накрывшего собой всю станцию. В спину Речнице повеяло жаром — там, под защитным полем, плавилась и закипала земля, превращаясь в неровный стеклянистый покров. Кесса на миг оглянулась и невольно поёжилась — раскалённая жижа, на которой секунду назад росла трава, пугала её.
Койя выглянула из-за пазухи и тихо мяукнула, глядя вверх, на сторожевую башню северного поста. Речница взглянула туда же и помахала рукой. Где-то там, невидимый в лабиринтах сарматской крепости, следил за опушкой опасного леса Элден. Кесса очень надеялась, что без нужды он стрелять не станет...
— Выбирайся, — прошептала Речница, вытряхивая кошку в ещё не сожжённую траву и застёгивая лёгкий скафандр наглухо. Помятый сегон потряс ушами и принюхался к ветру. Ветер дул с юга, от станции, и насквозь пропах плавящейся землёй и раскалённым фрилом.
Кесса медленно подходила к стене леса. Огромные Берёзы нависли над ней, между ними и лугом не было ни кустов, ни подрастающих побегов — всё было давным-давно выжжено и с тех пор выжигалось каждую весну. Речница смотрела под ноги и не видела ни одной прошлогодней былинки. Внизу, под травяным ковром, похрустывали угольки.
— Сарматы... — еле слышно выдохнула Кесса и поправила шлем.
Ни одна тропа не вела в лес. Мёртвое дерево упало когда-то наземь, да так и осталось гнить, и его полуистлевшие ветки ворохом валялись на опушке, среди свернувшихся в трубки ошмётков берёсты. Сквозь древесную труху пробивалась трава.
— Здесь ранили Фентона, — прошептала Речница, глядя под ноги. Трава давно выпрямилась там, где упал сармат. Кесса нагнулась, пошевелила былинки — ей всё мерещилась чёрная кровь на зелёной листве — и выпрямилась, настороженно глядя на лес.
Тихий шелест и еле слышный щелчок утонули в сердитом шипении жёлтой кошки. Что-то тёмное с размаху ударило Кессу чуть повыше ключиц, и Речница от неожиданности осела на землю, хрипя и хватаясь за горло. Сегон золотистой молнией промелькнул в ворохе ветвей, оглянулся на полпути и метнулся обратно.
— Ни-куэйя, — запоздало прошептала Кесса, махнув рукой в сторону Берёз. Запахло гарью.
"Оно тут..." — Речница, не вставая, нашарила в траве короткую стрелу с тонким костяным наконечником. Он раскололся, ударившись о защитное поле. Вздрогнув, Кесса ощупала горло — скафандр был цел, но шея болела.
"Вот же ползучая пакость..." — поморщилась Речница, засунула стрелку в карман и, пригибаясь, побежала к деревьям. Выглянув из-за огромного ствола, она на миг встала во весь рост — и вторая стрела чиркнула по коре и щитку шлема. Среди лоскутов старой берёсты, похожих на обугленные древние свитки, что-то тускло блеснуло и снова скрылось.
"Тут только хворост и всякая труха. Куда оно залезло?!" — Речница, прикрыв горло ладонью, высунулась из-за дерева — и на миг сощурила глаза на знакомый блеск.
— Ни-шэу, — прошептала она и тут же прижала к груди занывшую ладонь. От пальцев до локтя руку пронзила боль, и Кесса шатнулась назад. У самострела, приделанного к боевой вирке, были тугие пружины...
Запах гари стал сильнее. Что-то зашевелилось в груде трухи. Кошка с коротким воплем спикировала на ворох сучьев и всадила когти во что-то невидимое. Оно дёрнулось, выгибая лапы-ветки, Койя проворно отлетела в сторону, пропуская над собой короткий зазубренный серп.
— Ни-шэу! — в голос заорала Речница, швыряя туда, где только что была кошка, здоровенный шматок коры. Он вспыхнул на лету, и груда трухи задымилась, дрожа и раскачиваясь. Что-то щёлкало раз за разом, но ни одна стрела больше не летела в Кессу — и Речница, подобрав палку потяжелее, шагнула к дымящейся горке.
Ударить она успела, но прогнивший кусок дерева распался на части, бессильно отскочив от серовато-бурой шкуры. Кесса задёргалась, припечатанная к земле огромным зубчатым листом. У "листа" были лапы — десятка два. Тварь подалась назад, с силой сдавливая бока Речницы, и подняла "руку" с серпом, метя в горло. Где-то сверху гневно шипела Койя, полосуя когтями бронированную спину вирки и пытаясь отгрызть от неё кусок. Кесса ударила существо кулаком в бок — костяшки взорвались болью, серп вирки ткнулся в плечо и заскрипел по скафандру.
— Саркон, — выдохнула Речница, ухватившись разбитой рукой за лапы твари — они были тонкими, но жёсткими, и даже не шелохнулись, но ледяной зелёный свет уже тёк по ним. Ещё секунда — и вирка с громким треском подлетела на пару локтей вверх и развалилась надвое, дёргая изогнутыми ножками. Они покрывались трещинами и тут же осыпались мерцающим прахом. Кесса вывернулась из-под обломков и прыгнула сверху, топая и приплясывая. От вирки отвалилось ещё несколько частей, в древесной трухе блеснули детали арбалета, короткие стрелы с чёрными древками рассыпались по земле. Койя тронула их лапой и сердито фыркнула.
