Щит. (Меченый-2)

— Это — Право Крови со всеми толкованиями и пояснениями. Копия того, которым пользуется Королевский Судья. Дарю...

Подарок был воистину королевским — насколько я знала, приобрести такой документ было невозможно ни за какие деньги. Поэтому я трясущимися руками взяла свиток и прижала его к груди:

— Спасибо!

— Да поможет вам Бог-Воин! — вздохнула баронесса. Потом тряхнула волосами и добавила: — Вы простите, что... ну, я так прямо... Да, я понимаю, что дружбу надо заслужить... но... меня воспитывали вместе с братьями, и я... в общем, привыкла говорить то, что думаю...

В это время дверь в коридор тихонечко скрипнула и в гостиную заглянула одна из служанок баронессы:

— Леди Мэйнария? Там пришла Атия. Говорит, что к вам прибыл десятник Арвазд из рода Усмаров...

— Передай, что я сейчас подойду...

Девушка тут же исчезла, и я, повернувшись к леди Этерии, расстроенно развела руками:

— Мне надо идти...

— Хорошо... — расстроенно кивнула она. — Я вас провожу...

Не знаю, почему, но в этот момент я вдруг поняла, насколько ей одиноко. И грустно улыбнулась:

— Я — д'Атерн. Мне нравится прямота... И, если вы не передумали, то... мои близкие называли меня Мэй...

...Увидев меня, старший сын увея Бастарза помрачнел и, опустив взгляд, уставился на носки своих сапог.

Я слегка растерялась — в прошлый раз, прощаясь, он смотрел на меня с уважением. Видимо, поэтому я поздоровалась не сразу, а только тогда, когда выставила служанок.

Он ответил. Точно так же, как его сородич, охраняющий мои покои: пожелал полной чаши моему дому и не сказал ни слова о лоне. Такое изменение приветствия, повторенное дважды, должно было что-то значить, поэтому вместо того, чтобы поблагодарить его за помощь, я поинтересовалась причинами такого изменения его отношения.

Хейсар поднял взгляд и посмотрел на меня с плохо скрываемым сочувствием:

— Прости, ашиара, но на этот вопрос я тебе не отвечу...

— Хорошо... — кивнула я, жестом предложила ему сесть и заставила себя собраться с мыслями: — Ты — единственный человек, которому я рассказала все. И один из немногих, которым я доверяю... Ты бы не мог узнать, как там мой майягард?

Десятник дернулся, как от удара, потянулся рукой к мечу, потом почему-то скрипнул зубами и глухо прошипел:

— С-с-с Бедуш-ш-шным вс-с-се хорош-ш-шо...

В это коротенькое предложение он умудрился вложить столько ненависти, что у меня оборвалось сердце, а по спине потекли капельки холодного пота:

— Арвазд! Не лги!!!

— Я не сказал ни слова лжи... — вспыхнул воин. — Бездушный жив и здоров...

Не знаю, как, но я вдруг четко поняла, что хейсар не хочет называть Крома моим майягардом. И дико перепугалась. Поэтому следующий вопрос задала для того, чтобы протянуть время:

— А ты случайно не знаешь, как идет расследование?

— Оно уже закончилось... — он нехорошо ухмыльнулся и снова шевельнул десницей так, как будто хотел выдернуть меч из ножен.

— Не поняла? А почему мне ничего не сказали?

— Вопрос не ко мне, ашиара...

— Когда суд?

— Дней через пять-шесть: судья ждет прибытия свидетелей обвинения из твоего родового замка...

— Свидетелей обвинения из Атерна? — переспросила я. — Что за бред?

Вместо ответа хейсар пожал могучими плечами и оскалился, как снежный барс.

Мне стало еще страшнее, и я, мигом оказавшись на ногах, метнулась к дверям в коридор, чтобы как можно быстрее встретиться с королем. Потом вспомнила, что так и не поблагодарила воина за участие в расследовании и заставила себя остановиться:

— Арвазд из рода Усмаров! Я, баронесса Мэйнария д'Атерн, благодарю тебя за помощь в расследовании дела своего майягарда и...

