— Извини, Бьёрни, я не подумал, что могу тебя задеть. Пожалуй, ты прав, я перегнул палку насчёт отца. И мне ещё долго мечом махать, прежде, чем смогу с ним хотя бы сравниться... — Убрал взгляд в пол пристыжённый дамский угодник. Впрочем, через несколько секунд он вновь поднял уже блестящие озорным огоньком глаза и добавил: — Но я всё равно хочу отгрохать себе такие хоромы... когда-нибудь. Ведь женский вопрос так и остаётся открытым! — На его лице растянулась задорная улыбка от уха до уха. Остальная компания дружно заржала.
* * *
Дождавшись рыжую красотку, которая, как успел во время её ожидания рассказать отрядный ловелас, успела дважды отшить его, пока они шли из Нуринга к границе, причём, второй раз с огоньком, в том смысле, что Харальд едва отделался без ожогов, организованной толпой с шутками и перебранкой, в которую время от времени с едкими подколками включалась и Лирдэйл, Хротгар и его люди двинулись в столицу.
По пути, северянин внимательно отмечал окружающую обстановку в пригороде, при этом, зародившееся ещё в поместье чувство уважения к местному правителю не развеивалось, а лишь крепло — среди пригородных крестьянских хозяйств все были не менее крепкими и зажиточными, причём, время от времени попадались дома даже больше и богаче, чем у работников хозяйства лорда. Встречались даже полновесные двухэтажные терема, окна которых были из настоящего стекла и украшены резными наличниками. Возможно, подобные строения были и на земле лорда, но на глаза северянину не попадались. Они прошли мимо кирпичного заводика с огромными трубами печей для обжига, а ближе к городу стали попадаться дома из кирпича местного производства. Чем ближе они подходили к городу, тем больше им попадалось кирпичных и каменных строений.
Через некоторое время они вышли к городским воротам, от которых в обе стороны, насколько видел глаз, тянулась десятиметровая каменная стена, причём, она была очень старой, намётанные глаза северянина отмечали не только следы реставрации, но и три различных вида кладки на разных уровнях стены, очевидно, выполненных в разные временные периоды. Конструкция внушала. По-сравнению с ней замок правителя казался стаканом воды на фоне озера. Ворота были открыты несмотря на ночное время, однако, их охраняло несколько стражников, плюс, возрождённый уловил сейдическим зрением ещё несколько человеческих энергоструктур в надвратной башне и в караулке, находившейся в десятке шагов за воротами.
Узнав, кто они и с кем приехали, но на всякий случай осмотрев обереги северян для проверки личностей, стражники пустили их в город. Город не был столь огромным, как казался снаружи из-за высоты и протяжённости стен, однако, все строения внутри этих самых стен были из камня и кирпича, взгляды северян не смогли найти ни одного деревянного. Причём, ближе к центру кирпичных зданий становилось меньше, а каменных больше. Кроме того, этажность зданий тоже уменьшалась при приближении к центру. Если возле самой стены попадались кирпичные здания в четыре, пять или даже шесть этажей (в основном по два — два с половиной метра на этаж), некоторые из которых возвышались даже над городскими стенами, то ближе к центру каменные здания были не больше трёх этажей в высоту, при этом высота потолков, если судить по окнам, начиналась от трёх метров. Таким образом, многие из этих зданий были немногим ниже иных пятиэтажек, построенных дальше от центра. В этих домах явно жила местная знать. Хротгар с неудовольствием заметил, что местные купцы и вельможи, в отличии от своего весьма скромного правителя, любили роскошь во всех её проявлениях. Попадались даже строения, облицованные мрамором или украшенные скульптурами.
Радовало также и то, что столичным жителям, судя по периодически встречающимся на мостовой чугунным крышкам люков, было знакомо понятие канализации. Радовало это в основном отсутствием вони от сточных канав (поскольку их тут просто не было) и грязи на улицах, которые здесь, судя по всему, регулярно подметали или даже мыли. Северянина поражала столь мощная разница между тем же Крехеном, через который он ранее проезжал, и окружающим его сейчас порядком и благолепием. Судя по всему, Крехен принадлежал другой провинции.
