Биос

Она позвала Тэма, но связь снова прервалась.

* * *

Время текло. Зоя понятия не имела, сколько его прошло.

По звукам она всё явственнее сознавала присутствие большого числа копателей, которые к ней приближались. Ей не нравились ни звук, ни запах, ни предполагаемая угроза. Шум заставил Зою ещё сильнее углубиться в туннель, в который она скрылась на ощупь и на слух, удирая во мглу, пока шумы копателей не затерялись далеко позади. И только тогда она дала себе передышку, только тогда.

Девушка прекрасно знала, что при желании копатели легко её поймают. В своих туннелях эти существа были удивительно быстрыми и гибкими. Зоя предположила, что копатели не хотят её ловить, что они её игнорируют, что она бежит от их обычных и традиционных сборищ.

Но все туннели, по которым она двигалась, похоже, уходили вниз, загибаясь постепенно, но неумолимо. Только тогда до неё дошло — и это была действительно скверная мысль, — что её мягко уводят по этим туннелям всё глубже и глубже, всё дальше от света.

— 22

— Сэр, — ответил Амрит Сигер, младший связист. — Сэр, я не могу этого сделать.

Он очевидно трепетал в присутствии Дегранпре. У начальника ОСИ развилась такая паранойя в отношении инфекции, что сперва он даже принял дрожь и испарину Сигера за лихорадку. Но это был лишь страх перед его, Дегранпре, властью. Страх перед властью диктатора, сколько бы её ни было в реальности.

Дегранпре лично заявился на пост связи — отнюдь не то место, в которое он заглядывал часто. Здесь было нечто такое, что приводило его в смятение, казалось допотопным и слишком уж крупным — все эти перемигивающиеся стеклянные приборы, утопленные в стены наподобие мониторов бороздящего океаны линкора. Оборудование в этом помещении, возможно, представляло собой величайшее технологическое достижение грандов из "Устройств и Персонала" — в своём роде даже более впечатляющее, чем запуски кораблей Хиггса. Именно здесь поддерживалась стабильной и когерентной связь по парам частиц, разделённых сотнями световых лет: святой Грааль одновременности в относительной Вселенной. Канал связи с Землёй. Из этой комнаты исходил голос Семей.

Но этот канал был предельно тонок, полоса пропускания была узкой; бутылочное горлышко. В прошлом Дегранпре достаточно часто занимался ранжированием информации, обыкновенно с той целью, чтобы выставить свою работу надсмотрщика на борту ОСИ как можно более эффективной. Но сейчас он принял решение полностью перекрыть канал связи. Это помещение оказалось слишком близко к разрастающейся зоне заражения.

— Сэр, — дрожащим голосом произнёс инженер, — они ещё даже не знают — там, дома... Они понятия не имеют, что карантинный отсек не сдержал инфекцию. Мы не можем разорвать канал — по крайней мере, пока не подадим сигнал бедствия.

— А если мы это сделаем, — сказал Дегранпре, — как ты думаешь, что произойдёт дальше? У нас заражение инфекцией, ради сдерживания которой Тресты с радостью прикончат нас всех. Никакой спасательной операции не будет, и её уж тем более не будет, если мы окажемся такими идиотами, что подадим этот сигнал.

Инженер сморгнул от такой логики. Дегранпре подумалось, что он дрожит от высказанного начальником станции богохульства.

— Сэр, но правила...

— На период чрезвычайной ситуации действие правил приостановлено, — отрезал Дегранпре и опустил руку на рукоять хлыста, переводя разговор в официальную плоскость.

Инженер нервно сглотнул и покинул пост связи.

Оставшись в одиночестве, Дегранпре первым делом нашёл главные силовые рубильники — ряд прерывателей, которые запросили и распознали его отпечатки. Он отключил питание комплекса устройств связи, утопленных в стены. Панели с огоньками индикаторов погасли. Но этого было недостаточно, совершенно недостаточно.