Договорить последние слова благодарности я не смогла, так как увидела выражение лица хейсара: вместо радости или понимания на нем появилось выражение то ли гадливости, то ли омерзения!

Правда, держалось оно всего несколько мгновений, а потом уступило место какой-то беспредельно-жуткой горечи:

— Не называй его майягардом, ашиара: Бастарз не мог принять твою клятву, значит, его у тебя не было и нет...

— Как это 'не мог принять'? — взвыла я. — Как это 'нет'? И откуда ты, человек, можешь это знать?!

— Ты отмечена Хэль , значит, Барс тебя не слышит...

— Кто такая Хэль, и почему ты решил, что я ею отмечена? — вцепившись трясущимися пальцами в косяк двери, спросила я.

Горец горько усмехнулся и посмотрел мне в глаза:

— Хэль — богиня снов. Тех, в которых ты живешь, ашиара...

'Снов?' — мысленно переспросила я и похолодела: — Так вы что, снова решили, что я — эйдине?

— Бездушный во всем признался... Это — его слова...

Глава 23. Брат Ансельм, глава Ордена Вседержителя.

Третий день первой десятины первого травника.

...Выхватив из руки голубятника долгожданное письмо, Ансельм торопливо сорвал печать, вытряхнул из мешочка аккуратно сложенный лист пергамента и вчитался в мелкий, неразборчивый и изобилующий помарками текст:

'Барон Дамир — нынешний глава рода Кейвази. В вере — слаб. На пожертвования скуп. Обитель посещает крайне редко. На предложения выделить ему духовника отвечает отказом. В настоящее время находится в Авероне вместе с дочерью Этерией... Жена — леди Ариана, единственная дочь младшего брата барона Тимора Фаррата. В вере слаба. На пожертвования — скупа. Обитель посещает раз в месяц. В настоящее время находится в родовом замке Кейвази... Старший сын и наследник барона Дамира — Мервол. В вере — слаб. На пожертвования скуп. Обитель посещает раз в полгода. В настоящее время находится в родовом замке Кейвази...'

— Он что, юродивый? — оторвавшись от письма, ошалело выдохнул Ансельм.

Голубятник, изображавший статую, растерянно пожал плечами:

— Кто, ваше преподобие?

— Это я не тебе... — зарычал Ансельм, скомкал и отшвырнул в сторону письмо и зашипел: — Ламма ко мне! Живо!!!

— Уже бегу, ваше преподобие! — брат Бенор, до этого подпиравший стену рядом со статуей Вседержителя, сорвался с места и вылетел в коридор.

Проводив его взглядом, Ансельм с грохотом обрушил кулак на ни в чем не повинную столешницу, поморщился и хмуро посмотрел на голубятника:

— Еще письма есть?

— Н-нет, ваше преподобие...

— Тогда свободен...

Брат Жиер почтительно склонил голову и попятился. Слишком медленно для нынешнего настроения Ансельма.

— Бегом!!! — рявкнул глава Ордера Вседержителя, схватил со стола тяжеленный пресс для выпрямления свитков и швырнул вслед не слишком расторопному монаху.

Словно почувствовав угрозу своему здоровью, голубятник арбалетным болтом вылетел в коридор и тут же свернул в сторону. Тем самым уклонившись от полированного куска розового мрамора...

...Полюбовавшись на осколки расколовшегося пресса, Ансельм вскочил с кресла, метнулся в угол, подобрал с пола скомканное письмо и снова его проглядел.

Нет, никаких дополнений к сказанному в начале в конце не оказалось. И на обороте — тоже: вместо того, чтобы подробно описать черты характеров, привычки и слабости барона Дамира и членов его семьи, Глас Вседержителя в лене Кейвази тупо перечислил их имена и 'рассказал' об их отношении к Вере! Причем даже это он умудрился сделать без души — в письме не было ни слова о матери барона Дамира, о его братьях и членах их семей, о его нынешней забаве и о его бастардах.

— Видимо, Обитель они не посещают вообще... И деньги на благое дело не выделяют... — криво усмехнулся Ансельм. Потом поскреб подбородок и вздохнул: — Мда, 'верный' — не значит 'умный'. Дитана надо менять! И чем скорее — тем лучше...