— Ха! — Речница тряхнула головой и выпрямилась во весь рост. Вирка дёрнулась в последний раз, приподняла уже бесполезный "хвост"-самострел и развалилась окончательно. Под ногами Кессы теперь валялись кое-как скреплённые деревяшки, отмазанные сырой глиной и слегка прикрытые лоскутами берёсты. Из глины местами торчали хаотично натыканные ветки.
"И оно ползало... и даже стреляло?" — Кесса изумлённо мигнула и опустилась на корточки, сгребая обломки в кучу. Койя металась вокруг, подталкивая к Речнице найденные куски дерева и коры. Кесса вытянула из груды валежника огромный берёзовый лист и высыпала на него остатки голема. Что-то желтовато-серое мелькнуло среди бесформенных обломков. Кусочек отполированного рога...
Кесса потянула вверх края листа, сворачивая его в кулёк, и попробовала приподнять. Разломанная вирка весила, похоже, ненамного меньше, чем сама Речница...
Койя шевельнула ушами и залезла в огромный "кулёк". Её глаза сверкнули янтарём.
— Чего ты? — Кесса заглянула в "мешок". По ушам кошки бегали золотые искры, её хвост вздрагивал и покачивался. Что-то с шумом ударило Речницу по затылку... и она растянулась на гладком пятнистом полу сарматской станции, растерянно глядя на сопла устремлённых на неё бластеров. Обломки вирки рассыпались по полу. Кошка сидела рядом, водила ушами и рассматривала сарматов и их оружие.
— Отбой, — ближайший воин опустил бластер. — Знорка вернулась.
Он подобрал с пола чёрную стрелу и тихо сказал что-то по-сарматски. Глаза под щитком шлема сверкнули недобрым огнём.
...В закутке неясного назначения было прохладно и светло, как и везде в коридорах "Ларата". Кесса зябко поёжилась — бесцветная пахучая жидкость, испаряясь с её ушибленных боков, приносила холод, но боль стремительно уходила вместе с паром. Хмурый сармат-целитель стиснул запястье Речницы, посмотрел на посиневшие костяшки и щедро плеснул на них того же вещества. Рука онемела и бессильно брякнулась на колено Кессы. Койя сочувственно мяукнула и свернулась в клубок, согревая Речницу горячим боком.
— Недурно, — хмыкнул Яцек, поднимаясь от груды обломков и протягивая Речнице небольшой кусок вирки. — Пока не говори. Я скажу, когда синяки сойдут.
Кесса понуро кивнула и тут же захрипела и мучительно закашлялась. Сармат придержал её за плечо и воткнул тонкую иглу под кожу. Вверх по шее потекла прохлада. Речница осторожно потыкала пальцем в горло — ей казалось, что оно несуразно распухло. Сармат отвёл её руку и воткнул в предплечье ещё одну иглу.
— На два дня, — целитель протянул Яцеку закрытый контейнер с Би-плазмой. — Потом сможет есть всё. Помногу не давай. И проследи, чтобы молчала.
— Трудно будет, но постараюсь, — вздохнул Речник, принимая контейнер. — Спасибо тебе.
— Это пустяки, — качнул головой сармат и покосился на берёзовый лист с обломками голема. — Исследуешь этот механизм? Нашёл маркировку?
— Она на виду, — Речник переложил кусок вирки на другое место. — Если Аннерс может прийти — пусть прийдёт сейчас.
Сармат вышел. Кесса подхватила кошку на руки и уселась рядом с останками вирки, горящими глазами глядя на Речника.
— М-м? — промычала она, стараясь не шевелить языком. Койя потёрлась щекой о её ладонь.
— Если ты про Хагвана, то он спит на корабле — устал от волнений, — покачал головой Яцек. — Фентон жив. А что до твоей добычи...
Створки двери снова разъехались в стороны, пропуская троих сарматов. Один из них не выпускал из рук бластер — пальцы будто прикипели к прикладу.
— Нашёл конструктора? — отрывисто спросил Аннерс.
— Я знаю, откуда он, — покачал головой Яцек, показывая сарматам обломок плоского рога. — Дом Хирвенконту. Никто из них не живёт в Лиу. Это дом из города Теримаэ.
— Уверен? — командир переглянулся с воинами. — Имя тоже знаешь?
— Это труднее, — склонил голову Речник. — Нужно лететь в Теримаэ, искать на месте. Но народ Лиу точно ни в чём не виноват.
Сармат с бластером выразительно хмыкнул.
— Опасный механизм они уничтожили, — сказал Аннерс, повернувшись к нему. — Невзирая на риск.
— Там десятки таких, — буркнул воин. Он опустил оружие, но не спешил повесить его на пояс.
— Пока найден один, — слегка прищурился Аннерс. — Они его выследили. Им можно доверять.
— Они хотят сбежать, — глаза сармата потемнели. — Больше ничего.