Дегранпре открыл панель над шеренгой аккумуляторов (батареи батарей, пришла в голову глупая мысль), подающих постоянный и никогда не отключаемый ток в самое сердце реактора для пар частиц, поддерживающего тончайшую когезию, составляющую базис для канала связи. Элементы питания пришлось отсоединять вручную, систематически, одну за другой, игнорируя сигналы тревоги, пока над головой не померк свет в тщетной попытке системы перевести мощность в обход и сохранить когезию.

Тогда Дегранпре включил фонарик.

В его свете он отсоединил три коаксиальных кабеля, последний источник энергии для канала связи. В глубине сверхохлаждённого ядра реактора фотоны, годами резонировавшие в такт со своими парами на Земле, начали терять когерентность; во внезапно наступившем энтропийном коллапсе информация сгинула бесследно, и Орбитальная станция Исис осталась без связи с домом.

* * *

На ОСИ по-прежнему сохранялось некое подобие жизни. Поставки запасных частей с тьюринговских фабрик на луне Исис поступали с завидной регулярностью. Стыковка проводилась через несколько остающихся нетронутыми стыковочных узлов, разгрузку и перенос грузов осуществляли роботы. Склады станции постепенно наполнялись готовыми изделиями и сырьём, которым предстояло навеки валяться без дела.

Из примерно тысячи избежавших карантина людей найти убежище на борту единственного спасательного корабля могли максимум пятнадцать. Небольшая сфера Хиггса, возведённая тьюринговскими сборщиками на кометном теле, расположилась в точке Лагранжа планеты Исис. По чистому совпадению пятнадцать — число начальников служб, плюс сам Кеньон Дегранпре, начальник станции. Корбус Неффорд скончался от заразы, начальник ещё одной службы оказался в карантине. Тем, кто заменил этих двоих, было гарантировано место на спасательном корабле.

Дегранпре прекрасно сознавал возможность бунта остальной части команды и в последние несколько дней действительно не раз опускал руку на чехол с хлыстом. Впрочем, большая часть экипажа была с Земли, и они были достаточно вышколены, даже перед лицом катастрофы. Дегранпре поддерживал в них веру в возможность спасения, и они, похоже, были благодарны за эту ложь.

Стоило ему отдать распоряжение о подготовке спасательной капсулы, как станция словно замерла. Последнюю ночь Дегранпре провёл в своей каюте с охранником под дверью; впервые за последние семьдесят два часа ему удалось поспать без того, чтобы его разбудили. Ему снился стальной лабиринт с плотно смыкающимися стенами, а потом — теплицы отца в зимние дни, тёплые и с капельками росы.

* * *

Дегранпре проснулся от чириканья планшета. Забавно, как психика сохраняет спокойствие перед лицом катастрофы, подумал он. Корабельные помещения кажутся на диво нормальными, хотя по сути Орбитальная станция Исис превратилась в искалеченную и обречённую систему. Кризис был острым, но развивался неторопливо; так идущее по морю судно, получив пробоину ниже ватерлинии, сперва проявляет это легчайшим из кренов.

Планшет чирикнул снова — входящее сообщение, высшего приоритета. Дегранпре порывался его проигнорировать. Что может быть такого срочного, когда ясно просматривается конец всему? В лучшем случае ему предстоит жить в изгнании, среди поселенцев пояса Койпера. Дегранпре не суждено вернуться ни на мстительную Землю, ни даже на Марс с его тюрьмами и договорами об экстрадиции. Он не преступник — по крайней мере, в своих глазах, — но Семьи посмотрят на это иначе. Получи они шанс, Семьи его повесят.

Дегранпре взял планшет в руки. Его пальцы внезапно онемели от ужаса.

— Сэр, — обратился к нему Леандер из Медицинской службы. — У нас серия обращений с Ямбуку, запрашивающих немедленную эвакуацию. И ещё — Аврион Теофилус желает поговорить с вами напрямую.

Последнее, что сейчас хотелось Кеньону Дегранпре, так это общаться с каким-то кузеном Семьи, который попытается им командовать. Господи, только не сейчас!