...Минут десять, потребовавшиеся Бенору, чтобы найти брата Ламма, глава Ордена Вседержителя провел в раздумьях — пытался подобрать человека, способного заменить нынешнего Гласа Вседержителя в лене отца фаворитки короля Неддара.

Теоретически кандидатов на эту должность было много — несколько десятков, если не сотен. Но на практике каждому из них чего-то не хватало: одним — ума и умения анализировать слухи, другим — хитрости и изворотливости, третьим — добросовестности и работоспособности. Тем, кому хватало и того, и другого, и третьего, недоставало Веры или преданности нынешнему главе Ордена, а те немногие, кто был и достаточно умен, и верен, уже были при деле.

В общем, к моменту, когда из-за двери послышался приближающийся перестук каблуков, Ансельм так никого и не выбрал, поэтому пребывал не в самом хорошем настроении.

Как обычно, для того чтобы это почувствовать, брату Ламму хватило одного взгляда:

— Плохие новости, ваше преподобие?

Вместо ответа Ансельм пододвинул к нему письмо.

Иерарх кивнул, подхватил мгновенно свернувшийся лист пергамента, быстренько его проглядел и нахмурился:

— Это... все?

— Ну да... — желчно кивнул глава Ордена Вседержителя. — В вере — слабы, на пожертвования — скупы, от духовников отказываются. Разве не это самое важное?

— Рон, вроде, говорил, что затребовал информацию о...

— Я помню, о чем он говорил! — перебил его Ансельм. — Только вот Глаз Вседержителя в Кейвази — брат Дитан. А он, как ты знаешь, туп, как бревно. Мы об этом забыли. Поэтому на то, чтобы его поменять на кого-нибудь более толкового, уйдет пара десятин. Еще столько же новый Глаз будет вникать в дела и приглядываться к барону Дамиру и его родственникам, поэтому нужную нам информацию мы получим в лучшем случае к началу третьего травника! Потом нам придется ждать, пока до баронства доберутся наши люди, значит, первый шаг мы сможем сделать месяца через три!

Ламм заложил большие пальцы за пояс, покачался взад-вперед и усмехнулся:

— Это если готовиться как обычно...

Ансельм вопросительно изогнул бровь:

— А как по-другому?

— Отправлять человека из Рагнара слишком долго. Поэтому искать замену брату Дитану надо на месте, в Вейнаре. Скажем, среди Гласов Вседержителя ленов Саммери, Фаррат или Эркун. Далее, не дожидаясь результата поисков, надо послать в Кейвази тех, кто будет реализовывать наши планы. Причем не только братьев-защитников, но и брата-надзирателя. Таким образом, мы не потеряем ни одного лишнего дня и, получив нужную информацию, сможем сделать любой шаг практически в тот же день...

— Разумно...

— Ну, и еще одно: как мне кажется, ваше преподобие, имеет смысл отправить туда не одного, а пару надзирателей: с их помощью можно будет использовать в своих целях не только братьев во Свете, но и местных...

— Хорошая идея! — довольно улыбнулся Ансельм. — Я тобой доволен!

Иерарх пожал плечами:

— Ваше преподобие, эта идея — ваша! Ведь, насколько я понимаю, брат Годрим, которого вы отправили в Аверон, будет заниматься тем же?

— Что ж, раз ты так хорошо понял ее смысл, возьмешь это дело под личный контроль. Как получишь что-то более ценное, чем этот бред... — глава Ордена Вседержителя пренебрежительно кивнул в сторону лежащего на столе письма — ...доложишь...

— Хорошо, ваше преподобие...

— А что нового у тебя?

Иерарх пожевал ус и вздохнул:

— Алат спекся, поэтому 'Великого похода на Полночь' не будет...

— Как это?

— Вчера вечером граф ал'Дизари привез во дворец Латирдана векселя полутора десятков крупнейших торговых домов Горгота. Точная сумма контрибуции неизвестна, но мои люди утверждают, что...

— Контрибуции? За что?

— Неддар вернул Алату Карс. Говорят, что за очень большие деньги... — угрюмо буркнул брат Ламм. — Мирный договор подписан, и не сегодня-завтра армия Вейнара покинет город...