— По-моему, они хотят помочь, — пробормотал второй воин, глядя на Кессу и её синяки. Речница прикрылась рубашкой и кивнула.
— Ты можешь найти конструктора и того, кто отдаёт приказы этому механизму? — спросил Аннерс у Яцека. — Ты знаешь, как их искать?
— У нас есть способы, — кивнул Речник. — Через неделю тот, кто напал на вас, будет схвачен, и я привезу его на "Ларат". Мне нужна будет эта вирка... и свобода.
Сарматы переглянулись.
— Он никого не будет искать, — воин с бластером сузил глаза. — Они все — знорки.
— Разные знорки, — покачал головой Аннерс. — Вот она пошла в патруль из-за Фентона. Без оружия. Думаю, они с нами честны.
— Для знорков любое отребье их вида дороже, чем все иноплеменники, — сармат недобро ухмыльнулся и перехватил бластер поудобнее. — Никогда не пойдут против своего из-за чужака.
— Угхм... Мы просто... хххотим помочь, — выдавила из себя Речница и закашлялась. — Никто не... кхх... должен вредить... уххх... станции!
— Тише, Кесса, — Яцек помог ей выпрямиться. — Говорить тебе нельзя.
— Я вас отпускаю, знорки, — Аннерс кивнул. — Можете лететь. И ты, и твой сородич, и твоя самка. Она хорошо ищет, но одна не справится. Через две недели мы будем вас ждать. Если не вернётесь...
Он наклонил голову и заглянул Речнице в глаза.
— Не нужна бомба, чтобы зачистить селение. Ураниум не пересчитывает ваши стойбища.
— Мы... кххх... не из-за бомбы, — мотнула головой Кесса. — Не из-за... кх-хе... страха...
— Молчи, — Яцек сжал ладонями её щёки. — Не нужно пугать нас, командир Аннерс. Мы поможем вам, даже если у вас не будет ни одного бластера. Есть одна тварь на юго-востоке... ей очень на руку, когда разные существа рвут друг друга на части. Ей противен мир и отвратительны все союзы. И... она любит мощные взрывы. Не хотелось бы случайно её порадовать. Ты отпускаешь нас всех, командир Аннерс?
— Хоть сейчас, — кивнул сармат. — Вас проводят к ангару.
Кесса радостно усмехнулась, но тут же спохватилась и запрокинула голову, чтобы встретиться взглядом с Аннерсом.
— Фентон, — едва шевеля губами, начала она. Сармат жестом велел ей молчать.
— Ты желаешь ему скорого выздоровления, — сказал он, и Кесса закивала. — Передам, когда очнётся. Тебе того же, знорка с юга.
"Он, наверное, будет уже здоров, когда мы вернёмся," — подумала Речница, ощупывая онемевшую шею и досадливо щурясь. "Крылья Гелина, как же неприятно... а ему-то в сто раз хуже! И кто только сделал эту деревяшку с луком..."
Глава 08. Теримаэ
Ветер дул с севера, неся с собой холодную водяную пыль. Хагван тащил на себя полог, пытаясь спрятать под ним весь корабль, но мельчайшие капли свободно пролетали под навесом, и Кессе очень хотелось снять куртку и выжать. Она обхватила себя руками за плечи и поёжилась от промозглого холода.
— Чем дальше, тем больше это похоже на середину весны, — хмыкнул у штурвала Речник Яцек, разглядывая плывущие под килем Высокие Берёзы и Ясени. Листья на них ещё не развернулись в полную силу, где-то едва показались почки, и лес был чёрен и прозрачен. Внизу, под тонкой паутиной веток, блестели тёмные листья вечнозелёных ягодников и крохотные озерца, окружённые мхом, змеились широкие, протоптанные тысячами копыт дороги, мелькали холмы, увенчанные двумя-тремя строениями под берестяной крышей, курились тонкие, но пахучие дымки. Вдоль дорог паслись раулии — кто-то уже выгнал стада на весенние пастбища. Вдали над березняком возносились свечи стройных Сосен. Кесса слышала с их ветвей неясный гул и видела рой летающих приспособлений, с такого расстояния похожих на мошек. Иногда под крыльями тхэйги проплывали хиндиксы, прячущиеся от свирепого ветра за толстыми стволами. Они летели неспешно, лениво помахивая плавниками, будто ещё не проснулись после зимы.
— Сюда Тзангол, похоже, не дотянулся, — усмехнулась Речница, глядя на серое небо, затянутое хмарью. Солнце больше не выжигало Кессе глаза, а в Зеркале Призраков прекратился огненный ливень. Теперь Зеркало покрылось серебристой паутиной и не показывало более ничего.
Речница посмотрела на стойку полога и поправила её.
— Эти кости раньше скреплялись не так, — задумчиво заметила она.
— Это сарматы, — сердито сдвинул брови Хагван. — Я же говорю — они тут всё перерыли! Я говорил, чтобы они корабль не ломали, а они даже на меня не посмотрели — отшвырнули с дороги, хорошо, хоть не убили... Как вы с Яцеком там с ними просидели два дня?! Я на корабле был и то страху натерпелся...