— Передайте Теофилусу, что я не могу принять его вызов. На эвакуацию даю добро.

— И где их разместить?

— В последнем из инженерных ангаров. И объявите в нём карантин. По возможности, пусть остаются в шаттле.

— Вы хотите сказать — на неопределённый срок?

Да, на неопределённый срок; а конкретнее — до тех пор, пока не будет запущена спасательная капсула; неужели всё нужно до такой степени разжёвывать?

— Что-нибудь ещё?

— Да, — ровным тоном сказал Леандер. — Поступили сведения о заболевших в Четвёртом модуле. Конечно, мы сразу его перекрыли, но...

И пожал плечами.

Четвёртый модуль — жилой, примыкающий к Инженерному.

Дегранпре додумал недосказанное.

Гарантий никаких.

— 23

Судя по показаниям наносенсоров в стенах наземной станции, внешнее кольцо подверглось заражению. Ямбуку утратила первый рубеж обороны. До полной потери станции, утверждал Дитер Франклин, оставалось совсем немного.

Аврион Теофилус отвёл планетолога в маленькое служебное помещение для контроля запуска шаттлов, расположенное в верхней части сердца Ямбуку — "гнездо", как называл его Франклин. Он хотел обсудить возможные варианты.

У Дитера Франклина был слегка чокнутый вид человека, приговорённого к смерти. Приговорённого — и уже смирившегося с этим. Он говорил слишком откровенно. Но Теофилус слушал.

— С тех пор, как построили наземные станции, уплотнения время от времени выходили из строя. Но не так, как сейчас. На нас идёт мощная, направленная атака, — заявил он и нахмурился. — Представьте, что Исис — киллер. Она хочет войти внутрь. Хочет достать нас. До сих пор она перебирала возможные ключи, химические компоненты, пытаясь выбрать тот, который откроет замок. Это оказалось нелегко и заняло время, и за это время мы решили, что находимся в относительной безопасности. Но теперь Исис нашла нужный ключ. У киллера появился ключ, ей осталось только его применить, терпеливо отпирая наши двери одну за другой, потому что нам уже слишком поздно менять замки.

И сделал вывод:

— Иными словами, нас поимели.

— То есть, вы согласны: мы должны эвакуироваться.

— Если хотим жить и дальше, иного варианта нет, — ответил Франклин.

Он отпил глоток из чашки с кофе — с той горьковатой субстанцией, которую персонал станции с такой готовностью называл "кофе".

— Однако, — добавил Франклин, — снаружи у нас двое людей.

— Хайс.

— Тэм Хайс и Зоя Фишер. По последним данным, она до сих пор жива.

— Замурованная под курганами копателей.

— Судя по всему.

— Но, по вашей же логике, мы не можем больше ничего для них сделать, не подвергая риску нас самих, — заметил Теофилус.

— Мы уже подвергаемся такому "риску", что серьёзнее некуда. Вопрос не в этом, сэр.

— Я уже затребовал эвакуацию и предложил отслеживать их ситуацию с орбиты. Можете дать ещё какую-нибудь рекомендацию?

— Мы обязаны вывести из-под удара как можно больше народу. Предлагаю эвакуировать станцию, но оставить её функционирующей. Наносенсоры и роботы смогут отслеживать состояние центральной части как минимум ещё на несколько дней. С ОСИ мы будем поддерживать связь с Хайсом и, если каким-то чудом он или Зоя сумеют добраться до Ямбуку, сможем отправить за ними шаттл. Я бы не рискнул прикидывать вероятность успеха. Но нам это ничего не будет стоить.

Теофилус сложил руки чашкой.

— Вы называете Исис "она", — сказал он. — "Она хочет войти внутрь", сказали вы. Есть мысли, почему она хочет это сделать?

Высокий планетолог пожал плечами.

— Может, ей просто любопытно. Или она голодна.

Чирикнул планшет Теофилуса; он бросил взгляд на экран. Вызов в рубку связи. Он направился к двери.

— Сэр? — обратился к нему Дитер Франклин.