Глава Ордена Вседержителя откинулся на спинку кресла, стиснул пальцами подлокотники и мрачно уставился в окно.

— Это опять Рендалл, ваше преподобие... — глухо пробормотал иерарх. — Мальчишка бы до этого не додумался...

— А Годрим уже на месте?

— Нет еще... Вчера должен был перейти границу...

— Долго... А кто у нас старшим в Авероне?

— Брат Растан Шершень...

— Пусть бросит все дела и сосредоточится на плане устранения Грасса! Естественно, учитывая возможности Годрима...

— Хорошо, я ему напишу...

— Далее, свяжись с братом Арталом: пусть выделит Шершню два десятка лучших бойцов. И пусть не жмется — Грасс нам сейчас мешает намного больше, чем Латирдан...

— А как же их вступление в гильдию охранников, ваше преподобие?

— Выживут — вступят. Нет — пришлем других...

— Понял. Передам...

— В общем, по этому вопросу, наверное, все... Еще какие-нибудь новости есть?

Брат Ламм кивнул, открыл рот, чтобы начать рассказ, потом вдруг развернулся лицом к входной двери и выхватил из ножен меч.

Ансельм потянулся к рукояти своего, подтянул ноги поближе, чтобы вскочить на ноги и на мгновение застыл: выбитая страшным ударом дверь со всего размаху впечаталась в стену и в кабинет спиной вперед влетел обливающийся кровью брат Нойл.

— Корг... несу... несуш-... ш-ш-ш... — прохрипел он и забился в агонии.

Долгое-предолгое мгновение глава Ордена Вседержителя смотрел на кроваво-красные пузыри, вздувающиеся на губах умирающего телохранителя, и радовался моменту истины: сделать 'несушку' из брата Корга мог только один человек — мастер Эшт из Иверской обители. Потом увидел росчерк клинка брата Ламма, бросившегося к темному силуэту, возникшему на фоне стены коридора, выхватил из ножен меч и... вместе с креслом упал навзничь, уходя от броска метательного ножа.

Успел. Перекатился через голову, оказался на корточках и, не вставая, метнулся влево-вперед. Чтобы оказаться под прикрытием стола и как можно ближе к щиту, висящему на стене.

Выглянул и тут же отшатнулся: второй метательный нож, брошенный братом Коргом, мелькнув перед лицом Ансельма, врезался в спинку кресла.

'Плашмя...' — отрешенно отметил он, не глядя, стащил со стола мраморную тарелку с песком, метнул ее в сторону двери и выглянул из-за массивной тумбы, на которую опиралась столешница.

Мда. Прыгать за щитом было слишком опасно — глава его телохранителей явно рассчитывал именно на это, так как теснил Ламма не в центр кабинета, а к увешанной оружием стене.

Да, иерарх пытался сделать все, что в его силах, но класс бойцов был слишком разным — если его атаки постоянно упирались в клинок противника, то удары Корга раз за разом обходили его защиту. И клевали то в предплечье, то в корпус, то в бедро...

'Ламм ему не помеха. Он ждет моей ошибки. Надо уходить...' — подумал Ансельм, закусил губу, огляделся по сторонам и, не найдя ничего такого, что можно было использовать для защиты от метательных ножей, подтащил к себе ближайшее кресло.

По ту сторону стола лязгнуло...

Потом еще и еще...

Заскрипели проминающиеся кольца кольчуги, и Ансельм чуть не оглох от истошного рева брата Ламма:

— Он меня достал! Уходи-и-ите-е-е!!!

Ансельм подхватил кресло, метнул его туда, где, по его предположениям, должен был находиться Корг и, петляя, как заяц, рванулся к окну.

За спиной громыхнуло...

Левый бок обожгло болью...

Потом что-то с силой ударило в правую ягодицу и заставило сбиться с шага...

...Из-за полученных ранений прыжок на подоконник получился до безобразия коряво — вместо того, чтобы взлететь на отполированную доску из тирренского дуба впритирку к правой створке, Ансельм на нее упал, здорово ударившись коленом и чуть не выронив меч. Это его и спасло — вместо того, чтобы воткнуться в затылок, очередной метательный клинок чиркнул по темени и вылетел на улицу.