Побродив по улицам, они нашли в средней части города приличного вида невысокое каменное двухэтажное здание с деревянной вывеской, изображавшей гуся верхом на кабане и соответствующего содержания забавной пояснительной надписью, гласившей: "Гусь свинье друг". Андрей посмеялся про себя, вспомнив русскую поговорку на этот счёт. Там они и решили осесть. Внутреннее убранство выдавало в хозяине заведения заядлого охотника и путешественника, поскольку на стенах, облицованных лакированным ясенем, под потолком красовались головы самых разнообразных его трофеев, начиная с классики вроде кабанов, лосей, оленей, медведей, рысей и волков и заканчивая всяческой экзотикой вроде ящеров, представляющих собой помесь крокодила с тиранозавром или существа, напоминающего носорога, но с роговыми пластинами по всей поверхности головы, которые явно в этих краях не водились. На втором этаже, как позже выяснилось, находилась пара десятков комнат для посетителей, изъявивших желание заночевать. Сев за угловой столик в дальнем конце зала, они позвали подавальщицу, которая зажгла свечи в красивом литом бронзовом подсвечнике, и заказали фирменное блюдо: целого кабана, фаршированного гусиным паштетом и бочонок фирменного тёмного пива. На шестерых, тем более после ночного рейда оказалось в самый раз, несмотря на то, каким огромным казался жареный дикий свин на блюде в центре стола. Народу в зале было немного, всех мучил голод, а потому, стоило блюду коснуться стола, все дружно налетели отрезать себе по кусочку. Даже девушка, чьи глаза при виде размеров кабанчика стали напоминать два блюдца, вскоре подключилась к борьбе за самые лакомые кусочки. Когда в бочонке осталась примерно половина пива, а кабанчик был уже прилично распотрошён, к столу подошёл седой старик с бородой до пояса, в синем дорожном плаще и странного вида войлочной шапке, похожей на панамку, надвинутой на глаза. Правой рукой он опирался на посох, зачехлённый в верхней части кожаным мешком. Хельмар так же носил своё копьё, которое сейчас стояло прислонённым к стене в углу.
— Храбрые воины, Вы не будете против, если усталый путник разделит с вами трапезу и утолит жажду кружкой доброго мёда? — Обратился старик к Хротгару, от которого не укрылась некоторая странность в поведении подошедшего. Андрей хотел попросить у него снять шапку и представиться, но вовремя вспомнил, что в Вахре нет обычая снимать головной убор в помещении или за столом, кроме того, незнакомец не спрашивал их имён, а значит, и спрашивать его имя было невежливо. А так как тот обратился первым и, хотя и не представился, был достаточно вежлив, то представившись сейчас, в зависимости от формы обращения, северянин либо спровоцирует конфликт, либо будет выглядеть крайне глупо. Решив пропустить этот момент, тем более, что гостеприимство было вполне в северных обычаях, Нордгардец жестом позвал подавальщицу, после чего указал гостю садиться.
— Принесите нашему гостю кувшин мёда, пожалуйста. — Обратился он к подошедшей подавальщице. Та, кивнув, шустро отправилась выполнять заказ.
— Вы очень щедры, ярл! — Сопровождая благодарственные слова, произнёс незнакомец с располагающей улыбкой. В этот момент северянин понял, что показалось ему странным в этом ночном госте. Дело в том, что с момента, как он его увидел, до сих пор, хотя тот уже успел сесть, прислонив свой "посох" к стене, он не видел глаз старика, скрытых надвинутой на них войлочной панамой. В энергетическом же зрении Хротгар не различил каких-то особенностей, в том числе характерных для мага развитых элементов энергоструктуры, а в эмоциях у него творилось радушие и умиротворение. При этом их новый собутыльник не выглядел бедным или нищим: плащ на нём был из качественной плотной материи и хорошо выкрашен (цвет ровный, без разводов), на обувь он не успел обратить внимания, а сейчас она была скрыта столешницей, шапочка из серого войлока, хотя и не была окрашена и казалась старой, также была весьма неплохо сделана (войлок без колтунов и ровной толщины), да и его "посох" был из отличного дуба без трещин и сучков, даже кожаный чехол, очевидно, скрывавший наконечник копья был из кожи отличной выделки. В общем, гость был при деньгах, но вежливо и не унижаясь попросил его угостить, при этом был спокоен и, вроде, ничего не замышлял. На всякий случай, он беглым взглядом осмотрел пальцы незнакомца, несмотря на его явно немалый возраст, бывшие достаточно крепкими и без дряблой кожи. Гильдейских перстней на них не было. "А пусть себе сидит, от нас не убудет. А если что — мы всё равно в большинстве и с магической поддержкой." — решил Андрей и, продолжая разговор, спросил:
— А с чего Вы взяли, что говорите с Ярлом? — Он понимал, что его и друзей национальная принадлежность определяется по характерной внешности, а с родом — он пальцем в небо ткнул, или... Впрочем, нет, топор не на виду. — Не маловато ли ли мне годков для подобного звания? — Он лукаво прищурился, надеясь хоть сейчас увидеть встречный взгляд.