Теофилус оглянулся на него.

— Я обдумаю ваши рекомендации, господин Франклин. А пока вопрос закрыт.

— 24

Подволакивая левую ногу, Тэм Хайс добрался до открытого участка рядом с курганами копателей. На роговичном дисплее жёлтым, словно медленный фейерверк, вспыхивали предупреждения о перегреве сервоприводов.

Солнце вставало на востоке, яркие лучи прорывались через дымку. От лесного навеса парило; казалось, это дыхание спящего дракона. Полоски тумана, извиваясь, струились с верхогорий горы Коппер призрачными реками.

Хайс осторожно двинулся дальше в своём громоздком скафандре биозащиты. Не меньше пяти копателей — а может, и больше, если кто-то спрятался за деревьями или наблюдал с другой стороны, не от курганов — смотрели, как он выходит на площадку. На скафандре Хайса был закреплён электрический хлыст и пистолет, заряженный резиновыми пулями. Впрочем, до сих пор копатели держались от него на приличном расстоянии. Они не казались ни встревоженными, ни враждебно настроенными — просто наблюдали. Если, разумеется, Хайс правильно интерпретировал спокойное молчание копателей. Головы их поворачивались за ним, словно радары. Копатели выпрямились, напомнив ему виденные когда-то фотографии сусликов на солнышке. В пустых глазах поблёскивало отражение солнца.

Хайс держал канал связи с Зоей открытым. Девушка отвечала редко, зачастую игнорировала обращённые к ней слова, но слабый звук её дыхания сам по себе давал ему утешение.

Недавние дожди умягчили почву и здесь. Хайс увидел множество следов от копателей, идущих и ко входам в курганы, и от них. Ему пришлось рассмотреть несколько курганов, пока он не наткнулся на две отчётливые бороздки в подсыхающей грязи: этот след могли оставить каблуки ботинок Зои, если её за руки втащили внутрь.

Где-то там, внизу, в глубине давным-давно выкопанных нор — там была Зоя.

У Хайса было оружие и мощный нашлемный фонарь. Он был готов направиться за девушкой.

Но он ни за что не смог бы проникнуть в узкий туннель в громоздком скафандре биозащиты.

* * *

Хайс связался с Ямбуку и попросил позвать Авриона Теофилуса.

Сперва ему ответил Дитер Франклин, кратко обрисовав ситуацию на Ямбуку: потерю герметичности, угрозу стерильному ядру, эвакуация должна вот-вот начаться — "если у этих кретинов с ОСИ найдётся для нас хоть минутка времени". Когда Хайс и Зоя доберутся до станции, на ней почти наверняка никого не останется.

— Но для вас ещё не всё потеряно, — добавил Франклин. — Пока ядро станции будет оставаться стерильным — а оно должно продержаться ещё несколько дней — вы сможете связаться с Орбитальной и запросить шаттл. Ты понял, Тэм?

— Дитер, зажги для нас свечку в окне.

— Не сомневайся.

— А теперь дай мне Теофилуса.

Господин Аврион Теофилус дал понять, что он на связи.

— У меня к тебе вопрос, Тео, — сказал Хайс.

Он представил, как Теофилус поморщился, услышав такое обращение. Зоя называла его "Тео", но Зоя — особый случай, это его суррогатная дочь. Формально Хайс должен был обращаться к нему "господин Теофилус". Тео — добропорядочный член Семьи.

— Слушаю, — сказал Теофилус.

— Время от времени Зоя выходит на связь и что-нибудь говорит. Не думаю, что в Ямбуку хоть что-то поймали: у неё ограниченный радиус передачи.

— Верно.

— Ей повезло, что у неё оказались все эти усилители иммунной системы, Тео. Только благодаря им она до сих пор жива.

— Действительно, повезло. Давайте к сути, мистер Хайс.

— Тео, ей просто любопытно... Ведь ты же для неё типа отца, и всё такое. Когда она попала в этот сиротский бордель, у неё уже были все эти прибамбасы?