— Есть в Вас, юноша, некая благородная стать, да и видно, что среди людей за этим столом Вы главный. — Произнёс незнакомец, не теряя добродушной улыбки, но так и не подняв глаз на собеседника. После секундной заминки, возникшей, пока он наливал мёд в рог, снятый с пояса, из принесённого подавальщицей кувшина и сделав глоток, он продолжил: — Да и несмотря на скромный возраст Ваш, на роду Вам написано ярлом стать, пусть, не сейчас, много лет перед этим должно миновать.
Над столом зависло молчание. То, насколько зрел в корень старый путник, не могло быть простым совпадением и впечатлило всех. Да и его необычная манера речи. В мозг Хротгара активно стучалось подсознание, словно пытаясь что-то подсказать, что-то пока неуловимое.
— Вы, ведь, приехали оказать помощь правителю земель этих против недуга, в них поселившегося? — На этот раз путник первым задал вопрос. И под недугом он явно подразумевал ночную гильдию.
— Это настолько очевидно? — Осторожно поинтересовался северянин, подразумевая фразой и ответ.
— Нечасто встретишь в этих землях семя севера. Слухи ходили, что здешний лорд отряд собирает, недавно люди говорили — вернулся он, людей набрав. Вас увидев, имеющий разум да поймёт, к чему всё идёт. — ответил старик в своей необычной манере и сделал большой глоток из рога, сразу долив в него ещё мёда из кувшина.
— Вы правы, мы как раз сегодня прибыли. — Подтвердил Чёрный Топор догадку старика, в лице которого он сейчас отчётливо угадывал северные черты. Так и подмывало пригнуться ближе к столу и заглянуть в глаза, но это было неприлично, а он был ещё не настолько пьян, хотя пиво и было отменным: вкусным, плотным и крепким.
— А что празднуете, люди молодые, никак уже есть успехи первые в борьбе с хворью местной? — Спросил незнакомец, а его радушная улыбка, незаметно изменившись, приобрела лукавые нотки.
— И снова Вы оказались правы! Действительно, сегодня с божьей помощью отправили к Хель несколько десятков возбудителей, как Вы выразились, местной хвори. Надеюсь, и впредь боги не отвернутся от нас. Скёль! — Хротгар поднял кубок и с ним тут же встретились сосуды его друзей, рог старика тоже присоединился к тосту.
— Именно такого ответа и ждал я от юного ярла! Как же я рад, что в столь нежном возрасте Вы уже чтите богов и воздаёте им благодарность. Щедрую благодарность! — Улыбнувшись довольной широкой улыбкой, незнакомец в один глоток осушил полный ещё во время тоста рог и, вернув его на пояс, произнёс: — Посидел я с Вами хорошо, однако, кувшин мой уже пуст и злоупотреблять гостеприимством чужим в привычках не в моих, а посему пора мне свой продолжить путь. — С этими словами старик удивительно проворным и ловким для его возраста движением встал из-за стола и, прихватив свой посох, весьма шустрой пружинистой походкой направился к выходу из заведения.
Переглянувшись с ничего не понимающими друзьями, северянин вскочил из-за стола и, заглянув в трёхлитровый глиняный кувшин, действительно оказавшийся пустым, он рванул за неожиданно смывшимся ночным гостем, уже успевшим скрыться за входной дверью.
Распахнув входную дверь, Фёдд оглянулся по сторонам и увидел удаляющуюся спину путника, прикрытую синим плащом, который, очевидно, услышав скрип двери заведения, остановился и повернулся к нему. В первый раз за всё время знакомства путник поднял лицо, выглядывая из-под своей войлочной панамки, и встретился с ним взглядом, заставив северянина вздрогнуть. Нет, он не увидел ничего страшного, просто, наконец, в мозгу перемкнуло контакты, и весь вечер стучавшееся в него неясным предчувствием подсознание прорвалось в него. Теперь Хротгар понимал, кто стоит перед ним. Увидев в его взгляде понимание, странник кивком подтвердил мысли северянина и подмигнул своим единственным глазом, в следующий миг на его плечи приземлилась пара воронов, а когда он развернулся и пошёл дальше по улице, из ночной тени выскочили двое волков и последовали за ним. А старик всё шёл и шёл, на глазах Хротгара растворяясь в воздухе. Оглянувшись по сторонам, Гъен не обнаружил на ночной улице больше ни души. Простояв с минуту, он вернулся в трактир. Нужно было рассказать друзьям, что сегодня им довелось сидеть за одним столом с самим Одином!
Глава 14
Ярость быстротечна, раскаяние — вечно.
Встав с кровати, северянин ощутил какую-то неправильность окружения. Осмотревшись вокруг, он несколько секунд не мог понять, что именно не так, когда, вдруг, в сознании молнией озарения вспыхнуло понимание: цвета исчезли, всё вокруг было серым и безжизненным, как в серых пределах, более того, он не ощущал тела. Посмотрев на свою ладонь, он убедился, что видит сквозь неё пол. "Но как?!? Этого просто не может быть!" — пронеслось в голове. С опаской оглянувшись на кровать, с которой только что встал, Хротгар с ужасом увидел своё мёртвое тело, а в том, что оно мертво, сомнений не было: было перерезано горло, а живот был вспорот от пупка и до самого разреза на шее. Вся кровать была залита кровью, гораздо более насыщенного серого цвета, чем окружающие предметы. Он в ужасе попятился от открывшегося зрелища.
"Так, стоп, без паники!" — заработал мозг Андрея, — "Артефакт, созданный Аграилом, восстановит тело через пару-тройку часов, и можно вселяться заново." — немного отойдя от первого шока, размышлял он. — "Чёрт! А ребята? Надо быстро посмотреть, что с ними!" — внезапно осенило его.
Северянин тут же прямо сквозь стену ломанулся проверять соседнюю комнату. Увиденное там тоже не обрадовало — на кровати в луже крови лежало, всё истыканное ножом, тело Торстейна. Окинув быстрым взглядом комнату и не обнаружив следов ни убийц, ни души друга, заподозрив худшее, он двинулся в следующую комнату... Во всех последующих комнатах картина повторялась: он находил мёртвым ещё одного друга и никаких следов души или убийц. Гнетущее чувство бессильной ярости и отчаяния нарастало. Обнаружив последним труп Атли, он упал на колени и заревел от ярости, прикрыв лицо руками, если бы такое было возможно в серых пределах, из его глаз сейчас бы текли слёзы. Все, ВСЕ его друзья теперь мертвы! Он никак не мог в это поверить. И тут он вспомнил про Лирдэйл, она, ведь, тоже осталась ночевать с ними в злополучной таверне! Додумывал эту мысль он уже направляясь в её комнату. Зрелище, представшее ему, было ужасным: двое убийц держали девушку за руки, видимо она успела проснуться и пыталась сопротивляться, а третий удар за ударом колол ножом её прекрасное тело, по которому уже струились ручейки крови. Она беззвучно кричала. Точнее, орала, она, наверняка, весьма громко, только Хротгар не слышал ни звука, а от этого картина казалась ещё жутче. Простояв пару секунд в ступоре от увиденного, которое словно ножом укололо ему в сердце, он, вдруг, осознал, что трое убийц — полупрозрачные, кроме того, вспомнил, что даже будь убийцы живы, он со времени своего последнего визита в серые пределы заполучил возможность воздействовать на материальный слой. С рёвом набросившись на того, кто в ту самую секунду лишал девушку жизни кинжалом, он врезал ему кулаком в затылок, но в этот раз от соперника не оторвало кусок призрачной плоти, его просто откинуло вперёд так, что он растянулся на кровати, "провалившись" в умирающее тело Лирдэйл. Когда он вскочил и развернулся, Гъена передёрнуло — он узнал мерзкую рожу Лелдона, а нанося удары двум остальным, продолжавшим держать умирающую магичку за руки, он опознал в них Карта и Гарта, двух убитых им ранее глав его троек. Удивительно, но северянин продолжал помнить услышанные буквально один раз имена убитых, хотя, вроде, давно выкинул их из головы, и думал, что оставил это всё в прошлом. "Вот, ведь, чёрт! Даже после смерти причиняют людям страдания! Ненавижу выродков!" — подумал он.
